Эдикт Диоклетиана о ценах

Публикуется по: Хрестоматия по истории Древнего Рима / Под ред. С. Л. Утченко. М., 1962. С. 563-567

...Кто так закоснел душой и лишен всякого человеческого чувства, чтобы не знать и не чувствовать, что вакханалия цен как на предметы, поступающие на базары, так и на предметы, нахо­дящиеся в постоянной продаже в городах, так распространилась, что необузданную жадность не смягчают ни обилие товаров, ни бывающий временами урожай... Жители наших провинций! Забота об общем благе заставляет нас положить предел корыс­толюбию тех, которые всегда стремятся божественную милость подчинить своей выгоде и задержать развитие общего благосо­стояния, а также приобретать в годы неурожая, давая ссуды для посева и пользуясь услугами мелких торговцев... Кто не знает враждебную общественному благу наглость, с которой в форме ростовщичества встречаются наши войска, перебрасы­ваемые по соображениям общественной безопасности не только по деревням, но и по городам на всем пути своего следования, ростовщики назначают цены на продаваемые предметы не толь­ко в четырехкратном или восьмикратном размере, но и в таком размере, что никакими словами это нельзя выразить... Руковод­ствуясь всей совокупностью обстоятельств, выше изложенных, как это диктует сама человечность, признали мы, что цены на товары надо установить, что несправедливо, когда очень многие провинции наслаждаются счастьем желанной дешевизны и при­вилегией изобилия, чтобы, если дороговизна появится, [от чего да хранят нас боги], жадность, которая, как разбросанные поля, не может быть объята и ограничена, нашла бы себе сдержку в наших постановлениях, в нашем умеряющем законе.

Итак, мы постановляем, чтобы цены, указанные в прила­гаемом перечне, по всему государству так соблюдать, чтобы каждый понял, что у него отрезана возможность их повысить... Продавцам и покупателям, у которых в обычае посещать порты и объезжать чужие провинции, надлежит в будущем так себя

ограничить, чтобы, зная, что во время дороговизны установлен­ные цены они не могут повысить, они бы так рассчитали все обстоятельства дела, чтобы было ясно, что они поняли, что ни­когда по условиям транспорта товары нельзя продавать выше таксы. ...Мы постановляем, что, если кто дерзко воспротивится этому постановлению, тот рискует своей головой. Пусть никто не считает, что закон суров, так как каждому предоставлена возможность избежать опасности через сохранение умереннос­ти. Той же опасности подвергается человек, который из жадно­сти к наживе будет соучастником в деле нарушения этого зако­на. В том же будет обвинен и тот, кто, владея необходимыми для пропитания и пользования средствами, скроет их. Наказа­ние должно быть серьезнее для того, кто искусственно вызывает недостаток продуктов, чем для того, кто нарушает закон...

Рескрипт Константина ветеранам[254]

Публикуется по: Кодекс Феодосия. VII, 20, 3 // Хрестоматия по истории Древнего Рима / Под ред. С. Л. Утченко. М., 1962. С. 580

Ветераны получают пустующие земли, вечное освобождение от податей и для покупки необходимого для земледелия 2500 фоллиев, [а также] быков и 100 модиев разных плодов. А кто захочет вести дела, мы разрешаем, чтобы сумма в 100 фоллиев освобождалась от налогов. Все, кроме тех, кто задержан делами или местом жительства, чтобы не впасть в нужду, должны прибегнуть к этому средству.

Указ императора Константина провинциалам[255]

Публикуется по: Кодекс Феодосия. V, 17, 1 // Хрестоматия по истории Древнего Рима / Под ред. С. Л. Утченко. М., 1962. С. 601

Тот, у кого будет найден чужой колон, должен не только вернуть его к месту его происхождения, но и заплатить за него подушную подать за то время, которое колон у него находился. А самих колонов, которые вздумают бежать, надлежит заковать в кандалы как находящихся в рабском положении, чтобы они были принуждены в наказание исполнять рабским способом обязанности, приличествующие свободным.

Interpretatio: Если кто-либо сознательно удержит в своем доме чужого колона, прежде всего должен вернуть его господину и заплатить за него подати за тот срок, что колон у него был. Сам же колон, который не захотел быть там, где он родился, должен быть отдан в рабство.

Миланский (Медиоланский) эдикт императоров Константина и Лициния[256]

Публикуется по: Евсевий Памфил. Церковная история. М., 1993. С. 358-361

«С давних пор, считая, что не следует стеснять свободу богопочитания, но, напротив, надо предоставлять уму и воле каждого заниматься Божественными предметами по собственному выбору, мы издали повеление как всем другим, так и христианам хранить свою веру и свое богопочитание. (3) Но так как в указе, содержавшем это разрешение, были упомянуты неопределенно многие и различные вероисповедания, то, возможно, некоторые вскоре лишились возможности хранить свою веру. (4) Когда же я, Константин Август, и я, Лициний Август, благополучно прибыли в Медиолан и обсуждали все, что относится к общей пользе и благополучию, то среди прочего, что сочли мы во многих отношениях полезным для всех, решили прежде всего издать постановление, которое поддерживало бы страх Божий и благоговение, т. е. даровать и христианам, и всем свободно, по своему собственному желанию выбирать веру, дабы небесное Божество, как бы Его ни называли, относилось благосклонно и к нам, и к подданным нашим. (5) Итак, руководствуясь здравым и правым смыслом, мы объявляем следующее наше решение: никому не запрещается свободно избирать и соблюдать христианскую веру и каждому даруется свобода обратить свою мысль к той вере, которая, по его мнению, ему подходит, дабы Божество ниспосылало нам во всех случаях скорую помощь и всякое благо. (6) Угодно нам совершенно отменить посланные прежде твоему благочестию распоряжения относительно христиан, весьма нелепые и несовместимые с нашей кротостью. Отныне всякий, свободно и просто выбравший христианскую веру, может соблюдать ее без какой бы то ни было помехи. (7) Мы решили обстоятельно изъяснить это твоей попечительности, дабы ты знал, что мы даровали христианам полное право совершать богослужение. (8) Поскольку же им даруется неограниченная свобода, то твоей чести должно быть понятно, что дается свобода и другим, по желанию, соблюдать свою веру, что и соответствует нашему мирному времени: пусть каждый свободно, по своему желанию избирает себе веру. Так определено нами, дабы не казалось, будто мы умаляем достоинство какой-либо веры. (9) Кроме того, касательно христиан мы постановляем следующее: если места, в которых они раньше собирались и о которых в прежде присланной твоей чести грамоте предписано совершенно иначе, куплены у нашей казны или у кого-либо, то пусть их вернут христианам безвозмездно, без возврата заплаченной за них суммы, немедленно и беспрекословно. Равным образом получившие такие места в дар должны немедленно вернуть их христианам. (10) И если купившие эти места или получившие их в дар хотят просить за них от нашей доброты вознаграждения, то пусть обратятся в суд к нашему правителю, и наша милость не оставит их просьбы без внимания. Все это твоей заботливостью должно быть возвращено христианскому обществу без промедления. (11) И так как христианам принадлежали не только те места, где они обычно собирались, но и другие, составлявшие собственность не только частных лиц, а целого общества, то, согласно закону, только что нами изложенному, ты распорядишься без всякого промедления вернуть их христианам, т. е. всему их обществу и каждому собранию, соблюдая, конечно, и упомянутое указание о том, чтобы вернувшие те места безвозмездно рассчитывали на вознаграждение от нашей доброты. (12) Во всем этом ты должен оказать вышеупомянутому обществу христиан всяческое содействие, дабы наше распоряжение осуществилось как можно скорее и проявилась наша забота об общем народном спокойствии. (13) За такие дела, как сказано выше, благоволение Божие, испытанное уже нами во многих случаях, да пребудет с нами во все времена. (14) А чтобы закон этот, свидетельствующий о нашем благожелательстве, был доведен до сведения всех, распорядись написанное нами обнародовать всюду и сообщить всем, дабы закон, данный по нашей доброте, оказался всем известен».

Закон о цитировании¹

Публикуется по: Кодекс Феодосия. I, 4, 3 // Антология мировой правовой мысли: В 5 т. Т. 1. Античный мир и Восточные цивилизации / Отв. ред. Л. Р. Сюкияйнен; Пер. с лат. Е. В. Сильвестровой. М., 1999. С. 356 - 357

Императоры Феодосий и Валентиниан Августы к сенату города Рима. После прочего (post alia). Мы утверждаем все сочинения Папиниана, Павла, Гая, Ульпиана и Модестина таким образом, что сочинениям Павла, Ульпиана и прочих должен придаваться тот же авторитет, что и Гаю, и пусть цитируются сочинения из всего его собрания. Мы предписываем, что также имеют законную силу суждения тех, чьи мнения и обсуждения вопросов все вышеназванные включили в свои сочинения, как мнения Сцеволы, Сабина, Юлиана и Марцелла и всех, кого те упоминают, если только их сочинения подтверждаются сопоставлением различных собраний относительно своей достоверности. Там же, где высказываются различные мнения, преимущество имеет суждение большего количества законоведов или, если стороны равны в числе, превосходит авторитет той части, к которой относится мнение величайшего таланта Папиниана, который как побеждает одного, так уступает двум. Мы приказываем считать не имеющими законной силы примечания Павла и Ульпиана, сделанные к сочинениям Папиниана, как уже давно было определено. В том же случае, когда цитируются равносильные мнения тех, чей авторитет считается равным, пусть судья выбирает с осторожностью, кому должно следовать. Мы предписываем, чтобы также Сентенции Павла всегда имели силу. И так далее.

Толкование. Это постановление показывает, мнения каких юристов имеют законную силу, т. е. Папиниана, Павла, Гая, Ульпиана, Модестина, Сцеволы, Сабина, Юлиана и Марцелла: если будут предложены их различающиеся мнения, имеет преимущество то мнение, которое высказывает большинство. Если же вдруг и в той и в другой части равное число юристов, имеет преимущество авторитет той части, в которой с равным числом выступает Папиниан: поскольку как Папиниан побеждает одного, так уступает двоим. Мнения Сцеволы, Сабина, Юлиана и

¹ Датируется 7 ноября 426 г. н. э.

Марцелла находятся не в их собственных сочинениях, но включены в сочинения вышеназванных юристов. [Кодексы же] Грегориана и Гермогениана потому не упомянуты в этом постановлении, что они утверждаются относительно своей законной силы в предшествующем постановлении под рубрикой «О конституциях принцепсов и эдиктах». Но мы выбрали из сочинений всех этих юристов, из Грегориана, Гермогениана, Гая, Папиниана и Павла, то, что казалось необходимым для случаев настоящего времени.

Законы XII таблиц¹

Публикуется по: Законы XII таблиц / Текст, пер., вступ. ст. Л. Л. Кофанова; Отв. ред. В. И. Уколова. М., 1996