Ч.Дарвин и супершимпанзе

Согласно теории эволюции Чарльза Дарвиначеловек произошел от обезьяны. Далеко не все с этим были согласны. Русский философ Лев Шестов(1866-1938) считал библейскую версию происхождения человека более правдоподобной. Откуда у человека необъяснимая тоска и вечная духовная жажда? Если бы человек произошел от обезьяны, он по-обезьяньи умел бы быстро найти все, что ему нужно. Многие людей, впрочем, так и живут и вполне довольны своей жизнью. И Дарвин, и Библия правы, поясняет Шестов. Часть людей произошла от согрешившего Адама и мучается этим грехом, а другие – от несогрешившей обезьяны, и их совесть чиста.

Другой русский философ Семен Франк (1877-1950) также считал, что теория эволюции – наивная мифология. Как человек с его душой, разумом мог развиться из амебы? Это все равно, как если бы мы сказали, что машина постепенно развилась из гайки. Человек не может развиться из того, что ему чуждо, он рожден совсем из другого источника. Достаточно посмотреть на младенца, поясняет русский мыслитель и писатель Василий Розанов(1856-1919), чтобы обнаружить бездонную тайну своего происхождения. Младенец – это не только сияние жизни, не только свежесть и чистота, которую мы утрачиваем с годами, но это явление удивительной безгрешности. Мало сказать, что младенец невинен (ни в чем не виновен и камень), он обладает положительной невинностью, присутствием святости. Чем дальше человек отходит от детства, тем больше теряет задатки гениальности, тем больше «темнеет».

Как и русские мыслители, Фридрих Ницше считает, что теория Дарвина не подтверждается серьезными фактами. Человек вообще еще не возник, он – супершимпанзе. В сравнении с обезьяной он более хитрый, более ловкий, - но все равно он – обезьяна. Естественный отбор способствует выживанию отнюдь не самых лучших особей, никакого прогресса здесь нет. Все яркое, красивое, талантливое вызывает зависть или даже ненависть и погибает – это характерно и для общества, и для природы. Потомство дают лишь серые, невзрачные индивидуумы. Яркие люди, сильные и смелые, всегда идут вперед, не боятся рисковать жизнью и потому чаще всего рано уходят со сцены истории.

Единственными представителями истинной сверхчеловечности для Ницше являются лишь философы, художники и святые. Расстояние между человеком (супершимпанзе) и обезьяной гораздо ближе, чем между человеком и Сверхчеловеком.

Чем больше человек стремится к сверхчеловеческому, тем больше он

похож на человека.

2.1.3. Для чего живет человек?

У человека есть две жизни: одна, в которой мы живем как заведенные автоматы, приспосабливаясь к окружающему миру и обществу; и вторая, в которую мы впадаем в редкие минуты, когда любим, творим, делаем добро. С точки зрения философии, это и есть истинная жизнь. Любовь, красота, добро – сверхъестественны, эти вещи не имеют естественных причин для своего появления. Если совершил добро, то беспричинно. Нет таких законов в мире, по которым мы должнылюбить друг друга или автоматически делать добро. Как говорил замечательный российский философ Мераб Мамардашвили(1930-1990), человек существует не как данность (например, предмет- стол или стул); человека вообще нет как чего-то готового, завершенного, постоянного. Человек – это стремление быть человеком. Нет стремления – нет и человека.

В мире нет в чистом виде ни совести, ни добра, ни красоты, рассуждает философ. И все же они случаются. И все же человек стремится к добру и красоте, хотя это почти нечеловеческая задача, бесконечная. А человек конечен. Ему жизни не хватит на достижение этих совершенств. Стремиться к тому, на что не хватит жизни, - это и есть человеческое предназначение.

Но оставить свой след возможно только, если я живу своейжизнью. Разве это возможно? В мире уже все сказано, все сделано, все написано, в этом мире нет для меня места, остается только повторять чужое, не выполняя своего предназначения.

Жить своей жизнью – значит найти то пустое место, которое оставлено только для меня.