Понятие и развитие безыменных контрактов

Процесс развития. Новейшие работы над источниками, относящимися к вопросу о постепенном признании исковой силы за договорами, не вошедшими в принятые циклы реальных и консенсуальных договоров, но требовавшими себе признания, делают правдоподобным следующий процесс развития.

Лабеон (I в. н.э.) еще держался того взгляда, что если состоялось соглаше­ние двух лиц о каких-то взаимных предоставлениях, причем одна сторона уже исполнила свое обязательство, то это лицо должно получать от претора actio in factum, для того, чтобы понудить и другую сторону к исполнению обязательства, принятого ею на себя. Но уже Аристон (конец I в.— начало II в.) стал пропагандировать такую точку зрения, что если лицо передает другому в собственность какую-нибудь вещь с тем, чтобы другое лицо предоставило какую-нибудь другую вещь или совершило какое-нибудь действие, то в этом по существу имеется синаллагма и должен даваться цивильный иск для защиты лица, совершившего передачу вещи.

Сравнение с синаллагмой нельзя признать удачным, ибо для синаллагматического договора именно не характерно, чтобы одна сторона уже исполни­ла свое обязательство, если она желает предъявить иск о понуждении другой стороны к исполнению, тогда как для рассматриваемой категории договоров это обстоятельство, наоборот, является необходимым условием иска. Но брошенная Аристоном мысль, что такого рода договоры должны порождать ци­вильное обязательство, должны защищаться цивильным иском, получила распространение.

Маврициан (юрист середины II в.) полемизировал с Юлианом, который еще придерживался старого взгляда, что договоры данной категории могут защищаться только преторским иском in factum, имевшим своим предметом возмещение того вреда, который терпит сторона, исполнившая свое обязательство; по-видимому, тот же Маврициан впервые признал конкретно цивильный иск об исполнении другой стороной своего обязательства; такой иск иногда назывался actio civilis incerti или описательно praescriptis verbis agere (так как в формулу иска включалась praescriptio с изложением фактических обстоятельств дела). Контроверза по этому вопросу была в течение всего классического периода. Составители сборников Юстиниана отождествили названные преторский и цивильный иск: actio civilis incerti соединена словами id est «то-есть», с actio praescriptis verbis (термин, созданный составителями кодификации Юстиниана из выражения praescriptis verbis agere).

Так появилась новая категория договоров, при которых обязательство возникало не с момента соглашения сторон, а лишь после исполнения одной из сторон обещанного предоставления. Этот признак в известной мере сближает эти договоры с реальными контрактами, - сходство, однако, не полное: все четыре реальные контракта возникают только с момента передачи вещи одной стороной другой стороне; в этой же новой категории договоров иногда предоставление, с которым связывается установление договорного обязательства, состоит не в передаче вещи, а в совершении какого-либо другого действия.

Эти новые контракты в науке римского права (в средние века. а не в са­мом римском праве) получили название contractus innominate безыменные непоименованные договоры; между прочим, название «безыменных» придается и тем из них, которые название получили, как мена (permutatio) оце­ночный договор (contractus aestimatorius); дело в том, что сама категория не имела такого обозначения, как основные цивильные контракты - вербальные, литтеральные, реальные, консенсуальные. У самих римских юристов мы встречаем лишь противопоставление этой группы договоров таким догово­рам, которые nomen suum babent — имеют свое название (D. 19.4.1 2)

Виды безыменных контрактов. Разнообразные случаи безыменных контрактов в кодификации Юстиниана (D. 19. 5. 5. pr.) сводятся к четырем основным типам:

(1) Do ut des: я передаю тебе право собственности на вещь, имея в виду что ты также передашь мне право собственности на другую вещь.

(2) Do ut facias: я передаю тебе право собственности на вещь с тем чтобы ты совершил известное действие (оказал какие-то услуги и т.п.).

(3) Facio ut des: я совершаю для тебя известное действие с тем чтобы ты передал мне право собственности на известную вещь.

4) Facio ut facias: я совершаю для тебя известное действие с тем, чтобы и ты совершил для меня какое-то действие.

Мена (permutatio)

Мена и купля-продажа. Одним из наиболее употребительных из чис­ла безыменных контрактов был договор мены (permutatio).

Договор купли-про­дажи заключается простым выражением согласия договариваю­щихся сторон, а мена порождает обязательство с передачей ве­щи: если вещь еще не передана, мы говорим, что обязательство возникает в силу простого соглашения, но это принято лишь в договорах, имеющих определенное название, как-то: при купле-продаже, найме, поручении.

В этом отрывке договор мены противопоставляется купле-продаже ис­ключительно с точки зрения causa obligandi: emptio: venditio устанавливается одним соглашением, permutatio ~ передачей вещи одним из контрагентов.

Различие по содержанию формулировано в начале того же отрывка источников:

D. 19.4.1. pr.). - Как одно дело — продать, другое дело — купить, один покупатель, другой — продавец, так — одно дело — цена, другое — товар; а при мене нельзя различить, кто — покупатель, кто — продавец, и предоставления сильно различаются. Покупатель, если продавец не получил денег, отвечает по actio venditi, а продавцу достаточно по поводу эвикции обязаться передать владение и оправдаться в злом умысле, и таким образом если вещь не эвинцирована, он ничего не должен. А при мене, если каждую передаваемую вещь рассматривать как цену, то нужно, чтобы вещь поступила в собственность каждого из них, а если рассматривать как товар, то ни тому, ни другому. Но, так как при купле-продаже должна быть и цена и вещь, то мена не может быть куплей-продажей, так как нельзя разобрать, какая из двух вещей — товар, какая цена, а здравый смысл не позволяет, чтобы одна и та же вещь и продавалась и была покупной ценой.

Таким образом, различие в содержании договоров купли-продажи и мены заключается в том, что при купле-продаже обязательству одной стороны предоставить в прочное обладание покупателя продаваемую вещь соответствует обязательство другой стороны уплатить покупную цену, тогда как при мене происходит обмен вещи на вещь; при этом вещи передаются при мене на праве собственности. Поскольку обязательная сила безыменного контракта возникает только после исполнения одной из сторон обязанности по данному договору, то в случае передачи вещи, не принадлежащей лицу, вступающему в договор, и в дальнейшем эвинцируемой, договор не считается заключенным (D. 19. 4. 1. 3).

Как форма непосредственного товарообмена, мена является более первичной сделкой по сравнению с куплей-продажей, хотя юридическую регламентацию договор мены получил сравнительно поздно. Во всяком случае в классическую эпоху, в связи с развитием денежного оборота, договор мены, по своему удельному весу, далеко уступает купле-продаже и может быть отнесен к числу второстепенных договоров.

Права и обязанности сторон. Поскольку при договоре мены каждая сторона является и продавцом и покупателем, в отношении каждой стороны могут возникнуть вопросы об эвикции вещи и о недоброкачественности пе­реданной вещи (пп. 493-494).

В кодификации Юстиниана имеются следы разных периодов в истории безыменных договоров, в частности наиболее распространенного из них — договора мены. Так, Цельз еще не утвердился в понимании подобного рода отношений как договорных, и поэтому подходит к случаю эвикции передан­ной вещи, как и неосновательному обогащению на стороне передавшего вещь (получившего за нее эквивалент, который и является неосновательным обогащением в его имуществе). С этой точки зрения Цельз в данном случае говорит лишь о кондикционном иске для возврата этого неосновательного обогащения (D. 12. 4. 16. i. f.). Ср. Monler, Manuel elementaire de droit remain, II. 1944, стр. 240 и cл.

Но другие классические юристы (Ульпиан, Павел) держатся уже более развитой точки зрения: рассматривая отношение как договорное, они допускают в подобного рода случаях иски по аналогии с теми, какими защищается покупатель, когда купленная им вещь страдает недостатками или подвергается эвикции со стороны третьего лица — собственника вещи.

D. 21.1.19.5. Ulpianus). - (1) ...Если кто совершает мену, то следует признать, что обе стороны оказываются е положении покупателя и продавца, и потому каждая сторона может предъявлять иски на основании эдильского эдикта.

(2) (D. 19. 4. 1. 1. Paulus). - (2) [при договоре мены]... если та вещь, которую я получил или дал, затем эвинцируется, дается заключение, что следует дать actio in factum.