Протоклассовые общества и социокультурные основания цивилизаций второй генерации западного пути развития

Принципиальное отличие процессов первичного, происходящего на базе позднепервобытных структур, и вторичного — повторного классообразова-ния — состоит в том, что если в первом случае развитие протекает в соот­ветствии с общей моделью становления ранних цивилизаций, предполагаю­щей жесткую социально-экономическую зависимость массы общинников от выполняющей редистрибутивные функции и в той или иной форме руково­дящей производственной деятельностью всего коллектива родо-племенной аристократии, то во втором изначально присутствует экономическая само­стоятельность отдельных домохозяйств. Если в первом случае выделение парцеллярных хозяйств (где и в какой мере это было возможно) являлось следствием развития собственно раннеклассовых обществ, то во втором — хозяйственная автономия отдельных семей является исходной данностью, определяющей в качестве одного из важнейших факторов характер станов­ления новых социальных организмов.Античная цивилизация и средиземноморско-европейско-переднеазиатская система древности__________323

Сказанное относится, прежде всего, к истории древней и раннесредневе-ковой Европы. Как было показано, именно здесь в эпоху железного века по­явилась возможность распада общины как производственного целого на ряд автономных домохозяйств. Но повсюду, где сельскохозяйственное производ­ство было связано с регулярной организацией коллективных работ, будь то в условиях энеолита или железного века, отдельная семья не могла стать само­стоятельной производственной ячейкой.

Поэтому в случае гибели раннеклассового социального организма воз­никающий на его основе другой, в рамках которого также требовалась госу­дарственная организация производства, в основных чертах повторял предыду­щий. Конечно, изменения общественных отношений, некоторый прогресс про­изводительных сил наблюдался и здесь. Однако главное внутреннее противо­речие раннеклассовых и сословно-классовых обществ восточного пути разви­тия, сводящееся к тому, что редистрибутивно-бюрократические структуры ско­вывали возможности индивидуальной производственной деятельности, не мог­ло быть преодолено до конца в силу общественной потребности в выполнении государством ряда важнейших организационно-хозяйственных функций.

Иные перспективы открывались там, где, при наличии железных орудий тру­да, объективные условия допускали возможность ведения хозяйства отдельны­ми семьями. В первую очередь, сказанное относится к районам средиземномор­ского климата и умеренной зоны Европы. Доминирующая роль центральной власти в экономической жизни восточносредиземноморских обществ эпохи брон­зы и, в более скромных масштабах, социальных организмов среднеевропейской полосы раннежелезного века определялась традициями организации обществен­ной жизнедеятельности, общественной потребностью в налаженном производ­стве и распределении металлических изделий, заинтересованностью высших слоев общества в сохранении в своих руках контроля над общественным прибавоч­ным продуктом через монопольное право его редистрибуции.

Противоречия между интересами отдельных домохозяйств и правящего военно-бюрократического сословия объективно должны были существовать уже на этой стадии и здесь (Микенская Греция и пр.). Однако только с началом массового производства железных орудий труда, при (что немаловажно) усло­вии перехода от их редистрибутивного распределения к индивидуальным фор­мам обмена и внутренней торговли, созрели важнейшие ^словия для их полно­го преодоления. В такой ситуации, в случае гибели раннеполитических струк­тур и крушения соответствующей им раннеклассовой системы отношений, выпадавшие из нее семьи и отдельные индивиды при стечении ряда благопри­ятных обстоятельств могли образовывать впоследствии новые общины, объе­диняясь в них на правах самостоятельных хозяев, а следовательно, и воинов-граждан, совместно защищающих свои владения и имущество.

С освоением железоделательного производства изготовление оружия и ору­дий труда можно было наладить во многих местах. При изначальной автономии составлявших общину домохозяйств перераспределение продуктов труда проис­ходило не централизовано, а через систему частного обмена, перераставшего во внутреннюю торговлю. Каждая семья могла самостоятельно распоряжаться продуктами своего труда и, следовательно, была заинтересована в увеличении объема и повышении качества производимых товаров. В случае расширения рынка сбыта создавалась объективная возможность привлечения и дополнитель-324____________________Первые цивилизациии. Цивилизационные системы второй генерации

ных рабочих рук — лично зависимых (в том числе рабов) или свободных, но лишенных средств производства работников. Иными словами, впервые в ис­тории человечества складывалась реальная возможность становления классовых отношений не в результате монополизации знатью права распоряжаться обще­ственным достоянием, а в соответствии со вторым из двух выделенных Ф. Эн­гельсом путей классообразования — за счет эксплуатации человека человеком в рамках частного домохозяйства.

Однако не следует забывать, что данный вариант развития был возможен лишь при условии достаточно высокого уровня товарно-рыночных отношений, что, на­пример в древности, было достигнуто только в отдельных, наиболее развитых античных полисах. Там же, где экономика носила сугубо или даже преимуще­ственно натуральный характер, возможностей для реализации второго пути клас­сообразования "в чистом виде" не существовало. Здесь, несмотря на ограничен­ное применение труда зависимых лиц, повторное развитие классовых отношений шло в соответствии с первой моделью классообразования — за счет монополизации власти, а следовательно, и контроля над общественными ресурсами.

Исходя из конкретных хозяйственно-экологических и социально-истори­ческих условий, члены общины, состоящей из самостоятельных в производ­ственном отношении семей, могли либо концентрироваться в одном, обычно укрепленном поселении, либо селиться дисперсно, на определенном расстоя­нии друг от друга. Отдельные семьи, по мере увеличения количества своих членов, могли не распадаться, а продолжать вести совместное хозяйство и об­разовывать, таким образом, одну большую семейную общину типа южносла­вянской задруги, входящую в состав более крупной территориальной общины. В обоих случаях определяющим в характере общины будет тот факт, что она является союзом самостоятельных, принципиально равноправных глав отдель­ных, в том числе и болынесемейных, домохозяйств, а не иерархически органи­зованное вокруг выполняющего административно-редистрибутивные функции лидера сообщество людей, связанных коллективным трудом и не имеющих возможности самостоятельно распоряжаться прибавочным продуктом.

Рассматриваемую форму общины (до того, как в ее рамках не получат реа­лизации возможности первого или второго пути классообразования) нельзя подвести под понятие классовое (раннеклассовое, сословно-классовое) обще­ство из-за отсутствия или крайней неразвитости в ее среде членов эксплуата­торских отношений и социально-экономической стратификации. Однако ее нельзя характеризовать и как первобытную. Ничего собственно первобытного в ней нет. Ее сущность — отрицание коллективизма и централизма производ­ства и распределения. Такая община возникает на базе элементов распавшего­ся раннеклассового общества, что тем более не позволяет усматривать в ней феномен первобытности. В ряде случаев (выведение древнегреческих колоний или даже образование нерабовладельческих колоний-штатов на Атлантичес­ком побережье Северной Америки) подобного рода социальные организмы возникают и в результате отъезда некоторого числа граждан на новые земли

Можно, очевидно, говорить о том, что в определенных, охарактеризованных выше условиях, после распада раннеклассовых структур и (или) отъезда сплочен­ной группы колонистов, желающих начать новую жизнь, складываются особые формы общинной организации. Они предполагают изначальную производствен­ную самостоятельность своих членов при отсутствии эксплуататорских отноше-Античная цивилизация и средиземноморско-европейско-переднеазиатская система древности 325

ний. Вместе с тем, по общему уровню развития производства, общественных от­ношений и культуры такой социум вполне соответствует уровню цивилизации.

Поскольку, в силу отсутствия эксплуататорских отношений, ни раннеклассо­вым, ни сословие-классовым такое общество считать нельзя, а термин "предклас-совое общество" традиционно относится к стадии финальной первобытности, интересующее нас в данный момент общественное состояние можно, на мой взгляд, определить как протоклассовое (протоцивилизационное). Можно возражать, уда­чен ли предложенный термин, однако закрепить в понятийном аппарате тип рас­смотренного выше состояния общества необходимо.

Внутреннее противоречие протоклассовых обществ древности (Греция Тем­ных веков и гомеровского времени и пр.) состоит, прежде всего, в том, что, располагая достаточно развитыми производительными силами, соответствую­щими уровню доиндустриальной цивилизации, они по характеру произ­водственных отношений находятся на доклассовой ступени. В рамках каждого домохозяйства за счет технологического скачка раннежелезного века обеспе­чивается производство известного объема прибавочного продукта. Однако ме­ханизмы концентрации последнего в руках немногих лиц, институционализи­рованные методы отчуждения продуктов труда у массы непосредственных про­изводителей еще не отработаны. Старые методы, основанные на принципе редистрибуции, рухнули с падением раннеклассовых организмов предшеству­ющего исторического этапа, а новые еще не сложились.

Протоклассовое общество может быть представлено двумя типами общин, соответствующих тем, которые К.Маркс определял как "античную" и "герман­скую". Первая характерна для Эгеиды и, очевидно, была свойственна некоторым другим областям Средиземноморья первой трети I тыс. до н. э. В дальнейшем она периодически возрождалась в общественной организации возникавших ко­лоний. Вторая складывается несколько позднее — после гибели раннеполити-ческих социальных организмов средней полосы Европы эпохи раннежелезного века и широкого внедрения железных орудий труда к северу от данной зоны.

Следует учитывать также, что благодаря мощному воздействию более раз­витых соседей позднепервобытные общества в рамках тех же экологических зон могли несколько "отклониться" в своем историческом развитии от обычно­го пути перехода к цивилизации. По мере роста производительности труда за счет внедрения новых орудий труда выделение отдельных домохозяйств опе­режало укрепление и перерастание в раннегосударственные структуры общин­но-племенных органов власти и управления.

Такое "деформированное" развитие можно с уверенностью предполагать для Италии раннеантичного и Германии позднеантичного времени, а также, очевидно, и других мест, например территории Лесостепной Украины в первой половине I тыс. (время позднезарубинецкой и Черняховской культуры). В этих случаях цивилизованные общества в известной степени искусственно, благо­даря всесторонним широким связям с внешнепериферийными соседями, обес­печивали ускорение темпов развития последних, что непосредственно связано с нарушением некоторых закономерностей внутреннего порядка.

Таким образом, мы видим, что социально-экономические, шире — социо­культурные основания цивилизационного развития Европы, начиная с Эгеиды раннежелезного века, существенно отличаются от того, что мы видим на Вос­токе. Принципиально важным следует признать и появление в условиях краха326____________________Первые цивилизациии. Цивилизационные системы второй генерации

микенской общественной системы и подобных трансформаций в ряде других мест нового типа человека, полагающегося, в первую очередь, не на традици­онные общественные структуры, а на собственные опыт, знания и способнос­ти. Этот тип представлен в образе Одиссея (Уллиса), символически появляю­щегося на заре Античной цивилизации.