Социологические взгляды Н.Г. Чернышевского.

Социологические взгляды русских революционных демократов получили дальнейшее развитие в трудах Н.Г. Чернышеского (1828—1889). Вслед за Герценом он критиковал либеральные взгляды на преобразование россий­ского общества. Он считал, что земельная реформа, проведен­ная «сверху» по рецептам российских либералов, не облегчит положения крестьян, а укрепит положение помещиков, многие из которых переведут свои хозяйства на рельсы капиталистиче­ского развития. Большинство же крестьян превратится в наем­ных сельскохозяйственных рабочих. Чтобы при отмене крепо­стного права интересы крестьянства были учтены и реализова­ны, необходимо, считал Чернышевский, повышение социальной активности самого крестьянства вплоть до его революционных выступлений в защиту своих социальных прав и свобод.

Н.Г. Чернышевский указывал на «четыре основных элемента (субъекта. - Авт.) в крестьянском деле», чьи ин­тересы так или иначе задевала земель­ная реформа:

власть, до толе имевшая бюрокра­тический характер; просвещенные лю­ди всех сословий, находившие нужным уничтожение крепостного права; по­мещики, желавшие отсрочить это дело из-за опасения за свои денежные инте­ресы, и, наконец, крепостные крестья­не, тяготившиеся этим правом¹.

Что касается власти, то она пред­полагала «сохранить сущность крепо­стного права, отменив его формы»².

Действительно, отменив крепостное право лишь формально (ибо многие повинности крестьянства еще оставались, а в пер­вые два года после издания Манифеста 1861 г. сохранялись барщина и оброк), власти сохранили экономическую зависи­мость крестьян от помещиков и создали новые предпосылки Для упрочения этой зависимости. Пошли крестьянские бунты. И «несмотря на вес меры внушения и усмирения», крестьяне «остались в уверенности, что надобно ждать им другой, на­стоящей воли»³. К борьбе за их «настоящую волю» призывал Чернышевский как самих крестьян, так и российскую интел­лигенцию. Надо сказать, что отмена крепостного права рассматрива­лась Чернышевским как исторически необходимый процесс, отвечающий интересам прогрессивного развития общества. Он считал, что неизбежным следствием ликвидации крепостниче­ства должно стать не только подлинное освобождение кресть­янства от власти помещиков, но и расширение социальных свобод вообще в России. А это в свою очередь будет способст­вовать развитию творческой активности людей во всех сферах общественной жизни и прежде всего в сфере труда.

Некоторые иные социальные предпосылки развития творче­ской и заинтересованной деятельности людей в сфере матери­ального производства анализируются Чернышевским в его ра­боте «Капитал и труд». В нем утверждается, что «личный инте­рес есть главный двигатель производства» и что «энергия про­изводства» строго пропорциональна степени участия в нем личного интереса. И далее:

энергия труда, то есть энергия производства, соразмерна праву собственности производителя на продукт (созданный его трудом. — Авт.). Из этого следует, что производство находится в наивы­годнейших условиях тогда, когда продукт бывает собственностью трудившихся над его производством¹.

Вывод Чернышевского таков: основной идеей учения о производстве должна стать идея о совпадении труда с правом собственности производителя на продукты его труда; другими словами, — «полное соединение качеств собственника и работ­ника в одном и том же лице»². Это по сути дела обоснование социалистического принципа в области экономических отно­шений между людьми. Именно такой принцип частично реали­зовался в русской сельскохозяйственной .общине, — считал Чернышевский. Он энергично выступил в защиту русской об­щины, в том числе общинного владения землей.

В своем труде под примечательным названием «Критика философских предубеждений против общинного владения» Чернышевский утверждает, что общинное владение становится единственным способом доста­вить огромному большинству земледельцев участие в вознагражде­нии, приносимым землею, за улучшения, производимые в ней трудом³.

Это, по его мнению, во многом объясняется тем, что тре­буются все большие вложения капитала в улучшение земли. А это не всегда под силу частному собственнику. Общине это сделать легче. Тем самым «общинное владение представляется нужным не только для благосостояния земледельческого клас­са, но и для успехов самого земледелия»¹.

Как и Герцен, Чернышевский указывал на общину не только как на основу развития новых экономических отношений, но и как на источник развития духовных устоев русского народа, его нравственного и религиозного сознания. В целом же русская община воспринималась им как основа будущего социалисти­ческого общества. При этом принципы «общинности» распро­странялись им далеко за пределы сельского производства и об­раза жизни. Он считал, например, что фабрики и заводы долж­ны принадлежать «товариществам трудящихся», противопос­тавляя тем самым коллективную собственность трудящихся на средства производства капиталистической частной собственно­сти.

Революционный демократ Н.Г. Чернышевский выступал за установление в России демократической республики, за свобо­ду и социальное равенство всех слоев общества, за равноправие мужчин^и женщин. Большое значение придавал он развитию духовной культуры русского народа, гордился его вкладом в мировую культуру. Говоря о необходимости овладения дости­жениями Западной культуры, он в то же время много сделал для развития русского национального самосознания, призывал к глубокому усвоению произведений классиков русской литера­туры, в том числе А.С. Пушкина, Н.В. Гоголя и других. Все это имеет прямое отношение к социологическим воззрениям Чер­нышевского, поскольку касается его отношения к духовной сфере жизни и развития общества.

Он считал, что «просвещение приносит народу и благосос­тояние, и могущество», что образование есть «самое великое благо для человека»².

Не лишена интереса и актуальности сегодня характеристика Чернышевским образованного человека. Он писал:

Образованным человеком называется тот, кто приобрел много знаний и, кроме того, привык быстро и верно соображать, что хо­рошо и что дурно, что справедливо, а что несправедливо... кто привык мыслить, и, наконец, у кого понятия и чувства получили благородное и возвышенное направление, то есть приобрели силь­ную любовь ко всему возвышенному и прекрасному¹. Н.Г. Чернышевский так характеризовал роль и значение произведений А.С. Пушкина в формировании духовного мира личности:

Читая поэтов типа Пушкина, мы приучаемся отвращаться от всего пошлого и дурного, понимать очаровательность всего доб­рого и прекрасного, любить все благородное; читая их мы сами делаемся лучше, добрее, благороднее².

Он постоянно указывал на социальное значение русской литературы, писал, что «в нашем умственном движении она иг­рает более значительную роль, нежели французская, немецкая, английская литература в умственном развитии своих народов». Поэтому на русской литературе «лежит более обязанностей, нежели на какой бы то ни было другой литературе»³. Все это звучит весьма актуально в настоящее время.

Рисуя картину социалистического общества, Чернышевский характеризовал его как общество социальной свободы, подлин­ной демократии и высокой духовности. Свои мысли об этом он изложил в романах «Пролог» и «Что делать?», в ряде своих фи­лософских произведений и литературных статей.

Будущее светло и прекрасно, — восклицал мыслитель. — Лю­бите его, стремитесь к нему, работайте для него, приближайте его, переносите из него в настоящее, сколько можете перенести. В этих вдохновенных строках из романа «Что делать?» вы­ражены, скорее, мечты о будущем обществе. Вообще во взгля­дах Чернышевского на будущее социалистическое общество есть немало утопического, почерпнутого из произведений за­падных социалистов-утопистов, которые он глубоко изучал. С другой стороны, он высказал много ценных, обоснованных на уровне науки своего времени идей, касающихся совершенство­вания общества и человека, которые делают его произведения актуальными и в наше время.

Н.Г. Чернышевский считал, что к социалистическому обще­ству в России можно прийти путем «народной революции», кото рую он противопоставлял «самодержавной реформе». Движу­щими силами этой революции должны стать, по его убежде­нию, широкие народные массы, в том числе крестьянство, представители нарождавшегося фабрично-заводского пролета­риата и прогрессивная российская интеллигенция. При этом он не отрицал значения прогрессивных реформ, которые бы вели к существенным изменениям общественных отношений в эко­номической, политической и других областях жизни общества в интересах всего народа.

Революционные демократы В.Г. Белинский, А.И. Герцен, Н.Г. Чернышевский, а также НА. Добролюбов, Д.И. Писарев и другие высказали много глубоких и социально значимых идей, касающихся по сути дела всех сторон жизни общества. Их взгляды сыграли важную роль в развитии социологической мысли в России в XIX столетии. Многие из них были усвоены и развиты представителями следующих поколений российских мыслителей.

5.2. Анархизм М. Бакунина и П. Кропоткина

Теоретическое содержание и практическая направленность анархизма были всесторонне обоснованы в трудах русских мыс­лителей и революционеров Михаила Бакунина и Петра Кро­поткина, которые в свою очередь опирались на труды таких за­падноевропейских теоретиков анархизма, как Ш. Фурье, М. Штир-нер и П. Пруд он. 1 М. Бакунин о сути анархии.

Как считал Михаил Бакунин (1814—1876), суть анархии выражена в словах: «предоставьте вещи их естественному течению»¹.

Отсюда одна из центральных идей анархизма — идея свободы личности как ее естественного состояния, которое не должно нарушаться никакими государственными институтами. «Ос­тавьте людей совершенно свободными, — говорил Ш. Фурье, — не уродуйте их ... не бойтесь даже их страстей; в обществе сво­бодном они будут совершенно безопасны»².

Исходя из того, что личность должка быть свободной и ей нельзя ничего навязывать, Бакунин в то же время указывал на «всецело социальный» характер свободы, ибо она может быть осуществлена «только через общество» и «при самом строгом равенстве и солидарности каждого со всеми»¹. Общество долж­но предоставить условия для полноценного развития каждого человека, что и определяет реальные возможности его социаль­ной свободы. Но есть и другие проявления свободы человека, а именно «бунт против всякой власти — божеской и человече­ской, — если эта власть порабощает личность»².

Человек, по словам Бакунина, вступает в противоречие с обществен­ными институтами, ограничивающими его свободу. Тем более он борется с государством как аппаратом чиновни­ков, перерастающим в их бюрократическую корпорацию, подавляющую народ и существующую за счет его порабощения. Сегодня это звучит весьма актуальноГосударство, по Бакунину, — это всегда власть меньшинства, противо­поставленная народу сила. Оно оста­ется «законным насильником воли М.А. Бакунин

людей, постоянным отрицанием их свободы». В конечном счете оно явно или неявно закрепляет «привилегии какого-нибудь меньшинства и реальное порабо­щение огромного большинства»³. Массы людей не понимают этого из-за своего невежества. Их же действительные интересы заключаются в устранении государства, которое их порабощает. На это и должен быть направлен их «справедливый бунт свобо­ды».

Восприняв ряд социалистических идей Прудона, Бакунин развил их в своей теории социализма и федерализма. Основные из этих идей сводятся к тому, что социализм как общественный строй должен быть основан на личной и коллективной свободе, на деятельности свободных ассоциаций. В нем не должно быть никакой правительственной регламентации деятельности людей и никакого покровительства со стороны государства, последнее вообще должно быть устранено. Все должно быть подчинено удовлетворению потребностей и интересов личности, коллекти­вов промышленных и иных ассоциаций и общества как сово­купности свободных людей. Отношения между всеми субъекта­ми общества строятся на принципах федерализма, т.е. их сво­бодного и равноправного союза¹.

Социалист-анархист, по заявлению Бакунина, живя для са­мого себя, в то же время служит всему обществу. Он естествен, умеренно патриотичен, но зато всегда очень человечен². Такая вот занимательная характеристика свободного анархического социалиста.

Рисуя картину свободного социалистического общения, Ба­кунин в то же время резко критикует «государственный социа­лизм», в котором государство регулирует все процессы эконо­мического, политического и духовного развития общества. Та­кой социализм, по мнению Бакунина, обнаружил свою полную несостоятельность. Будучи сугубо «регламентаторским» и «деспотическим», он далек от цели удовлетворять потребности и законные стремления большинства людей. Государство обна­ружило себя банкротом перед социализмом, «оно убило веру, которую социализм в него имел». Тем самым стала ясна несо­стоятельность теорий государственного или докгринарного со­циализма³.

Социализм не умер, утверждает Бакунин. Он осуществит себя «путем частных экономических ассоциаций» и будет спо­собен обеспечить каждому человеку материальные и духовные средства для его свободного и всестороннего развития⁴.

«Анархический коммунизм» П. Кропоткина.Идеи анархизма получили свое дальнейшее развитие в работах Петра Кропоткина (1842—1921), который утверждал, что анархизм есть нечто большее, чем простой спо­соб действия или же идеал свободного общества. Анархизм, кроме того, представляет собой «философию как природы, так и общества»¹. Как и Бакунин, Кропоткин резко выступал про­тив государства и «государственного социализма», считал, что трудящиеся сами в состоянии «выработать строй, основанный на их личной и коллективной свободе». Теоретик анархии счи­тал возможным установление «безгосударственного коммуниз­ма» на основе «союза сельскохозяйственных общин, производ­ственных артелей и ассоциаций людей по интересам»².

Этот свободный «анархический ком­мунизм» в отличие ет государственного авторитарного коммунизма мыслился Кропоткиным как общество равных между собой людей, целиком осно­ванное на самоуправлении. Оно дол­жно состоять из множества союзов, организованных для всякого рода производства: земледельческого, про­мышленного, умственного, художест­венного и т.п.³ Таков социалистиче­ский анархизм на практике. Речь шла о создании самоуправляющегося фе­дерального союза свободных ассоциа­ций людей, отношения между кото­рыми строились бы на принципах солидарности, справедливо­сти и безначалия и регулировались бы в основном моральными нормами.

Проблемам нравственного регулирования отношений между людьми П. Кропоткин придавал большое значение. Он считал, что нравственные чувства глубоко коренятся в биологической природе людей. В процессе общественной жизнедеятельности эти их чувства получают дальнейшее развитие и обогащение, приобретают социальный смысл и значение. Таковы изначаль­ные нравственные чувства взаимной поддержки и солидарно­сти, лежащие в основе морали.

На Кропоткина, как и на Бакунина, оказали значительное влияние идеи Прудона о справедливости как «высшем законе и мере человеческих деяний», способные определять направлен­ность деятельности и поведения людей. Из идеи справедливости выводились понятия свободы и равенства. Кропоткин пи­сал:

... принцип, в силу которого следует обращаться с другими так же, как мы желаем, чтобы обращались с нами, представляет собой не что иное, как начало равенства, т.е. основное начало анархиз­ма. Равенство — это справедливость. Равенство во всем — сино­ним справедливости. Это и есть анархия¹.

И еще:

Становясь анархистами, мы объявляем войну не только отвле­ченной троице: закону, религии и власти. Мы вступаем в борьбу со всем этим грязным потоком обмана, хитрости, эксплуатации, развращения, порока --со всеми видами неравенства, которые влиты в наши сердца управителями, религией и законом. Мы объ­являем войну их способу действовать, их форме мышления².

Принцип равенства толкуется как уважение к личности. Оказывая нравственное влияние на личность, нельзя ломать человеческую природу во имя какого бы то ни было нравствен­ного идеала. Мы, подчеркивает Кропоткин, ни за кем не при­знаем этого права; мы не хотим его и для себя.

Мы признаем полнейшую свободу личности. Мы хотим пол­ноты и цельности ее существования, свободы развития всех ее способностей³.

Таковы теоретические и практические установки анархизма, изложенные его российскими вождями. Они опровергают те стереотипы в представлении об этом течении русской и миро­вой общественной мысли, которые навязывались нам до не­давнего времени официальной литературой. Последняя пре­подносила анархизм как явление теоретически и практически сугубо негативное, оправдывающее под флагом анархистского понимания свободы всякие беспорядки и потому в основе сво­ей разрушительное.

Внимательное знакомство с этим течением и его объектив­ный анализ приводит к несколько иным выводам. Хотя одна из Центральных идей «полнейшей свободы личности» — в значи­тельной степени умозрительна и наивна, как и идея уничтоже­ния всякого государства, ибо не дано убедительного ответа на вопрос, как это реально можно сделать (все ограничивается умозрительными построениями на этот счет), тем не менее многие положения анархизма не лишены достоинств. Это идеи справедливости, равенства и свободы личности, самоуправле­ния, а также идея федерального характера взаимоотношений разных социальных союзов и организаций. Не случайно анар­хизм имел и имеет в настоящее время немало сторонников и последователей.

И все-таки в России анархизм не стал доминирующим те­чением общественной мысли, в том числе и в области социо­логии. Наибольшее влияние на умы людей анархизм имел в 70-х годах прошлого столетия. Затем влияние пошло на убыль. В начале 80-х годов российская философско-социологическая мысль по сути дела отмежевалась от анархизма, а в ряде случа­ев открыто порвала с ним. В дальнейшем были свои приливы и отливы влияния анархизма на общественное сознание, обу­словленные исторической обстановкой и, конечно же, тем, что отдельные идеи анархизма до сих пор не утратили своей при­влекательности в силу их либеральной и гуманистической на­правленности.

5.3. Субъективный метод в социологии

Заметное влияние на становление и развитие общественной мысли в России оказала социология народничества. Виднейшими ее представителями были Петр Лавров и Николай Михайлов­ский. Они придерживались так называемого субъективного ме­тода в социологии, который получил всестороннюю разработку в их многочисленных трудах.

Теория П. Лаврова солидарности.Суть субъективного метода П. Лавров (1823—1900) раскрывает так: Волей или неволей приходится прилагать к процессу истории субъективную оценку,

т.е., усвоив тот или иной нравственный идеал, расположить все факты истории в перспективе, по которой они содействовали или противодействовали этому идеалу, и на первый план истории вы­ставить по важности те факты, в которых это содействие или про­тиводействие выразилось с наибольшей яркостью¹.

В развитии нравственного идеала он видел «единственный смысл истории и «единственный закон исторической группи­ровки событий»¹.

^Основную задачу социологии П. Лав­ров усматривал в изучении мотивов деятельности личностей и их нравст­венных идеалов. При этом особое внимание уделялось анализу «соли­дарных»^ как он писал, действий лю­дей, направляемых их общими интере- $$№ сами/Социология, но словам Лаврова, изучает и группирует повторяющиеся факты солидарности между людьми и стремится открыть законы их солидар­ных действий.] Она ставит себе теоре­тическую цель: понять формы соли­дарности, а также условия ее упроче­ния и ослабления при разном уровне развития людей и форм их общежи­тия².

Под солидарностью Лавров понимал «сознание того, что личный интерес совпадает с интересом общественным» и «что личное достоинство поддерживается лишь путем поддержки достоинства всех солидарных с нами людей». Солидарность — это «общность привычек, интересов, аффектов или убежде­ний»³. Все это обусловливает сходство поведения и деятельно­сти людей.

Разумеется, поведение и деятельность людей определяются многими объективными обстоятельствами — природными и социальными. Этого Лавров не отрицал. Однако главными факторами, направляющими деятельность людей, ои считал их внутренние мотивы, идеалы и волю, А потому «объективный» анализ явлений общественной жизни, т.е. постижение «правды-истины», легко соединялся с субъективным, оценочным подхо­дом к ним. Данный подход заключался в нахождении «правды-справедливости», призванной осветить путь к обществу, в ко­тором бы гармонически сочетались интересы всех людей. В этом и заключается социальная направленность субъективного метода в социологии.

B своих работах П. Лавров ставил и по-своему решал целый ряд фундаментальных проблем социологии, в том числе о дви­жущих факторах исторического процесса, его объективной и субъективной сторонах, роли личности в истории, механизме и направленности общественного прогресса. Он размышлял о «социологических законах» развития общества, которые он пы­тался истолковать с позиций того же субъективного метода. Для этого, пояснял он, надо стать на место страждущих и на­слаждающихся членов общества, а не на место бесстрастного постороннего наблюдателя происходящих в обществе событий. Только тогда станет ясной закономерная направленность воли людей и их действий.

Основным двигателем истории, по мнению П. Лаврова, яв­ляются действия критически мыслящих личностей, составляю­щих передовую часть интеллигенции.

Развитие критической мысли в человечестве, ее укрепление и расширение есть ... главный и единственный агент прогресса в че­ловечестве, — писал он¹.