Социологический опрос

Социологу часто необходима информация о таких явлениях и процессах, которые недоступны прямому наблюдению и не находят отражения в документах. Такую информацию получают при методе опроса.

В основе метода – совокупность вопросов, с помощью которых идет сбор информации. Стандартная ситуация опроса включает наличие опрашиваемых (анкетеров) и опрашиваемых (анкетируемых) респондентов.

В зависимости от характера требуемой информации и способов ее получения различают два вида опроса: анкетный и интервью. Анкетирование предполагает владение знаний и умений, необходимых для разработки анкеты, подготовки ее к обсчету, организации и проведения анкетного опроса.

Обычно анкета содержит обращение, основную часть и паспортичку.

В обращении кратко говориться о цели исследования, подчеркивается его важность, значимость, сообщается о том, как будут использованы результаты исследования, указываются правила заполнения анкеты, гарантируется анонимность ответов.

Основная часть анкеты – вопросы или блоки вопросов, нацеленные на получение необходимой информации. Вначале рекомендуется поместить наиболее доходчивые и интересные вопросы, чтобы заинтересовать респондента и расположить его к сотрудничеству. Чаще всего это событийные вопросы, вопросы о фактах. Далее следуют наиболее сложные вопросы на выявление установок, мнений, оценок. В основную часть анкеты помещают такие уточняющие и контрольные вопросы.

Паспортичка – сведения о респонденте (пол, возраст, образование, место работа или учебы) – может быть расположена либо в начале анкеты, либо в ее конце.

Интервью – метод получения информации путем непосредственной беседы интервьюера с респондентом.

Специфика опроса в том, что источником информации является словесное сообщение. Достоверность информации во многом зависит от того, достаточно ли профессионально составлен вопросник. Рассмотрим сначала основные правила и принципы конструирования вопросника.

- В вопросник необходимо заложить только наиболее существенные вопросы, дающие самую важную информацию, отвечающую задачам исследования. Не надо задавать вопросы просто так, на всякий случай. Они все должны иметь прямое отношение к теме исследования. Многие сведения об объекте можно получить из официальных документов.

- Формулировка вопросов должна быть понятной респонденту. Надо учитывать уровень образования, интересы. Как говорят социологи, анкета должна «разговаривать» на языке респондента. Вопросы следует сформулировать чётко, ясно, лаконично.

- Вопрос должен быть сформулирован так, чтобы опрашиваемый мог в принципе ответить на него. Поэтому вопросы, на которые респонденту ответить чрезвычайно сложно, следует исключить

- Вопросы должны быть сформулированы так, чтобы у респондента было желание давать на них полную и объективную информацию. Например, не надо спрашивать у руководителя, дела которого идут плохо, почему он не справляется с работой. Надо задать вопрос так, чтобы он назвал те трудности и проблемы, с которыми сталкивается.

- Вопросы следует задавать корректно, вежливо: «Скажите, пожалуйста», но не «Укажите, назовите…» и т.п. Императивная форма может вызвать негативную реакцию у респондента.

В зависимости от формы, вопросы можно подразделить на открытые и закрытые, прямые и косвенные.

Вопрос называется открытым, если респондент не регламентирован заранее подготовленными вариантами ответа. Закрытый вопрос содержит варианты возможных ответов, и респондент должен выбрать один из них или несколько.

Достоинства открытых вопросов в том, что ответы на них носят спонтанный, естественный характер. В ответах часто можно обнаружить неожиданные, интересные суждения. Однако открытые вопросы имеют и существенные недостатки – вероятность произвольной интерпретации вопроса респондентом, множество случайных ответов, а также очень большой процент отказов отвечать на вопрос (до 70%).

Закрытые вопросы имеют то преимущество, что они строго и однозначно интерпретируются, быстрее обрабатывается и т.д. Но здесь велика опасность навязывания респонденту ответов. Часто бывает, что респондент не имеет мнения по вопросу либо ни один из вариантов его не устраивает и, тем не менее, он отмечает тот или иной пункт. В результате возникает искажение информации.

Поэтому нет смысла сравнивать вопросы закрытые и открытые по типу «лучше или хуже». Каждый вид вопросов имеет своё название. На стадии пилотажного исследования акцент делается на вопросы открытые, поскольку идёт сбор высказываний, мнений. На стадии полевого исследования отдаётся предпочтение закрытым вопросам.

Очень часто встречаются так называемые полузакрытые вопросы, в которых после перечня альтернатив следует открытый вариант типа: «Что ещё Вы можете сказать по этому вопросу?», «Если у Вас есть своё мнение, напишите» и т.п. У респондента появляется возможность ответить по-своему.

Географическая школа -была самой популярной до начала ХХ века. Её наиболее яркими представителями можно считать англичанина Генри Бокля (1821-1862), француза Шарля Луи Монтескье (1689-1755), немцев Карла Риттера (1779-1859) и Фридриха Ратцеля (1844-1904), шведа, автора термина «геополитика» Юхана Рудольфа Челлена (1864-1922), российского историка Сергея Михайловича Соловьева (1820-1879) и нашего современника Льва Николаевича Гумилёва.

Все они в той или иной мере подчёркивали определяющее значение на социальную жизнь людей географических факторов, в качёстве которых они рассматривали климат, распределение водных ресурсов, качество почвы, распределение полезных ископаемых, рельеф, флору и фауну. Такую позицию определяют как географический детерминизм. Кредо географической школы высказал один из её представителей Виктор Кузен (1792-1867): «Дайте мне карту страны, ее очертания, климат, воды, ветры - всю ее физическую географию. Дайте мне ее естественные плоды, флору, зоологию и я берусь наперед сказать, каков человек этой страны, какую роль будет играть эта страна в истории, и не случайно, а в силу необходимости, и не в одну эпоху, но во все эпохи».[2]

Идея природной обусловленности социальной жизни не нова. Ещё арабский историк XIY века Ибн Халдун считал, что высшая культура могла возникнуть только в умеренном климате, а не в жарком или очень холодном климате, т.к. изобилие даров природы в субтропиках не требует больших затрат труда, ведет к инертности и лени, а борьба с голодом и холодом вырабатывает смирение, не оставляя сил на развитие культуры. Умеренные же трудности только стимулируют интеллектуальное развитие индивидов и социальное развитие их сообществ.

Шарль Луи Монтескье утверждал, что малодушие и изнеженность народов жаркого климата почти всегда приводили их к рабству, между тем как выработанное в борьбе с умеренно холодным климатом мужество северных народов делало их более сильными и независимыми.

С.М.Соловьев явные различия в характере социальной жизни Западной и Восточной Европы объяснял географическими различиями. По его мнению, Западную Европу «горы и камень» разделили на относительно небольшие и компактные государства, в рамках которых легче было установить жесткий контроль благородных «мужей» над «мужиками». Русская же лесная равнина привела к образованию большого государства со слабо структурированными социальными отношениями.

В начале ХХ века в США возникла теория, получившая название «инвайронментализм». Один из самых ярких её представителей, Эллсуорт Хантингтон (1876-1947 гг.), искал зависимости между пульсациями в климате и изменениями в общественной жизни. В частности, он зафиксировал параллелизмы в периодах солнечной активности и общественной нестабильности. Подобное исследование в самом начале ХХ века осуществил русский учёный Чижевский, сопоставивший многовековую ретроспективу солнечных затмений, с одной стороны, и народных волнений, - с другой.

Аргументы представителей географической школы можно свести к следующим утверждениям:

1) климат влияет на физическую и умственную активность, производительность труда, следовательно, вызывает колебания в экономике общества;

2) поскольку цивилизация есть функция энергии и производительности нации, то полезные или негативные колебания климата детерминируют рост, упадок и перемещения цивилизаций.

Многие социологи отмечали влияние природных факторов на отдельные социальные явления и процессы. Так, например, Адольф Кетле и Чезаре Ломброзо отмечали сезонные колебания частоты преступлений, а Шарль Монтескье считал холодный и сырой климат особенно благоприятным для развития самоубийств.

Германская школа геополитики Карла Хаусхофера (1869-1946) сыграла определённую политическую роль в истории Европы. Её аргумент о недостаточности жизненного пространства для германской нации стал одной из идеологических основ немецкого фашизма.

Общая черта психологизаторских концепций - психологический редукционизм, что означает полное или преимущественное сведение социальных явлений к действию психических факторов. В рамках психологизаторского направления можно выделить три течения:

- индивидуалистическое (анализ психики индивида);

- групповое (анализ психических процессов в малых группах);

- социетарное (исследование общественной психологии).

Рассмотрим несколько научных школ в рамках каждого течения психологизаторского направления в социологии.

Первой такой школой будет «инстинктивизм», с наибольшей силой заявивший о себе в первой трети ХХ века. Теория социального инстинкта развилась как антитеза господствовавшему на протяжении всего XIX века рационализму. Рационализм себя дискредитировал на историческом поприще экономическими кризисами и войнами, продемонстрировав тем самым неспособность человечества гармонично организовать свою жизнь. Как реакция на провал парадигмы рационализма и появилась научно аргументированная апелляция к бессознательным иррационально-эмоциональным импульсам социального жизни. Биологи к тому времени открыли механизм инстинкта – врождённого, бессознательно действующего регулятора поведения особи. Психологи обнаружили и у человека мощные подсознательные структуры. На этой основе некоторые социологи построили несколько теорий социальных инстинктов, которые можно объединить в социологическую школу под названием «инстинктивизм».

У социологического инстинктивизма была богатая предыстория. Ещё Ч. Дарвин (1809-1882) выдвинул положение о взаимопомощи среди животных, следовательно, о наличии инстинкта общительности у всех живых существ. Русский идеолог анархизма Пётр Алексеевич Кропоткин(1842-1921) писал в этой связи: «Нравственное начало в человеке есть не что иное, как дальнейшее развитие инстинкта общительности, свойственного почти всей живой природе»[3]. Другой знаменитый деятель анархизма Михаил Александрович Бакунин (1814-1876) также считал, что за любым социальным явлением скрыт какой-нибудь инстинкт. Исходными являются эгоистический инстинкт (инстинкт самосохранения индивида) и инстинкт социальный (инстинкт сохранения рода). Инстинкт общественности распадается на рабский инстинкт повиновения и господский инстинкт. С ними связан инстинкт патриотизма, вызывающий привязанность к своему и ненависть ко всему чужому. Рабский и господский инстинкты лежат в основе государства как машины господства одних над другими. Эгоистический инстинкт ведёт к развитию чувства свободы (инстинкт революции). Бунт носит характер инстинкта, присущего всякому живому существу. Интенсивность» этого инстинкта измеряет «жизненную силу» отдельного человека и всего общества[4].

Крупнейшим представителем инстинктивизма был англо-американский психолог Уильям Мак-Дуголл (Мак-Даугалл) (1871-1938). В разное время своей научной жизни он говорил о различном количестве базовых социальных инстинктов: от 11 до 18. Например, стадный инстинкт является основой социальной жизни, объединяя людей в малые и большие социальные конгломераты. Именно стадным инстинктом обусловлены образование и безудержный рост городов, коллективный досуг, массовые сборища. Инстинкт драчливости определил склонность людей к спорам, ссорам и войнам, он побуждает людей соревноваться по любому поводу, конкурировать в экономической сфере, совершать преступления и революции. Родительский инстинкт обусловил стремление одних к власти, а других – к подчинению и послушанию.

Зигмунд Фрейд (1856-1939) распространил свою теорию подсознательных импульсов на сферу общественной жизни в книге «Тотем и табу». Социальную жизнь человека, по мнению, З.Фрейда, определяют два базовых инстинкта: инстинкт жизни, названного по имени древнегреческого бога любви «Эросом», и инстинкт смерти, названного по имени соответствующего бога «Танатосом». Эротическое влечение, хотя и исходит из инстинкта продолжения рода, в социально значимом поведении проявляется как созидательное начало вообще, включает в себя все проявления творчества от продуктов ремесленного труда до творений науки и искусства. А бессознательное инстинктивное разрушительное начало выступает базовой причиной любого социального деструктивного действия. З.Фрейд был уверен, что любовные (основанные на либидо) отношения, как и любые эмоциональные привязанности, составляют сущность «массовой души». Либидозная привязанность к другому противостоит нарциссизму себялюбия и эгоизма, формируя альтруистические социальные отношения. Таким образом, социальная солидарность, по Фрейду, основывается на любви людей друг к другу. З. Фрейд подразделял социальные группы («массы») на гомогенные и негомогенные, естественные и искусственные, примитивные и организованные, без вождей и с вождями и т.п. На основе любви формируются все массовые, социальные формы жизни человека, в том числе и высокоорганизованные, искусственные, долго существующие социальные структуры, такие как, например, Церковь и государство. Любовь, по мнению З.Фрейда, формирует социальные связи так сказать, «по вертикали» (любовь к вождю) и «по горизонтали» (любовь друг к другу).

Попыткой разрешения социологической интерпретации известной дилеммы о том, что первично: яйцо (общество) или курица (индивид), стала школа интеракционизма, получившая особенно бурное развитие в начале ХХ века в США. Основными представителями этой школы являются Уильям Джеймс (1842-1910), Джеймс Болдуин (1861-1934), Чарльз Кули (1864-1929). В центре внимания интеракционизма стоит процесс взаимодействия индивидов, что и объясняет её название (inter – «между», «взаимо», act – «действие»). Вопрос о первичности социума или индивида, считали интеракционисты, – абсурден. Первично взаимодействие индивидов, которое формирует и общественные связи, и внутренний мир самих индивидов. Так, например, Уильям Джеймс рассматривал эмпирическое «Я» личности как продукт взаимодействия индивида с другими людьми. Эмпирическое «Я» личности включает в себя всё то, что «человек может назвать своим», а именно:

- духовное «Я»: совокупность его психических способностей и склонностей;

- материальное «Я»: тело, одежда, семья, собственность;

- социальное «Я»: круг признания со стороны окружающих;

Другим примером интеракционистского подхода может служить концепция зеркального «Я» личности Чарльза Кули. По его мнению, «Я» индивида складывается как сумма тех впечатлений, которые, как ему кажется, он производит на окружающих, как результат межличностного общения в первичной группе (семья, соседи, друзья). Человеческое «Я» включает в себя также три пласта:

- представление о том, «каким я кажусь другому человеку»;

- представление о том, «как этот другой оценивает мой образ»;

- вытекающее из первых двух самочувствие индивида (гордость, стыд, унижение и пр.) и его самооценку.

В соответствии с представлениями учёных, стоящих на позиции интеракционизма, не только «Я» личности, но и общественные макросоциальные структуры выстраиваются на основании взаимодействия индивидов в первичных группах. Эта идея была развита в теориях символического интеракционизма Джорджа Генри Мида (1863-1931) и Герберта Блюмера (1900-1987). Конспективно основные предположения символического интеракционизма могут быть сформулированы следующим образом.

1). Человеческая деятельность осуществляется в отношении объектов на основании тех значений, которые они им придают.

2). Эти значения есть продукт социального взаимодействия (интеракции) индивидов.

3). Эти значения изменяются и применяются индивидом в процессе интерпретации знаков (символов) окружающего мира.

Ещё одной весьма популярной свое время школой психологизаторского направления была психология народов и масс. У этой школы было много ярких представителей, таких как Гюстав Лебон (1841-1931), написавший бестселлер «Психология народов и масс»,Зигмунд Фрейд (1856-1939), изложивший свои неординарные взгляды на эту проблему в книге «Психология масс и анализ человеческого «Я» и др.

Создателями этой школы в середине XIX века считают философа М.Лазаруса и языковеда Х Штейнталя. В 1859 г. был даже основан журнал «Психология народов и языкознание», который выходил до 1890 г.

Общим знаменателем весьма неоднозначных взглядов представителей этой школы является представление о том, что первичным двигателем социальной и индивидуальной жизни выступает душа народа, проявляющаяся в его коллективных эмоциях, вожделениях и страстях. Главной силой истории является народ, «дух целого», выражающий себя в искусстве, религии, языке, мифах, обычаях и т.п. Индивидуальное сознание является всего лишь частью этого целого, эманацией, проявлением и продуктом первичного народного начала.

Несмотря на то, что душа народа – наследуемое качество и передаётся по наследству от поколения к поколению, всё же существуют обстоятельства, способные вызывать психологические перемены в душе народов. Это ситуация борьбы за существование, влияние природной среды обитания, успехи знаний и промышленности, особенности системы воспитания и верования. Кардинальные изменения в душе народа могут наступить и в результате промышленной революции, роста городов, средств массовой коммуникации и проч.

Логическим выводом рассуждений представителей школы психологии народов и масс является тезис о наступлении эры массы, толпы. Интереснейшим сюжетом этой школы выступает анализ психологии толпы как самостоятельного явления, а также исследование поведения индивида в толпе. Так например, Г.Лебон оставил интересную характеристику массовой души[5]. Одухотворенная толпа представляет собой временный организм, образовавшийся из разнородных элементов, на одно мгновение соединившихся вместе подобно тому, как соединяются клетки, входящие в состав живого тела и образующие путем этого соединения новое существо, обладающее свойствами, отличающимися от тех, которыми обладает каждая клетка в отдельности. По его мнению, массой руководит почти исключительно бессознательная сфера. Масса импульсивна, изменчива, раздражительна. У массы есть чувство всемогущества, которое она передаёт составляющим её индивидам, тогда для них в толпе исчезает понятие о невозможном. Импульсы массы настолько повелительны, что они побеждают всё личное и даже инстинкт самосохранения индивида. Масса ничего не делает преднамеренно. Она не выносит никакой отсрочки между своими желаниями и их осуществлением. Масса чрезвычайно легко поддается внушению. Она легковерна. Она лишена критики, невероятного для неё не существует. Чувства массы всегда очень просты и чрезмерны. Масса эмоциональна, она «мыслит картинками», не воспринимает рациональной критики. Ей чуждо сомнение, поэтому масса или безоглядно верит, или люто ненавидит. Мак-Дуголл сделал вывод, с которым согласились многие исследователи психологии толпы. Этот вывод гласит: в массе более низкий интеллект низводит до своего уровня более высокий интеллект. Масса питает глубокое отвращение ко всем новшествам, благоговеет перед традицией. Склонная ко всему крайнему, масса возбуждается чрезмерными раздражителями. Масса уважает только силу, мало поддается воздействию доброты, принимая ее за слабость. Она требует от своих героев силы и даже насилия. Она хочет, чтобы ею владели, чтобы её подавляли, она хочет бояться своего господина. Тот, кто хочет влиять на массу, не нуждается ни в какой логической оценке своих аргументов; ему достаточно рисовать яркие, пусть и несбыточные картины будущего, преувеличивать и многократно повторять одно и то же.

В толпе индивид меняет свои социальные качества, становится, по сути, другим человеком. Представители психологии масс определили главные черты, характеризующие индивида в толпе. Это почти полное исчезновение сознательной личности на фоне преобладания личности бессознательной, одинаковое для большинства направление чувств и идей, определяемое внушением, стремление превратить немедленно в действие внушенные идеи. Человек в толпе перестаёт быть сам собою и становится автоматом, у которого своей воли не существует. Становясь частицей организованной толпы, человек опускается на несколько ступеней ниже по лестнице цивилизации. И тогда все жестокие, грубые, разрушительные инстинкты, дремлющие в человеке как пережиток первобытных времен, пробуждаются для свободного удовлетворения животных влечений.

Г.Лебон приводит причины поразительного явления социально-психологического перерождения личности в толпе. Первая причина состоит в том, индивид в толпе приобретает, благодаря только численности, сознание непреодолимой силы. И это сознание позволяет ему поддаться таким инстинктам, которым он никогда не дает волю, когда он бывает один. В толпе же он тем менее склонен обуздывать эти инстинкты, что толпа анонимна и потому не несет на себе ответственности. Чувство ответственности, сдерживающее всегда отдельных индивидов, совершенно исчезает в толпе. Вторая причина кроется в заразительности эмоций толпы. В толпе всякое чувство, всякое действие заразительно, и притом в такой степени, что индивид очень легко приносит в жертву свои личные интересы интересу коллективному. Третья причина, и притом самая важная, по мнению Г.Лебона, обуславливающая появление у индивидов в толпе специальных свойств, это восприимчивость к внушению, сродни гипнотическому.

Многие представители этой школы констатировали грядущий и уже начавшийся упадок европейской цивилизации. Этот упадок они связывали с революцией масс. Речь у них идёт не столько о политической революции, сколько о культурной революции, изменяющей всю систему ценностей цивилизации. Но у толпы всё же есть достойный противник, способный её обуздать. Противостоять толпе могут только элиты, которые в состоянии навязать массе свои идеи посредством насильственного утверждения, повторения и заражения.

Концепция психологии народов оказала огромное влияние на политику, культуру, социальную психологию, этнологию и другие науки и сферы человеческой жизнедеятельности. Однако в самой социологии она осталась очень интересным и ярким, но тупиковым ответвлением. Сторонникам этой школы отлично получалось описывать явления массового поведения, однако им почти не удалось объяснить социальные явления. Проблема та же, что и у предыдущих школ – неопределённость базовой категории, а именно, души народа.

Структурно-функциональный анализ общества имеет свои методологические истоки во взглядах столпов социологии Огюста Конта (1798-1857), Герберта Спенсера (1820-1903), Эмиля Дюркгейма (1858-1917) и Макса Вебера (1864-1920). Однако как особая социологическая школа структурный функционализм оформился только в середине ХХ. Структурный функционализм исходит из понимания общества как надындивидуальной структуры, обладающей самодовлеющей целостностью, и доминирующей над индивидом. Общество представляется в виде готовой сетки отношений по аналогии с бюрократической номенклатурой вакансий, которую конкретные люди должны лишь заполнить.

Характерные черты школы структурного функционализма могут быть сформулированы следующим образом. Эта школа рассматривает свой объект как систему, в которой её части определяются, исходя из их функции или значения для целого. Структуралистов больше всего интересует описание и объяснение внутренних отношений и строение социальной системы.

Определим основные понятия структурно-функционального анализа общества. Термин «структура» (от лат. struere – «строить» или «соединять») поначалу использовался в архитектуре. С XVIII века это понятие стало обычным в анатомии, биологии, где под структурой понимались относительно стабильные отношения между целым и его частями. В этом смысле понятие «структура» и перешло в социологию.

Систему образуют элементы, подсистемы и их структурные взаимоотношения. Система «работает», стремясь к сохранению и развитию. Следовательно, она функционирует. Понятие «функция» (от лат. fungio– «выполнять», совершать что-то) также пришло из биологии, где оно означало характер взаимодействия частей при жизнедеятельности организма. Функционально то, что способствует сохранению или развитию системы. Дисфункционально то, что уменьшает эффективность системы. Оба понятия впервые ввел в социологический контекст Герберт Спенсер. Для полноценного существования и развития система должна выполнять следующие функции.

- Система должна уметь приспосабливаться к внешней среде. Это - адаптивная функция.

- Система должна уметь достигать своих целей. Это - целенаправленная функция.

- Система должна обладать внутренним единством и упорядоченностью. Это - интегративная функция.

- Внутреннее единство системы должно сохраняться и возобновляться посредством усвоения членами системы ее норм. Это функция сохранения порядка.

[3] Цит. по: Кропоткин П.А. Записки революционера. М.: Мысль, 1990.-С. 470.

[4] Цит. по: Миненков Г.Я. Введение в историю русской социологии. Мн.: ЗАО «Экономпресс», 2000.- С. 112.

[5] Лебон Г. Психология народов и масс. – СПб.: «Макет», 1995. С. 156-254.