Авторитет

Схоластика питается текстами. Она представляет собой метод авторитета, она опирается на двойную поддержку предшествующих цивилизаций — на христианство и античную мысль, обогащенную, как мы видели, ответвлением арабской мысли. Схоластика — плод определенного времени, возрождения. Она впитывает в себя прошлое западной цивилизации. Библия, сочинения отцов церкви, Платона, Аристотеля, арабов — вот исходные данные, материалы для творчества. От интеллектуалов XII века схоласты унаследовали обостренное чувство необходимости и неизбежности прогресса истории и мысли. Пользуясь этими материалами, они строят собственное здание. На фундаменте возводятся новые этажи, появляются оригинальные пристройки. Вслед за Бернардом Шартрским схоласты взбираются на плечи древних, чтобы видеть дальше. Мы никогда не найдем истины, — говорит Гильберт из Турнэ, — если удовлетворимся уже отысканным... Писавшие до нас — нам не господа или вожатые. Истина открыта всем, ею полностью еще никто не владел. Таков изумительный порыв интеллектуального оптимизма, противостоящий печальному выводу: все уже сказано, мы пришли слишком поздно...

Разум: теология как наука

Итак, законы подражания схоластика соединяет с законами разума, предписания авторитета с аргументами науки. Более того, теология взывает к разуму, она становится наукой — в этом проявляется решительный прогресс века. Схоласты развивают подразумеваемое Писанием приглашение, побуждающее верующего постичь свою веру разумом: Будьте всегда готовы всякому, требующему у вас отчета в вашем уповании, дать ответ с кротостью и благоговением (1 Пет. 3, 15). Они отвечают на призыв апостола Павла, для которого вера есть уверенность в невидимом

(argumentum поп apparentium) (Евр. 11, 1). После Гильома Овернского, новатора в этой области, и вплоть до св. Фомы, давшего богословской науке самое строгое изложение, схоласты прибегают к богословскому разуму — разуму, просветленному верой (ratio fide illustrata). Глубокая формула Ансельма — верую, чтобы понимать (fides quaerens intellectus),— проясняется, когда Фома Аквинский возводит ее в принцип: благодать природу не упраздняет, а завершает (gratia поп tollit naturam sed perficit).

Нет ничего более далекого от обскурантизма, чем схоластика, для которой рассудок находит свое завершение в разуме, чьи проблески возвышаются до света.

Имея такое основание, схоластика конструировалась в университетской работе, следуя собственным методам.