Стратегии поддержания этнической идентичности

Наиболее естественным для человека является стремление сохранить или восстановить позитивную этническую идентич­ность, которая дает ощущение психологической безопасности и стабильности. Для этого используется стратегия, названная А.Тэшфелом и Дж.Тернером стратегией социального творче­ства. Она может принимать различные формы, связанные с пе­ресмотром критериев сравнения.

Это может быть поиск новых оснований для сравнения. По­пытку таким способом сохранить позитивную этническую иден­тичность можно обнаружить в содержании автостереотипов групп, потерпевших поражение в межгрупповом соревновании. Давно известно, что группы с более низким статусом имеют тен­денцию характеризовать себя с точки зрения теплоты и доб­росердечия. Например, в нашем исследовании, проведенном в конце 80-х гг., московские студенты воспринимали пред­ставителей своей этнической общности (русских) как гос­теприимных, дружелюбных, гуманных, добрых и отзывчивых. А американцы в их представлении оказались деловитыми, предприимчивыми, трудолюбивыми и добросовестными, т.е. обладающими качествами, которые способствуют достиже­нию успеха в делах, но в России традиционно занимают низкие места в иерархии личностных черт как ценностей.

Другой пример использования новых критериев для срав­нения – успех движения афроамериканцев под лозунгом «черное – это прекрасно» в 70-е гг. в США, способствовав­шего формированию их позитивной идентичности. Именно с этого времени американские исследователи обнаружили, что маленькие черные дети стали намного реже выбирать белых кукол как наиболее привлекательных и похожих на них.

Стратегия социального творчества проявляется и в вос­становлении субъективного благополучия с помощью выбо­ра для сравнения еще менее успешных или еще более слабых групп. Так, восточные немцы после воссоединения Германии оказались на более низкой ступени социальной иерархии, чем западные, но свое недовольство они направили не на могущественное государство и не на доминантную группу западных немцев. Свои предубеждения и акты агрессии они направили на еще более уязвимые группы вьетнамцев, турок и других иностранных рабочих.

При неблагоприятном межгрупповом сравнении члены групп дискриминируемого меньшинства могут выбрать и дру­гую стратегию – принять правильную самоидентификацию вместе с негативной оценкой группы. В этом случае формиру­ется негативная этническая идентичность, которая может сопровождаться ощущением неполноценности, ущемленно-сти и даже стьща за представителей своего этноса (см. Дроби-жева и др., 1996). Этот тип этнической идентичности неблагоприятен для межгрупповых отношений, так как со­провождается обострением восприятия дискриминации и увеличением субъективной культурной дистанции с группой большинства. Он неблагоприятен и для личностного роста индивида. В эмпирических исследованиях не раз подтвержда­лось, что дети, чья национальная принадлежность отличает­ся от большинства в классе, имеют низкую самооценку. А если группы находятся в состоянии конфликта, на само­оценку оказывает влияние уже не национальный состав клас­са, а широкий социальный контекст: одинаково низкая самооценка была выявлена у палестинских подростков и в совместных еврейско-арабских школах, и в чисто арабских. Осознавая себя членами группы меньшинства, они сравни­вали себя не с соучениками-евреями, а с группой большинст­ва в целом. Не случайно, израильские психологи при проведении семинаров по урегулированию этнического конф­ликта между арабами и евреями обязательным подготови­тельным этапом рассматривают повышение самооценки их участников-палестинцев (см. Bargal , Bar , 1992).

Но принимая негативную идентичность, человек может по-разному реагировать на негативные суждения о своем этносе, а значит, на негативный образ самого себя, сложившийся в гла­зах представителей доминантной группы. И в этом случае у него есть возможности избежать чувства неполноценности и со­хранить высокую самооценку.

Он может относить негативные суждения к другим чле­нам своей группы, но не к самому себе, установив психоло­гическую границу между группой и собой. Подобная тенденция обнаружена у современных еврейских подрост­ков, среди которых при переходе к юношескому возрасту увеличивается число тех, кто считает, что в России нет пер­спектив для евреев, но растет доля оптимистов относительно своих жизненных перспектив в этой стране. Иными словами, они демонстрируют «разотождествление» себя и своего на­рода (см. Собкин, 1995).

Осознание себя как члена негативно оцениваемой в об­ществе группы допускает и формирование идентичности по принципу: «пусть мы такие плохие, но это действительно мы». Подобное аффективное, даже агрессивное подчеркивание эт­нической принадлежности выявлено у выходцев из стран Север­ной Африки во Франции, где молодежь из среды иммигрантов продолжает претендовать на принадлежность к группе урожен­цев Магрйба, хотя почти полностью отвергает традиционные этнокультурные ценности и стереотипы поведения.