Обращение проконсула Сергия Павла (главы XII и XIV)

Варнава и Павел избрали центром своей апостольской деятельности Антиохию. В одно время по откровению Святого Духа они были отведены и посвящены исключительно на служение евангельской проповеди и совершили вместе 1-е апостольское путешествие через Селевкию на остров Кипр, где Савл, называющийся с этого времени Павлом, просветил верою Сергия Павла, проконсула, и поразил слепотою волхвов Елиму за противодействие его проповеди.

С Кипра апостолы направились в Памфилияю. В Антиохии Писийдиской субботними проповедями в синагогах они привлекали множество слушателей как из иудеев, так и из язычников, но преследуемые завистью и ненавистью со стороны евреев, отряхнув прах от своих ног, оставили город, и удалились в Иконию, но и оттуда были принуждены уйти из опасения быть побитыми камнями от тех же иудеев. В Листре, исцелив хромого, путешественники возбудили к себе удивление, как к богам и едва удержали народ от принесения жертв. Здесь же, по наущению иудеев, пришедших из Антиохи и Иконии, Павел побивается камнями, но остается жив.

Далее апостолы приходят в Дервию, приобретают много учеников и, возвращаясь тем же путем через Памфилию, поставляют везде пресвитеров и, наконец, приходят опять в Антиохию, откуда начато было путешествие. Здесь сообщенное им известие об успехах их проповеди среди язычников возбуждает в верующих большую радость.

Переходя к описанию апостольских путешествий Апостола языков, еванг. Лука рассказывает:

а) что эти путешествия предприняты были Савлом и Варнаваю по изволению Святого Духа и с согласия Церкви;

б) что апостол языков везде начинал свою проповедь от иудеев и потом переходил к язычникам и потому

в) проповедовал в субботу и в синагогах, но встречал в иудеях обычное противление и возбуждал против себя гонение;

г) одно из таких гонений едва не стоило жизни апостолу, но Господь, избравший Савла в сосуд проповеди, сохранил его от смерти.

Варнава и Савл были в числе пророков и учителей Антиохийской Церкви, но по указанию Духа Святого были отделены на служение, для к-рого Он избрал их, - и потому после поста на них были возложены руки, и они отпущены на предназначенное им дело. Это рукоположение, по изъяснению свт. Иоанна Златоуста, было посвящением их в апостольство, или, как думает Корнилий, - во епископский сан. Это отделение их совершено было перед Церковью и, конечно, предстоятелями Церкви, а не всем обществом, как думают некоторые. Т.к. Савл и Варнава выше упоминаются в числе пророков и учителей Антиохийской Церкви, то избрание и посвящение их в указанном здесь собрании указывает на высший род служения и на необходимость даже апостолам подчиниться общим уставам Церкви.

1-е апостольское путешествие Варнавы и Савла увенчалось двойной победой: поражение волхвов Елимы или Вариисуса и обращением ко Христу проконсула о. Кипра, Сергия Павла. Волхв, или, как называет его дееписатель, лжепророк, по имени Вариисус, или Елима, был иудеем, и, как видно, имел очень большое влияние на проконсула и старался отвратить его от веры; и потому Савл, называвшийся с сего времени Павлом, поразил этого сына дьявола слепотою, чем окончательно расположил проконсула к вере. Елима – арабское имя волхва, вероятно, данное ему по месту его происхождения из Аравии, или он сам называл себя так, чтобы придать себе славу арабского волхва, мага. Он еще называется Вариисусом – сыном Иисуса, как догадываются некоторые, с той целью, чтобы присвоить себе славу известного не только между иудеями, но и между язычниками великого Чудотворца, Иисуса Христа.

Как бы в опровержение этого имени ап. Павел называет его сыном диавола, исполненным всякого коварства и злодеяния и врагом всякой правды.

С этого времени Савл стал именоваться римским именем Павел и уже никогда не называется Савлом. С давних пор толкователи стараются объяснить причину этой перемены имени апостола в период обращения к вере кипрского проконсула, а не в другое время, и объясняют различно. Блаж. Иероним и за ним многие утверждают, что Павел хотел этим именем ознаменовать первую важную победу веры над языческим правителем и, таким образом, имя проконсула Павла сделать своим собственным.

Но, как справедливо замечают другие, не победителю подобало принять имя побежденного, а наоборот. Гораздо более вероятна та догадка, что Павел, как Римский гражданин, имел 2 имени, но прежде он, действуя в духе фарисейской ревности и даже по обращении ко Христу находясь большей частью среди иудеев, употреблял исключительно еврейское имя Савла. Теперь, выступая на проповедь среди язычников, он стал употреблять свое римское имя Павла и, как избранный быть по преимуществу апостолом народов, уже не оставлял этого имени даже и тогда, когда возвращался в среду иудеев. Если даже допустить, что это имя он в первый раз только принял теперь, то не в ознаменование своей победы над проконсулом Павлом, а для обозначения своего смирения, малости, соответственно римскому имени Paulus – маленький, как меньший из апостолов, сам по себе ничтожный. Свт. Иоанн Златоуст (Толкование на Послание к Римлянам; беседа 1,1) говорит, что «Бог переменил ему имя для того, чтобы ему и в этом отношении не быть меньше других апостолов, но какое преимущество имел верховный из апостолов, такое же приобрел и Павел и получил основание для большого с ним союза».

Замечательно, что с сего же времени еванг. Лука, говоря о совместной проповеди Павла и Варнавы, почти всегда ставит Павла прежде Варнавы, тогда как прежде Варнаву ставил выше Савла. Это заставляет предположить, что уже с этого времени Павел выступает как самостоятельный и полномочный апостол язычников, Варнава же по-прежнему остался апостолом иудеев.

Проповедуя Евангелие, апостолы же прежде всего обращались с проповедью к иудеям, как избранному народу Божию, к-рому вверены были словеса завета и к-рый получил обетование о мессии. Притом же проповедь среди иудеев была легче и понятнее, т.к. достаточно было указать на исполнение пророчества в Иисусе, чтобы заставить признать Его Христом – Мессией. Язычникам же нужно было прежде разъяснить и необходимость божественной помощи для спасения, и возможность откровения этой помощи в ниспослании Сына Божия. Тем не менее, когда обращенное к иудеям слово было отвергнуто ими, апостолы переносили проповедь к язычникам, и всегда с успехом. Пример Елимы – волхва отчасти показывает, что иудеи не только сами не принимали Евангелие, но и других старались отвратить от путей Господних.

В Антиохии Писидийской начальники синагоги иудейской, в к-рую вошли апостолы, сами предложили сказать народу слово назидания. Как замечают гебраисты, у евреев и доселе соблюдается обычай в синагогах предлагать чтение установленной париша, или стиха из Библии, а затем и толкования его иностранцу или человеку, пришедшему из другого города, и только когда он отказывается от этой чести, то чтение совершается установленным лицом. По этому обычаю и Иисусу Христу было предложено чтение места из пророка Исаии, когда он пришел в первый раз в Назаретскую синагогу. (Лк. 4, 16-17).

Проповедь апостолов расположила слушателей, в особенности из язычников, к принятию учения Христова; но иудеи возбудили против них нек-рых набожных женщин и принудили апостолов удалиться из Антиохи Писидийской в Иконию.

Таким образом, мы видим, что вражда иудеев против Христа продолжается и доныне. И что особенно замечательно, что они не лично сами выступают против апостолов, но возбуждают против них нек-рых набожных женщин, вероятно, из язычниц. Тот же способ казни, к-рая совершена была над Стефаном, повторяется и над Павлом, что показывает, что и обвинение против него было однородно с обвинением Стефана, т.е. обвинение в хуле на Бога и на закон Моисеев. Еванг. Лука не упоминает здесь ни о суде, ни об обвинении против апостолов, да едва ли они были; апостолов схватили и решили погубить, а т.к. за грехи против религии (хулу, проповедь новой религии) казнили побиением камнями, - то эту же казнь готовили и Павлу. Но т.к. самое побиение не было следствием судебного определения, то и исполнение этой казни кончилось по усмотрению Божию для апостола благополучно. Апостол остался жив и, извлеченный из-под груды камней, мог уйти в другой город и продолжать свою проповедь.

Б.3. В.1. ЗНАЧЕНИЕ ЧЕТВЕРИЧНОГО ЧИСЛА ЕВАНГЕЛИЙ. ХАРАКТЕР И ОСОБЕННОСТИ КАЖДОГО ИЗ 4-Х ЕВАНГЕЛИЙ.

Все 4 Евангелия согласно повествуют о жизни и учении Христа Спасителя, о Его чудесах, крестных страданиях, смерти и погребении, Его преславном воскресении из мертвых и вознесении на небо. Взаимно дополняя и разъясняя друг друга, они представляют собою единую целую книгу, не имеющую никаких противоречий и несогласий в самом главном и основном – в учении О СПАСЕНИИ, к-рое совершено воплотившимся Сыном Божиим – совершенным Богом и совершенным человеком. Древние христиан. писатели сравнивали Четвероевангелие с рекой, к-рая, выходя из Эдема для орошения насажденного Богом рая, разделялась на 4 реки, протекавшие по странам, изобиловавшим всякими драгоценностями. Еще более обычным символом для 4-х Евангелий служила таинственная колесница, к-рую видел пророк Иезекииль при реке Ховар (1:1-28) и к-рая состояла из 4-х существ, напоминавших собою лицами – человека, льва, тельца и орла. Эти существа, взятые в отдельности, сделались эмблемами для евангелистов. Христиан. искусство, начиная с 5 века, изображает св. Матфея с человеком или ангелом, св. Марка со львом, св. Луку с тельцом, св. Иоанна с орлом. Св. Евангелисту Матфею стали усваивать символ человека потому, что он в своем Евангелии особенно подчеркивает человеч. происхождение Господа Иисуса Христа от Давида и Авраама; св. Марку – льва, ибо он выводит в особенности царственное всемогущество Господа; св. Луке – тельца (телец, как жертвенное животное), ибо он по преимуществу говорит о Христе, как о великом Первосвященнике, принесшем Самого Себя в жертву за грехи мира; св. Иоанну – орла, так как он особой возвышенностью своих мыслей и даже самой величественностью своего слога, как орел, высоко парит в небе «над облаками человеческой немощности», по выражению блаж. Августина.

Кроме наших 4-х Евангелий, в первые века известно было много (до 50-ти) других писаний, называвших себя также «евангелиями» и приписывавших себе апостольское происхождение. Церковь, однако, скоро их отвергла, отнеся их к числу так наз. «апокрифов». Уже свщмч. ИРИНЕЙ, Еп. Лионский, бывший учеником св. Поликарпа Смирнского, к-рый в свою очередь был учеником св. Иоанна Богослова, в своей книге «Против ересей» (III, 2, 8) свидетельствует, что ЕВАНГЕЛИЙ ТОЛЬКО 4 и что их не должно быть ни больше ни меньше, потому что «4 страны мира», «4 ветра во вселенной».

Замечательно рассуждает великий отец Церкви св. Иоанн Златоуст, отвечая на вопрос, почему Церковь приняла 4 Евангелия, а не ограничилась только одним:

«Разве один Евангелист не мог написать всего? Конечно, мог, но, когда писали четверо, писали не в одно и то же время, не в одном и том же месте, не сносясь и не сговариваясь между собой, и, однако, написали так, как будто все произнесено одними устами, то это служит величайшим доказательством истины».

Прекрасно отвечает он и на возражение, что Евангелисты не во всем вполне согласны между собой, что в нек-рых частностях встречаются даже будто бы противоречия:

«Если бы они были до точности согласны во всем – и касательно времени, и касательно места, и самых слов, то из врагов никто бы не поверил, что они написали Евангелие, не сошедшись между собой и не по обычному соглашению, и что такое согласие было следствием их искренности. Теперь же представляющееся в мелочах разногласие освобождает их от всякого подозрения и блистательно говорит в пользу писавших».

Подобно этому рассуждает и другой толкователь Евангелия блаж. Феофилакт, Архиеп. Болгарский: «Не говори мне, что они несогласны во всем, но посмотри в чем они несогласны. Разве сказал один из них, что Христос родился, а другой, что нет, или один – что Христос воскрес, а другой – нет? Да не будет! В более необходимом и более важном они согласны. Итак, если в более важном они не разногласят, то чему удивляешься, если кажется, что они разногласят в неважном? Их истинность более всего и сказывается в том, что они не во всем согласны. В противном случае о них подумали бы, что они писали, видясь друг с другом и советуясь. Теперь же то, что один опустил, написал другой, поэтому и кажется, что они иногда противоречат».

Из вышеприведенных соображений ясно, что нек-рые небольшие разности в повествованиях 4-х Евангелистов не только не говорят против подлинности Евангелий, а напротив ярко о ней свидетельствуют.