Учение об истинном благочестии (1,19-11,26)

Воспринятое сердцем слово истины должно быть осуществлено на деле, потому, что одно слушание не приносит пользы. Блажен не слушатель, а исполнитель закона, и истинное благочестие состоит в делах милосердия к страждущим и в хранении чистоты веры и жизни (1,19-27). К сожаления, христиане руководятся внешними преимуществами, так что отдают богатому предпочтение пред бедными; с бедными, которых Бог так же призвал к наследию Царства Божия, обращаются презрительно. Между тем богатые, которых они чтят, притесняют их, безчестят славное имя христианина (2, 1-7).

Нужно быть беспричастным в любви к ближнему; кто взирает на внешность, то виновен пред законом, потому что несоблюдение одной заповеди есть нарушение целого закона. Нужно оказывать любовь к ближнему в делах милосердия, потому что милосердие превозносится на суде (8-13). Одна вера без дел любви не приносит пользы, точно так же, как ласковое слово без доброго дела. Она мертва и не может быть ничем доказана; тогда как напротив, вера, сопровождаемая делами, хорошо доказывается ими. Вера без дел не может даже утешить страдальцев, а только устрашает их, как видно на злых духах (14-19).

Указание на Авраама, который оправдался верою (Быт. 20,6), неправильно, потому что сам Авраам сопровождал и доказывал свою веру делами; даже и Раавь, несмотря на то, что была блудница, оправдалась делами, потому что вера и дела связаны между собою, как дух и тело (20-26).

«Что пользы, братие мои, если кто говорит, что он имеет веру, а дел не имеет?; может ли вера спасти его? (Ик. 2,14). Ап. Павел же признает, что «человек оправдывается верою, независимо от дел закона» (Рим. 3,28, Гал. 2,16) и в пример такого оправдания верою приводит того же Авраама, к-рого ап. Иаков представляет оправданным делами.

Это видимое противоречие в учении двух апостолов об оправдании очень легко устраняется при более внимательном исследовании приведенных мест. Ап. Павел не уничтожает закона верою (Рим. 3,31), но оправдывает тех, к-рые, привыкнув с малых лет смотреть на закон, как на единственное средство спасения, считали его необходимым и в христианстве; и преимущественно разумели закон обрядовый и закон обрезания. «Израиль, - говорит он в другом месте (Рим. 9,31,32), - искавший праведности закона, не достиг до закона праведности. Почему? Потому что искал оправдания не в вере, а в делах закона».

Призванный быть апостолом язычников, не разумевших закона Моисеева, Павел, с одобрения самого Иакова, председательствовавшего на Апостольском соборе, желает снять иго закона с язычников и доказывает недостаточность его одного без веры и излишество при вере. Веру же он понимает не отвлеченную, не просто признание умом какой-нибудь истины, но «веру, действующую любовью» (Гал. 5,6). Ап. Иаков, предостерегая христиан от того вывода, что для спасения достаточно одной веры без добрых дел и что вместе с отвержением обрядового закона должно и может быть отвергнуто и исполнение закона нравственного, старается доказать необходимость именно этого нравств. закона. Таким образом, оба апостола взаимно «пополняют друг друга». Иаков доказывает недостаточность холодной веры без добрых дел любви. Павел – недостаточность дел закона, преимущественно обрезания и обрядов, без живой веры.

Чтобы показать, как недостаточна вера без человека, как опасно полагаться на такую веру, апостол указывает на пример бесов, к-рые хотя и признают, что Бог один и тот же и, следовательно, никогда не изменит своих определений относительно их участия; но эта вера не имеет никакого влияния на их нравстве. исправление: они веруют, что угрожающая им кара Божия рано или поздно постигнет их, - веруют и трепещут (Мф. 8,29).

Увещания к хранению себя от нечистоты (3 – 5,6)

а) О воздержании языка. В замену дел охотнее всего выступает слово, и отвергающие необходимостью дел охотнее всего делаются учителями других. Апостол увещевает верующих не стремиться к учительству, с которым обыкновенно связана большая ответственность, потому что при общей наклонности человека ко греху в деле учительства наиболее представляется поводов согрешать языком. Но грехи языка самые опасные грехи, так что человек, свободный от них, может почитаться совершенным. Умеющий обуздать язык может обуздать и все тело. Как слабая узда дает возможность управлять сильной лошадью, а малый руль – большим кораблем, так и малый язык служит к совершению великих дел. Его действия распространяются по телу с такою силою, что никак не могут быть остановлены (3,1-8). От языка может происходить добро и зло; но как все твари должны оставаться верными своему назначению, язык, назначенный для блага, должен производить только добро (9-12).

б) Об истинной мудрости. Кто считает себя способным к учительству, тот должен доказать свею мудрость хорошим поведением, но если кто питает горькую зависть и сварливость, у того нет истинной мудрости и нет способности учить других; его мудрость происходит не свыше, она земная и бесовская; ея следствие – беспорядок и всякое зло. Истинная мудрость отличается любовью и кротостью; только миролюбивые учители могут посевать добро (3,13-18). Такой мудрости не имеет тот, в ком слишком сильна зависть и пристрастие к земным вещам, потому что истинная мудрость дается от Бога и тем только, которые любят Бога. Но любовь к миру враждебна Богу. И можно ли думать, что Бог, давший человеку дух, не будет ревниво требовать Себе его любви, и по мере ея не станет оказывать человеку Свое благоволение (4,1-6). Посему нужно покаяться и смириться. Не должно осуждать друг друга, потому что кто согрешит против закона, того имеет право судить не человек, а один законодатель Бог (7-12).

в) О самонадеятельности. Уже в стремлении человека осуждать других можно видеть тщеславие и самоуверенность в своих силах и своем уме. Но еще больше эта самонадеятельность открывается в том случае, когда человек, забывая, что все находится в руках Божиих, с заносчивостью высказывает свои предприятия. Такая заносчивость – грех и тем больший, что человек хорошо знает свою зависимость от Бога (4,13-17). Чтобы еще более склонить христиан к покорности Богу, апостол указывает на непрочность богатства, которое большею частью служит основанием самонадеятельности человека. Оно погибает и погубит тех, к-рые владеют им, потому что приобретение его было несправедливо и сопровождалось обидами и насилием праведнику (5, 1-6).