РАЗДЕЛ 1. ИСТОРИЧЕСКАЯ ДИНАМИКА И ТИПОЛОГИЯ КУЛЬТУР

Слово культура, происходящее от латинского cultura («возделывание», «обработка») имеется множество значений как в обыденном языке, так и в научных текстах. Философия и социально-гуманитарные науки выработали определения культуры, за каждым из которых стоит свое теоретическое обоснование. Культуру понимают как

· совокупность продуктов человеческой деятельности (артефактов), искусственно созданный человеком мир предметов и смыслов, противостоящий миру природному;

· совокупность духовных и материальных ценностей, создаваемых людьми;

· систему норм и правил, регулирующих разные сферы человеческого существования - общение, труд, досуг, художественное и научное творчество, религиозный культ;

· систему способов, посредством которых люди адаптируются к природным условиям и к совместной жизни;

· негенетическое средство передачи приобретаемого опыта от поколения к поколению;

· систему знаков, языков, используемых обществом для передачи социально значимой информации от человека к человеку, от предков к потомкам;

· сферу духовного творчества и его результатов;

· фактор организации общественной жизни через общепринятые идеи, ценности, социальные институты.

Каждое из определений указывает на какие-то существенные черты, грани, функции культуры, их применение зависит от контекста, от конкретных исследовательских задач. Они определяют «культуру вообще», сущность культуры вне зависимости от времени и места, от исторической определенности. Культура в этом смысле одна, о ней можно говорить только в единственном числе. В данном аспекте она исследуется культурологией - теоретической наукой, которая стремится понять и объяснить сущность культурs, ее, структуру, функции, общие закономерности. Историю культуры интересует особенное и конкретное. Она изучает культуру человечества через множество различных культур, существующих в пространстве и времени, сравнивает их между собой, выявляя взаимосвязи, сходства и различия. При этом она активно взаимодействует как с теоретической культурологией, так и с конкретными научными дисциплинами – археологией, этнографией, искусствоведением, историей, религиоведением, филологией, семиотикой.

В истории человечества возникали и погибали, существовали и существуют разнообразные локальные культуры, каждая со своими специфическими институтами, нормами и правилами, ценностями и идеалами, языками и символами, способами передачи накопленного опыта и мудрости. Культура этрусков, культура Римской империи, культура Древней Руси - разные культуры. Это объясняется различиями в географических и социально-исторических условиях жизни стран и народов, их относительной обособленностью друг от друга. Для обозначения устойчивых пространственно-временных образований такого рода используют также термины «социокультурный мир», «метакультура», «цивилизация», «культурно-исторический тип», они синонимичны и взаимозаменяемы.

Следует подробнее сказать о «цивилизации», понятии столь же многозначном, как и культура. Слова культура и цивилизация могут использоваться как синонимы для наименования определенного социокультурного мира, отличного от других (главу «Культура Древнего Египта» в нашем учебнике вполне можно было бы назвать и «Цивилизация Древнего Египта»). Однако эти термины могут и отличаться по смыслу. Цивилизация (от лат. сivilis – гражданский, общественный, государственный) ассоциируется с гражданскими правами и обязанностями, государственными и общественными институтами. Ее определяют как

· исторический процесс совершенствования общества, развития в нем законности, гражданских прав и свобод (П. Гольбах);

· этап в истории культуры после выхода ее из первобытного состояния, связанный с появлением письменности, государства, городов (Л. Морган);

· материальную, утилитарно-технологическую сферу общественной жизни, противостоящую культуре как сфере духовности, творчества и свободы (Г. Зиммель, Н. Бердяев);

· последнюю, завершающую фазу жизни какого-либо типа культуры, эпоху его умирания (О. Шпенглер).

Разнообразие национальных культур и социокультурных миров – очевидный исторический факт. Существует ли какое-либо единство в этом разнообразии? Каковы место и роль локальных культур в мировой истории? Есть ли какие-то закономерности, определяющие развитие отдельных культур и общечеловеческой культуры в целом?

Для ответа на эти вопросы необходимо разобраться в динамике культуры, выяснив, каковы движущие силы и закономерности культурно-исторического процесса.

В гуманитарной науке накоплено много идей, представлений и концепций, объясняющих, почему и как меняется культура. Подобный плюрализм неизбежен при анализе столь сложного явления. Различные подходы к пониманию культурной динамике следует рассматривать как равновероятностные и взаимодополняющие. Разнообразные концепции группируются вокруг двух основных методологических подходов, в основании которых лежат

· идея эволюции или прогресса, т.е. линейного поступательного развития культуры

· идея цикличности культурного процесса

Рассмотрим более подробно каждый из этих подходов, чтобы выявить их своеобразие, оценить достоинства и недостатки.

Представление о линейно-стадиальном характере культурно-исторического процесса сформировалось в атмосфере оптимистического восприятия истории, характерной для философии и гуманитарной науки XVIII –XIX вв. Популярнейшей идей этого времени стала идея прогресса, согласно которой человеческое общество постепенно продвигается – хотя и разными темпами – к улучшению жизни. Все страны и народы движутся по одному и тому эволюционному пути, Запад вырывался в этом движении вперед, другие же народы «восточные», «южные», «северные», отстают и задерживаются на более низком культурном уровне, хотя рано или поздно они должны «подтянуться» до европейского уровня развития. В философии были выдвинуты различные идеи относительно движущих сил общественного прогресса, критериев, определяющих его направление и последовательности сменяющих друг друга состояний общества и культуры.

Французский социалист-утопист Клод Сен-Симон (1760-1825) и вслед за ним философ-позитивист Огюст Конт (1798-1857) разработали учение, в котором общественный прогресс толковался как движение от низших форм общества к высшим, проходящее через три основные ступени. Каждая из них характеризуется своим специфическим содержанием культуры (или, как говорил Конт, «состоянием духа»).

Первая ступень («детство» человечества) – «теологическая». На ней базисом культуры является религия, и все происходящее в мире трактуется как результат действия сверхъестественных сил. Она занимает длительную эпоху, в течение которой происходит переход от первобытного идолопоклонства и политеизма (многобожия) к монотеизму (единобожию) иудейской, а затем христианской религии.

Вторая ступень («юность» человечества) – «метафизическая». На этой ступени ведущую роль в культуре играет философское мышление, и сверхъестественные силы в объяснительных процедурах заменяются философскими абстракциями, метафизическими «сущностями».

Третья ступень («зрелость» человечества) – «позитивная», научная. Здесь главенствует наука, которая добывает «позитивные», то есть практически полезные, обоснованные и точные знания, позволяющие развивать промышленность и рационально обустраивать общественную жизнь.

Теория Конта критиковалась многими историками за ее схематизм, и под влиянием критики он вынужден был признать, что указанные им ступени прогресса могут сосуществовать, пересекаться и взаимодействовать.

В трудах классика немецкой философии Георга Гегеля (1770-1831) была разработана концепция всемирной истории как закономерного процесса, ход которого обусловлен саморазвитием «мирового духа». Этот сверхчеловеческий разум воплощается в народах, в отдельных личностях, проявляется через их деятельность и находит свое выражение в культуре – в искусстве, религии, философии, которые являются формами его самопознания. Мировой дух движется по планете с Востока на Запад, вселяясь по пути то в один, то в другой народ и постепенно поднимаясь через них к вершинам свободного сознания. Народ-избранник мирового духа возглавляет развитие человечества на некотором этапе всемирной истории и, выполнив свою великую миссию, передает ее другому народу, который делает следующий шаг в понимании и реализации свободы. Гегель определяет мировую историю как прогресс в сознании и реализации свободы и делит ее на 4 этапа:

1) восточный, на котором мировой дух проходит через Китай, Индию, Персию, Египет, 2) греческий, 3) римский, 4) германский.

Страны Древнего Востока еще не знали подлинной свободы. Там свободным мог быть только одни человек – властитель страны, но и тот, будучи деспотом, становился рабом своих страстей. Гегель пишет что в Древнем Китае, люди безропотно подчинялись любому рабству: власти отца, чиновника, государя. Египет же явился предтечей будущей эпохи, поскольку египтяне хотя и пребывали в рабстве у царей, но в своем искусстве они стремились к свободе от природных форм.

В Древней Греции идея свободы достигла ясного выражения и реализации в художественной фантазии народа. Вся жизнь древних греков была пронизана одухотворенной чувственностью. Но у них были рабы, а свободными в греческом мире осознавали себя не все, а только некоторые. Если демократические Афины создавали условия для свободы духа, то культ государства в Спарте подавлял всякую индивидуальность.

Дальнейшее развитие принципа свободы, произошедшее в Риме, заключалось в разработке ее формальных юридических гарантий и защите государством прав личности. Однако и в римском мире свободными были лишь некоторые, а не все. Дух страдал от недостатка свободы и искал выхода в философии и христианской религии.

Вместе с христианством мировой дух, наконец, входит в германский мир. Германский мир знает, что все свободны. Решающее значение для утверждения свободы имело движение протестантизма. Лютер, по мнению Гегеля, освободил религиозную совесть немецкого народа, а прусский король Фридрих II – «герой протестантизма», «король-философ» - сделал свое государство подлинным оплотом свободы. Прусская монархия становится завершением развития мирового духа, в ней он находит все условия для самопознания.

Остальные народы, обойденные мировым духом, выступают на арене мировой истории, по Гегелю, лишь в качестве статистов. О славянах он упоминает только мимоходом. Мусульманским народам он отводит в истории негативную роль, поскольку считает, что исламская религия стремится возродить восточный застой и окаменелость общественной жизни. За Америкой он признает возможность сыграть всемирно-историческую роль в будущем.

С прогрессом сознания свободы во всемирной истории разворачивается деятельность абсолютного духа в человеческой культуре. Он воплощается сначала в области искусства, затем – в религии и, в конце концов, находит для себя наиболее адекватное выражение в сфере философского мышления.

Идею культурного прогресса разделяли Карл Маркс (1818-1883) и Фридрих Энгельс (1820-1885), исходя из разработанного ими материалистического понимания истории. Исторический материализм утверждает следующие принципы: закономерность исторического процесса, которую нельзя изменить или отменить по чьей-либо воле; определяющая роль материального производства в развитии общества; зависимость общественного сознания от общественного бытия.

Отсюда следует, что духовная культура вторична по отношению к культуре материально-технологической, производна от нее. Поскольку идет прогресс материальной культуры, постольку происходит и прогресс культуры духовной.

Развивая указанные идеи, Маркс и Энгельс сформулировали понятие общественно-экономической формации. Это понятие означает определенный тип общества, обусловленный особенностями лежащего в его основе способы производства. Каждая общественно-экономическая формация обладает специфическими чертами, которые отличают ее социальную структуру, политическую организацию, правовую систему и все другие стороны общественной жизни. Каждой из них присущ и свой специфический тип культуры.

В советском марксизме было принято выделять пять различных способов производства, и, соответственно, пять формаций: первобытнообщинную, рабовладельческую, феодальную, капиталистическую и коммунистическую (социализм – первая фаза коммунизма). Эти формации исторически следуют друг за другом и выступают как ступени общественного прогресса. Однако у самого Маркса картина исторического развития общества выглядит более сложно.

Во-первых, Маркс говорил о существовании еще одного способа производства – азиатского, который существовал с древней Индии и в древнем Китае. Во-вторых, он не считал обязательной жесткую линейную последовательность формаций. В разных странах они возникают в разное время и длительность их существования различна; поэтому они могут развиваться параллельно и взаимодействовать друг с другом. История движется вперед неравномерно, и не каждая страна проходит через всю последовательность исторических типов общества. В-третьих, Маркс различал «первичную» (доклассовую) и «вторичную» (классовую) формации, а также две «крупные формы» последней – докапиталистическую и капиталистическую.

Разработанная Марксом и Энгельсом теория утверждает, что движущей силой истории является классовая борьба. Она достигает своего высшего выражения в революциях, приводящих к смене общественного строя. Маркс называл их «локомотивами истории». Классовая борьба пронизывает все сферы общественной жизни, в том числе и культуру.

Мысль о классовом характере культуры получила в работах В.И. Ленина, который считал, что в каждой национальной культуре есть господствующая буржуазная культура и есть элементы демократической и социалистической культуры, отражающей интересы трудящихся и эксплуатируемых масс. Переход от одной формации к другой, более прогрессивной, предполагает культурную революцию, в ходе которой возникает новая культура, заимствующая из прежней все ценное и отвергающая отжившее – то, что служило интересам господствовавших прежде классов. Так происходит прогресс культуры. Социалистическая культура включает в себя все лучшее, что было создано в культуре предшествующих эпох, и призвана обеспечить «всестороннее и гармоничное развитие каждой личности».

Так утверждает теория. Однако реальный исторический опыт социалистических стран свидетельствует: классовый подход к культуре обернулся уничтожением культурных ценностей (вспомним хотя бы о массовом разрушении храмов в СССР), превращением творчества в инструмент идеологии и политики, а тезис о приоритете материальной культуры – деградацией духовности.

Существование принципиальных различий между рассмотренными концепциями не должно заслонять того обстоятельства, что все они родились в русле европейской культуры и выражают свойственный ей образ мышления. Стоит обратить внимание на их общие черты. Во всех рассмотренных учениях утверждается:

1. Существуют объективные законы истории, определяющие развитие человеческого общества. В соответствии с этими законами человечество идет по пути прогресса, важной составляющей которого является культурный прогресс.

2. Исторический прогресс однолинеен: он представляет собой движение по единой, общей для всего человечества магистрали. В этом движении человеческое общество проходит ряд сменяющих друг друга стадий. Переходя от одной стадии к другой, общество постепенно поднимается на все более высокий уровень культуры.

3. В каждую историческую эпоху существуют народы, находящиеся на разных стадиях прогресса. Есть отсталые народы с низким уровнем культуры и передовые народы, чья культура достигла самого высокого для данной эпохи уровня.

4. Наиболее высоко по лестнице прогресса поднялись европейские народы. Остальные культуры являются по сравнению с европейской слабо развитыми. Дальнейший прогресс должен поднять культуру всего неевропейского мира до уровня европейской.

Комплекс идей, связанных с последним из перечисленных положений, называется европоцентризмом. Он является порождением европейской (западной) цивилизации и выражает ее собственную самооценку. Европоцентризм есть апологетика западной культуры, ее ценностей и образа жизни, он проповедует превосходство ее культуры над всеми остальными и необходимость распространения ее во все регионы земного шара. В этом видится «цивилизаторская» миссия Запада, осуществление которой способствует прогрессивному развитию всего человечеств в целом.

Европоцентризм, который постепенно трансформировался в «американизм» и сегодня является одним из самых влиятельных идеологических течений. Однако уже в XIX веке изучение культур различных народов порождает сомнения относительно возможности выстроить их в одну шеренгу «по росту». Исторические и этнографические данные свидетельствуют о том, что даже в примитивных культурах отсталых народов имеются достижения, усвоение которых способно обогатить европейскую культуру (например, музыкальные формы, врачебное искусство). Пренебрежительное отношение к «нецивилизованным» народам встречает осуждение со стороны гуманистически настроенной интеллигенции. Вместе с тем у ряда философов и ученых стало вызывать тревогу развитие западной цивилизации. Реальный ход европейской истории явно не оправдывал надежды, которые возлагали на него просветители XVIII века. Все это чувствительно ударило по светлому оптимизму, которым была овеяна идея прогресса.

В философии романтиков, С. Киркегора зазвучала тема критики разума и рационализма, которые прежде считались выражением самой сущности человека. Фр. Ницше заявил в своих работах о необходимости переоценки всех ценностей европейской цивилизации – ее науки, философии, морали, религии, поскольку они уничтожают «волю к жизни», творческую энергию европейского человека.

В этих условиях представление о том, что развитие Европы прокладывает для всего человечества путь к грядущему «золотому веку», утрачивает свою прежнюю очевидность. Некоторые исследователи начинают искать иные подходы к пониманию культурно-исторического процесса.

Первым из них стал русский философ и социолог Николай Яковлевич Данилевский (1822-1885). Главный его труд – книга «Россия и Европа» (1868) – проникнут критикой европоцентризма. Европа есть лишь «поприще романо-германской цивилизации». Но история человечества знает и другие цивилизации, которые возникали, существовали и развивались самостоятельно и независимо от нее.

«Человечество» – это, по мнению Данилевского, не более, чем абстрактное собирательное понятие: в реальности нет человечества как целого, а есть отдельные народы, представляющие собой разные воплощения «идеи человека». Нет и никакого общего процесса развития; есть лишь особые культурно-исторические типы развития разных народов, которые порождают существующие отдельно друг от друга цивилизации. Эти типы он перечисляет в хронологическом порядке:

1) египетский, 2) китайский, 3) ассирийско-вавилоно-финикийский или древнесемитический, 4) индийский, 5) иранский, 6) еврейский, 7) греческий, 8) римский, 9) новосемитический, или аравийский, 10) романо-германский, или европейский.

Только народы, создавшие эти культурно-исторические типы были «положительными деятелями в истории человечества».

Культурно-исторические типы Данилевский уподобляет живым организмам. Их жизненный цикл протекает, как у многолетних одноплодных растений, у которых время роста длится долго, а период цветения и плодоношения относительно краток и навсегда истощает их жизненные силы.

На первом, подготовительном («этнографическом») этапе этого цикла происходит смешение племен в единый народ и постепенное усиление его за счет более слабых и малочисленных соседних этносов, формирование его языка и других особенностей, составляющих его самобытность, оригинальность. Этот этап очень длителен и измеряется тысячелетиями.

На втором этапе складывается государство. Оно охраняет от чужого вторжения не только землю, но и «душу народа», обеспечивает не его политическое и культурное единство, создает условия для развития его творческой силы. Этот этап занимает 400-600 лет.

Затем наступает третий, цивилизационный период – период расцвета творческой деятельности народа. Накопленный ранее «культурородный» потенциал реализуется в мощном культурном взлете, воплощаясь в произведениях искусства, науки, философии, в развитии гражданских и политических учреждений, техники и экономики.

Израсходовав свой потенциал, культурно-исторический тип вступает в последний период своего существования – это время, когда происходит «застой жизни, прогресс останавливается». Симптомами одряхления культуры являются «апатия самодовольства» или «апатия отчаяния».

Согласно Данилевскому, один из важных законов истории состоит в том, что «цивилизация не передается от одного культурно-исторического типа к другому». Александр Македонский сумел покорить Восток, но эллинизировать его ни ему, ни его преемникам так и не удалось. Провалились и цивилизаторские устремления англичан в Индии: европейская цивилизация осталась чуждой индусам. Однако невозможность «передать» цивилизацию не исключает того, что она может воздействовать на развитие других цивилизаций.

Используя агробиологические аналогии, Данилевский рассматривает три возможных варианта взаимодействия культур:

«Прополка» – колонизация страны, в ходе которой ей насаждается чужая цивилизация за счет вытеснения и уничтожения существовавшей ранее культуры. В Новое время европейцы цивилизовали Северную Америку, загнав живших там индейцев в резервации.

«Прививка» – пересадка в культуру народа элементов чужой цивилизации, которые должны далее развиваться на теле его культуры и приносить свои плоды (подобно почке, привитой к дичку). Такой греческой почкой была Александрия в Египте. А Петр I «прививал» к русскому «дичку» элементы европейской культуры. Данилевский считал, что «прививка не приносит пользы тому, к чему прививается».

«Почвенное удобрение» – воздействие, при котором развивающаяся цивилизация усваивает результаты другой, более зрелой цивилизации, принимая и прикладывая к себе из нее то, что «стоит вне сферы народности, то есть выводы и методы науки, технические приемы и усовершенствования искусств и промышленности»; при этом она сохраняет свою самобытность. Так Древняя Греция восприняла влияние египетской и финикийской культуры, а германо-романская Европа усвоила плоды греко-римской цивилизации. Это наилучший способ вхождения элементов одной культуры в другую.

Выделяя четыре основных формы человеческой деятельности – религиозную, собственно культурную (научную, художественную, промышленно-техническую), политическую общественно-экономическую, Данилевский полагает, что разные культуры достигают преимущественного развития лишь в одной или нескольких из них. Так еврейский культурно-исторический тип замечателен своей религией. Древнегреческая цивилизация была, прежде всего, художественно-культурным типом. Европа – общество «с преимущественно научным и промышленным характером культуры».

Важное место в теоретических построениях Данилевского занимает проблема будущего России. Россия не является европейской страной, она принадлежит, наряду с Чехией, Сербией, Болгарией, к иному – славянскому - культурно-историческому типу. Он отсутствует в приведенном перечне типов, поскольку в отличие от них не достиг зрелости. Славянство еще только входит в период расцвета своих творческих сил, оно может и должно создать могучую и самобытную цивилизацию. Необходимым условием для этого мыслитель считал создание «Всеславянского Союза» – федеративного объединения славянских народов во главе с Россией (и со столицей в Константинополе – историческом центре православия).

Замысел всеславянского объединения не осуществился. Но идея истории человечества, расщепленной на множество «историй» локальных культурных миров, оказалась весьма плодотворной. Получив дальнейшее развитие как в русской философии культуры (К. Леонтьев, «евразийцы»), так и в западной, она стала одной из ведущих идей в культурологии ХХ века. Наиболее развернутую форме она получила в трудах О.Шпенглера и А.Тойнби.

Книга немецкого мыслителя Оствальда Шпенглера (1880-1936) «Закат Европы», вышедшая в свет в 1918 г., стала настоящей сенсацией. Опираясь на свои представления о рождении и гибели культур, автор – учитель истории и математики одной из мюнхенских гимназий – нарисовал картину неминуемо приближающегося конца западной цивилизации, детально описав симптомы ее старческой агонии и предсмертных судорог.

Стиль Шпенглера – это скорее стиль художника, чем ученого. Он нигде не дает точного определения смысла, который он вкладывает в понятие культуры. Вместо этого он использует ряд метафор, характеризующих культуру то как организм, чтобы подчеркнуть ее целостность, то как личность, чтобы указать не ее индивидуальное своеобразие, то как художественное произведение, чтобы выразить мысль о наличии в ней общей идеи и единого стиля. У Шпенглера всемирная история представляется в виде протяженного во времени поля, в разных местах которого вспыхивают, разгораются и угасают костры культурных миров, оставляя после себя пепелища с мертвыми останками созданных в них ценностей.

Шпенглер выделяет восемь «великих культур»: 1) египетскую, 2) античную (древнегреческий и римский мир предстают двумя этапами ее развития), 3) индийскую, 4) вавилонскую, 5) китайскую, 6) арабскую, 7) западную и 8) мексиканскую.

Как у каждой отдельной человеческой личности, так и у каждой человеческой культуры есть своя душа. Душа культуры есть душа создающего ее народа. Она стремится выразиться в его культурной деятельности. Пламя души озаряет и одухотворяет все его усилия.

Культура – это тело, в которое облекается душа. Поэтому всякая культура - целостный организм, вся жизнедеятельность которого подчинена единому началу. «Существует глубокое сродство между политическими и математическими структурами одной и той же культуры, между религиозными и техническими воззрениями, между математикой, музыкой и пластикой, между хозяйственными и познавательными формами». Исключительный и неповторимый склад душа предопределяет особенности жизни и смерти культуры, ее судьбу.

Каждая культура стремится воплотить свой прасимвол. Прасимвол определяет, как воспринимают люди данной культуры пространство и время, каким хотят видеть мир, что значит он для них. Шпенглер утверждает, что из прасимвола культуры можно вывести весь язык ее форм, все ее проявления. Он кроется в нормах этики, в форме государства, в религиозных мифах и культах, в художественном стиле литературы, живописи и музыки, в основных понятиях философии и науки. Но сам прасимвол неосуществим и непостижим. Его нельзя познать и изложить в словах, ибо формы познания и язык сами суть производные от него символы. Тем не менее, Шпенглер считает возможным указать образы, в которых он является исследователю культуры.

Прасимвол египетской культуры – дорога. Жизнь египтянина – это полная решимости поступь путника, движущегося в заданном раз и навсегда направлении.

Прасимвол античной культуры – ограниченное материальное тело. Греки не стремились строить гигантские сооружения вроде египетских пирамид или Вавилонской башни. Их постройки невелики, обозримы и сравнимы по масштабам с человеческим телом. А статуи, изображающие прекрасное человеческое (или божественное) тело, - это предметы искусства, которыми они больше всего любили украшать свои дома, храмы, городские ансамбли. Греческая душа не выносит вида открытой дали, простора, не расчлененного на отдельные обозримые тела и лишенного определенных, видимых границ. Это заставляет греков плавать, не теряя из виду берегов. Их государства-полисы крохотны по сравнению с владениями египетских фараонов или китайских императоров. Даль времени столь же мало привлекает греков, как и пространственная даль. В противоположность египтянам и китайцам, греки не испытывают интереса к прошлому и не проявляют заботы о будущем. Если египтяне тратили массу сил для сбережения памяти об умерших, то греки тела умерших просто сжигали, и память о них быстро развеивалась. Греки не вели точного отсчета времени, плохо ориентировались в хронологии исторических событий, не писали ни летописей, ни мемуаров. Греки хотели мифа, а не истории.

Прасимвол арабской культуры – мир-пещера. Идея такого мировосприятия нашла выражение в изобретении арки и купола. Если античный храм строился с расчетом на внешних наблюдателей, то базилика с купольным сводом задумывалась как внутреннее пространство. Магометанский запрет на изображение человека приводит к развитию искусства арабесок, запутанные узоры которых одухотворяют и лишают телесности то, что они покрывают. Замкнутый внутренний мир «пещеры» представляется полным тайн и загадок, они возбуждают фантазию и мистические настроения. Арабское время тоже замкнуто. История течет в нем циклично, как бы вращаясь внутри заданного круга. Отсюда – убеждение в фатальности происходящего в истории. Этот стиль мировоззрения вполне закономерно рождает интерес к таким труднодоступным для непосвященных сферам духовной деятельности, как магическая математика, алгебра. Алхимия, астрология. Они культивируются в арабском мире и оттуда затем попадают в сознание европейцев.

Прасимвол западной культуры – бесконечность, «чистое» безграничное пространство. Родившись на широких просторах северной Европы, душа этой культуры устремлена вдаль.

Культура умирает, когда ее душа осуществила всю сумму своих возможностей. Как только это произошло, она внезапно коченеет, ее кровь свертывается, силы надламываются – она становится цивилизацией и в виде цивилизации может как иссохшее дерево, еще столетиями и тысячелетиями топорщить свои гнилые сучья. Таким образом, цивилизация есть не что иное, как умирающая культура, последний

этап ее бытия. У каждой культуры есть своя собственная цивилизация, то есть свойственная именно ей форма ее смерти. Но есть и общие черты, характеризующие все цивилизации. Шпенглер называет их, противопоставляя цивилизацию культуре.

Культура и цивилизация соотносятся как живое тело и мумия.

Культура есть становление, а цивилизация – ставшее.

Культура творит многообразие, она предполагает неравенство, индивидуальную неповторимость личностей, цивилизация стремится к равенству, к унификации и стандарту.

Культура элитарна и аристократична, цивилизация демократична.

Культура возвышается над практическими нуждами людей, она нацелена на духовные идеалы. Цивилизация, наоборот, утилитарна.

У культурного человека энергия обращена вовнутрь, направлена на развитие его духа, у цивилизованного – вовне, на покорение окружающей среды.

Культура привязана к земле, к ландшафту, царство цивилизации – город, скопление инженерных сооружений.

Культура национальна, цивилизация интернациональна.

Культура связана с культом, мифом, религией, цивилизация атеистична.

Шпенглер утверждает, что в самой сущности цивилизации заложено стремление распространяться на все человечество, превращая мир в один громадный город. Ее свойственны экспансия и гигантизм - гигантские империи, города, промышленные предприятия, гигантские машины и системы машин. Умирающее искусство вырождается в массовые зрелища, в арену сенсаций и скандалов. Философия становится никому ненужной. Наука превращается в служанку техники, экономики, политики. Интересы людей сосредотачиваются на проблемах власти, насилия, денег, удовлетворения материальных потребностей.

Указывая на то, что все отмеченные черты цивилизации характеризуют современное состояние западного мира, Шпенглер предрекает его близкую гибель. Он сопоставляет происходящий на наших глазах закат Европы с крушением Римской империи и находит много похожего.

Можно полагать, что Шпенглер неправ, когда говорит о фатальной неизбежности конца Запада. Но опасность превращения подмеченных им кризисных явлений в смертельную болезнь была и остается угрозой, с которой нельзя не считаться. «Закат Европы» – адресованное западному миру предупреждение о катастрофе.

Заслуживает внимания концепция локальных цивилизаций Арнольда Тойнби (1889-1975 гг.) – одного из самых крупных историков современности, автора 12-томного труда под названием «Постижение истории», над которым он работал в течение тридцати лет.

Основными единицами истории «социальными атомами» в этом труде выступают не отдельные страны и не человечество в целом, а обширные пространственно-временные общности – цивилизации.

Каждая цивилизация представляет собой замкнутый и независимый от других мир. Хотя полностью изолированных от внешних воздействий цивилизаций не существует, но все же каждая обладает относительной самостоятельностью, достаточной для того, чтобы можно было рассматривать ее в качестве «социального атома».

В начале своего труда Тойнби указывает 21 цивилизацию, а ко времени его окончания увеличивает их число до 37. Большинство из них являются в настоящее время уже мертвыми. Существующих ныне цивилизаций он насчитывает семь:

1) западная, 2) православная, 3) индуистская, 4) китайская, 5) дальневосточная (в Корее и Японии), 6) иранская, 7) арабская.

Тойнби отмечает, что самые ранние из известных нам цивилизаций появились около шести тысяч лет назад, а это менее 2% от времени существования человечества. Все остальное время люди жили в примитивных обществах. Главное различие между примитивными обществами и цивилизациями ученый видит в том, что первые статичны, а вторые динамичны. Примитивные общества стремятся к воспроизведению и сохранению образа действий предков и обычаев прошлого. Цивилизации ориентированы на творческих личностей, на новации, они нацелены на изменение и рост.

Почему же примерно 6 тысячелетий тому назад сила инерции, воплощенная в обычае, была преодолена? Утверждение, что благоприятные природные и социальные условия способствуют общественному развитию, кажется самоочевидной и тривиальной истиной. Но так ли это?

Тойнби доказывает обратное: «слишком хорошие условия, как правило, поощряют возврат к природе, прекращение всякого роста». Народы, обитавшие в жарких джунглях Центральной Африки с их изобилием даров природы, тысячелетиями оставались в застывшем на примитивном уровне состоянии, тогда как в менее богатой природе Северной Африки и Европы уже шел быстрый рост цивилизаций. Чтобы общество вышло из статического состояния, оно должно получить стимул к развитию. Таким стимулом может быть только резкое ухудшение условий его жизни. Это вызов – постановка задачи, которую общество должно решить. Найденное обществом решение есть ответ на вызов.

История любой цивилизации представляет собой последовательность актов Вызова-и-Ответа.

Всякий раз вызов побуждает общество к совершенствованию, а нахождение адекватного ответа означает его подъем. Первые вызовы, стимулировавшие генезис цивилизаций, были сделаны дельтами рек – Нила, Иордана, Тигра, Евфрата, Инда. Климатические изменения, происшедшие после окончания ледникового периода, привели к иссушению земель. Это был вызов, на который общины охотников и собирателей, обитавшие близ этих рек, ответили по-разному. Одна изменили образ жизни, вступив в борьбу с природой и создав новую, земледельческую культуру. Общины, не изменившие ни образа жизни, ни местопребывания, поплатились за это полным вымиранием.

Наряду с вызовами природы существуют также вызовы человеческой среды. Тойнби выделяет среди них

«стимул удара» (внезапное военное нападение),

«стимул давления» (непрерывная, длительная внешняя угроза),

«стимул социального ущемления», вызываемый рабством, бедностью, классовым неравенством, расовой, национальной или религиозной дискриминацией.

Ответ на вызов – это творческий акт. Но к творчеству способны лишь выдающиеся личности. Именно творческое меньшинство – пророки, мыслители, политики, полководцы – выводит общество из состояния стагнации и дает импульс к росту цивилизации.

Новации, с которыми оно выступает, встречают сопротивление инертной нетворческой массы. Во всяком обществе существует неустранимое «духовное размежевание между Личностью и Толпой». Если творческий порыв гения не найдет отклика в обществе, дело его (а часто и он сам) погибнет. Но если творец преодолевает инертность и враждебность социальной среды, то в обществе начинается «мутация» – процесс освоения и распространения нового. Однако этот процесс обычно проходит болезненно, потому что даже в растущих цивилизациях подавляющее большинство мало чем отличается от людей примитивных обществ и с трудом адаптируется к новому.

Тойнби вслед за Данилевским и Шпенглером признает циклический характер развития цивилизаций и выделяет 4 стадии их развития: генезис, рост, надлом и разложение.

Цивилизации возникают и растут, когда общество благодаря творческому меньшинству реализует удачные ответы на вызовы. Надломленная и разрушающаяся цивилизация постоянно находится перед одним и тем же вызовом. Ее история – это цепь поражений в попытках ответить на него. «Чрезмерно суровый вызов» природы способен умертвить цивилизацию уже при ее возникновении. Так, древнесирийская цивилизация не смогла противостоять природе: пустыня поглотила ее центры – города Пальмиру и Петру. Многие общества, не выдержав напряжения борьбы со средой, задержались в своем развитии на примитивном уровне (например, эскимосское, полинезийское).

Типичными для правящей элиты разлагающейся цивилизации являются попытки выйти из трудностей путем создания крупных империй, вооруженной экспансии. Однако Тойнби, как и Шпенглер, считал такие попытки симптомами не роста, а упадка цивилизации. Территориальные захваты, связанные с грубым и деспотичным господством военщины в стране, часто сопровождаются подавлением творческого меньшинства. В этом Тойнби усматривал, в частности, причину задержки культурного роста России и Китая.

Тойнби, в отличие от своих предшественников не считал, что закон цикличности с фатальной неизбежностью предопределяет срок существования цивилизации. Он рассматривает четыре пути, по которым люди ищут выход из социального тупика:

архаизм – стремление вернуться в прошлое. К былым формам жизни;

футуризм – попытка насильственно провести социально-политические и культурные преобразования;

отрешение – уход из общественной жизни, отшельничество, аскетизм;

преображение – «коренная перемена духовного климата», связанная с религиозным прозрением, божественным откровением.

Если три первых пути, по мнению ученого, несостоятельны, то четвертый может привести к спасению общества. Личность, наделенная искрой творческого гения, способна выступить в роли Спасителя. Именно таким Спасителем был Иисус.

Размышления о взаимосвязи между судьбами цивилизаций и развитием религий приводят Тойнби к выводам, которые вносят неожиданную и радикальную перемену в его понимание всей истории человечества. Цивилизации являются лишь элементами и этапами более глубокого исторического процесса – процесса развития духовного мира человечества. Создавая религии, люди ищут ответ на главный вызов истории – вызов Бога быть человеком. Подлинная история есть диалог человечества с Богом, в ходе которого люди постигают волю Божью.

Итак, Тойнби возвращается к идее исторического прогресса. Но прогресс в его понимании состоит не в развитии каких-либо социальных институтов (государства, права, техники, науки, искусства), а в духовно-религиозном «приближении человека к Богу», в осознании и реализации предназначения, уготованного ему свыше. Конечной целью прогресса является утверждение в мире Вселенской Церкви и преображение человеческого общества в «общину святых».

Тойнби полагает, что западная христианская цивилизация обладает особыми, уникальными преимуществами, которые способны сделать ее фундаментом интеграции всего человечества, и что именно в ней зарождается будущая всемирная церковь, призванная объединить все высшие религии.

Тойнби справедливо обращает внимание на то, что в современном мире идет борьба двух тенденций – разъединяющей (националистической) и объединяющей. Первая тенденция господствовала в прошлом, тогда как вторая в настоящее время все более усиливается. Создание мощных средств связи, распространение языков межнационального общения, появление диаспор, ведущее к совместному проживанию людей разных национальностей на одной территории, рост образования, взаимопроникновение культур – все это создает условия для возможности объединения всего человечества.

Рассмотрев развитие взглядов на культурно–исторический процесс, можно отметить, что оно шло – и продолжает идти – под знаком противостояния двух альтернативных подходов к его пониманию.

Альтернатива «полилинейность – однолинейность» не является непреодолимой. Несомненно, культура любого народа, надэтнической общности или эпохи уникальна и неповторима. Но столь же не подлежит сомнению, что уникальность и неповторимость культур не исключает общности между ними.

В самых глубинных основаниях культуры любого народа содержатся одинаковые для всех культур элементы – культурные универсалии. В культурных универсалиях выражаются общечеловеческие ценности нормы, без которых невозможна культура как таковая. К их числу относятся язык, совместный труд, потребность в осмысленности существования, сексуальные запреты, танцы, мифы, обычаи гостеприимства и т.д. Нет, например, ни одной культуры в мире, где не отмечались бы три важнейших события жизненного пути человека: рождение, бракосочетание и смерть. Другое дело, что отмечаются они по-разному.

Это такие ценности, как доброта, трудолюбие, уважение к материнству, забота о детях, любовь, дружба, мужество, и др. В разных культурах они могут приобретать различные и весьма своеобразные формы, но, так или иначе, они есть повсюду. Наличие таких универсалий делает возможным понимание иных культур. В современную эпоху практически все народы и государства втянуты в общую сеть контактов и образуют хотя и полный противоречий, но единый человеческий мир.

Как мы убедились, единой устойчивой типологии культур не существует. Различные типы выделяться, исходя из целей исследования или для удобства описания культурно-исторического процесса. У историков и культурологов-эволюционистов выработано устойчивое деление культур на первобытную, культуру древних цивилизаций, средневековую, культуру эпохи Возрождения, Новую и современную. Такая типология выработана на материале европейской истории и не учитывает, или слабо учитывает, региональную специфику культур. Культура Китая или Индии, например, не укладываются в такую типологию. Возрождения они не знали, а Новое время началось здесь не в XVII в., как в Европе, а только в конце XIX в., причем под воздействием вестернизации. Такую типологию обычно дополняют делением культур на Западные и Восточные, реже – на культуры Севера и Юга. Есть попытки типологизировать культуры, исходя из своеобразия и места их развития и основных типов хозяйствования. Тогда более или менее четко выделяются типы охотничье-собирательских культур, скотоводческих, земледельческих. Причем последние подразделяются на речные земледельческие (Египет, Месопотами, Индия, Китай) и морские земледельческо-торговые (Древняя Греция). Во второй половине ХХ в. была предпринята систематизация исторического процесса (Д. Бэлл, Э. Тоффлер), выделившая доиндустриальную (традиционную) культуру, индустриальную и постиндустриальную (информационную). Сосредоточив интерес на последних двух, авторы теории исследовали разнообразия культур традиционных. В концепциях локальных культур (цивилизаций), рассмотренных выше, внимание сосредоточено на своеобразии и отличительных особенностях судьбы, внутренней логики развития каждого культурно-исторического типа. Учитывая многообразие подходов к типологии культуры, в нашем учебнике сочетаются различные, о чем специально говорится во введении.

Контрольные вопросы: