Публичное право на классическом этапе 4 страница

Столь же естественно и появление публикации первого светского юриста Секста Элия Пета (Sextus Aelius Paetus Catus)18, консула 198 г. до н. э., содержавшей текст XII таблиц, его толкование и формулы исков. Работа называлась “Triper-tita”, что соответствует указанным трем частям содержания. Помпоний (D. 1,2,2,38) говорит, что она содержала “cunabula iuris” (основания, элементы права)19. Судя по тому, что в другом месте (D. 1,2,2,8) Помпоний называет ее “ius Aelianum” — наименование, которое, по его же объяснению, прилагалось только к тем трудам, где автор ничего не добавлял от себя (как “ius Papirianum”, “ius Flavianum”), — творчество самого Секста Элия ограничивалось объяснением значения слов Законов20. В этом смысле следует понимать и характеристику “cunabula iuris”. Возможно, более авторский характер носил комментарий к XII таблицам Луция Ацилия (Cic, de leg., 2,23,59), младшего современника Секста Элия, о котором известно также, что народ прозвал его “Мудрым” (Sapiens)21. Впрочем, в эту эпоху внимание юристов было сосредоточено именно на адекватном понимании слов закона, поэтому первые комментаторы (как показывает большинство известных цитат) не ставили перед собой творческих задач. Научный интерес к праву (при сохранении филологического интереса к текстам Законов) проявился в систематизаторской работе следующего поколения prudentes. Марк Порций Катон (умер в 152 г. до н. э., сьш Катона Цензора) написал комментарий “De iure civili” no меньшей мере в 15 книгах (D. 45,1,4,1), содержавший не только его responsa — ответы на консультациях (Cic, de orat, 2,33,142), но и рассуждения общего характера (Fest., 144 L). ПМуций Сцевола (Publius Mucius Scaevola), консул 133 г., Юний Брут (Iunius Brutus), претор 140 г., и Маний Манилий (Manius Manilius), консул 149 г., — названы Помпонием (D.1,2,2,39) основателями ius civile. В отношении содержания их литературного наследия, о котором говорит Помпоний, известно, например, что
сочинение Брута “De iure civili” в 7 книгах воспроизводило его responsa — возможно, записанные учениками (Cic, de orat., 2,33, 142)22. Манилий составил собрание формул сделок, высоко ценившееся древними, —”Manilii Monumenta”. Именно в эту эпоху преодолеваются ритуальные формы строго национального права и разрабатываются контракты, доступные и перегринам. Всеобщий характер этих правовых конструкций выразился во взгляде на них как на нормы, известные всем народам (gentes), повсюду, — ius gentium23. Сделки iuris gentium обслуживали самые разнообразные коммерческие отношения и получали защиту в судах обоих преторов. С этим поколением юристов связан и значительный прогресс правовой мысли. Знакомство с диалектикой Аристотеля, которая строилась на методе анализа (деления по основаниям) и синтеза (реконструкции в понятийных категориях) изучаемого предмета, сделало установление релевантных разделений (divisiones, distinc-tiones) правовых институтов на роды (genera) основным методологическим инструментом римской юриспруденции. На основе разграничений (definitiones)24 правовой материи достигалась определенность понимания отдельных элементов и системы в целом, становилась возможной формулировка общих правил (regulae). Маний Манилий, как и другие известные юристы (Публий Рути-лий Руф, Квинт Элий Туберон, Квинт Муций Сцевола, сын консула 133 г. до н. э.), входил в кружок крупного политического деятеля Сципиона Эмилиана (grex Scipionis), где проявляли большой интерес к греческой философии (Cic, de am., 19,60). Известны definitiones Манилия и П.Муция. Упомянутый Кв.Муций Сцевола, консул 95 г., великий понтифик, первым описал ius civile “generatum” (D. 1,2,2,41) — на основании деления на genera— в сочинении “De iure civili” в 18 книгах. Эта систематика лежит в основании европейской правовой науки. Ее

труктура восстанавливается на основе комментария Помпония (“Ad Q.Mucium”) в 39 книгах. Первые книги были посвящены вопросам наследственного права (начиная с завещания); в части, связанной с правом лиц, рассматривались брак, опека, власть над рабами и освобождение из рабства, положение вольноотпущенников и ведение чужих дел; затем речь шла о владении и приобретении по давности; из. обязательств рассматривались реальные (упоминается только mutuum, контракт iuris civilis) и консенсуальные (контракты iuris gentium), при этом, в связи с договором найма, говорилось о сервитутах; заключительная часть относилась к деликтам (iniuria25 и furtum) и содержала комментарий к закону Аквилия (lex Aquilia). Систематизация правовой материи на основании диалектического метода придала правоведению характер науки (ars) — организованного знания. Идея систематизации, весьма популярная тогда во всех дисциплинах26, в отношении права представлена в “De Oratore” (“Об ораторе”) Цицерона. Здесь, в частности, излагается следующий план работы правоведа27 (Cic, de orat., 1,42,190):
От Аристотеля римские правоведы восприняли идею противопоставления позитивного права справедливости (Arist, Eth.Nic, 1137a 31 sqq; Rhet, 1374a 27 sq), выражая последнее понятие термином “aequitas” (калька с греческого ‘e7ueikeia — справедливость в отличие от официально установленного права). Это заимствование сказалось на консолидации понятия позитивного права (ius positum) как ius. Если прежде ius и aequum были синонимами29 и “aequum est” означало “ius (iustum) est”, выражая идею нормального, правильного, соответственного, — то теперь ius воспринимается как нечто установленное и жесткое, что может не всегда отвечать естественному порядку вещей, тогда как “aequum” получает этический оттенок смысла и выступает в сочетании “bonum et aequum” (“доброе и справедливое”)30. Указанная оппозиция отражала глубину перемен в социальной жизни римского общества этой эпохи и необходимость коррекции правовой системы. В этом направлении работал и претор, правотворчество которого основывалось именно на идее aequitas. Преторским по происхождению судебным разбирательствам “ех bono et aequi” противопоставляются iudicia stricti iuris (судебнще разбирательства строгого права). В адвокатской практике стало настолько обычным защищать справедливость вопреки установленному праву (Cic, de oral, 1,56,240; Brut., 39,145; de off., 3,16,67), что, по словам Цицерона, мальчики в риторских школах (“pueri apud magistros”) учились, разделившись на партии, защищать одни — писаное право, другие — справедливость (“cum alias scriptum alias aequitatem defendere docentur”, — Cic, de orat.,1,57 ,244). Для prudentes задача согласования буквы закона с требованиями естественного порядка вещей (naturalis ratio) была содержанием их деятельности: решения юрисконсультов по конкретным вопросам имели обязательную силу для судов, так что установление справедливости в отдельных случаях или ее выражение в общих правилах для них означало создание ius

civile. Так, разработанные ими контракты iuris gentium, защищаемые исками ex bono et aequi, стали неотъемлемой частью обновленного ius civile. Как нормативная система собственно ius civile было неписаным правом, заключавшимся в перманентной интерпретации юристов (“est proprium ius civile, quod sine scripto in sola prudentium interpretatione consistit”, — D.1,2,2,12). Правотворческая деятельность prudentes оказывала на ius civile непосредственное воздействие; с высоты профессионального опыта они говорили: “Ius est ars boni et aequi” — “Право — это наука доброго и соразмерного” (D. 1,1,1 рг), то есть система знаний, ориентированная на выявление и установление соответствия требованиям добра и справедливости как признанным нормам общественных отношений. На основе этого постоянного поиска31 правовая система была реорганизована в соответствии с новыми требованиями. Так prudentes “основали ius civile” (D.1,2,2,39). Если с формальной стороны гражданское право отличает его установленность (ius constitutum), то с содержательной — оно совпадает с aequitas.

Систематизаторская работа получила дальнейшее развитие в деятельности крупнейшего юриста следующего поколения Сервия Сульпиция Руфа, консула 51 г. до н. э., который нередко не соглашался с divisiones, предложенными Кв.Муцием (Gai., 1,118), расходился с ним в definitiones32. Близкий друг Сервия Цицерон дает риторически завышенную — по отношению к предшественникам (на которых вполне можно распространить сказанное о Сервии) — оценку его роли в приведении ius civile в систему в диалоге “Брут” (Cic, Brut., 52,197):

Сервий первым написал комментарий к преторскому эдикту в 2 книгах “Ad Brutum” (D.1,2,2,44) и оставил целое поколение учеников, из которых наиболее известны Алфен Вар (консул 39 г. до н. э.), автор “Digesta” в 40 книгах и “Coniec-tanea” (коллекция) (Gell., 7,5,1), и Авл Офилий, написавший обширный комментарий к преторскому эдикту (D.1,2,2,44). Многочисленные сочинения составил друг Цицерона Гай Тре-баций Теста (Trebatius), ученик Кв.Корнелия Максима (D. 1,2,2,45). Пользовалась известностью и книга (D.1,2,2,45) Авла Касцеллия (Cascellius), ученика Волкация, одного из слушателей Кв.Муция (Plin., H.N., 8,40,144). Многие из veteres — республиканских юристов — вообще не оставили сочинений. Например, определение умышленного введения в заблуждение при заключении сделки (dolus malus), данное Аквили-ем Галлом (Cic, de off., 3,14,60), в классическую эпоху приписывается его ученику Сервию Сульпицию (D.4,3,1,2), по трудам которого с ним и познакомились следующие поколения prudentes.

Творчество республиканских юрисконсультов известно в основном по указанным выше сочинениям Цицерона и произведениям антикваров. Значительное число упоминаний и цитат встречается в трудах позднейших юристов; ряд фрагментов книги ‘”Opoi” Кв. Муция представлен в Дигестах Юстиниана34. Наиболее полное представление можно составить о “Digesta” Алфена Вара. Круг вопросов, рассмотренных Алфе-ном (и его учителем Сервием, ответы которого обычно неотличимы от комментариев ученика35), в основном ограничен отношениями коммерческого оборота. Юстиниановские компиляторы располагали двумя эпитомами (сокращениями) этого труда в 8 книгах каждая: анонимной и юриста III в. н. э. Юлия Павла (Paulus)36. Фрагменты анонима ближе к первоначальному тексту по содержанию, но расположены по системе претор-ского эдикта, обнимая материал XV—XXXII титулов эдикта (из 45). Эпитома Павла обсуждала тексты Алфена в их оригинальном порядке37. В целом структура работы следует систематике Кв.Муция, возможно, опуская вопросы права лиц и обязательств из деликтов, но значительно обогащая такие разделы, как переход вещных прав, возникновение и исполнение обязательств.

От предклассического периода в надписях на камне или бронзе дошли некоторые законодательные нормы: постановления сената, римские и муниципальные законы. Большинство из них относятся к административному и уголовному праву, но язык памятников является важнейшим источником для реконструкции понятийной системы правосознания эпохи. Постановление сената от 186 г. до н. э., запретившее отправление культа Вакха — вакханалии (так называемое SC de Bacchanalibus)38, употребляет термин “praetor urbanus”; закон муниципия Бантины I века до н. э.39 упоминает dolus malus (1.11) — “злой умысел”; римский закон, датируемый 133—117 гг. до н. э.40, текст которого дошел в надписи на обратной стороне Бантинской таблицы, говорит о личной (в форме предоставления поручителей — praedes) или реальной гарантии уплаты штрафа, предусмотренного приговором. Этот же закон содержит слова о формуле иска, данной претором судье по делу между римскими гражданами, что указывает на существование lex Aebutia в это время. Наибольшее значение для изучения римского частного права имеют законы, дошедшие на 9 обломках (и копиях XVI века с 2 утраченных фрагментов) бронзовой таблицы, которая содержала с одной стороны lex Acilia repetundarum 121 г. до н. э., а с другой — lex agraria 111 г. до н. э. Первый из них вводил новый порядок судебного преследования за взяточничество (de repetundis), no которому провинциал мог лично обвинить римского магистрата (nominis delatio) или прибегнуть к помощи патрона из римских граждан. Закон упоминает и предшествующий режим, когда процесс развивался на основе внесения залога — sacramentum, a процессуальное представительство патрона из римских граждан было обязательным. Аграрный закон 111г. вводил новый режим землепользования на общественных полях (ager publicus), превращая все частные владения (possessiones) в частную собственность (ager privatus) и отменяя ренту (vectigal) с различных категорий земель. Терминология этого закона — важнейший источник по истории форм принадлежности в римском праве.

Ряд муниципальных законов: lex municipii Tarentini (I в. до н. э.)41, lex coloniae Genetivae Iuliae (известный также как lex Ursonensis)42, данный в 44 г. до н. э. Юлием Цезарем колонии, выведенной в Испании, и закон города Гераклеи в Лукании того же периода43, — представляют собой варианты модельного закона самоуправляющейся общины на покоренной Римом территории — муниципия (municipium). Первый закон корректирует представление о режиме actiones populares (1L32—38); упоминает фидуциарную манцкпацию (1.30). Lex coloniae Genetivae Iuliae описывает режим исполнительной legis actio per manus iniectionem на последней стадии ее существования (с.61) и режим рекуператорного судебного разбирательства, приводя детали, известные по законам XII таблиц (с.95). Tabula Heracleensis (L111) упоминает iudiciae bonae fidei, называя защищаемые ими отношения (fiducia, societas, tutela, man-datum); различает осуждение “lege Plaetona” (1.112) и in integrum restitutio на основании публичного судебного разбирательства (“iudi-cio publico Romae condemnatus”, — LI 17—118). Другой муниципальный закон, датируемый 46—40 гг. до н. а, — Lex de Gallia Cisal-pina44 — информирует о важных деталях процесса per formulas: фрагмент 19-й главы упоминает operis novi nuntiatio; 20-я глава говорит о cautio damni infecti и заменяющей ее actio in factum; 21-я и 22-я главы — о secum ductio и missio in possessionem в случаях неуплаты признанного долга (confessio) или отказа от защиты (inde-fensio).

13. Общая характеристика классического периода в истории римского права.

Классический период характеризуется расцветом Римского права. Взлёт римского правотворчества на этом этапе вызван кризисом правовых норм, неспособных к обслуживанию сложившейся мировой державы. Эти обстоятельства и определяют основные особенности классического этапа Римского права:

1) Право приобретает светский характер, правовые нормы строятся уже на рационалистической основе, в них уже нет религиозных элементов;

2) Правовые нормы приобретают достаточно высокую степень совершенства, становятся достаточно лаконичными и четкими. Характерно нивелирование прав сословий римских граждан;

3) Полное развитие преторского права, приведшее к гибкости трактовки правовых норм;

4) Оформление jus gentum – право народов, обслуживающее жителей Италии и провинций (не граждан Рима);

5) Появление в римской правовой мысли доктрины естественного права, которая придала ему логическую последовательность, естественный гуманизм;

Появляется новый источник права – сенатконсульты, теперь это законы, инициируемые принцепсом и утверждаемые сенатом.

Публичное право на классическом этапе

Главной особенностью Римского публичного права в период поздней республики было соединение противоположных элементов аристократизма и демократизма. В 30-х годах I в. до н.э. образовалась империя в форме принципата. Т.к. республиканская форма уже не соответствовала задачам существования Римской мировой державы. Ослабла роль сената, исчезли комиции, высшие магистраты стали избираться на много лет и из одних и тех же людей, усиливается влияние армии на внутреннюю политику, возрастает роль провинций и провинциальной знати. Уголовное право переходит из гражданского в публичное. Регулирование положения рабов переносится в руки государства.

Власть принципса (императора) становится ограниченной только сенатом, т.к. через него пропускаются законопроекты принципса. Появляется чиновничество – управленческий аппарат, публичное право четко фиксирует права, обязанности и функции чиновников. Сословия нобилей и всадников сливаются, по положению всё больше отдаляясь от плебса. Будучи с ним в равенстве в гражданском праве, они сосредотачивают в своих руках всё большую публичную власть, обрастая привилегиями и недоступность. Появляется сословие декурионов – городская знать провинций, которая, имея свои политические и экономические интересы, противостоит и нобелям, и всадникам, и плебсу. Все эти изменения свидетельствовали о переходе к императорскому режиму вместо республиканского. Римское рабовладельческое общество в целом консолидируется под властью императора.