Особенности российской экономической школы и развитие экономической психологии

Д. Норт, отмечал, что "мы, живущие в современном за­падном мире, считаем, что жизнь и экономические процессы подчи­няются писаным законам и правам собственности. Однако даже в са­мых развитых экономиках формальные правила составляют не­большую (хотя и очень важную) часть той совокупности ограниче­ний, которые формируют стоящие перед нами ситуации выбора... Наше поведение в огромной степени определяется неписаными ко­дексами, нормами и условностями"().

Правомерность этих выводов подтверждена современной прак­тикой хозяйствования не только в России,Украине, но и за рубежом.

Огромное влияние на самоопределение российской школы экономической мысли, как в отечественной, так и в мировой науке, оказали самобытность и неповторимость сложившейся в нашей стране цивилизации - православной цивилизации. Ни одна другая цивилизация, если исключить пока плохо изученную специфику азиатской цивилизации, не обладала столь отличными от Запада подходами, нравственными ценностями, восприятием окружающего мира и места человека в нем. Это не могло не отразиться на культуре и на науке, особенно гуманитарной. То, что признано на Западе как непреложная истина, снимающая все ограничения как несущественные, совсем иначе и часто принципиально по-иному воспринимается в российской (исконной, а не привнесенной извне) экономической мысли.

Мировоззренческой и теоретической основой для ведения хозяйственной жизни в России традиционно было Священное Писание и основанное на нем "Домостроительство". Главными принципами домостроительства были духовно – нравственное отношение к труду и богатству, замкнутое самообеспечивающееся хозяйство, ориентация на достижение разумного достатка за счет собственного труда и самоограничения потребностей (экономии), отрицательное отношение к стяжанию и добыванию денег как к самодовлеющей цели, негативное отношение к лодырям, несправедливой эксплуатации, ростовщическому проценту. Основы этой науки в лаконичной форме выражены в своде правил с духовно - нравственных христианских позиций, регулирующих хозяйственную жизнь и быт русского народа того времени, который получил название "Домострой"(). В "Домострое" показаны идеальные правила и моральные предписания, регламентирующие трудовую и хозяйственную жизнь русских людей (крестьянина, купца, боярина, князя). В нем проповедуется трудолюбие, добросовестность, степенность бережливость, порядок и чистота в хозяйстве, регламентируются отношения между хозяевами и работниками.

Основные принципы ведения хозяйства, изложенные в "Домострое", в дальнейшем развивались многими отечественными экономистами и оказали заметное влияние на эволюцию русской экономической мысли. Первой в ряду исследований российской экономической школы можно считать работу И.Т. Посошкова "Книга о скудости и богатстве".()

Окончательное формирование российской школы экономической мысли связано с глубокими переменами в мировом общественном развитии на рубеже Х1Х-ХХ вв., начавшимся в России периодом промышленного подъема и включением страны в число ведущих держав мира. Эта школа сложилась в конце (в последней трети) XIX в. и просуществовала до начала 30-х годов XX в. В нее вошли такие выдающиеся ученые и политические деятели, как М.И. Туган-Барановский и его ученик Н.Д. Кондратьев, С.Ю. Витте и Д.И. Менделеев, Н.К. Михайловский и М.М. Ковалевский, В.П. Воронцов и А.И. Васильчиков, Г.В. Плеханов, П.Б. Струве и Н.С. Булгаков, Д.И. Пихно и А.А. Богданов, А.И. Чупров и И.И. Янжул, Е.Е. Слуцкий и В.К. Дмитриев, С.Н. Прокопович и А.Д. Билимович, А.В. Чаянов и А.Н. Челинцев, Л.Н. Юровский и Г.А. Фельдман и многие другие.

Для российской школы экономической мысли характерно признание преимущества общего, народнохозяйственного подхода над деятельностью и мотивацией индивидуума; подчеркивание необходимости создания социально-политических и духовно-нравственных начал развития хозяйственной инициативы и предпринимательской этики. Отсюда нарастающее негативное отношение ко многим постулатам классической политической экономии, которую упрекали в космополитизме, а также в целом к западной экономической мысли. Мир хозяйства трактуется не как вечная борьба оптимизирующих свое благополучие индивидов, а как сложный, изначально многоцветный комплекс взаимодополняющих и тем самым взаимообогащающих процессов, структур, форм организации и методов управления.

В целом такой подход потребовал иного, более широкого взгляда на совокупность факторов, влияющих на экономическое развитие. Об этом писали многие экономисты, но особенно выделяется среди них "киевское направление в русской политической экономии" (Н.Х. Бунге, Д.И. Пихно, А.Д. Билимович).

Профессор Киевского университета Д.И. Пихно писал, что к производительным силам, наряду с природой, трудом и капиталом, относятся еще и культурно-исторические силы народа. "Производительность трех основных факторов - природы, труда и капитала - оказывается весьма различной в зависимости от культурно-исторических условий народного хозяйства или, говоря иначе, от культурно-исторических сил народа. Народ, живя исторической жизнью, не только накапливает вещественные капиталы, но и создает духовные блага и силы, переходящие из поколения в поколение. Эти силы окружают человека от колыбели до могилы, они составляют историческую почву народного хозяйства, поддерживают и укрепляют его или действуют отрицательно. Влияние их не может быть оценено с точностью, но его необходимо иметь в виду. Важнейшие из этих сил, постоянно воздействующих на хозяйственную деятельность как отдельных лиц, так и всего народа, следующие: нравы и обычаи, мораль, образованность, энергия, дух предприимчивости, законодательство, государственный и общественный строй жизни"(). В последующем он рассматривает влияние каждого из этих факторов.

Отрицание концепции "экономического человека" и попыток рассматривать его изолированно от общества, от среды его обитания следующая отличительная черта российской экономической школы. Российские экономисты рассматривали человека не как рационального эгоиста, экономический автомат и не как некий нравственный идеал, но как носителя противоречивых начал: эгоистического и кооперативного, индивидуалистического и коллективистского, материалистического и духовного. Исходным пунктом служило понимание сложной и противоречивой структуры человеческой психологии, ее проявление в действии рыночных механизмов, государства и других общечеловеческих институтов хозяйствования. Здесь необходимо отметить, что такой подход, учитывающий влияние психологических детерминант на поведение человека, в западной экономической науке активно стал развиваться только в середине ХХ века, в результате чего и образовалась новая синтезированная наука "Экономическая психология".

Особенно заметный вклад в разработку рассматриваемой нами проблематики в начале ХХ в. внес С.Н. Булгаков – известный русский богослов, философ, экономист. В своей работе "Православие" и параграф "Православие и хозяйственная жизнь"() С.Н. Булгаков развивает положение о том, что религия, господствующее мировоззрение кладет свою определяющую печать и на хозяйственного деятеля, или экономического человека. "Последний представляет собою, конечно, не экономический автомат, приводимый в движение одной пружиной хозяйственного эгоизма и действующий с неумолимой прямолинейностью и безошибочной точностью, но конкретный духовный тип со всей сложностью и многообразием психологической мотивации"(). По его мнению, наряду с другими духовными типами существует и христианский тип экономического человека – как в самом общем смысле, так и более конкретно, применительно к самым разным христианским вероисповеданиям: тип православный, католический, протестантский с разными его разветвлениями. В душе человеческой установляется внутренняя связь между религией и хозяйственной деятельностью.

На переломе веков многие оригинальные мысли в данном направлении высказывались народниками и неонародниками — приверженцами «субъективного подхода в социологии: Н. К. Михайловским, Б. М. Черновым и др., а в дальнейшем П. Сорокиным и А. В. Чаяновым. П.Сорокин «импортировал» в Америку идеи об обязательной духовности, «очеловеченности» социальных наук, включая экономические.

Бывшие «легальные марксисты», отказавшись от присущей марксизму установ­ки на экономический детерминизм, много внимания обращали на роль культуры, этноса, религиозного начала и т. п. в "оформлении хозяйственных" процессов. Это касается в первую очередь «Философии хозяйства» С. Н. Булгакова, работ М. И. Туган-Барановского и П. Б. Струве. Так, Струве подчеркивал значимость психологических факторов « как средства санкционирования отношений собственности», выявлял момент зависимости темпов экономических преобразований от традиционных форм хозяйствования. Касаясь проблемы детерминации экономического поведения индивида, он писал: «Каковы бы ни были индивиды: эгоисты, альтруисты или безразличные, поскольку они хозяйствуют, их действия отмечены признаком возмездности... Признак возмездности гораздо более общ, чем так называемая предпосылка эгоизма или здравого расчета своей выгоды... Под понятие возмездности подпадают все хозяйственные действия как таковые, как умные, так и глупые, как честные, так и бесчестные, как удачные, так и неудачные...» Как видим, Струве подверг острой критике постулат рациональности задолго до западных коллег-экономистов.

20-е годы ушедшего столетия российская мысль выходит в лидеры мировой экономической на­уки по важнейшим ее направлениям - теориям циклов, экономиче­ской динамике, многоукладной экономике, аграрной теории, теории систем, теории регулирования рынка и др. Разные научные тече­ния внесли свою лепту в этот взлет, однако центральными фигура­ми здесь по праву следует считать Н. Кондратьева и А. Чаянова.

В основе кондратьевского учения о больших циклах конъюнк­туры, о статике, динамике и генетике лежит представление о "двой­ственной естественно-социальной природе человека", которую "не­обходимо строго учитывать". Согласно Кондратьеву, "склонность психофизической природы человека к изменчивости является одним из глубочайших условий изменчивости и пластичности самого обще­ства". Однако возможность общественных условий влиять на психо­физическую организацию человека ограничена естественно-орга­ническими параметрами этой организации. В ходе длинных волн конъюнктуры осуществляются не только изменения в технике, структуре производства, но и кардинальные сдвиги в системе госу­дарств и общественных институтов. Кондратьев как бы предупреж­дал нас: "То, что невозможно для человека в силу органических ус­ловий, очевидно, не может возникнуть и под влиянием обществен­ных условий"(). К области невозможного Кондратьев относил и по­строение эффективного безрыночного хозяйства. Общественной формой, соответствующей как двойственной природе человека, так и совокупности внутренних и внешних условий России, он считал го­сударственный капитализм и именно с этих позиций трактовал нэп.

"Организационно-производственная" теория разрабатывалась Чаяновым самостоятельно, отдельно от учения Кондратьева, но она удивительным образом дополняет последнее. Кондратьев выделял органическое начало в человеческой природе как ось долговремен­ных циклических (в том числе институциональных) колебаний и базу генетического развития общества и его институтов. Чаянов же показал (развивая идеи Чупрова), что социальное начало само коре­нится в органической природе человека, не являясь по отношению к ней чем-то внешним. Но особенно, на наш взгляд, ценны наблюдения Чаянова о связи традиционной культуры и психологии с особенностями сельскохозяйственного производства.

Свою теорию Чаянов разрабатывал на примере крестьянской семьи как социальной основы трудового крестьянского хозяйст­ва. Он показал, что возникновение, структура, функционирова­ние, развитие трудового хозяйства подчинены не закону максими­зации прибыли, а законам воспроизводства семейных отношений. Разумеется, это относится ко всякому семейно-трудовому хозяйст­ву, а не только к крестьянскому. Если учесть, что воспроизводству семьи подчинена организация как крестьянско-фермерских хозяйств, так и хозяйств кустарей и ремесленников, надомных рабочих и мелких торговцев, то получится, что семейно-трудовое хо­зяйство охватывает подавляющую часть населения земного шара. Некоторые прогнозисты полагают, что за этими хозяйствами (в варианте "семейно-электронного коттеджа") будущее во всех высокоразвитых странах. Такие хозяйства образуют пласт некапи­талистических рыночных институтов, развивающихся по своим законам. Конкурируя с крупными капиталистическими фирмами, трудовые хозяйства неизбежно развиваются по пути кооперирова­ния. Добавим от себя - кооперирования не только друг с другом, но и с капиталистическими фирмами.

Своими трудами Чаянов заложил основы для более широкого взгляда на экономические институты как на нормы и организации, способные опираться и на эгоистические, и на семейные, коопера­тивные, коллективистские начала человеческой психологии.

Выдающиеся российские экономисты шли своим аналитическим путем. В отличие от английской классической, марксистской, авст­рийской школ они не основывали свои исследования на ограничен­ном наборе абстрактных аксиом. В отличие от немецкой историче­ской школы и родственных ей течений российские экономисты не ограничивались исследованием конкретных форм хозяйственного развития. Не поступаясь принципиальной сложностью предмета, российская мысль шаг за шагом шла к выработке целостной обоб­щенной теории и национальной теоретической экономии как ее цен­трального звена.

Исходным пунктом для российских экономистов служило пони­мание сложной и противоречивой структуры человеческой психологии, ее проявление в действии рыночных механизмов, государства и других общечеловеческих институтов хозяйствования. Формировав­шаяся в ходе их исследований национальная экономия, или, иными словами, "конкретная теория" российского хозяйства, базировалась на изучении коренных особенностей и долговременных, устойчивых тенденций данного хозяйства, объективных потребностей нацио­нального развития. Причем учитывалось историческое формирова­ние хозяйственных укладов и классов, их взаимодействие в едином национальном хозяйстве, взаимодействие национальных хозяйств на мировом рынке.

Литература

1.Труд в философии совершенства Ильина

2.Русский православный подход к проблеме управления

3. Хозяйственная система и этнос

4. Шубарт В. «Европа и душа Востока»М., 1997с.87

5 Л.Горичева Экономические проблемы и национальное самосознание

6.Мескон М.Х.,Альберт М., Хедоури Ф. Основы менеджмента. М., 1992.

7.О.В.Банных Русский православный подход к проблеме управления / Русский экономический вестник , 2003, № 2

[1] См.:Витте С. Принципы железнодорожных тарифов по перевозке грузов. 2-е изд. Киев, 1884. С. 162.

[1]См.: Бутовский А. Опыт о народном хозяйстве или о началах политической экономии.Спб.,1847.Т.1,С.300-301

[1] См.:Домострой. - М.: «Паломник», 2002.-250 с.

[1] См.:Посошков И.Т.Книга о скудости и богатстве. М.:Изд.дом «Экономическая газета»,2001.

См.:Пихно Д.И. Основания политической экономии. Киев, 1890. С. 67-68.

[1] См.:Янжул И.И. Экономическое значение честности (Забытый фактор производства). М„ 1912. С. 8-9.

[1] См.:Бабст К.И. Изложение начал народного хозяйства. М.,1872

[1] См.:Чернышевский Н.Г.Полн.собр.соч.М.:Гос.Изд-во худож. лит.,1949. Т.III.с.506

[1] См.:Булгаков С.Н. Православие, М.:ООО «Издательство АСТ»,2003.-365с.

[1] См. Чаянов А. Избранные произведения. М., 1989. с.297-333.