Глава 2. Права и свободы человека и гражданина 10 страница

Общение можно рассматривать в качестве родовой характеристики всех форм коммуникации, включая прямо перечисленные в тексте ч. 2 комментируемой статьи. Такое перечисление обусловлено особым социальным значением воспитания, обучения и творчества и наличием соответствующих им конституционных прав и свобод (ч. 2 ст. 38, ч. 1-3 ст. 43, ч. 1 ст. 44 Конституции). Отдельное значение права на свободный выбор языка общения в содержании комментируемого конституционного права определяется сферами публично-властной, процессуальной, служебной, трудовой, корпоративной, общественной коммуникации.

Конституционное право на свободный выбор языка общения специально регламентировано рядом федеральных законов, регулирующих различные сферы жизни. Как правило, такая регламентация устанавливается в целях соразмерной защиты определенных конституционных, в том числе языковых, иных национально-культурных ценностей. Так, в соответствии с Федеральным законом от 01.06.2005 N 53-ФЗ "О государственном языке Российской Федерации" статус русского языка как государственного языка РФ предусматривает обязательность его использования в законодательно определенных сферах, конкретизированных, в частности, в ст. 3 Закона. В силу этих установлений, по общему правилу (исключения оговорены особо), русский язык подлежит обязательному использованию во взаимоотношениях федеральных органов государственной власти, органов государственной власти субъектов РФ, иных государственных органов, органов местного самоуправления, организаций всех форм собственности и граждан РФ, иностранных граждан, лиц без гражданства, общественных объединений.

В соответствии с п. 4 ст. 15 Закона о языках народов РФ граждане вправе обращаться в государственные органы, организации, на предприятия и в учреждения РФ с предложениями, заявлениями, жалобами на государственном языке РФ, родном языке или на любом другом языке народов РФ, которым они владеют. Однако, как установлено в п. 5 той же статьи, в случае невозможности дать ответ на такие предложения, заявления и жалобы на языке обращения используется государственный язык РФ. В то же время в соответствии с положением п. 4 ст. 3 данного Закона в местности компактного проживания населения, не имеющего своих национально-государственных и национально-территориальных образований или живущего за их пределами, наряду с русским языком и государственными языками республик, в официальных сферах общения может использоваться язык населения данной местности. Порядок использования языков в таких местностях определяется законодательством РФ и субъектов РФ.

Обязанность официального (публичного) общения на государственном (русском) языке как определенное ограничение права выбора языка общения не подлежит расширительному толкованию как очевидно неправомерному. Так, постановлением Федерального арбитражного суда Северо-Западного округа от 20.12.2004 был удовлетворен иск ОАО о признании незаконным решения ИМНС об отказе в возмещении из бюджета НДС по экспортным операциям, поскольку НК не установлена обязанность налогоплательщика представлять в налоговый орган для подтверждения правомерности применения налоговых вычетов перевод на русский язык международных транспортных, товаросопроводительных документов (коносамента) и таковые не относятся к документам официального делопроизводства в России (в смысле установлений ст. 16 данного Закона; кроме того, в п. 2 ст. 22 этого Закона прямо указывается, что делопроизводство в сфере обслуживания и коммерческой деятельности ведется на государственном языке РФ и иных языках, предусмотренных договорами между деловыми партнерами).

В соответствии с положением ч. 2 ст. 5 Закона о языках народов РФ в ряде федеральных законов предусматривается в качестве гарантии лицам, не владеющим русским языком, при реализации и защите ими своих прав и законных интересов на территории РФ обеспечение их права на пользование услугами переводчиков (см., например, ч. 2 ст. 9 ГПК, п. 2 ст. 97 НК, п. 5 ст. 373 Таможенного кодекса и др.).

Особые гарантии комментируемого конституционного права установлены для судебной сферы. При осуществлении судами правосудия, согласно п. 3 ст. 10 Закона о судебной системе РФ, участвующим в деле лицам, не владеющим языком судопроизводства, обеспечивается право выступать и давать объяснения на родном языке либо на любом свободно избранном языке общения, а также пользоваться услугами переводчика. В процессуальных кодексах это положение конкретизируется по кругу лиц и содержанию их правомочий (ст. 18 УПК, ст. 9 ГПК, ст. 12 АПК, ст. 24.2 КоАП). Аналогичные положения предусмотрены и в ст. 33 Закона о Конституционном Суде РФ.

В целях обеспечения прав и законных интересов инвалидов в соответствии с положениями ч. 2 ст. 14 Федерального закона от 24.11.1995 N 181-ФЗ "О социальной защите инвалидов в Российской Федерации" (в ред. от 14.07.2008) средством межличностного общения в Российской Федерации признается и язык жестов. В целях реализации данного Закона постановлением Правительства РФ от 07.12.1996 N 1449 "О мерах по обеспечению беспрепятственного доступа инвалидов к информации и объектам социальной инфраструктуры" компетентным федеральным органам исполнительной власти предписано: предусматривать при формировании бюджетных заявок средства для организации скрытого субтитрирования общественно значимых, информационных и других телепрограмм, в том числе освещающих проблемы социальной интеграции инвалидов в общество; принять меры по дальнейшему развитию сурдоперевода разножанровых общественно значимых и информационных телепрограмм для инвалидов с нарушением слуха, выпуску кино- и видеопродукции с субтитрами, подготовке теле- и радиопрограмм публицистической, образовательной, научно-познавательной и культурно-просветительной направленности, адресованных инвалидам, и программ по заявкам инвалидов.

2.3. В ряду нормативных конкретизаций комментируемого права находится конституционное правомочие на свободный выбор языка обучения. Правовые режимы языков обучения конкретизируются законодателем. Так, в соответствии с п. 2 ст. 6 Закона об образовании граждане РФ имеют право на выбор языка обучения в пределах возможностей, предоставляемых системой образования. В отношении детей право выбора образовательного учреждения с тем или иным языком воспитания и обучения принадлежит родителям или лицам, их заменяющим в соответствии с законодательством РФ (п. 3 ст. 9).

По Конституции (п. "е" ст. 71) установление основ федеральной политики в области культурного и национального развития РФ, составной частью которой является государственная языковая политика, находится в федеральном ведении. Общие вопросы языковой политики в области образования регулируются Законом о языках народов РФ. Конституционную ценность всех языков народов РФ подтверждает конституционный запрет пропаганды языкового превосходства (ч. 2 ст. 29 Конституции). Наряду с этим в последнее время актуализирована проблема статуса национальных языков. При этом критика российского законодательства, как якобы не обеспечивающего международные стандарты недискриминации в этой сфере, часто строится на неверно воспринимаемой модели федеративной целостности РФ. Во многом с этим была связана постановка вопроса в порядке конституционной жалобы о праве республик в составе РФ самостоятельно определять графическую основу своих языков, получившего разрешение в Постановлении КС РФ от 16.11.2004 N 16-П, касающемся ряда законов Республики Татарстан*(263).

Как подчеркнул Конституционный Суд, право республик в составе РФ устанавливать свои государственные языки и использовать их в отношениях и связях публично-властного характера наряду с общегосударственным (русским) языком признано Конституцией (ч. 2 ст. 68) с учетом исторически и национально обусловленных особенностей конституционно-правового статуса этих субъектов. Право же каждого из народов РФ на сохранение родного языка, создание условий для его изучения и развития также гарантируется (ч. 3 ст. 68 Конституции), но к государственным языкам республик должны предъявляться особые требования по сравнению с иными языками, не имеющими статуса государственных.

Легальное установление графической основы алфавита государственного языка должно быть обусловлено суверенной государственной волей и соответствующими общенародными интересами. Изменение графической основы государственного языка настолько затрагивает возможность пользования им, что для большого круга лиц (граждан и неграждан) это будет означать ограничение основных прав и свобод как в собственно языковой сфере, так и по целому ряду направлений публично значимого и публично зависимого самоопределения. Не все, но многие будут лишены возможности полноценного политического участия и диалога с публичной властью (с учетом реалий делопроизводства), как и пользования социокультурными благами. Поэтому только федеральный законодатель вправе установить такие ограничения в силу общих конституционных усмотрений. Подобному решению должен предшествовать вывод о заинтересованности в его последствиях всего российского народа, и соответственно каждого индивида, обладающего конституционным правосознанием. Настаивать же на исключительной компетенции республик устанавливать свои государственные языки можно, только игнорируя исторически сложившееся и конституционно закрепленное единство правового поля РФ, равенство прав и свобод человека и гражданина.

Весь опыт исторического развития Российской Федерации убедительно подтверждает, что, как установлено в Федеральном законе "О государственном языке Российской Федерации", именно русский язык объективно является языком, способствующим взаимопониманию, укреплению межнациональных связей народов РФ в едином многонациональном государстве. Защита и поддержка этого языка способствуют приумножению и взаимообогащению духовной культуры народов РФ. В целях обеспечения функционирования русского языка в качестве государственного языка РФ, употребления его в органах государственной власти, органах местного самоуправления, государственных учреждениях на всей ее территории Закон о языках народов РФ предусматривает его изучение в общеобразовательных учреждениях и образовательных учреждениях профессионального образования, имеющих государственную аккредитацию образовательных учреждениях, за исключением дошкольных образовательных учреждений, которое регулируется государственными образовательными стандартами (п. 2 ст. 10). Как указал Конституционный Суд, в силу этих, соответствующих Конституции установлений, законы и иные нормативные правовые акты субъектов РФ в области образования не могут ограничивать права граждан, связанные с обучением и преподаванием русского языка.

Вскоре после принятия указанного Постановления КС РФ Верховный Суд Республики Татарстан решением от 28.12.2004 удовлетворил заявление Прокурора Республики Татарстан о признании противоречащим федеральному законодательству и недействующим Закона Республики Татарстан от 15.09.1999 "О восстановлении татарского алфавита на основе латинской графики"*(264).

В качестве примера неконституционного ограничения права на свободный выбор языка обучения можно указать на Закон Республики Адыгея от 06.01.2000 "Об образовании", в ч. 5 ст. 6 которого устанавливалось, что в образовательных учреждениях республики (общеобразовательных школах с первого класса, учреждениях начального, среднего и высшего профессионального образования), обучение в которых ведется на русском языке, для обучающихся адыгейцев вводится адыгейский язык в качестве обязательного учебного предмета. Верховный Суд Республики Адыгея решением от 19.12.2006 признал данное положение противоречащим федеральному законодательству, устанавливающим не вытекающую из федерального законодательства и в нарушение республиканского законодательства об образовании обязанность изучения адыгейского языка обучающимися адыгейцами, т.е. допустил ущемление и ограничение прав граждан по их языковой и национальной принадлежности*(265).

2.4. Конституционное право на свободный выбор языка воспитания тесно связано с публичной и частной (семейной) образовательной практикой. Показательно, что в приведенном выше решении ставился вопрос об одновременном нарушении (неконституционном ограничении) прав на образование и воспитание. Аналогичным образом эти права представлены и в Законе о языках народов РФ, где в п. 3 ст. 9 отдельно конкретизируется также принадлежащее родителям или лицам, их заменяющим в соответствии с законодательством РФ, право выбора образовательного учреждения с тем или иным языком воспитания и обучения детей. О неразрывности языков обучения и воспитания в образовательном учреждении говорится и в Законе об образовании (п. 3 ст. 6). Самостоятельная нормативная конкретизация этого конституционного права наиболее значима для практики семейных отношений, в рамках которых оно представлено правом родителей воспитывать, с одной стороны, и правом детей быть воспитываемыми на свободно выбранном языке - с другой.

В соответствии с положениями п. 1 ст. 63 СК родители имеют преимущественное право на воспитание своих детей перед всеми другими лицами, несут ответственность за воспитание и развитие своих детей, в том числе в психическом, духовном и нравственном аспектах. При этом родительские права не могут осуществляться в противоречии с интересами детей, обеспечение которых должно быть предметом основной заботы родителей. Все вопросы, касающиеся воспитания и образования детей, решаются родителями по их взаимному согласию, исходя из интересов детей и с учетом мнения детей (ст. 65 СК).

Вопрос о языке общения (воспитания, образования) родителя с ребенком может быть актуализирован в ситуации раздельного проживания родителей, в особенности если у них разные родные языки. При отсутствии совместного места жительства родителей и детей права и обязанности родителей и детей определяются законодательством государства, гражданином которого является ребенок. Статья 66 СК закрепляет права родителя, проживающего отдельно от ребенка, на общение с ребенком, участие в его воспитании и решение вопросов получения ребенком образования. При этом с учетом исключительной роли языка в деле формирования человеческой личности родитель, с которым проживает ребенок, не должен препятствовать общению ребенка с другим родителем на языке, выбранном этим родителем, если такое общение не причиняет вред физическому и психическому здоровью ребенка, его нравственному развитию.

2.5. Конституционное право на свободный выбор языка творчества конкретизируется, в частности, в гражданском законодательстве об авторских правах. В п. 1 ст. 1259 ГК устанавливается, что объектами авторских прав являются произведения науки, литературы и искусства, независимо от способа их выражения; к числу таких способов (средств) выражения (объективирования) относится прежде всего выбранный автором язык. В п. 3 той же статьи письменная и устная формы (в виде публичного произнесения, публичного исполнения и иной подобной формы) первыми называются в ряду возможных форм объективирования обнародованных и необнародованных произведений, на которые распространяются авторские права. В соответствии со ст. 1261 ГК авторские права на все виды программ для ЭВМ (в том числе на операционные системы и программные комплексы), которые могут быть выражены на любом языке и в любой форме, включая исходный текст и объектный код, охраняются так же, как авторские права на произведения литературы.

Особые регулирующие требования пользования этим правом предусмотрены для оформления патентов на изобретения. Согласно п. 2 ст. 1374 ГК заявление о выдаче патента на изобретение, полезную модель или промышленный образец представляется на русском языке. Прочие документы заявки представляются на русском или другом языке. Если документы заявки представлены на другом языке, к заявке прилагается их перевод на русский язык. Аналогичный режим правопользования установлен и для оформления патентов на селекционные достижения (ст. 1433).

В качестве специальной (режимной) гарантии обеспечения пользования правом на свободный выбор языка творчества в п. 3 ст. 1382 ГК устанавливается возможность публичного требования от лица, заявляющего о намерении воспользоваться правом конвенциального приоритета в отношении заявки на изобретение, представления перевода на русский язык первой заявки на изобретение только в том случае, когда проверка действительности притязания на приоритет изобретения связана с установлением патентоспособности заявленного изобретения.

Механизм установления приоритета селекционного достижения включает обязанность заявителя представить копию первой заявки, заверенную компетентным органом соответствующего иностранного государства, и ее перевод на русский язык (п. 3 ст. 1434 ГК). В ст. 1396 ГК возможность удовлетворения просьбы о досрочном рассмотрении уполномоченным органом международной заявки на изобретение или полезную модель связывается с условием подачи такой заявки на русском языке или представления заявителем перевода на русский язык международной заявки, поданной на другом языке.

Статья 27

1. Свобода передвижения, выбора места пребывания и жительства является существенным элементом свободы личности, условием профессионального и духовного развития человека (Постановление КС РФ от 04.04.1996 N 9-П*(266)). Свобода передвижения и поселения внутри страны и запрет на произвольные ограничения въезда и выезда из нее гарантируются международными документами в области прав человека, в частности ст. 12 Международного пакта о гражданских и политических правах 1966 г. и ст. 2 Протокола N 4 к Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Для России указанные свободы особенно актуальны. Еще задолго до революции в Российской империи существовал паспортный режим, полицейская регистрация, необходимо было получать разрешения не только для выезда за границу, но и на передвижение внутри страны. Эта система была востребована в Советском Союзе, и с середины 1930-х годов были введены паспорта и режим прописки, т.е. каждый гражданин закреплялся за определенным местом жительства и получал разрешение от властей на проживание. Ограничения и запреты на прописку действовали в столицах, крупных городах и отдельных местностях. Многие категории граждан и даже целые слои населения (например, сельские жители) практически полностью лишались свободы передвижения и легального выбора места жительства. Прописка стала способом тотального контроля за каждым, инструментом давления, манипулирования, ограничения прав. Это усугублялось и тем, что в зависимость от наличия или отсутствия соответствующего штампа в паспорте ставилась возможность реализации имущественных, трудовых, избирательных, социальных, семейных и других прав граждан. Еще в конце 80-х годов XX в. предложения об отмене прописки воспринимались как нереальные и фантастические. Поэтому действительное воплощение свободы передвижения потребовало кардинальной перестройки законодательства, практики его применения и правосознания прежде всего должностных лиц, хотя рецидивы прошлого еще продолжают сохраняться.

Закон РФ от 25.06.1993 N 5242-1 "О праве граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации" (в ред. от 18.07.2006) еще до принятия действующей Конституции декларировал право на свободу передвижения и выбора места поселения в соответствии с международными актами о правах человека. Этот Закон ввел обязательный для граждан регистрационный учет по месту пребывания и месту жительства, установил перечень ограничений на свободу передвижения и закрепил важный принцип, согласно которому регистрация или отсутствие таковой не могут служить основанием ограничения или условием реализации прав и свобод граждан. Закон ввел два вида регистрации - по месту пребывания (в гостинице, санатории, доме отдыха, пансионате, кемпинге, туристической базе, больнице, другом подобном учреждении, а также жилом помещении, в котором лицо временно проживает) и по месту жительства (в жилом доме, квартире, служебном жилом помещении, специализированных домах и прочих жилых помещениях, где лицо проживает постоянно или преимущественно как собственник, по договору найма, аренды или на иных законных основаниях).

Между тем правовое различие понятий места жительства и места пребывания, как они понимаются в мировой практике, не в виде или характере жилого помещения и даже не во времени фактического проживания в нем, а в юридическом закреплении намерения лица зафиксировать свое местонахождение и свой гражданский статус по определенному адресу, где он будет осуществлять, например, свои избирательные права и выполнять определенные обязанности (платить налоги, состоять на воинском учете и т.д.). Этим место жительства (domicile) как легально закрепленное местонахождение лица, с которым у него установлена постоянная юридическая связь, определяющая его гражданский статус, отличается от места его пребывания (residence), под которым обычно понимается факт временного или даже регулярного пребывания в каком-либо месте или нескольких местах, где лицо периодически проживает, но с которыми его не связывает намерение устроить здесь юридически закрепленное и постоянное жилище для реализации своих прав и выполнения гражданских обязанностей.

Таким образом, лицо по собственной воле определяет, какое из законно занимаемых им жилых помещений будет зафиксировано как его место жительства (domicile), и независимо от времени его фактического проживания в нем оно без его желания не может по произволу власти превратиться в место пребывания на том основании, что он находится там редко и кратковременно. Иное означало бы нарушение конституционного права свободно выбирать место пребывания и жительства.

Для понимания комментируемой нормы весьма важны позиции Конституционного Суда, выраженные им в ряде своих решений. Право свободного выбора места жительства принадлежит гражданину от рождения и, как и другие основные права и свободы, является неотчуждаемым (Постановление КС РФ от 04.04.1996 N 9-П*(267)). Сам по себе факт регистрации или отсутствие таковой не порождает для гражданина каких-либо прав и обязанностей и не может служить основанием ограничения или условием реализации прав и свобод граждан, предусмотренных Конституцией (Постановление КС РФ от 02.02.1998 N 4-П*(268)) Так, отсутствие регистрации само по себе не может служить основанием лишения права на жилище (Постановление КС РФ от 25.07.1995 N 3-П*(269)). Временное пребывание за пределами места жительства не влечет за собой снятие с регистрационного учета по месту постоянного или преимущественного проживания и не может быть основанием для отказа во включении в список избирателей на соответствующем избирательном участке (Постановление КС РФ от 24.11.1995 N 14-П*(270)). Реализация конституционного права на выбор места жительства не может ставиться в зависимость от уплаты или неуплаты каких-либо налогов и сборов, поскольку основные права граждан РФ гарантируются Конституцией без каких-либо условий фискального характера (Постановления КС РФ от 04.04.1996 N 9-П, от 02.07.1997 N 10-П *(271)).

Определяя конституционный смысл регистрации, Суд указал, что она является лишь предусмотренным федеральным законом способом учета граждан, носящим уведомительный характер и отражающим факт нахождения гражданина по месту пребывания или жительства. Органы регистрационного учета уполномочены лишь удостоверить акт свободного волеизъявления гражданина при выборе им места пребывания и жительства. Именно поэтому регистрационный учет не может носить разрешительного характера и не должен приводить к ограничению конституционного права гражданина выбирать места пребывания и жительства. Неправомерно использование регистрации для установления системы контроля за законностью реализации прав и обязанностей граждан в различных сферах, а отказ в регистрации, соответственно, не может быть средством предупреждения или мерой ответственности в связи с незаконной реализацией прав, что законом не установлено и не соответствует конституционному смыслу института регистрации (Постановление КС РФ от 02.02.1998 N 4-П*(272)).

Закон РФ "О праве граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации" предусматривает ограничение указанных прав лишь на территориях, где введены особые условия и режимы проживания населения и хозяйственной деятельности: в пограничной зоне в закрытых военных городках и закрытых административно-территориальных образованиях*(273), в зонах экологического бедствия или в случаях опасности распространения инфекционных и массовых неинфекционных заболеваний и отравления людей, на территориях, где введено чрезвычайное или военное положение (ст. 8). Этот перечень сформулирован исчерпывающим образом и не может быть расширен в подзаконных актах.

Так, Конституционный Суд признал не соответствующим Конституции предельный шестимесячный срок регистрации по месту пребывания, установленный постановлением Правительства РФ, указав, что Правительство вышло за пределы своих полномочий, установив неоправданное и непредусмотренное федеральным законом ограничение. Срок нахождения в том или ином месте временного пребывания не может быть поставлен в зависимость от усмотрения органов регистрационного учета, а должен определяться самим гражданином. При этом определение гражданином места своего пребывания и срока нахождения в нем не обязательно связано с наличием соответствующего жилого помещения в качестве места пребывания (Постановление КС РФ от 02.02.1998 N 4-П).

Конституционный Суд решительно выступил против попыток региональных властей самостоятельно регулировать миграционное перемещение путем введения региональных квот, сборов, компенсаций и иных ограничений на проживание на своих территориях, поскольку они не предусмотрены федеральным законом, а их установление не входит в компетенцию субъектов РФ (Постановления КС РФ от 04.04.1996 N 9-П, от 02.07.1997 N 10-П и др.).

Последовательно проводя идею уведомительного характера регистрации, Суд высказался по поводу неконституционной практики применения правил регистрации и сферы компетенции органов, ее осуществляющих. Так, он указал, что при предоставлении лицом документов, удостоверяющих личность и подтверждающих его право проживать по выбранному адресу (ордера, договора, согласия лица, предоставившего жилое помещение), органы регистрационного учета не обладают правом усмотрения и обязаны зарегистрировать это лицо по указанному адресу. Требование о предоставлении каких-либо иных документов могло бы фактически привести к парализации соответствующих прав граждан. Поэтому органы регистрационного учета не управомочены законом проверять подлинность предоставленных документов или их соответствия российскому законодательству. Иное означало бы неправомерное вторжение органов исполнительной власти в сферу гражданских, жилищных, семейных и иных отношений вопреки предназначению института регистрации (Постановление КС РФ от 02.02.1998 N 4-П)*(274).

Свободное определение гражданином РФ и иным лицом, законно находящимся на территории РФ, места проживания и жительства, сугубо учетные цели регистрации и уведомительный ее порядок, отсутствие обусловленности наличия регистрации реализацией иных конституционных прав предполагает, что регистрация в отличие от разрешительной системы прописки не предназначена для полицейского контроля за гражданами, а преследует социально-экономические цели (планирования жилищного строительства и муниципальной инфраструктуры, демографического, статистического учета и т.п.). В свете этого установление административной ответственности и практика паспортных проверок представляются весьма сомнительными с точки зрения положений ч. 1 ст. 27 Конституции.

2. Право свободно выезжать за пределы Российской Федерации и беспрепятственно возвращаться обратно конкретизировано в Федеральном законе от 15.08.1996 N 114-ФЗ "О порядке выезда из Российской Федерации и въезда в Российскую Федерацию" (в ред. от 22.07.2008), который опирается на Конституцию, а также на международные договоры РФ и соглашения по указанным вопросам. В соответствии с этим порядок выезда и въезда по-разному регулируется для российских граждан и для иностранцев и лиц без гражданства. Так, для иностранных граждан и лиц без гражданства порядок въезда в Российскую Федерацию носит разрешительный характер. Виза или иное разрешение на въезд выдается дипломатическим представительством или консульским учреждением РФ по основаниям, указанным в законе, если иное не предусмотрено международным договором РФ. Гражданин РФ не может быть лишен права на въезд в Российскую Федерацию ни по каким основаниям.

В соответствии со ст. 15 указанного Закона право гражданина РФ на выезд из страны может быть временно ограничено: а) при допуске его к сведениям, отнесенным к государственной тайне - в зависимости от степени секретности срок ограничения может составлять от пяти до 10 лет; б) до окончания гражданином военной или альтернативной гражданской службы; в) при задержании или осуждении за совершение преступления - до отбытия наказания или освобождения от него; г) до исполнения обязательств, наложенных на гражданина судом; д) в случае сообщения о себе заведомо ложных сведений при оформлении документов для выезда.

Важно отметить, что перечень ограничений является исчерпывающим и не носит политического характера. Рассматривая положения п. "а" ст. 64 действовавшего прежде УК РСФСР, который квалифицировал бегство за границу или отказ возвратиться из-за границы как одну из форм измены Родине, Конституционный Суд признал это положение очевидно противоречащим Конституции. При этом он отметил, что ограничения в праве на выезд, связанные с обеспечением безопасности и других интересов, носят временный характер и не лишают гражданина самого права свободно выезжать из страны и беспрепятственно в нее возвращаться. Эти ограничения не могут толковаться расширительно и не должны приводить к умалению других гражданских, политических и иных прав, гарантированных гражданам Конституцией и законами РФ (Постановление КС РФ от 20.10.1995 N 17-П*(275)). Аналогичное положение содержится в ч. 3 ст. 2 указанного Закона.