Глава 2. Права и свободы человека и гражданина 16 страница

Конкретизируя содержание институтов пропорциональной избирательной системы, законодатель должен учитывать, что по своей природе пассивное избирательное право индивидуальное, а не коллективное; поэтому оно должно включать, например, гарантированную возможность снять свою кандидатуру на выборах в течение определенного законодателем (в целях предотвращения злоупотребления свободой участия в выборах) срока. Но, более того, и этот срок не может быть препятствием для снятия кандидатом своей кандидатуры, если возникли обстоятельства, вынуждающие его к этому (тяжелая болезнь, стойкое расстройство здоровья и другие аналогичные обстоятельства) (см. Постановление КС РФ от 11.06.2002 N 10-П*(395)). С этим же, в конечном счете, связано признание в Постановлении КС РФ от 25.04.2000 N 7-П*(396) неконституционным положения, предусматривающего отказ в регистрации федерального списка кандидатов в Государственную Думу от избирательного объединения, блока или отмены регистрации в случае выбытия одного или более кандидатов из первой тройки по списку (кроме выбытия по вынуждающим обстоятельствам); такое положение необоснованно ограничивает пассивное избирательное право других кандидатов из списка, нарушает принцип равенства.

В то же время в ситуации, когда на выборах в Государственную Думу число избирателей в субъекте Федерации оказывается меньше установленной нормы представительства, Конституционный Суд признал допустимыми - в рамках поиска баланса конституционных ценностей и в качестве вынужденной меры - определенные отступления от требования равного избирательного права, в частности в пользу принципов федерализма и равноправия субъектов Федерации. Такое ограничение возможно в целях сохранения государственного единства и стабильности конституционного строя, без которых невозможна нормальная реализация прав и свобод человека, а также для обеспечения надлежащего представительного характера федерального парламента (см. Постановление КС РФ от 17.11.1998 N 26-П*(397)).

Одновременно при решении вопроса о конституционности ограничений пассивного избирательного права следует учитывать объективные (имманентно присущие) пределы его нормативного содержания, из чего вытекает допустимость некоторых специальных условий правопользования. Такими специальными условиями, в равной мере распространяющимися на всех кандидатов (принцип равноправия), КС РФ были признаны, в частности, требование о представлении избирательных документов, необходимых для регистрации кандидата и положение о необходимости создания избирательных фондов для обеспечения контроля за финансированием выборов, пополняемых в том числе за счет средств, выделенных избирательной комиссией. Не являются ограничениями пассивного избирательного права также нормативные запреты на совмещение публично-властных должностей, законоположения о досрочном прекращении депутатских полномочий лиц, условно осужденных или признанных виновными в совершении преступления вступившим в силу приговором суда, нормы института отзыва депутата (другого должностного лица) в целом и т.п. Вместе с тем, с учетом оговоренных выше пределов полномочий законодателя субъекта РФ, нарушением требований равенства было признано установление на соответствующем уровне дополнительных, противоречащих федеральным гарантиям и стандартам условий приобретения пассивного избирательного права (далее по тексту) (см. Постановления КС РФ от 24.07.1997 N 9-П, от 27.04.1998 N 12-П *(398)).

2.3. Конституционное право участвовать в референдуме (референдарное право) в силу ч. 2 и 3 ст. 3, ч. 1 и 2 ст. 32, ч. 2 ст. 130 Конституции относится к основным политическим правам, определяющим электорально-правовой статус гражданина РФ, важнейшую форму непосредственного участия в управлении делами государства, включая практику осуществления местного самоуправления. Обе высшие формы непосредственной демократии (выборы и референдум), имея собственное предназначение в процессе осуществления народовластия, равноценны и, будучи взаимосвязаны, дополняют друг друга (см. Постановление КС РФ от 11.06.2003 N 10-П*(399)). В конституционном механизме осуществления народовластия средствами волеобразования и воле изъявления народа институт референдума обеспечивает открытость процессов принятия легитимных политических решений (см. Постановление КС РФ от 21.03.2007 N 3-П*(400)). Вместе с тем референдумы не должны рассматриваться, на что обращает внимание Парламентская Ассамблея Совета Европы (Рекомендация 1704 (2005) от 29 апреля 2005 г.), в качестве альтернативы парламентской демократии, ими не следует злоупотреблять, они не должны использоваться для подрыва легитимности и примата парламентов как законодательных органов и в обход принципа верховенства права (п. 5 и 8).

В доктринальном плане под референдумом следует понимать способ непосредственного решения народом в целом или населением в тех или иных регионах (муниципальных образованиях) наиболее важных вопросов государственной жизни либо (применительно к местному референдуму) вопросов местного значения. В ст. 1 Закона о референдуме установлено, что референдум - это всенародное голосование граждан РФ, обладающих правом на участие в референдуме, по вопросам государственного значения.

Необходимо, однако, подчеркнуть, что в Конституции говорится о праве участвовать в референдуме, и, следовательно, одной возможностью голосования по публично значимым вопросам это основное право не исчерпывается, оно должно включать и иные институциональные правомочия, что подтверждается в законодательстве. Так, по смыслу положений ч. 1, 4 и 5 ст. 2 Закона о референдуме, а также согласно легальной дефиниции право на участие в референдуме - это конституционное право граждан РФ голосовать на референдуме, участвовать в выдвижении инициативы проведения референдума, а также в иных законных действиях по подготовке и проведению референдума (п. 11 ч. 2 ст. 4 Закона о референдуме). Аналогичная формулировка содержится в п. 51 ст. 2 Закона об основных гарантиях.

Важно также иметь в виду, что нормативное содержание правомочий граждан по участию в референдуме имеет определенные особенности, связанные с классификационными характеристиками отдельных видов референдумов: это могут быть, например, обязательные и факультативные референдумы, а в рамках последних - инициативные (петиционные) референдумы. Референдум считается факультативным, если в нормативных правовых актах устанавливается возможность, но не обязательность его проведения по определенному кругу вопросов. Так, Конституционное Собрание может вынести разработанный им проект новой Конституции на всенародное голосование (ч. 3 ст. 135 Конституции).

Референдумы, инициируемые гражданами (петиционные референдумы), предполагают более широкий набор правомочий граждан на участие в референдуме, чем в тех референдумах, которые проводятся по инициативе органов государственной власти. В петиционном референдуме фактически совмещаются два института непосредственной демократии: народная инициатива (подача петиции) и собственно референдум. Аналогом права на петицию в системе конституционных прав и свобод российских граждан выступает право на обращение (см. комментарий к ст. 33). Однако возможность обращения граждан, инициирующего референдум, следует трактовать именно в контексте содержания права на участие в референдуме.

Особенностью комментируемого конституционного права является то, что инициировать конкретный референдум и обеспечить принятие решения о его назначении граждане могут только совместно, на коллективной основе участников такого (инициируемого) референдума, а число таких участников определяется в зависимости от уровня референдума (федеральный, субфедеральный, местный). Так, согласно Закону о референдуме, инициативная группа по проведению референдума должна состоять из региональных подгрупп, создаваемых более чем в половине субъектов РФ, в каждую из которых должно входить не менее 100 участников референдума, место жительства которых находится на территории того субъекта Федерации, где она образована (ч. 2 ст. 15). Инициатива проведения федерального референдума принадлежит не менее чем 2 млн граждан РФ, имеющих право на участие в референдуме, - при условии, что на территории одного субъекта Федерации или в совокупности за пределами территории РФ находится место жительства не более 50 тыс. из них (ч. 1 ст. 14 Закона). Все названные условия принципиально преодолимы и соотнесены с целью обеспечения подлинности народного волеизъявления.

Такое же значение имеют законодательные установления периодов, в течение которых инициатива проведения референдума не может быть выдвинута. Для законодательного решения данного вопроса важное значение имела правовая позиция Конституционного Суда, выработанная в Постановлении от 11.06.2003 N 10-П*(401). В этом решении Суд, признав не противоречащим Конституции установление федеральным законодателем запрета на проведение референдума и выдвижение инициатив о проведении референдума в период избирательной кампании, проводимой одновременно на всей территории РФ, а также в случае, если проведение референдума РФ приходится на последний год полномочий Президента, Государственной Думы, указал, что такое правовое регулирование может рассматриваться как конституционное, поскольку по его смыслу период, в течение которого граждане могут выступать с инициативой о проведении референдума РФ и непосредственно участвовать в нем, должен во всяком случае составлять не менее двух лет, с тем чтобы в пределах четырехлетнего избирательного цикла обеспечивалась возможность проведения не менее двух референдумов.

Реальность конституционного права граждан участвовать в референдуме как форме непосредственного волеизъявления народа во многом зависит также от законодательного решения вопроса о предмете референдума. Так, в соответствии с положениями ст. 6 Закона о референдуме, на референдум могут выноситься вопросы, отнесенные Конституцией к ведению РФ, а также к совместному ведению Российской Федерации и ее субъектов (ч. 4); определен перечень вопросов, которые не могут выноситься на референдум (ч. 5); вопрос, выносимый на референдум, не должен противоречить Конституции, ограничивать, отменять или умалять общепризнанные права и свободы человека и гражданина, конституционные гарантии реализации таких прав и свобод (ч. 6). Таким образом, за рамками перечня и требований, в которых фактически конкретизированы и установлены конституционные ограничения и регулирующие условия пользования правом на участие в референдуме в отношении возможностей его инициирования, законодателем утверждается свобода принятия принципиального (о необходимости) и содержательных (о предмете референдума) решений правообладателями.

Некоторые из положений указанной статьи были предметом рассмотрения Конституционного Суда РФ, который подчеркнул, что федеральный законодатель не вправе отменить или умалить само принадлежащее гражданам РФ право на участие в референдуме, а свобода усмотрений законодателя при регламентации данного права ограничена особенностями и предназначением референдума как высшей формы непосредственного народовластия. Одновременно Суд признал конституционную соразмерность ограничения, предусматривающего, что на референдум не могут выноситься вопросы о принятии и об изменении федерального бюджета, исполнении и изменении внутренних финансовых обязательств РФ (п. 6 ч. 5 ст. 6); при этом вопрос, выносимый на референдум, должен быть сформулирован таким образом, чтобы исключалась возможность его множественного толкования, чтобы на него можно было дать только однозначный ответ и чтобы исключалась неопределенность правовых последствий принятого решения (ч. 7 ст. 6 Закона о референдуме) (см. Постановление КС РФ от 21.03.2007 N 3-П*(402)). В первом случае в основание решения Конституционного Суда был положен тезис о самостоятельном конституционном значении форм непосредственной и представительной демократии, во втором - о необходимости гарантировать адекватность принимаемых на референдуме решений действительной воле граждан, которым принадлежит конституционное право участия в данной форме непосредственного осуществления народом-сувереном своей власти.

Референдумы субъектов РФ и местные референдумы в субъектах РФ проводятся в соответствии с конституционными принципами, в том числе получившими отражение в ст. 2 Закона о референдуме, других федеральных законах, а также в соответствии с конституциями (уставами), законами и иными нормативными правовыми актами субъектов РФ, муниципальными правовыми актами.

Права граждан на участие в референдуме субъекта РФ и местном референдуме следует рассматривать как конкретизированные возможности пользования правом, закрепленным в ч. 2 ст. 32 Конституции. При этом важно учитывать, что как в комментируемой норме, так и в ч. 3 ст. 3 Конституция оперирует собирательной категорией "референдум", лишь местный референдум, как это вытекает из ч. 2 ст. 130 (см. комментарий к данной норме), получает свою более конкретную конституциализацию. Это, в свою очередь, является подтверждением достаточно широкой дискреции федерального законодателя при решении вопроса об условиях и порядке проведения федерального и регионального референдумов, на что обращает внимание и Конституционный Суд (см. абз. 3 п. 2.1 мотивировочной части Постановления от 11.06.2003 N 10-П; абз. 2 п. 2 мотивировочной части Постановления от 21.03.2007 N 3-П*(403)).

3. Положения ч. 3 ст. 32 устанавливают специальные конституционные ограничения избирательных прав граждан, закрепленных в ч. 2 данной статьи. Эти ограничения распространяются только на лиц, признанных судом недееспособными, а также содержащихся в местах лишения свободы по приговору суда. Непосредственно конституционный характер ограничений означает, что они имеют высшую юридическую силу и не могут быть отменены или "ослаблены" законодателем, поскольку их цель и соразмерность уже определены в духе общей установки о допустимости ограничений, обусловленных необходимостью защиты иных конституционных ценностей (ч. 3 ст. 55 Конституции). Вместе с тем непосредственное конституционное закрепление ограничивающих требований в отношении пользования соответствующими политическими правами не может рассматриваться как установление принципиально исчерпывающего перечня нормативных ограничений этих прав, поскольку оно направлено на установление безусловных, не подлежащих законодательному пересмотру в парламентской процедуре, изъятий из конституционной правосубъектности личности. Часть 3 ст. 32, стало быть, не исключает возможности федерального законодателя, руководствуясь конституционными ценностями и целями, получившими свое отражение в нормах ч. 3 ст. 55 Конституции, ввести дополнительные ограничения электорального правопользования. Из этого исходит и Конституционный Суд. Так, в Определении от 04.12.2007 N 797-О-О*(404), опираясь в том числе на нормы международного права (ст. 21 Всеобщей декларации прав человека, ст. 25 Международного пакта о гражданских и политических правах) и прецедентную практику Европейского Суда по правам человека, он установил, что Конституция, как и общепризнанные принципы и нормы международного права, допускает введение законодательных ограничений избирательных прав, в том числе в виде исключений из принципа всеобщности избирательного права.

Особенностью комментируемых ограничений является то, что они начинают действовать в отношении тех или иных конкретных граждан только на основании вступивших в законную силу правосудных решений (см. Постановление КС РФ от 27.02.2009 N 4-П*(405)). Недееспособным в порядке, установленном гражданским процессуальным законодательством, может быть признан судом гражданин, который вследствие психического расстройства не может понимать значения своих действий или руководить ими; если основания, в силу которых гражданин был признан недееспособным, отпали, суд признает его дееспособным (ст. 258-263 ГПК, ст. 29 ГК). При этом законодатель устанавливает дополнительные гарантии законности такого рода решений. В Законе РФ "О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании" подчеркивается недопустимость ограничения прав и свобод лиц, страдающих психическими расстройствами, только на основании психиатрического диагноза, фактов нахождения под диспансерным наблюдением в психиатрическом стационаре либо в психоневрологическом учреждении (ст. 5).

В то же время Федеральный закон от 05.12.2006 N 225-ФЗ, внося изменения в Закон об основных гарантиях, отнес к лицам, которые не обладают пассивным избирательным правом, в частности, осужденных к лишению свободы за совершение тяжких и (или) особо тяжких преступлений или осужденных за совершение преступлений экстремистской направленности, предусмотренных УК, и имеющих на день голосования на выборах неснятую или непогашенную судимость; подвергнутых административному взысканию за совершение административного правонарушения, предусмотренного ст. 20.3 КоАП (демонстрирование фашистской атрибутики или символики в целях ее пропаганды), если голосование на выборах состоится до окончания срока, в течение которого лицо считается подвергнутым этому наказанию.

Как было особо отмечено в Определении КС РФ от 06.11.1998 N 151-О, непосредственные конституционные ограничения правопользования распространяются и на сферу местного самоуправления. Вопрос о распространении этих ограничений на конституционное право граждан участвовать в референдуме не имеет официального решения. Как представляется, с учетом смыслового и функционального наложения прав, закрепленных в ч. 2 ст. 32 Конституции, возможность участия в референдуме граждан, перечисленных в ч. 3 ст. 32, также исключается.

4. Нормативное содержание ч. 4 комментируемой статьи многопланово. С одной стороны, речь идет о конституционном праве граждан на доступ к государственной службе, что неоднократно подчеркивалось в решениях КС РФ. С другой стороны, имеет место фактическая конкретизация конституционного принципа равенства основных прав и свобод в соответствующей сфере отношений (ст. 19 Конституции). И наконец, использованная формулировка недвусмысленно, посредством категории "доступ", подчеркивает, что комментируемое право содержательно характеризуется не полномочиями государственной службы как таковыми, а возможностями претендовать на получение и сохранение таких статусных полномочий, при условии соответствия претендента и подтверждения соответствия служащего (если речь идет о продлении или прекращении полномочий) равно определенным требованиям.

Равенство доступа к государственной службе должно пониматься как равенство конституционное, а не фактическое или формально юридическое. Такое равенство вполне соотносится с положениями Международного пакта о гражданских и политических правах, согласно которому (п. "с" ст. 25) каждый гражданин должен иметь без какой бы то ни было дискриминации и без необоснованных ограничений право и возможность допускаться в своей стране на общих условиях равенства к государственной службе. Вместе с тем его обеспечение не исключает, а предполагает конституционное дифференцирование, критерии отбора претендентов по тем или иным обоснованным признакам (образование, возраст, профессионализм, компетентность, деловые качества и т.д.)*(406). Необходимое конституционное дифференцирование в этих вопросах предполагает и учет национальных традиций, сложившейся системы и практики государственной службы. В силу чего, как подчеркнул Европейский Суд по правам человека, соответствующее право не фигурирует ни в Европейской конвенции, ни в Протоколах к ней, а отказ произвести назначение какого-либо лица на государственную службу не может как таковой служить основанием для жалобы в соответствии с Конвенцией. Объем свободы усмотрения государств при установлении различий в юридическом обращении варьируется в зависимости от обстоятельств, сфер применения и контекста*(407).

Тем не менее ограничения основного права на доступ к государственной службе чаще всего оцениваются в связи с проблематикой равенства и общим принципом недискриминации правообладателей, исходя из профессионально-трудового характера государственной службы. Федеральным законом от 27.05.2003 N 58-ФЗ "О системе государственной службы Российской Федерации" (в ред. от 01.12.2007) государственная служба определяется как профессиональная служебная деятельность российских граждан по обеспечению исполнения полномочий: Российской Федерации и субъектов РФ, их органов государственной власти и иных государственных органов; лиц, замещающих государственные должности РФ и субъектов РФ. По видам государственная служба делится на гражданскую, военную и правоохранительную.

Специфика государственной службы как профессиональной деятельности по обеспечению исполнения полномочий государственных органов предопределяет особый правовой статус государственных служащих в трудовых отношениях, а пользование комментируемым конституционным правом всегда тесно соотнесено с гарантированным Конституцией правом каждого свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию (ч. 1 ст. 37). Как подчеркивает Конституционный Суд, регламентируя правовое положение государственных служащих, порядок поступления на государственную службу и ее прохождения, государство вправе устанавливать в этой сфере и особые правила, обусловленные задачами, принципами организации и функционирования государственной службы, целью обеспечения поддержания высокого уровня ее отправления (в том числе за счет обновления и сменяемости управленческого персонала). На это направлены, в частности, общее требование о соблюдении возрастных критериев при замещении государственных должностей государственной службы; специальные правила, касающиеся условий замещения отдельных должностей и оснований освобождения от них для лиц, принадлежащих к разным по условиям и роду деятельности категориям. Если такие различия являются объективно оправданными, основанными на специфических (квалификационных) требованиях, связанных с определенной работой, согласно п. 2 ст. 1 Конвенции МОТ N 111, и соответствуют конституционно значимым целям, они не считаются дискриминацией и вполне согласуются с предписаниями ч. 3 ст. 55 Конституции о допустимых ограничениях конституционных прав, гарантированных ч. 4 ст. 32 и ч. 1 ст. 37 Конституции (см. Постановления КС РФ от 06.06.1995 N 7-П, от 27.12.1999 N 19-П *(408)).

По отношению к гражданам, претендующим на занятие определенной должности, например, в милиции, законодатель вправе устанавливать особые требования, в том числе к их личным и деловым качествам, которые обеспечили бы их способность исполнять возложенные на сотрудников милиции обязанности (см. Определение КС РФ от 21.12.2004 N 460-О*(409)).

Содержательная конкретизация комментируемого права может проводиться также применительно к отдельным направлениям осуществления государственной власти. Так, притязанием, сопряженным с правом на равный доступ к государственной службе, является возможность для гражданина РФ быть судьей и в данном качестве осуществлять правосудие (см. Определение КС РФ от 27.12.2005 N 522-О*(410)). Применительно к замещению должностей судей федеральных судов необходимость специального правового порядка обусловлена особым местом судебных органов в системе государственной власти, значимостью и общеобязательным характером принимаемых ими решений (см. Постановление КС РФ от 24.03.2009 N 6-П*(411)).

Конституционный Суд РФ исходит из основополагающего значения ч. 4 ст. 32 Конституции и для практики муниципальной службы. Согласно положениям ст. 1-4 Закона об основах муниципальной службы в РФ, муниципальная служба - это профессиональная деятельность, осуществляемая на постоянной основе на муниципальной должности, не являющейся выборной. Граждане РФ имеют равный доступ к муниципальной службе.

Конституционные ограничения, установленные для государственных и муниципальных служащих (запреты заниматься предпринимательской и иной экономической деятельностью, принимать участие в забастовках, допускать определенные публичные высказывания, особые имущественные обязательства и т.п.), затрагивают иные конституционные права и свободы человека и гражданина. В этом плане уточняющие адресные новеллы в законодательство о публичной службе были внесены Федеральным законом от 02.03.2007 N 24-ФЗ*(412).

Федеративное единство системы государственной власти (ст. 5, ч. 3, Конституции) предполагает и единство правовых и организационных основ государственной и муниципальной службы, порядка пользования комментируемым конституционным правом. В частности, как указал КС РФ, закрепление единого подхода и справедливых исключений из общих правил конкурсного подбора для замещения должностей государственной гражданской службы, является прерогативой федерального законодателя, и законодатель субъекта РФ не может расширить круг таких исключений, поскольку это явилось бы дискриминационным ограничением права граждан на равный доступ к государственной службе в зависимости от места их жительства (см. Постановление от 03.02.2009 N 2-П*(413)).

5. Закрепленное в ч. 5 комментируемой статьи основное право граждан участвовать в отправлении правосудия необходимо толковать в системной связи с конституционными положениями, согласно которым правосудие в Российской Федерации осуществляется только судом, а судьями могут быть отвечающие установленным профессиональным требованиям российские граждане (ч. 1 ст. 118, ст. 119). Согласно ч. 3 ст. 1 Закона о статусе судей судьями являются лица, наделенные в конституционном порядке полномочиями осуществлять правосудие и исполняющие свои обязанности на профессиональной основе. Вместе с тем, как отметил Конституционный Суд, поскольку не установлено, в каком именно составе - коллегиально или единолично - суды могут рассматривать подсудные им дела, не исключается возможность создания для рассмотрения тех или иных категорий дел судебных коллегий, в состав которых - наряду с профессиональными судьями - входили бы присяжные, народные или арбитражные заседатели (см. Определение от 23.06.2005 N 292-О*(414)). В соответствии с ч. 1 ст. 1 Закона о судебной системе РФ судебная власть в России осуществляется только судами в лице судей и привлекаемых в установленном законом порядке к осуществлению правосудия присяжных, народных и арбитражных заседателей.

Привлечение граждан к осуществлению правосудия традиционно рассматривается как существенный признак демократии. Вместе с тем конституционные понятия осуществления судебной власти, правосудия и участия граждан в отправлении правосудия имеют разное значение. Последнее понятие даже применительно к гражданам, наделенным соответствующими полномочиями наравне с профессиональными судьями (арбитражные заседатели), не означает их судебно-властной профессиональной деятельности. Даже входя в состав суда определенной инстанции, и, как судьи, участвуя в коллегиальном разрешении конкретного дела (определенной подведомственности), в том числе при принятии судебного акта, они действуют не на профессиональной основе. Поэтому, хотя все судьи в таких делах обладают равным статусом и одинаковыми правомочиями, обязаны действовать непредвзято, без предубеждения и пристрастия (см. Постановление КС РФ от 25.03.2008 N 6-П*(415)), трактовать комментируемое конституционное право как определенную возможность отправлять правосудие (регулярным образом, в качестве носителя судебной власти), - нет оснований. Участие заседателей является, кроме того, их гражданским долгом*(416), гарантией конституционного права на судебную защиту (см. комментарий к ч.1 ст. 46), а также одной из форм общественного контроля за деятельностью судебной власти.

В соответствии с ч. 4 ст. 123 Конституции в случаях, предусмотренных федеральным законом, судопроизводство осуществляется с участием присяжных заседателей. Иные формы участия граждан в отправлении правосудия, требования, которым эти граждане должны соответствовать, и особый правовой статус заседателей устанавливаются федеральным законодательством на основании принципов, закрепленных в ст. 32 Конституции и Законе о судебной системе РФ.

В настоящее время основные формы реализации гражданами права на участие в отправлении правосудия определены нормами институтов присяжных и арбитражных заседателей. Установленные законами - Законом о военных судах, Законом о присяжных заседателях, УПК (гл. 42), Законом об арбитражных заседателях, АПК - специальные требования к таким заседателям, порядку их формирования выступают, в зависимости от содержания, как ограничения или регулирующие условия правопользования, призванные особым образом гарантировать конституционность принимаемых с участием заседателей судебных решений, а также права обвиняемых и других участников судопроизводств. Ограничения комментируемого права устанавливаются, в частности, положениями ч. 2 ст. 3 Закона о присяжных заседателях, согласно которым присяжными заседателями и кандидатами в присяжные заседатели не могут быть лица: 1) не достигшие к моменту составления списков кандидатов в присяжные заседатели возраста 25 лет; 2) имеющие непогашенную или неснятую судимость; 3) признанные судом недееспособными или ограниченные судом в дееспособности; 4) состоящие на учете в наркологическом или психоневрологическом диспансере в связи с лечением от алкоголизма, наркомании, токсикомании, хронических и затяжных психических расстройств.

Статус кандидата в присяжные заседатели гражданин приобретает с момента включения его в соответствующие списки (общий и запасной), которые каждые четыре года составляются высшим исполнительным органом государственной власти субъекта РФ при участии исполнительно-распорядительных органов муниципальных образований. Включение в списки присяжных заседателей является общим предварительным условием конституционного правопользования, тогда как положения ч. 3 ст. 3 Закона о присяжных заседателях, устанавливающие, что к участию в рассмотрении судом конкретного уголовного дела в качестве присяжных заседателей не допускаются также лица: 1) подозреваемые или обвиняемые в совершении преступлений; 2) не владеющие языком, на котором ведется судопроизводство; 3) имеющие физические или психические недостатки, препятствующие полноценному участию в рассмотрении этого дела судом, - надлежит трактовать как регулирующие условия, в том числе связанные с усмотрениями председательствующего в отношении лиц, включенных в предварительный список кандидатов в присяжные заседатели, при формировании коллегии присяжных заседателей в подготовительной части судебного заседания (ст. 328 УПК). Регулирующее значение этих оснований подтверждается положением ч. 2 ст. Закона, согласно которому кандидаты в присяжные заседатели, вызванные в суд, но не прошедшие в состав коллегии присяжных, могут быть привлечены для участия в качестве присяжных заседателей по другому делу в порядке, определяемом ч. 1 ст. 326 УПК РФ (см. Определение КС РФ от 24.06.2008. N 357-О-О*(417)).