Стр. 227

постановку спектакля, как свою прикладную работу для прове­дения определенной тенденции.

В таком понимании театрального искусства, и в частности искусства режиссера, заключена мысль, что театр не является искусством только исполнительским, где по ролям исполняет­ся текст автора, а является таким искусством, которое черпа­ет материал для своего творчества особым сложным путем из жизни и через посредство авторского текста.

В практике театра мы зачастую встречаемся с представи­телями полной автономии режиссера в искусстве театра. Та­кой режиссер, обращаясь к литературе прошлого, допустим, к классике, или берясь за драматическое произведение со­временных ему авторов, выискивает в этих произведениях ин­тересующие его мысли или образы, из которых он начинает компоновать новое произведение, свой собственный авторский сценарий, который разыгрывают воспитанные им в определен­ных принципах актеры его театра.

Излишне, пожалуй, говорить о том, что такой автор сцена­рия для спектакля не будет считаться с распределением драматургического материала автором, произведение которого служит ему поводом для создания «ового не только сцениче­ского, но и драматического произведения.

С точки зрения такого «автора» совершенно естественна не только перестановка порядка актов или отдельных сцен внутри актов, но и вписывание если не собственных слов, что тоже возможно с его точки зрения, то слов из других произведений взятого им автора. Эта текстовая компиляция в лучшем случае помогает выдвинуть заинтересовавшую режис­сера идею максимально рельефно, но тогда, в сущности, вряд ли может идти речь о постановке той пьесы, название кото­рой стоит на афише театра.

Я допускаю, что возможен конфликт между режиссером и автором в отдельных случаях по вопросу трактовки произ­ведения. Но перекраивать произведение, переклеивать стра­ницу из начала пьесы в конец, переносить монологи или сце­ны из одного акта в другой, соединять сцены начала пьесы со сценами конечных актов можно только при намерении ре­жиссера из отдельных фраз драматурга или из отдельных его удачных сцен сделать свое собственное произведение по той линии, которую избрал для себя режиссер, и для раскрытия той темы, которую параллельно или вопреки автору-драматур­гу изобрел «автор постановки» для своего спектакля.

Предположим, в отдельном случае это великолепно уда­лось талантливому режиссеру. Это удача сценического искус­ства, которая, как правило, не может повторяться в работе даже одного и того же талантливого режиссера. Но во что превращается театр, во >что обращается работа режиссера с актерами и авторами, если подобный метод считать одним из