Стр. 232

вскрытое, разложенное режиссером на бесчисленное множе­ство всяческих нюансов, однако никогда не видимым и от­сутствующим в те часы, когда исполняется на сцене создан­ное «произведение» так, как это задумано и сценически вы­полнено им.

Откуда же черпает режиссер разнообразный опыт для то­го, чтобы в каждом своем сценическом произведении—спек­такле, оказаться творчески свежим, избегая ремесленных приемов, штамлов, воплощая живую жизнь в образы фантазии и мысли? Конечно, из окружающей его жизни, из реальной действительности.

Если его режиссерские способности таковы, что проис­шествия и переживания, охватывающие живых людей, на сце­не становятся искусственными, повторяют театральную услов­ность, вносящую схематизм и пресное упрощенчество, не дразнят ни мысли, ни фантазии, не возбуждают никаких сти­мулов к познанию человека, то он является рассадником штампов, режиссерского ремесленничества; он виновник пошлости, скуки, серости и мещанского вкуса на сцене.

Что же обновляет и делает творчески свежим режиссера? При каких условиях его можно назвать не ремесленником, а творцом? Как получается, что при наличии такого режис­сера-творца не только артисты, но и все работающие в окру­жающих актеров цехах как бы дышат свежим воздухом, налицо всегда прекрасная творческая атмосфера и люди гото­вы не только работать над данным спектаклем, но и испол­нять его, сколько бы раз он ни шел?

Когда режиссер, будучи художником, обладая своего ро­да поэтическим и даже немного философским даром, непре­рывно работает над собой, придирчив к себе, когда его остро интересует жизнь во всем своем огромном охвате — и насто­ящая, бурлящая вокруг него, и прошлая, когда он живет в искусстве, как ему свойственной и близкой природе, и когда политические и социальные идеалы его страны для него реаль­ные задачи, которые он разрешает в своем поведении и сво­ей жизни.

Итак, все это интересно и нужно в режиссере-творце для того, чтобы билась на сцене живая жизнь, чтобы исполни­тели-артисты были живыми людьми, а вместе с тем поэтиче­скими образами, рожденными творческой фантазией и мыслью.

Для этого, как уже неоднократно говорилось, режиссер должен обладать не только наблюдательностью, но и памятью, при помощи которой он может составлять самые причудли­вые картины и вместе с тем отлично всем известные и вол­нующие. Характер его памяти, наблюдательности и фантазии таков, что, участвуя в том или ином эпизоде жизни, являясь одновременно и наблюдающим и действующим лицом, он