Иноязычные слова и выражения в речи

В силу длительных экономических, политических, культурных, военных и иных связей русского народа с другими в его язык проникло довольно значительное количество⁸⁹ иноязычных слов, которые имеют различ­ную степень ассимиляции и неограниченную или огра­ниченную сферу употребления. В русской лексикологи­ческой традиции выделяются: 1) слова, давно усвоенные и используемые наравне с русскими (стул, лампа, шко­ла, диван, картина, утюг, вуаль, джаз, студент, транс­ляция, антибиотик, техникум и др.); 2) слова, не всем понятные, но необходимые, так как они обозначают понятия науки, техники, культуры и т.п. (брифинг, ан­нигиляция, плеоназм, фонема, морфема, дезавуировать,

[ 178 ]

нуклиды, превентивный, агностицизм и под.); 3) слова, которые могут быть заменены исконно русскими без всякого ущерба для смысла и выразительности высказы­вания (эпатировать, эпатаж, апологет, акцентировать, визуальный и под.). В соответствии с этим заимствован­ные слова воспринимаются, с одной стороны, как зако­номерный результат общения народов, а с другой — как порча языка; с одной стороны, — без заимствований нельзя обойтись, а с другой (когда их слишком много и принадлежат они к третьей группе в указанной класси­фикации) — иноязычные слова и выражения становятся тем балластом, от которого язык должен избавляться. «"Авторитет употребления", целесообразность, ситуатив­ная необходимость могут определить отношение к чу­жому слову и защитить родной язык от "небрежения", от "неприличностей", как назвал М.В. Ломоносов не­нужные, необдуманные заимствования. Употребление заимствованных — чужих, иностранных — слов должна определять социально-языковая потребность и целесо­образность»⁹⁰.

Как известно, среди заимствований (в широком смысле) выделяются слова, с помощью которых дается описание чужих стран, чужой жизни и нравов, они представляют собой своеобразные "локальные приметы" и называются экзотизмами (от греч. exotikos — чу­ждый, иноземный, необычный: ехо -- снаружи, вне). Смысловая и стилистическая функция экзотизмов за­ключается в том, что они позволяют создать "эффект присутствия", локализовать описание. Экзотизмы легко распределяются по так называемым "национальным се­риям" (английская, французская, испанская и т.д.). Вот несколько примеров из произведений поэтов и публи­цистов: Мерами красоты у японцев служат четыре поня­тия, три из которых (саб и, ваби, с и буй) уходят корнями в древнюю религию синто, а четвертое (югэн) навеяно буддийской философией (В. Овчинников); Симво­лом положения хозяйки издавна считается самодзи —деревянная лопаточка, которой она раскладывает домо­чадцам рис: День, когда состарившаяся свекровь передает

[ 179 ]

самодзи своей невестке, принято было отмечать тор­жественной церемонией (В. Овчинников); Ивансито так наивно ходит // и шаги боится ускорять. // Для него маиса малый холмик // выше, чем гора Уаскаран (Е. Евтушенко).

Близки к экзотизмам варваризмы (греч. barbarismos — иноязычный, чужеземный) — подлинно иностранные слова и выражения, вкрапленные в русский текст, не полностью освоенные или совсем не освоенные из-за фонетических и грамматических осо­бенностей. Они, как правило, употребляются в несуще­ствующих в русском языке формах и часто передаются средствами языка-источника: авеню, денди, мосье, фрау, tete-a-tete (фр. — с глазу на глаз), cito (лат. —срочно), ultima ratio (лат. — порочный круг).

Как отмечает Л.П. Крысин, иноязычные вкрапле­ния и экзотизмы, в отличие от заимствованных слов (в узком смысле), не теряют ничего или почти ничего из черт, присущих им как единицам языка, которому они обязаны своим происхождением. Они не принадлежат, подобно заимствованиям, системе использующего их языка, не функционируют в нем в качестве единиц, бо­лее или менее прочно связанных с лексическим и грам­матическим строем этого языка.

Варваризмы, как и экзотизмы, выполняют разнооб­разные функции: называют то, что по-русски не имеет на­звания; служат средством речевой характеристики персона­жей; с их помощью достигается "эффект присутствия" и т.д. Причем обычно они придают тексту юмористический, иронический или сатирический оттенок. См., например, рассуждения Бальзаминовой из пьесы А.Н. Островского "Свои собаки грызутся, чужая не встревай":

Вот что, Миша, есть такие французские слова, очень похожие на русские: я их много знаю, ты бы хоть их заучил когда на досуге... Вот слушай! Ты все говоришь: "Я гулять пойду!" Это, Миша, нехоро­шо, лучше скажи: "Я хочу проминаж сделать!" Про кого дурно говорят — это мораль. А вот если кто заважничает, очень возмеч­тает о себе, и вдруг ему форс-то собьют — это "а с а ж е " называется.

Неумеренное, излишнее насыщение текста варва­ризмами и экзотизмами приводит к созданию так назы­ваемой "макаронической речи", которая может служить

[ 180 ]

ярким сатирическим средством. Примером такой речи является:

Вот в дорогу я пустилась,

В город Питер дотащилась.

И промыслила билет Для меня э пур Анет,

И пур Харитон де медник

Сюр ле пироскаф "Наследник".

(И. Мятлев)

Используемые в русском языке иноязычные слова выполняют определенную стилистическую роль, от ко­торой зависит частотность их употребления в различных функциональных стилях. Установлено, что больше всего иноязычных слов в научном стиле (это прежде всего терминология), гораздо меньше в публицистическом, еще меньше в официально-деловом и художественном. Деятели науки, культуры, литераторы неоднократно подчеркивали мысль о том, что только необходимость может сделать целесообразным использование заимст­вованных слов. Так, В.Г. Белинский писал: "В русский язык по необходимости вошло множество иностранных слов, потому что в русскую жизнь вошло множество иностранных понятий и идей", — одновременно под­черкивая: "...охота пестрить русскую речь иностранными словами без нужды, без достаточного основания, про­тивна здравому смыслу и здравому вкусу"⁹¹.

Идеи очищения русского литературного языка от ненужных заимствований, употребления иностранных слов в строгом соответствии с их значением, разумного предпочтения нерусским книжным словам их обще­употребительных эквивалентов сохраняют свою акту­альность и в наши дни. Неоправданное введение в речь иноязычных элементов засоряет ее, а использование их без учета семантики приводит к неточности.

Во-первых, не следует прибегать к иноязычным словам, если есть у них русские эквиваленты, точно пере­дающие то же значение: зачем всемерно форсировать под­готовку студентов 1-го курса к экзаменационной сессии, когда можно ее ускорить; нет необходимости писать

[ 181 ]

транспортировка пирожков из столовой в буфет, если можно употребить слова перевозка, доставка и т.д. Часто перегруженность контекста иноязычными словами (в ос­новном терминами) затрудняет смысл высказывания: Де­скриптивной является норма, которая абсолютно идентич­на возможностям, данным системой языка; она не элимини­рует ни одного варианта из суммы всех возможных вариантов; Чтобы стать в авангарде движения "поп-арта", необходимо мобилизовать максимум своего интеллектуаль­ного потенциала. Трудно оправдать большое количество непереведенных терминов на страницах специальных и неспециальньгх изданий последних лет: импеданс вместо полное сопротивление, свип-генератор вместо генератор ка­чающейся частоты и т.д. Писатель А. Югов приводит примеры терминов, употребленных в книге для нефтяни­ков "Стахановцы бакинских полей": лубрикетинг, мик-стер, стреппинг, чиллер, рисайкл, квенчинг, кулинг, салю-тайзер, инхибитор и т.д. "Где ж тут для русского нефтя­ника вещественность, зримость?! Какая чудовищная расточительность сил и времени! Это сплошь чужесловный словарь! И какой тормоз здесь росту русских рабо­чих кадров!" — возмущается писатель⁹².

Во-вторых, необходимо всегда помнить, что самые грубые ошибки возникают тогда, когда иноязычные слова употребляются без учета их значения (семантики): В поисках зубной пасты я всюду встречал аншлаг: "Зубной пасты нет " (аншлаг — объявление о том, что все билеты на представление проданы); Я очень конспек­тивно говорил (конспектировать значит записывать, а говорить можно кратко, сжато, лаконично); Двадцать пять лет своей биографии она посвятила детям (биография — жизнеописание, надо двадцать пять лет своей жизни).

В-третьих, иноязычные слова должны быть по­нятны и доступны адресату. Многие иностранные слова, уместные и необходимые в специальной, научной и технической литературе, неуместны в статьях, брошю­рах, докладах, лекциях, предназначенных для широкого

[ 182 ]

круга читателей или слушателей и не затрагивающих уз­коспециальных научных и технических вопросов.