ПСИХОФИЗИЧЕСКАЯ И ПСИХОФИЗИОЛОГИЧЕСКАЯ ПРОБЛЕМЫ В ПСИХОЛОГИИ

Психофизическая проблема — в широком смысле это вопрос о месте психического в природе; в узком — проблема соотношения психических и физиологических (нервных) процессов. Во втором случае психофизическую проблему правильнее называть психофизиологической.

Особую остроту психофизическая проблема приобрела в XVII в., когда сложилась механистическая картина мира, исходя из которой Рене Декарт предпринял попытку объяснить поведение живых существ по образцу механического взаимодействия. Необъяснимые в рамках данной концепции акты сознания были отнесены к бестелесной непространственной субстанции — душе. Вопрос об отношении этой субстанции к работе «машины тела» привел Декарта к концепции психофизического взаимодействия: хотя тело только движется, а душа только мыслит, они могут влиять друг на друга, соприкасаясь в определенной части мозга.

Выступившие против взгляда на психику как на особую субстанцию Томас Гоббс и Бенедикт Спиноза утверждали, что она полностью выводима из взаимодействия природных тел, но убедительно разрешить психофизическую проблему они не смогли. При этом Гоббс предложил рассматривать ощущение как побочный предмет материальных процессов, а Спиноза трактовал мышление и материю как нераздельные и вместе с тем не связанные между собой причинными отношениями атрибуты бесконечной субстанции — природы.

Г. Лейбниц, совмещая механистическую картину мира с представлением о психике как уникальной сущности, выдвинул идею психофизического параллелизма, согласно которой душа и тело совершают свои операции независимо друг от друга, но с величайшей точностью, создающей впечатление их согласованности между собой. Они подобны паре часов, которые всегда показывают одно и то же время, хотя и движутся независимо.

Современный логический позитивизм рассматривает психофизическую проблему как псевдопроблему и полагает, что связанные с ней трудности разрешимы путем применения различных языков к описанию сознания, поведения и нейрофизиологических процессов.

В противоположность различным идеалистическим концепциям, диалектический материализм трактует психофизическую проблему исходя из понимания психики как особого свойства высокоорганизованной материи, которое возникает в процессе взаимодействия живых существ с внешним миром и, отображая его, способно активно влиять на характер этого взаимодействия.

Различные ученые по-разному отвечали на вопрос о соотношении психического и физиологического, а точнее — является ли теория о теле (о физиологических процессах) достаточным основанием для понимания души (психических процессов). И. П. Павлов полагал, что одной физиологии достаточно для понимания всех закономерностей психики и никакой другой теории для этого не нужно. Другой выдающийся невролог — В. М. Бехтерев считал, что физиология и психология должны взаимно дополнять друг друга, и для того, чтобы понимать работу человеческого сознания, необходимо использовать обе науки. Существовал и третий взгляд на данную проблему, который высказывал известный советский физиолог П. К. Анохин. Он считал, что психология и физиология — два взаимно несовместимых предмета, имеющих собственную проблематику и собственный категориальный аппарат. Четвертый подход характерен для экзистенциализма и религиозного идеализма. Он заключается в том, что научное познание психики невозможно и ни физиология, ни психология не могут претендовать на исследование человеческого сознания. Понятно, что последний подход к психофизической проблеме заводит в тупик, так как не дает возможности ее разрешения.

Психофизиологическая проблема в психологии. Рассматривая вопросы взаи­мосвязи психики и мозга, мы не можем не познакомиться с так называемой психо­физиологической проблемой.

Говоря о естественнонаучных основах психики, мы сегодня не сомневаемся в том, что между психикой и мозгом существует определенная взаимосвязь. Од­нако и в наши дни продолжает обсуждаться проблема, известная с конца XIX в. как психофизиологическая. Она является самостоятельной проблемой психоло­гии и носит не конкретно-научный, а методологический характер. Она имеет от­ношение к решению ряда фундаментальных методологических вопросов, таких как предмет психологии, способы научного объяснения в психологии и др.

В чем суть этой проблемы? Формально она может быть выражена в виде вопро­са: как соотносятся физиологические и психические процессы? На данный вопрос есть два основных ответа. Первый в наивной форме был изложен Р. Декартом, считавшим, что в головном мозге имеется шишковидная железа, через которую душа воздействует на животных духов, а животные духи на душу. Или, другими словами, психическое и физиологическое находятся в постоянном взаимодей­ствии и оказывают влияние друг на друга. Подобный подход получил название принципа психофизиологического взаимодействия.

Второе решение известно как принцип психофизиологического параллелизма. Суть его состоит в утверждении невозможности причинного взаимодействия меж­ду психическими и физиологическими процессами.

На первый взгляд истинность первого подхода, заключающегося в утвержде­нии психофизиологического взаимодействия, не вызывает сомнения. Мы можем привести множество примеров воздействия физиологических процессов мозга на психику и психики на физиологию. Все же, несмотря на очевидность фактов психо­физиологического взаимодействия, существует ряд серьезных возражений про­тив этого подхода. Одно из них заключается в отрицании фундаментального зако­на природы — закона сохранения энергии. Если бы материальные процессы, какими являются физиологические процессы, вызывались психической (идеальной) при­чиной, то это означало бы возникновение энергии из ничего, поскольку психиче­ское не является материальным. С другой стороны, если бы физиологические (ма­териальные) процессы порождали психические явления, то мы столкнулись бы с абсурдом другого рода — энергия исчезает.

Конечно, на это можно возразить, что закон сохранения энергии не совсем кор­ректен, но в природе мы вряд ли найдем другие примеры нарушения этого закона. Можно говорить о существовании специфической «психической» энергии, но в этом случае снова необходимо дать объяснение механизмам превращения материаль­ной энергии в некую «нематериальную». И наконец, можно говорить о том, что все психические явления материальны по своей сути, т. е. являются физиологи­ческими процессами. Тогда процесс взаимодействия души и тела есть процесс вза­имодействия материального с материальным. Но в этом случае можно договорить­ся до полного абсурда. Например, если я поднял руку, то это есть акт сознания и одновременно мозговой физиологический процесс. Если я после этого захочу ею ударить кого-либо (например, своего собеседника), то этот процесс может перей­ти в моторные центры. Однако если нравственные соображения заставят меня воз­держаться от этого, то это означает, что нравственные соображения — это тоже материальный процесс.

Вместе с тем, несмотря на все рассуждения, приведенные в качестве доказатель­ства материальной природы психического, необходимо согласиться с существова­нием двух явлений — субъективных (прежде всего фактов сознания) и объектив­ных (биохимических, электрических и других явлений в мозге человека). Вполне естественно было бы предположить, что эти явления соответствуют друг другу. Но если мы соглашаемся с этими утверждениями, то мы переходим на сторону другого принципа — принципа психофизиологического параллелизма, утвержда­ющего о невозможности взаимодействия идеальных и материальных процессов.

Следует отметить, что существует несколько течений параллелизма. Это дуа­листический параллелизм, исходящий из признания самостоятельной сущности духовного и материального начала, и монистический параллелизм, который ви­дит все психические и физиологические явления как две стороны одного процес­са. Главное, что их объединяет, — это утверждение, что психические и физиологи­ческие процессы протекают параллельно и независимо друг от друга. То, что про­исходит в сознании, соответствует тому, что происходит в мозге, и наоборот, но эти процессы не зависят друг от друга.

Мы могли бы согласиться с данным утверждением, если бы рассуждения в дан­ном направлении постоянно не закапчивались отрицанием существования психиче­ского. Например, независимый от психического мозговой процесс чаще всего за­пускается толчком извне: внешняя энергия (световые лучи, звуковые волны и т.д.) трансформируется в физиологический процесс, который преобразуется в проводящих путях и центрах, принимает форму реакций, действий, поведенчес­ких актов. Наряду с этим, никак не влияя на него, развертываются события в со­знательном плане — образы, желания, намерения. При этом психический процесс никак не влияет на физиологические процессы, в том числе и поведенческие реак­ции. Следовательно, если физиологический процесс не зависит от психического, то всю жизнедеятельность человека можно описать в понятиях физиологии. В этом случае психика становится эпифеноменом — побочным явлениям

Таким образом, оба рассматриваемых нами подхода оказываются не в состоя­нии решить психофизиологическую проблему. Поэтому единого методологиче­ского подхода к исследованию проблем психологии не существует. С каких пози­ций будем исходить мы, рассматривая психические явления?

Из вышеизложенного следует, что существует тесная связь между психиче­скими и физиологическими процессами. Поэтому, рассматривая психические яв­ления, мы будем всегда помнить о том, что они находятся в тесном взаимодей­ствии с физиологическими процессами, что они, вероятнее всего, обусловливают друг друга. При этом мозг человека является тем материальным «субстратом», который обеспечивает возможность функционирования психических явлений и процессов. Поэтому психические и физиологические процессы взаимосвязаны и взаимообусловливают поведение человека.