Глава 21

«Мы пойдем другим путем!»

В.И. Ленин

К счастью для неё, Сергей этой заминки не заметил, только вопросительно кивнул, уточняя, все ли у неё нормально. Почему‑то сейчас рыжая казалась ему особенно бледной и уставшей. И хоть работы, действительно, непочатый край, но держать Инну здесь он не собирался. И отпустить тоже не мог.

Как ни паршиво, но когда она выходила из поля его зрения, становилось как‑то не по себе. Наверное, это все от новизны ощущений. В конце концов, она у него тоже в каком‑то роде первая – до этого у Сергея не было ни одной девственницы, поэтому он искренне надеялся, что это все пройдет. Хотя пока это ощущение только усиливалось. Почему‑то именно сейчас ему пришло в голову, что через одну, максимум, две недели, рыжая уедет из страны. И сразу захотелось совершить какую‑нибудь глупость. Например, сделать так, чтобы ей не дали визу. Или просто попытаться уговорить остаться здесь. Хотя бы на пару месяцев, а там посмотрим. Да, эгоистично, но Сергей никогда не скрывал, что именно такой.

Крепче сжав её локоть, Тихонов прибавил шаг, выходя на стоянку. Пользоваться служебной машиной он не собирался, потому подвел Инну к своему внедорожнику. Сняв с сигнализации и открыв перед девушкой пассажирскую дверь, он забросил её сумку на заднее сиденье и ещё раз уточнил:

‑ Точно есть не хочешь?

‑ Я ничего не хочу. Пожалуйста, отвези меня домой, ‑ девушка отвернулась, глядя на заснеженные улицы и ничего не замечая. Ещё вчера ей очень хотелось, чтобы все это закончилось, а теперь… Было грустно, зябко и немного обидно. Потому что Сергей так свято уверен в собственной правоте, что и думать не хочет о её желаниях.

Пока она размышляла и лелеяла свои обиды, автомобиль подозрительно быстро остановился, и Тихонов заглушил мотор.

‑ Мы на месте.

Инна с недоумением осмотрелась. Этот район она знала не очень хорошо, а уж квартал новостроек и вовсе был ей неведом.

‑ И где мы?

‑ У меня дома, ‑ когда он открыл дверь, рыжая упрямо осталась сидеть на месте. – Пока не узнаем, кто и зачем пробрался в квартиру, для тебя опасно быть там одной.

‑ И ты предлагаешь пожить у тебя? Спасибо за щедрое предложение, но все‑таки откажусь, ‑ девушка не стала упираться дальше и выбралась из салона. – Где здесь остановка?

‑ Мы с Женькой договорились, что вечером он отвезет тебя домой. До этого времени будешь у меня.

‑ Похоже, спросить моего мнения опять никто не догадался… ‑ Инна прикинула шансы разобраться в ситуации мирным путем. М‑да, видимо, придется все‑таки посмотреть на жилище Тихонова.

‑ Идем, ‑ ему надоело стоять посреди двора, потому парень, забрав из машины её сумку, сделал шаг к ближайшему подъезду. – Давай, рыжая, хватит мерзнуть.

Девушка даже не стала протестовать против обращения – толку? Все равно называть по имени он не собирался. Ладно, от осмотра его жилплощади вряд ли кто‑то умирал, а оставаться на улице без денег, документов и ключей – спасибо Тихонову, по‑джентльменски прихватившему её сумочку – Инне не улыбалось.

Честно говоря, Власова даже не поняла, на каком этаже у него квартира. Лифт тихо гудел, совсем не издавая уже привычный уху российского обывателя холодящий кровь скрип, и Инна чувствовала, как с каждой минутой становится все тяжелее держать открытыми глаза. И ведь выспалась, но сейчас, когда адреналин, державший её в тонусе последние дни, начал потихоньку растворяться, она ощущала себя не просто уставшей, а разбитой почти в прямом смысле слова.

‑ Проходи, ‑ Сергей, звякнув ключами, открыл массивную металлическую дверь, пропуская девушку в прихожую. Инка так и осталась стоять сразу у порога – коридор был довольно темным, не хватает только, не зная особенностей расположения предметов, растянуться, зацепившись за что‑то.

Яркий свет включенной лампы неприятно резанул по глазам, но так стало хотя бы понятнее, куда идти. Судя по размерам прихожей и количеству выходящих в коридор дверей, квартира трехкомнатная. Но особенности интерьера Власову волновали слабо, даже присутствие Сергея за спиной воспринималось, как немного досадная помеха.

‑ Дай помогу, ‑ он быстро расстегнул на ней пуховик и помог снять верхнюю одежду. – Ванная и туалет там, ‑ Тихонов кивнул куда‑то вглубь помещения. – Кухня прямо по коридору. Давай в душ, сейчас принесу, во что переодеться.

‑ Ааа… Зачем?

‑ Ты собираешься спать прямо в этом? – Нет, конечно, джинсы и свитер с пижамой она никогда не путала, но… ‑ И не нужно так смотреть, я не планирую на тебя набрасываться. Хотя всыпать хорошенько за все твои проделки нужно бы. Одна подстава с телефоном чего стоит… ‑ Сергей успел снять пальто и обувь, пока негромко перечислял её прегрешения. – Флешки в субботу поменяла?

‑ Да, ‑ для Власовой было непривычно видеть его настолько спокойным. Почему‑то девушка, скорее, ожидала сцены в стиле Отелло и Дездемоны, а тут такая покладистость. Даже странно. И немного настораживающе…

‑ Я так и понял, особенно, когда вспомнил, что утром телефон разряжен был, ‑ он взял Инну под руку и повел к одной из дверей. – Это спальня. Я пока буду работать на кухне, если хочешь, можешь отдохнуть.

Искушение было весьма велико, да и спать хотелось так, что она начала тереть глаза, забыв о нанесенном утром макияже.

‑ Хорошо. Я могу просто подремать на диване…

Сергей только бессильно закатил глаза и что‑то тихо неразборчиво пробормотал. Инка не стала уточнять, подозревая, что ничего для себя лестного она там не услышит.

‑ Иди, сейчас принесу какую‑нибудь футболку, ‑ рыжую пришлось подтолкнуть в правильном направлении, иначе препираться пришлось бы ещё очень долго.

Пока Тихонов искал для неё спальный туалет, девушка успела немного ознакомиться с территорией, четко уверившись, что они с Сергеем совершенно по‑разному понимают само определение домашнего уюта. Инне нравились теплые тона и всякие пледы и мягкие безделушки. А сейчас её окружал стопроцентный хай‑тек – сплошь металл, резкие линии и серо‑стальные оттенки.

Поежившись от такого прохладного интерьера, она скользнула в ванную, быстро разделась и нырнула под душ. Хорошо, хоть стены кабины из матового стекла, иначе Инка вряд ли решилась бы на совсем уж откровенное обнажение. Быстро ополоснувшись, Власова опасливо выглянула – хоть и пыталась постоянно прислушиваться, но шум воды все‑таки заглушил посторонние звуки. Свидетельством этого было большое полотенце и белая футболка, лежащие на стиральной машине.

Его одежда была чуть свободна, хотя и неприлично обтягивала грудь, прилипнув к влажной коже, зато с длиной никаких проблем – немногим ниже середины бедра. Торопливо приведя себя в порядок и пальцами расчесав мокрые волосы, Инна вышла в коридор. Со стороны кухни тянуло холодом и запахом сигаретного дыма. Значит, скорее всего, Сергей сейчас там. Прокравшись босыми ногами по холодному полу в сторону уже показанной ранее спальни, девушка приоткрыла дверь и заглянула в комнату. Никого. И снова то же изобилие металлических предметов и цветов. Такое впечатление, что находишься внутри какого‑то прибора. Неприятное чувство, что и говорить.

Покрывало на кровати, где с успехом могло бы разместиться человек пять, было откинуто, и Инна нырнула под одеяло, непроизвольно вздрогнув от прикосновения к нагретому горячей водой телу холодной простыни. Свернувшись клубочком, девушка накрылась с головой – во‑первых, чтобы было теплее, а во‑вторых, плотных штор она не заметила, а через тонкую органзу свет проникал прямо‑таки замечательно, и это никак не способствовало сну. Несколько минут Власова потратила, чтобы комфортно угнездиться среди подушек, стараясь не думать о самом факте нахождения не только в квартире, но и в кровати Сергея.

От постельного белья исходил только слабый аромат кондиционера, что её одновременно и порадовало, и огорчило. Вроде, сама же старалась всячески забыть о нем, считая предателем и едва ли не последней сволочью, а и вчера, и сегодня, осматриваясь на улице, нет‑нет да и ловила себя на мысли, что с надеждой ищет его фигуру.

«Ну, и дура», ‑ непонятно почему обиделась на себя Инка и закрыла глаза с четким желанием уснуть.

Уже на границе сна и яви, когда веки стали неподъемно тяжелыми, а тело, наоборот, почти невесомым, дверь чуть скрипнула, и через несколько секунд матрас прогнулся под тяжестью севшего рядом человека.

‑ И что мне с тобой делать, рыжая? – Сергей чуть откинул одеяло, стягивая с её лица. Девушка уже спала, вся свернувшись в плотный комочек, просто теряясь на просторе кровати. Влажные волосы прилипли к скуле, отчего казалось, что её щеки измазаны чем‑то темным. И вообще она выглядела милой девочкой, намного младше своего возраста. – Так недолго и до славы педофила… ‑ он наклонился, убирая мешающие смотреть на неё пряди.

Тихонов всегда старался судить объективно, потому понимал, что любому другому, даже тому же Женьке, за половину проблем, доставленных Инной, отомстил бы не по‑детски. Уж чем‑чем, а даром всепрощения он не обладал никогда. Так же, как и плохой памятью. А за унижение перед отцом должен был устроить такую ответную гадость, что навеки отбил бы желание снова повторять эту ошибку. И говорить, о снисходительности к рыжей потому, что она – девушка, тоже глупо. Не пожалел бы. Вот только именно ей он мог сколько угодно мысленно грозить, строить планы жестокой мести, а причинить любой вред не был способен. И это начинало реально бесить.

Лучший выход – просто отправить девчонку домой, и постараться о ней вообще забыть. Блин, тоже мимо, ему её на пару часов от себя отпускать не хочется, а тут насовсем… Наверное, просто ещё не наигрался.

Пока он рылся в собственном подсознании, Инна повернулась и попыталась снова натянуть ускользнувшее одеяло. Может, в другой ситуации Сергей бы и внимания не обратил, но на фоне белого хлопка начинающий наливаться темнотой синяк на запястье был виден особенно хорошо.

«Какая скотина её за руки хватала?!» ‑ у него даже внутри как‑то все обожгло, стоило только понять, что эта сволочь – он сам. Наверное, днем, когда тащил в машину, слишком сильно сжал кисть. Сразу стало так противно, как будто ребенка обидел. А ведь ей точно было больно, но промолчала… Вот какого хрена ничего не сказала?! Он что, отморозок какой‑то, чтобы не понять и не ослабить хватку? Партизанка‑подпольщица, блин.

Рыжая заворочалась, устраиваясь удобнее, и повернулась, ложась на спину. Широкий ворот футболки сполз, обнажая ключицу и плечо. Но Сергей смотрел не на него. Теперь стала видна не только широкая темная полоса на запястье, но и засос на шее. И какие‑то синие пятна возле локтя, наверное, следы от пальцев. Твою мать… Это же, получается, она из‑за него вся в кровоподтеках. Все‑таки, прав был Женька, когда собирался набить морду за сестру. Будь она его сестрой, вообще убил бы за такое. Хотя, тогда и проблемы не возникло бы.

Он наклонился к спокойно спящей девушке и поцеловал, едва коснувшись губами кончика вздернутого носика. Чудная она, неужели на самом деле считает себя некрасивой? Да, в ней нет броскости, и с первого взгляда, вроде, ничего особенного, а вот если присмотреться… Хотя, не надо присматриваться, все равно он её никому не отдаст. Естественно, пока не разберется, кто и зачем влез в квартиру. Все исключительно с заботой о самой рыжей, конечно! А до этих пор она будет жить с ним – у Женьки сейчас ремонт, сам на служебной перебивается, ну, куда ещё и Инку подселять? К подругам тоже не отпустит, мало ли, если претензии связаны не с их работой, а с какими‑то делами девочки, найдут и там. Поэтому и ей будет удобнее здесь, да и самому Сергею спокойнее, когда она на глазах…

Желание раздеться и залезть к ней под одеяло, чтобы беспрепятственно обнимать и, как бы невзначай, касаться губами теплой кожи, стало совсем уж нестерпимым. Вот только дел никто не отменял, и то, что он сбежал из офиса, ещё не означает окончание рабочего дня. Тихонов пригладил слегка взъерошенные кудрявые пряди, заправляя их ей за ухо. Хватит, он и так чуть не сорвался, когда принес ей одежду в ванную. А все дело в этом проклятом матовом стекле. Сергей был уверен, что Инна его не заметила, зато он смог вдоволь полюбоваться на контуры женственной фигуры, смутно виднеющиеся сквозь преграду и потоки воды.

Честно говоря, он понял, что делает, когда уже почти полностью расстегнув пуговицы на рубашке. Ещё полминуты, и присоединился бы к рыжей, только тогда она бы тут вот так не спала. Уж они бы нашли намного более интересное применение этой кровати. Наверное, Сергей так бы и сделал, но тут вспомнил, какой измученной и уставшей была девушка. И, чертыхнувшись, быстро привел в порядок свою одежду и сбежал на кухню. Там, почти высунувшись в форточку, выкурил три сигареты подряд, зная, что это вряд ли поможет, но все‑таки надеясь, что ледяной воздух и никотин немного прочистят мозги.

Это хоть и не сразу, но подействовало, и следующие несколько часов парень занимался всеми теми мелкими делами, которые обязательно выползают в самый последний момент. Вроде, ведь все уже готово, предварительное соглашение заключено, так ведь нет же – обязательно появляются какие‑то, на первый взгляд, совершенно незначительные вопросы, но из‑за них впоследствии могут возникнуть проблемы.

Мелкие строчки уже начали скакать перед глазами, сливаясь в одно непонятное размытое марево, а от выпитого для прояснения мозгов кофе – мутить, когда явился Власов. Обычно Сергей был рад другу, но сегодня… Рыжая все ещё спокойно спала, он время от времени проверял, что она там делает – хватит с него и одного её побега, потому, не успел сработать звонок домофона, как Тихонов уже открывал дверь квартиры.

‑ Где она? – Женька сбросил капюшон, стряхивая прилипший снег, но раздеваться не спешил. После всех прояснившихся обстоятельств сам факт дружбы между парнями оказался под большим сомнением.

‑ Не ори. Она спит, ‑ Сергей кивнул в сторону спальни, что не понравилось Власову ещё больше.

‑ Тогда я её разбужу и заберу домой, ‑ он сделал шаг в сторону нужной комнаты, но на плечо легла тяжелая рука.

‑ Пойдем на кухню, нужно поговорить, ‑ какие именно доводы привести, чтобы Женька отвял и перестал к ним лезть, Тихонов не особо представлял, но готов был стоять до конца в вопросе безопасности Инны. Ну, и нахождения её с ним, само собой.

Власов хоть и недовольно нахмурился, но, раздевшись, приглашение хозяина принял. Правда, перед этим на пару секунд заглянул в спальню. Инка продолжала безмятежно дрыхнуть, высунув из‑под одеяла только нос, и пополнения в их с Сергеем дуэте не заметила. Хорошо, что хоть синяки и ссадины не было видно, иначе появился бы риск, что Женька уволочет сестру прямо в одеяле. Видимо, осмотр его временно успокоил, потому парень перестал строить из себя строгую дуэнью, чахнущую над своей подопечной, и присоединился к Сергею.

‑ Что ты хотел сказать? – от любезного предложения присесть Евгений отказался, предпочтя прислониться плечом к дверному косяку.

‑ Слушай, я знаю, что у нас с тобой разногласия, но давай думать, как сделать лучше для Инны.

‑ Кроме того, что ты тр*хнул мою сестру, спорных моментов нет, ‑ похоже, идти на компромисс Женька не собирался.

‑ Не начинай все сначала. Ей двадцать один год! Если уж так переживал за неё, какого хрена предложил во все это впутать?! – видя ярое нежелание конструктивной беседы Сергей и сам оставил дохловатые попытки поиграть в дипломатию. – Пусть она пока поживет у меня, нужно разобраться, кто и зачем в квартиру влез.

‑ Ты прекрасно знаешь, что я этого не хотел! ‑ Власов повысил голос, но, вспомнив, что объект их спора спит совсем рядом, немного притих. – Но вина моя, тут не спорю. Только прежде чем тащить её в койку, подумал бы головой, а не членом! И за каким чертом ей жить с тобой? Я просто на время перееду в квартиру родителей, присмотрю за мелкой.

‑ А пока ты на работе, кто за ней присмотрит? – Сергей немного пощелкал зажигалкой, пытаясь успокоиться. Трудности он предполагал, но не думал, что все будет настолько запущено. И вообще ему было не совсем понятно, почему Женька так протестует. Сам факт их прелюбодеяния уже выяснили, чего теперь психовать?

‑ Тогда направлю тебе тот же вопрос.

‑ У меня её точно никто не тронет. Здесь даже въезд во двор по спецпропускам, так что чужой просто не проскочит. Со мной Инка будет в безопасности.

‑ Давай я тебе скажу, как думаю, а вы уже решайте сами, ‑ Женька перестал стоять столбом и сел напротив Тихонова. – Чем вы там занимаетесь, сугубо ваше дело, но, как мужик, Инке ты не подходишь совершенно. Объясняю почему – ты поиграешь и забудешь, а она не такая. И я не хочу, чтобы сестра потом плакала, это тебе понятно?

‑ Вот тут ты прав. Мы сами между собой разберемся, и это не твое дело. В свою очередь могу пообещать – если она захочет вернуться домой, удерживать силой не стану. Все остальное тебя не касается.

‑ Козел ты, Серый. Хоть и мой друг, ‑ Власов встал, негласно соглашаясь с предложением. – Только учти, сделаешь что‑нибудь Инке ‑ горло порву.

‑ Понял и запомнил.

‑ Я на это надеюсь.

Провожать Женьку Сергей не вышел, оставшись на кухне и немного повертев в голове слова Власова. Нет, не похоже, чтобы рыжая собиралась в него влюбляться, никаких признаков нет. И это, наверное, к лучшему. Во всяком случае, так будет для них обоих проще. А все‑таки, интересно было бы посмотреть, какая она, когда не держит дистанцию. Настоящая, нежная, без всяких защитных слоев. Ведь к ней не подойдешь, такое впечатление, что проще черепаху из её панциря выманить, чем нормально, откровенно поговорить с Инкой. Так что все замечательно, не нужно им этой лишней эмоциональной близости…

Она проснулась резко, как от толчка, хотя рядом никто не шевелился, да и громких звуков, вроде бы, тоже не было. Но все равно прислушалась, пытаясь определить, что именно разбудило. Где‑то далеко‑далеко обиженно взвизгнула и тут же замолчала автомобильная сигнализация, а потом раздался непонятный шум. Сразу стало жутко, и Инна спрятала обратно под одеяло опущенные на пол ноги, словно под кроватью сидело какое‑то чудище, готовое схватить её за щиколотки.

«Детский сад, я – взрослая женщина, а боюсь какой‑то ерунды…»

Но самовнушение помогло слабо, и девушка отползла подальше от края постели, но тут же едва не заорала в голос. За её спиной кто‑то был. Что этим кем‑то может оказаться только Сергей, до Власовой дошло не сразу, и первые несколько секунд она клацала зубами, в любое мгновение ожидания нападения. Но прошло какое‑то время, кидаться на неё никто не спешил, потому Инка все‑таки открыла один глаз и осторожно глянула через плечо.

Причина такого стресса лежала совсем рядом, раскинувшись на половину кровати, и спокойно сопела в две дырочки, хорошо хоть, без храпа.

И ведь ругаться на него тоже не за что – спальня‑то Сергея, это она тут в гостях. Хотя, конечно, мог бы выбрать и другое место для ночевки…

Девушка хоть и с некоторым трудом, но припомнила события вечера. Интересно, ей снилось, или Женька все‑таки приходил? А вот то, что Тихонов её вчера будил и почти насильно покормил ужином – точно. Хотя ни что она ела, ни во сколько, сказать не смогла бы. Но сам факт отметила.

Спать уже не хотелось, а все тело немного онемело, как будто пролежала долгое время в одной позе. Интересно, который час? С трудом нащупав мобильник, ещё днем пристроенный на столике возле кровати, Инна убедилась в своих подозрениях – глубокая ночь. А если быть более точной, то начало четвертого утра. Естественно, никуда она в такое время не поедет, дождется хотя пока рассветет, но чем заняться, если спать не хочется?

Можно потихоньку уползти на кухню и немного посидеть в интернете. Вот только, скорее всего на вай‑фай стоит пароль, а все действия, связанные с кодированием и криптологией вызывали некоторое отторжение. Да и вообще шататься в темноте по чужой квартире не совсем прилично и правильно. Поэтому лучшее, что можно сделать, это снова свернуться аккуратным клубком и попытаться уснуть. Наверное, так бы девушка и сделала, если бы организм не намекнул, что хочет и пить и… ну, наоборот. Промаявшись минут пять, Инна поняла, что до утра все равно не дотерпит и, крадучись, выскользнула из спальни. Хвала дизайнеру, посоветовавшему выключатели с подсветкой, иначе она бы тут себе и ногу сломала, и шею свернула. Быстренько выполнив необходимые гигиенические процедуры, девушка так же на цыпочках пробежалась на кухню, где, зажав нос, чтобы не расчихаться от стойкого запаха табака, торопливо попила воды прямо из‑под крана и, замерзнув из‑за открытой форточки так, что все тело покрылось мурашками, почти галопом вернулась в спальню. Ну его, этот интернет, когда зуб на зуб на попадает…

Её место все ещё хранило тепло, потому Инна почти со стоном радости свернулась под одеялом. Но теперь сон пропал окончательно. Пересчитав пару отар овец и утомившись от перемножения в уме трехзначных чисел, девушка осторожно повернулась на бок и принялась рассматривать Сергея в неясном свете дистрофичного полумесяца.

Тихонов спал на спине, раскинув руки, и сейчас у девушки едва ли не впервые появилась возможность нормально, не боясь столкнуться с насмешливым взглядом, изучить черты лица своего первого мужчины. Хотя, при таком освещении можно было с уверенностью отличить только нос от подбородка.

Инна протянула руку, а потом резко, как будто побоялась, что он её укусит, отдернула. Глупость, конечно, но ей захотелось провести по его плечу. Почему‑то из той ночи она больше всего помнила только ключевые моменты, наверное, было слишком больно, вот и стерлось все остальное из памяти. А очень хотелось коснуться подушечками пальцев плеча, чтобы понять – кажется ей, или у него кожа грубее её собственной и совсем не такая, как будто чуть плотнее и шершавее. И погладить по щеке, едва ощутимо нажимая, чтобы темнеющая щетина немного царапнула, раздражая нервные окончания.

Все‑таки рискнув, она дотронулась указательным пальцем до его плеча. Сергей продолжал спать, никак не реагируя на эти почти домогательства. Осмелев, Инна уже всеми пальцами провела вниз, по груди, вернулась на ключицу и замерла. Там, под смуглой кожей, где вена подходила совсем близко, бился пульс. И судя по его частоте…

Девушка дернулась, как будто обожглась, но не успела. Он перехватил запястье, не давая ей спрятаться под одеялом. У Инны щеки краской обожгло, а сердце заколотилось так, как будто её застукали за воровством конфет у детей. Наверное, она покраснела вообще вся, потому что даже мизинцы на ногах закололо от прилившей крови. Но почему‑то стеснительнее всего было от того, что его пальцы лежали как раз на точке пульса её запястья, поэтому Сергей, конечно же, понимал, что с ней.

Он осторожно потянул девушку на себя, медленно, стараясь не напугать. И когда она наклонилась, как ещё пару минут назад, положил её ладонь себе на грудь.

‑ Не бойся. Я же знаю, что тебе интересно… ‑ Инна судорожно сглотнула, но руки не убрала. Да уж, вот оно, любопытство, губящее кошек и девственниц. И ведь сделать вид, что ничего не было, теперь не получится. Вот и обновила воспоминания. – Трусишь?

Конечно, в другой ситуации он никогда не смог бы взять её на «слабо», но сейчас у неё мурашки по спине пробежали. И даже не от вызова, а от самого звучания голоса. Низкого, с чуть царапучей хрипотцой, от которой внутри как‑то странно сжимается…

Не давая себе время на раздумья, девушка нагнулась ещё ниже, так, что рассыпавшиеся волосы коснулись его лица, и аккуратно погладила по груди сначала раскрытой ладонью. А потом, не дождавшись никакой реакции, чуть согнула пальцы, и провела ногтями, переходя на плоский живот, и снова вверх, задевая немного грубоватой лаской сосок.

Сергей дернулся и как‑то странно, рвано выдохнул, отчего она тут же замерла.

‑ Больно?

‑ Нет, продолжай, ‑ шепот тоже был какой‑то непонятный, чуть приглушенный, как будто он выталкивал из себя слова.

Решив, что сделала что‑то не так, Инна поднялась чуть выше, поглаживая шею и твердые мышцы плеч. А ведь она была права – у него кожа совсем не такая. И ведь не поймешь, чем именно отличается, но её нравился этот контраст. И нравилось, как Сергей начал подстраиваться под её легкие неуверенные движения, ластясь, как большой котяра. Разве что мурлыкать не начал. Хотя, иногда он тяжело, как‑то вибрирующее выдыхал, и сходство становилось почти полным.

Проведя по рукам, до самых кончиков пальцев, Инна вернулась на грудь, только теперь поглаживая уже кожу внутренней стороны предплечий, и снова то же вздрагивание, на которое она уже не обратила внимание. Хочется ему, пусть дергается, а ей гораздо интереснее тактильно изучать его тело. Раз уж все равно они любовники, то стесняться уже поздно, поэтому, немного поколебавшись, девушка наклонилась и прижалась губами к его плечу. Осторожно лизнула. Кожа была прохладной и чуть солоноватой, но само ощущение её под языком ей понравилось. И запах Сергея, который она раньше вдыхала только тайком, а теперь, не таясь, только обострял желание сделать что‑то такое, отчего утром она будет краснеть и смущенно хихикать. Но так это же утром, а пока он не сопротивляется, можно смело экспериментировать.

Сидеть стало неудобно, да и одеяло, которое до этого приятно согревало, теперь превратилось во что‑то тяжелое и мешающее, потому Инна сбросила его и на секунду замерла в неуверенности. А, черт с ним, однажды она на нем уже так сидела, и целоваться было как раз очень даже комфортно. Понимая, что если начнет задумываться над происходящим, то точно струсит, девушка поддернула край футболки и перекинула через Сергея ногу, усаживаясь на него верхом.

Неподвижно лежащие до этого момента руки мужчины легли ей на колени, поглаживая и чуть нажимая, а потом снова стали неподвижными, как будто он усилием воли заставил себя не шевелиться. Теперь Инне стало хоть не и не так уютно, как ещё совсем недавно, но доступ к его телу, несомненно, увеличился. Опираться всем весом на Сергея она не стала, опустив ладони по бокам от его головы, и наклонилась, проводя щекой по шее, снова глубоко вдыхая, впитывая его аромат. Коснувшись губами уха, девушка вспомнила, как он сам целовал её, и, поймав ртом мочку, сначала провела языком по краю, а потом чуть прикусила.

Сильные пальцы тут же почти конвульсивно сжались на её коленях, стискивая так, что она не смогла бы встать при всем желании. Инна мгновенно замерла, не решаясь двинуться. Спустя минуту Сергей с трудом, но все‑таки смог убрать ладони.

‑ Что‑то не так? – хоть и запинаясь, но девушка уточнила. Мало ли, вдруг она и, в самом деле, по неопытности допустила какую‑то грубую ошибку, а он не решается ей сказать, чтобы не обидеть?

‑ Все так. Даже слишком так, ‑ он немного повернул голову, чтобы оказаться с ней лицом к лицу. – Тебе нравится?

Инна быстро облизнула губы и нерешительно кивнула.

‑ Да…

‑ Тогда продолжай. Только долго я не выдержу, ‑ выдав это предупреждение, Сергей завел руки за подушку, чтобы хоть как‑то сдержать дикое желание схватить её и опрокинуть на кровать. Содрать эту нелепую футболку, будь она неладна, и облизать рыжую с головы до ног, не пропуская ни миллиметра бархатистой кожи. Так, чтобы чувствовать вкус на языке, в горле, чтобы можно было без помех ощутить мягкость всего её тела. С трудом прокашлявшись, он закрыл глаза и постарался не отвлекаться на ерзанье Инны. Угу, и прямо сразу получилось… Такими темпами у них ещё минут пять‑семь, а потом просто не выдержит. И ведь она только испытала на нем практически невинные ласки, ничего из особо возбуждающего, а у него такое впечатление, что рыжая уже пару часов изводит самыми откровенными прикосновениями.

Видимо, впечатлившись его самоотверженностью, она сползла чуть ниже, щекоча кудрявыми прядями грудь, и коснулась приоткрытыми губами его соска, просто согревая теплым влажным дыханием. Да твою ж мать! Нет, у них и пяти минут не будет…

Пока он изыскивал внутренние резервы сил, Инна продолжила изучать щедро представленное для проведения опытов тело. Она целовала и покусывала его грудь, касаясь быстрыми или же, наоборот, мучительно‑медленными движениями языка, поглаживая влажную кожу кончиками пальцев, словно рисовала на ней замысловатый узор. Изучала рисунок мышц твердого пресса, так и не решившись спуститься ниже, хотя любопытство не просто покусывало, а уже по‑настоящему грызло. Вот за это Сергей вынес ей отдельную мысленную благодарность. Нет, ему очень хотелось ощутить её губы и язык на самых интимных частях тела, но тогда бы он точно не сдержался. А у него сегодня ответственная миссия – показать, что секс намного приятнее, чем она может думать после первого раза.

Инна же, которая к этому времени дышала так же тяжело, как и он сам, полностью выпрямилась, усаживаясь на его бедрах, что тоже совсем не придало ему выдержки, почти робко взялась на край футболки, все ещё скрывающей её тело.

‑ Давай… ‑ Сергей и сам бы не узнал в этом полузадушенном хрипе свой голос, если бы точно не знал, что произнес это слово сам.

Рыжая зажмурилась, как перед прыжком в воду, и резким движением стянула одежду, отбрасывая скомканную ткань куда‑то на пол.

Когда он вытащил руки из‑под подушки, и сам не понял, очнулся только, поняв, что обеими ладонями сжимает её грудь и уже приподнимается, чтобы заменить ртом собственные пальцы.

‑ Черт, Ин… Если ты сейчас скажешь, что передумала, не знаю, что с тобой сделаю, ‑ сил терпеть уже не осталось, поэтому усевшись так, чтобы опереться спиной на изголовье кровати, Сергей подтянул её ещё ближе и раздвинул полные губы языком, целуя глубоко и откровенно. Так, чтобы у неё и сомнений не оставалось ни в её сексуальности, ни в том, что будет дальше.

А она, честно говоря, немного испугалась. Если до этого момента все воспринималось, как интимная и возбуждающая, но все же игра, то теперь стало понятно, что все очень даже серьезно. И сейчас, сидя на его бедрах, ощущая, насколько Сергей хочет её, все равно почувствовала холодок неуверенности и страха. А что если и в этот раз будет больно?

Пока она предавалась размышлениям, которые, впрочем, были очень быстро прерваны руками и губами Сергея, он, слегка приподняв девушку, стащил с неё трусики и освободился от собственного белья. Вообще‑то он всегда предпочитал спать нагишом, но сегодня решил не смущать Инну. Ага, как выяснилось, рыжая сама может кого угодно и смутить, и с ума свести.

Но этот момент, когда она немного зажалась, все‑таки уловил.

‑ Не бойся, в этот раз все будет совсем не так, ‑ его рука спускалась все ниже, а такая поза не давала ей стиснуть ноги, поэтому он, отвлекая поцелуями, уделяя равное количество внимания её губам, соскам и чувствительной шее, осторожно поглаживал и ласкал уже влажное тело. И все равно Инна чуть дрогнула и напряглась, почувствовав его пальцы в себе. – Ещё больно?

‑ Немного, ‑ это даже трудно было назвать болью, скорее, некоторый дискомфорт, но вполне терпимый. Что ж, если эти самые неприятные ощущения на этом закончатся, то тогда она была согласна попробовать.

‑ Сейчас все пройдет, ‑ понимая, что терпение уже на исходе, Сергей чуть отодвинул рыжую и на ощупь нашел в ящике тумбочки презерватив. И хотя можно из этого было бы устроить что‑то вроде урока, но он прекрасно понимал, что от его намерения «медленно и осторожно» тогда ничего не останется.

Продолжая целовать его шею и ерошить пальцами волосы на затылке, Инна зажмурилась и попыталась расслабиться. Сейчас она ему доверяла полностью, прекрасно понимая, что Сережа только на некоторое время дал ей власть, но постоянно контролировал каждое движение. Мысли постоянно путались, потому что временами разум вообще отключался под натиском эмоций, от которых она только тихо постанывала и тяжело, сквозь зубы дышала. И ощутив давление его плоти, ещё плотнее стиснула пальцы на его шее, чтобы сдержаться, если вдруг станет больно. Хотя это оказалось излишне – было непривычно, странно, и ещё как‑то, что и слова‑то подобрать не получалось, но точно не больно.

‑ Все хорошо? – Инна не стала отвечать, поерзав, чтобы устроиться удобнее и крепче обхватывая его талию бедрами. – Да что ж ты делаешь…

Последнее прозвучало не, как вопрос или укор, а, скорее, восхищение, смешанное с досадой. Помогая ей двигаться, он старался не спешить, не сжимать слишком крепко, не целовать до синяков и снова ничего не получалось. От этой неопытной страсти у Сергея просто срывало крышу. Какие там планы соблазна, вроде «не напугать и не давить»… Она в смысле совращения кому угодно может составить конкуренцию.

Инна не понимала, что хрипловатые вскрики и стоны её собственные, пока не прижалась губами к его плечу, кусая от слишком острых ощущений, которые её тело уже не могло уместить. Кусая сильно, до крови, пытаясь как‑то справиться с этим шквалом эмоций и чувств. Даже слова Сережи, который касался губами её уха, произнося что‑то гортанным шепотом, не доходили до её сознания, только от самого этого голоса становилось ещё жарче и напряженнее.

‑ Давай, моя хорошая, ‑ это она как раз разобрала даже через звон в ушах и стук пульса, грохочущего в висках. Что именно он просил, она тоже не понимала, но послушно изгибалась в его руках, откликаясь на каждое движение и ласку.

И закричала, пусть и приглушенно, потому что в тот момент Сергей поймал её губы, зажимая рот горячим поцелуем, чувствуя, как и он застонал, сжимая руки настолько сильно, что ей должно было стать больно. Но ни боли, ни каких‑то других ощущений не было, наверное, её мозг просто отказывался воспринимать что‑то, кроме обжигающих и, в то же время, ледяных волн, пробегающих по каждому нерву и кровеносному сосуду…

Инна попыталась встать с груди Сергея, но сил хватило только приподнять голову. Ладно, уже прогресс. Первыми из органов чувств прорезался слух, и теперь она внимательно ловила каждый звук его сердца, тяжело, как‑то надрывно стучащему прямо под её ухом.

‑ Ин… Ты как?

‑ Пока не поняла…

‑ Это хорошо или плохо? – скорее всего, он рассмеялся. Ну, или как вариант, его снова тряхнуло током, потому что мышцы под ней чуть затряслись.

‑ Наверное, хорошо, ‑ Инна зевнула и попыталась комфортнее разместиться на жестком теле. Теперь снова со страшной силой захотелось спать. Так, что глаза сами собой начали закрываться. – Я тебе утром точнее скажу.

‑ Ладно, будем проводить следственный эксперимент, чтобы ты поняла наверняка…