ВСЕ. Глагол!

КОРОЛЬ. Но так у автора. И именно – п о с т о й т е!

ГЛАВНЫЙ РЕЖИССЕР. Пропущено при адаптации. На «не продолжайте» замените.

КОРОЛЬ. Не продолжайте; выпьем. – Гамлет, жемчуг – твой, пью за тебя. (Приподнимает голову, пьет из кубка, брезгливо морщится. Раздраженно-капризно). Уж сколько раз просил – не лить мне пепси-колу! Она, черт знает как, воздействует на печень! (Выплескивает жидкость из кубка).

ГЛАВНЫЙ РЕЖИССЕР (помрежу). В чем дело?

ПОМРЕЖ. Всем нравится.

КОРОЛЬ. А мне наоборот! В конце концов, имеет право артист народный на бережный подход! Я не прошу боржоми, дайте из-под крана! И знаю – вы нарочно это! Чтоб разозлить меня, лишить отличной роли!

ПОМРЕЖ. Зачем мне это нужно, ну что вы говорите?

КОРОЛЬ. Знаю все ваши игры групповые. Черт знает что, но только не работа!

ГАМЛЕТ (Королю). Заткнись, милейший.

ПОМРЕЖ. Купили просто пепси. Пока не кончится, другого - ничего. Два ящика осталось.

ЛАЭРТ. Гамлет, не суй свой нос, прищемим.

КОРОЛЬ. Вредительство! – с т о ю на этом!

ВСЕ. Глагол!
ГАМЛЕТ (вскакивает с лежака, бросается к Королю). Вот блудодей, народный по заточке, пей свой напиток! (Наносит Королю удары рапирой). За пепси! А это за глагол!

КОРОЛЬ. Друзья, на помощь!

ЛАЭРТ. Заслужена расплата! (Вскакивает и бросается на Гамлета).

Гамлет и Лаэрт ожесточенно дерутся на рапирах. Осторожно, чтобы не помешать репетиции, выкатываются Завлит и Драматург. Драматург удивленно взирает на драку.

ГЛАВНЫЙ РЕЖИССЕР. Стоп! Переврали текст! Так не годится! Да разнимите их вы, наконец!

Гамлета и Лаэрта разнимают. Король ворчит, потирая ушибленный бок.

ДРАМАТУРГ (Завлиту, удивленно). Но они на ногах.

ЗАВЛИТ. Издержки репетиции, не больше.

ДРАМАТУРГ. Когда строку диктует чувство…

ЗАВЛИТ. Да, чувств, увы, хоть отбавляй. Нас разъедает групповщина. И вот ее презренный плод.

ГЛАВНЫЙ РЕЖИССЕР. Вульгарщина! Забылись вы! Ну, по местам! Вы не в толпе базарной, в театральном храме!

Гамлет и Лаэрт укладываются на лежаки.

(Королю). Театр, Игнатий Севастьяныч – это условное искусство. Пуст кубок ваш, его наполните игрой, а не заботою помрежа.

КОРОЛЬ. Но…

ГЛАВНЫЙ РЕЖИССЕР (перебивает). Могли и подавить каприз, коли для вас важна работа. Причем здесь игры групповые? Ведь вы Король, вы плод Шекспира, а не товарищ Кузнецов.

КОРОЛЬ. Но…

ГЛАВНЫЙ РЕЖИССЕР (перебивает). Где концентрация, самоотдача? Все ваши мысли не о том. Да, тяжело – не вижу профи. И потому – закладка скорбная уму: в затее этой есть изъян – таких, как в Англии, к примеру, актеров нет средь россиян. Над этой пьесою работать в сто крат сложнее здесь, чем там. Они не вы, они умеют, они умеют и хотят.

КОРОЛЬ. Но я, простите, не по блату народным стал. Он оскорбил…

ГЛАВНЫЙ РЕЖИССЕР. Утомили. Сегодня все.

Пауза. Никто не уезжает.

КОРОЛЬ (Гамлету). Иванов, подам на вас я в суд – за оскорбленье.

ГАМЛЕТ. Подайте, Кузнецов.

ПОМРЕЖ. Два ящика осталось, а потом…

ГЛАВНЫЙ РЕЖИССЕР. Я же сказал – сегодня все! Прошу закончить свару! (Завлиту). Придется отодвинуть сдачу. Ну, разве можно так работать над самой сложной в мире пьесой?

ЗАВЛИТ. Вас ждет успех, не сомневаюсь. А что до передвижки – то здесь тот самый случай, когда спешить и ни к чему. Пьеса обкатана веками. Это не однодневка, не пчелка злая, с которой важно получить медок, пока не умерла. Кстати, вот поставщик пчелиного товара. Ему толпа зарукоплещет. В нем дерзость есть, а нынче что в цене?

ГЛАВНЫЙ РЕЖИССЕР. Соискатель славы. Еще один…

ЗАВЛИТ. Не утомит. Одну лишь фразу.

ГЛАВНЫЙ РЕЖИССЕР. Потом… я в состоянии другом.

ПЕРВАЯ АКТРИСА. А для меня там роль найдется?

ДРАМАТУРГ. Не знаю. Думаю – да.

ПЕРВАЯ АКТРИСА (Главному режиссеру). Зина, пусть прочтет. Он мил.

ГЛАВНЫЙ РЕЖИССЕР. Читайте. Только мало.

Драматург вопросительно смотрит на Завлита.

ЗАВЛИТ. Внимание! Нахальная строка!

Актеры перестали браниться, повернулись к Драматургу.

ДРАМАТУРГ (читает). «По аллее ходит молодой человек»…

ВСЕ. Глагол!

ЗАВЛИТ. Каково?! Что я говорил?!

Пауза.

ГЛАВНЫЙ РЕЖИССЕР (холодно). Нам это не.

ДРАМАТУРГ. Н е п о д х о д и т?

ВСЕ. Глагол!

ПЕРВАЯ АКТРИСА. А сколько молодому человеку?

ДРАМАТУРГ. Девятнадцать.

ПЕРВАЯ АКТРИСА. Он в женщину влюбился чуть постарше… ну, скажем, лет на восемь?

ДРАМАТУРГ. Ей восемнадцать.

ПЕРВАЯ АКТРИСА. Но есть соперница лет двадцати семи?

ДРАМАТУРГ. Есть только ее мать. Ей пятьдесят. Девушка ее поздний ребенок.

ПЕРВАЯ АКТРИСА (Главному режиссеру, капризно). Зина, откажи ему, я не могу всех девушек играть.

ГЛАВНЫЙ РЕЖИССЕР. Отказ, отказ. Я изгонял всегда эстетику дворов и улиц. Театр – храм.

ДРАМАТУРГ (сворачивает пьесу, собирается уходить). Прошу прощения.

ЗАВЛИТ. Погодите. (Всем). Здесь плюс таится. Нам эта пьеса сборы полные сулит. Ведь к нам идти никто не хочет.

ГЛАВНЫЙ РЕЖИССЕР. Я занимаюсь творчеством, а не торговлей. Театр не рынок!

ЗАВЛИТ (вкрадчиво). Я знаю. Всегда читал я пьесы вашими глазами. Действительно, вульгарна эта пьеса и нахальна. Но может адаптировать чуть-чуть?

ГЛАВНЫЙ РЕЖИССЕР. И как вы видите ее на нашей сцене? (Драматургу). Как?

Драматург встает с лежака, начинает прохаживаться, изображая молодого человека из своей пьесы. Все тихо загудели.

ГЛАВНЫЙ РЕЖИССЕР ( раздраженно). Вот-вот – что улица. Почти что век каноны создавали и взять разрушить все для услаждения толпы.

ЛАЭРТ-ПЕТРОВ. Черт, побери! Но так играли наши предки, до тех пор, пока вдруг все не …

ВСЕ (предостерегающе). Глагол!

ПЕТРОВ (как бы переступая). Пока вдруг все не з а л е г л и. (Вскакивает и начинает ходить). В конце концов – это естественное п о л о ж е н и е тела! До чего иногда хочется размять ноги, мочи нет! (Рычит от удовольствия).

Гудение сменяется тишиной.

ГЛАВНЫЙ РЕЖИССЕР. Артист Петров, в театре нашем вы в положении определенном и соответствовать ему извольте. Иначе…

ПЕТРОВ. Короче, мне эта пьеса нравится!

ГЛАВНЫЙ РЕЖИССЕР. Когда на месте будете моем…

ПЕРВЫЙ АКТЕР. Этому не бывать!

КОРОЛЬ-КУЗНЕЦОВ. Как знать.

ПЕРВЫЙ АКТЕР. Что – организм отравлен пепси-колой, и мозг не ведает, о чем трещит язык?

КУЗНЕЦОВ. Мне прописали моцион, а я лежу. Всю жизнь лежал, и накопились яды. Их можно вывести, я вижу, с помощью этой пьесы.

ГЛАВНЫЙ РЕЖИССЕР. Предать театр наш, все годы созиданья…

КУЗНЕЦОВ. Ваш театр вреден для здоровья.

ГЛАВНЫЙ РЕЖИССЕР. Так, так – Петров и Кузнецов открыто выступили против. А я, меж тем, считал их за своих, хотел уж документы подавать на присвоенье им.

ПЕТРОВ. Маэстро, ваш пряник покрылся зеленью.

ПЕРВАЯ АКТРИСА. Зина, они хотят тебя убрать.

ПЕРВЫЙ АКТЕР. Их труппа не поддержит.

ГЛАВНЫЙ РЕЖИССЕР (Завлиту). Нарочно, да? Нарочно все?

ЗАВЛИТ. Хотел лишь кассу нам упрочить.

ПЕРВАЯ АКТРИСА. Признайтесь – Зину опорочить?

ЗАВЛИТ. Клянусь сединами, что это все не так.

ПЕТРОВ. Даешь новье! (Зло приплясывает, хлопая себя по коленям).

КУЗНЕЦОВ. Даешь! (Присоединяется к Петрову).

ПЕТРОВ. Долой старье!

КУЗНЕЦОВ. Долой!

ПЕТРОВ. К чертям язык ваш ритмизованный!

КУЗНЕЦОВ. К чертям!

ПЕТРОВ. Даешь вертикаль!

КУЗНЕЦОВ. Даешь!

ПЕТРОВ. Долой горизонталь! (Пинает лежак).

КУЗНЕЦОВ. Долой!

Петров с силой толкает лежак, он с грохотом врезается в декорацию.

ПЕРВЫЙ АКТЕР (зловеще). Традицию пинать…

ПЕРВАЯ АКТРИСА. Зина, они тебя пинают.

ПЕРВЫЙ АКТЕР. Плюют на наш театр. (Главному режиссеру). Собрание всей труппы!…

ПЕРВАЯ АКТРИСА. Собрание. И срочно, Зина!

ПЕРВЫЙ АКТЕР. Осудить и выкинуть! Другим чтоб было не повадно!