А.А.Потебня

Александр Афанасьевич Потебня

День рождения: 22.09.1835 года

Место рождения: с.Гавриловка Полтавской губернии, Россия

Дата смерти: 11.12.1891 года

Место смерти: Харьков, Россия

Защитил магистерскую диссертацию "О некоторых символах в славянской народной поэзии" (1860), стал читать лекции в Харьковском университете, сначала в качестве адъюнкта, потом в качестве профессора. В 1874 г. защитил докторскую диссертацию "Из записок по русской грамматике". Состоял председателем харьковского историко-филологического общества и членом-корреспондентом Академии Наук.. Весьма прочувствованные его некрологи были напечатаны профессорами В.И. Ламанским , М.С. Дриновым , А.С. Будиловичем , М.М. Алексеенко , М.Е. Халанским, Н.Ф. Сумцовым , Б.М. Ляпуновым , Д.И. Багалеем и многими другими; они собраны харьковским историко-филологическим обществом и изданы в 1892 г. отдельной книжкой. Другие биографические данные о Потебне в "Материалах для истории Харьковского университета" Н. Сумцова (1894). Общедоступное изложение лингвистических положений Потебни дано в обширной статье профессора Д.Н. Овсянико-Куликовского "Потебня как языковед-мыслитель" (в "Киевской Старине", 1893 и отд.). Подробный обзор этнографических трудов Потебни и оценку их. в I выпуске "Современной малорусской этнографии" Н. Сумцова (стр. 1 - 80). Кроме вышеупомянутых диссертаций, Потебня написал: "Мысль и язык" (ряд статей в "Журнале Министерства Народного Просвещения", 1862; второе посмертное издание вышло в 1892 г.), "О связи некоторых представлений в языке" (в "Филологических Записках", 1864, вып. III), "О мифическом значении некоторых обрядов и поверий" (в 2 и 3 книгах "Чтений Московского Общества Истории и Древн.", 1865), "Два исследования о звуках русского языка" (в "Филологических Записках", 1864 - 1865), "О доле и сродных с ней существах" (в "Древностях Московского Археологического Общества", 1867, т. II), "Заметки о малорусском наречии" (в "Филологических Записках", 1870, и отдельно, 1871), "К истории звуков русского языка" (1880 - 1886), разбор книги П. Житецкого "Обзор звуковой истории малорусского наречия" (1876, в "Отчете об Уваровских премиях"), "Слово о полку Игореве" (текст и примечания, в "Филологических Записках", 1877 - 1878 гг. и отд.), разбор "Народных песен Галицкой и Угорской Руси" Головацкого (в 21-м "Отчете об Уваровских Премиях", 37 т. "Записок Академии Наук", 1878), "Объяснения малорусских и сродных народных песен" (1883 - 1887) и др. Под его редакцией вышли сочинения Г.Ф. Квитки (1887 - 1890) и "Сказки, пословицы и т. п., записанные И.И. Манджурой" (в "Сборнике Харьковского Историко-Филологического Общества", 1890). После смерти Потебни были изданы еще следующие его статьи: "Из лекций по теории словесности. Басня, Пословица, Поговорка" (Харьков, 1894; превосходный этюд по теории словесности), отзыв о сочинении А. Соболевского "Очерки из истории русского языка" (в 4-й кн. "Известий отделения русского языка и словесности Императорской Академии Наук", 1896) и обширная философская статья "Язык и народность" (в "Вестнике Европы", 1895, сентябрь). Весьма крупные и ценные научные исследования Потебни остались в рукописях неоконченными. В.И. Харциев , разбиравший посмертные материалы Потебни, говорит: "На всем лежит печать внезапного перерыва. Общее впечатление от просмотра бумаг Потебни можно выразить малорусской пословицей: вечиренька на столи, а смерть за плечима...

Развивая идею В. Гумбольдта о том, что “язык, в сущности, есть нечто постоянное, в каждое мгновение исчезающее”, что “он есть не дело, не мертвое произведение, а деятельность”, “вечно повторяющееся усилие духа сделать членораздельный звук выражением мысли”, основываясь на представлении о том, что язык есть знак, обозначение явления и акт познания человеком окружающего мира, Потебня прослеживает, как именно происходит это познание и как строятся и образуются понятия. (А.А. Потебня. «Мысль и язык» стр20)

Так важнейшей проблемой становится проблема этимологическая. Она-то помогает сформулировать главные аспекты теории, связанные с вопросом о мыслительной деятельности человека. “В слове есть, следовательно, — аключает Потебня, — два содержания: одно, которое мы выше называли объективным, а теперь можем назвать ближайшим этимологическим значением слова, всегда заключает в себе только один признак; другое — субъективное содержание, в котором признаков может быть множество.» ( А.А. Потебня. «Мысль и язык» стр 21)

Потебня оставался на почве рационалистического понимания символа,

его знаковой основы, понимания, утвержденного Гегелем, который в борьбе с

романтическими воззрениями отстаивал, что “символ есть прежде всего

некоторый знак”; поэтому и Потебня пользуется понятиями знак и символ как

синонимами. “Поэтическому образу могут быть даны те же названия, которые

приличны образу в слове, именно: знак, символ, из коего берется

представление, внутренняя форма”, — писал Потебня.( А.А. Потебня. «Мысль и язык»

стр.24)

Условие художественной цельности — не только в свойствах идеализирующей деятельности, но и в ее предметах, взятых объективно. «Все различные состояния человека и все силы природы (следовательно, все возможное содержание искусства) так сродны между собою, так взаимно поддерживают и условливают друг друга, что вряд ли возможно живо изобразить одно из них, не принимая вместе с этим в свой план и целого круга» [Мысль и язык, с. 28—29].

«Всякий гимн Пиндара, всякий большой хор трагиков, всякая ода Горация проходит, но только с бесконечно изменчивым разнообразием, один и тот же круг. Везде поэт изображает возвышенность богов, могущество судьбы, зависимость человека, но вместе с тем и величие его духа и мужество, которое дает ему возможность бороться с судьбою и стать выше ее ... Не только во всем творении Гомера, но в каждой отдельной песне, в каждом месте —перед нами открыто и ясно лежит вся жизнь. Душа разом, легко и верно решает, что мы есть и чем мы можем быть, как страдаем и наслаждаемся, в чем правы и в чем ошибаемся»» [А.А. Потебня. «Мысль и язык»

с. 28—29]

«Глубокомыслие — сторона человека, обращенная к незримому и высочайшему» [А.А. Потебня. «Мысль и язык» 43,]

«Одно только слово есть monumentumaereperennius; Памятник прочнее меди (Гораций. Оды. III, 30, 1. — Примеч. сост.) одно оно относится ко всем прочим средствам прогресса (к которым не принадлежит их источник, человеческая природа), как первое и основное».( А.А. Потебня. «Мысль и язык» стр. 46)

«В слове различаем мы внешнюю форму, то есть членораздельный звук, содержание, объективированное посредством звука, и внутреннюю форму, или ближайшее этимологическое значение слова, тот способ, которым передается содержание <...> Например, различное содержание, мыслимое при словах жалованье, annuum, pensio, gage, представляет много общего и может быть подведено под одно понятие платы; но нет сходства в том, как изображается это содержание в упомянутых словах: annum — то, что отпускается на год, pensio — то, что отвешивается, gage — <...> первоначально — залог, ручательство, вознаграждение и проч., вообще — результат взаимных обязательств, тогда как жалованье — действие любви <...> подарок, но никак не законное вознаграждение <...> Внутренняя форма каждого из этих слов иначе направляет мысль». (А.А Потебня. «Теоретическая поэтика. Ст. Поэзия.Проза.Сгущение мысли. С 201)

«Те же стихии в произведении искусства, и нетрудно будет найти их, если будем рассуждать следующим образом: «это — мраморная статуя (внешняя форма) женщины с мечом и весами (внутренняя форма) <...> представляющая правосудие (содержание)» <...> Вместо «содержание» художественного произведения можем употребить более обыкновенное выражение, именно «идея». Идея и содержание в настоящем случае для нас тождественны, потому что <...> события и характеры романа и т. п. мы относим не к содержанию, а к образу, представлению содержания, а под содержанием картины, романа разумеем ряд мыслей, вызываемых образами в зрителе и читателе или служивших почвою образа в самом художнике во время акта создания» (А.А Потебня. «Теоретическая поэтика. Ст. Поэзия.Проза.Сгущение мысли.Стр. 202).

«… в поэтическом – следовательно, вообще художественном – произведении есть те же самые стихии, что и в слове: содержание (или идея), соответствующее чувственному образу или развитому из него понятию; внутренняя форма, образ, который указывает на это содержание, соответствующий представлению…, и, наконец, внешняя форма, в которой объективируется художественный образ» (А.А Потебня. «Теоретическая поэтика. Ст. Поэзия.Проза.Сгущение мысли. Стр 205)

«Слушающий может гораздо лучше говорящего понимать, что скрыто за словом, и читатель может лучше самого поэта постигать идею его произведения. Сущность, сила такого произведения не в том, что разумел под ним автор, а в том, как оно действует на читателя или зрителя, следовательно, в неисчерпаемом возможном его содержании. Это содержание, проецируемое нами, то есть влагаемое в самое произведение, действительно условлено его внутреннею формою, но могло вовсе не входить в расчеты художника, который творит, удовлетворяя временным, нередко весьма узким потребностям своей личной жизни. Заслуга художника не в том minimum’е содержания, какое думалось ему при создании, а в известной гибкости образа, в силе внутренней формы возбуждать самое разнообразное содержание» (А.А Потебня. «Теоретическая поэтика. Ст. Поэзия.Проза.Сгущение мысли.стр 207)

«… общая формула поэзии… есть «А (образ) < Х (значение)», то есть между образом и значением всегда существует такого рода неравенство, что А меньше Х. Установление равенства между А и Х уничтожило бы поэтичность… Х по отношению к А есть всегда нечто иное, часто даже неоднородное. Поэтическое мышление есть пояснение частного другим неоднородным с ним частным. (А.А Потебня. «Теоретическая поэтика. Ст. Поэзия.Проза.Сгущение мысли.стр. 208)

«Х (значение поэтического образа) заметно меняется при каждом новом восприятии А (образа) одним и тем же лицом, а тем более – другим; меду тем А (образ), единственное объективно данное в поэтическом произведении, при восприятии остается приблизительно неизменным. Поэтому… в поэзии образ неподвижен, значение изменчиво, определимо лишь в каждом отдельном случае, а в ряду случаев безгранично» (А.А Потебня. «Теоретическая поэтика. Ст. Поэзия.Проза.Сгущение мысли. Стр 210).

«Чтобы, воспользовавшись сказанным о слове, различить внутреннюю и

внешнюю форму в художественном произведении, нужно найти такой случай,

где бы потерянная эстетичность впечатления могла быть восстановлена только

сознанием внутренней формы.» ( А.А Потебня. «Теоретическая поэтика. Ст.»Из записок по теории словесности»с 24)

«Значение слова имеет свою звуковую форму, но это значение,

предполагающее звук, само становится формою нового значения. Формою

поэтического произведения будет не звук, первоначальная внешняя форма, а

слово, единство звука и значения.» ( А.А Потебня. «Теоретическая поэтика. Ст.»Из записок по теории словесности» стр. 25)

“Создание языка, — говорит Гумбольт, — начиная с первой его стихии,

есть синтетическая деятельность в строгом смысле этого слова, именно в том

смысле, по которому синтез создает нечто такое, что не заключено в слагаемых

частях, взятых порознь”( А.А Потебня. «Теоретическая поэтика. Ст.»Из записок по теории словесности» стр. 28)

«Искусство тоже творчество, в том самом смысле, в каком и слово.

Художественное произведение, очевидно, не принадлежит природе: оно

присоздано к ней человеком.» ( А.А Потебня. «Теоретическая поэтика. Ст.»Из записок по теории словесности»стр. 31)

«Искусство есть язык художника, и как посредством слова нельзя передать

другому своей мысли, а можно только пробудить в нем его собственную, так

нельзя ее сообщить и в произведении искусства; поэтому содержание этого

последнего (когда оно окончено) развивается уже не в художнике, а в

понимающих» .( А.А Потебня. «Теоретическая поэтика. Ст.»Из записок по теории словесности» стр.33)

«Искусство имеет своим предметом природу в обширнейшем смысле

этого слова, но оно есть не непосредственное отражение природы в душе, а

известное видоизменение этого отражения». ( А.А Потебня. «Теоретическая поэтика. Ст.»Из записок по теории словесности» стр. 35)

«Впрочем, “выражение, что поэт возвышает природу, следует употреблять

очень осмотрительно, потому что, собственно говоря, художественное

произведение и создание природы принадлежат не к одной и той же области и

несоизмеримы одним и тем же масштабом”, точно так, как чувственный образ

и представление его в слове не принадлежат к одному из форм

душевной жизни». ( А.А Потебня. «Теоретическая поэтика. Ст.»Из записок по теории словесности» стр. 37)

«Успокоительное действие искусства условливается именно тем, что оно

идеально, что оно, связывая между собою явления, очищая и упрощая мысль,

дает ее обзор, ее сознание прежде всего самому художнику, подобно тому, как

успокоительная сила слова есть следствие представления образа». (А.А Потебня. «Теоретическая поэтика. Ст.»Из записок по теории словесности» стр. 45)

«Находя, что художественное произведение есть синтез трех моментов

(внешней формы, внутренней формы и содержания), результат

бессознательного творчества, средство развития мысли и самосознания, т. е.

видя в нем те же признаки, что и в слове, и, наоборот, открывая в слове

идеальность и цельность, свойственные искусству, мы заключаем, что и слово

есть искусство, именно поэзия». (А.А Потебня. «Теоретическая поэтика. Ст.»Из записок по теории словесности» стр. 47)

«В начале слово и поэзия сосредоточивают в себе всю эстетическую жизнь

народа, заключают в себе зародыши остальных искусств в том смысле, что

совокупность содержания, доступного только этим последним, первоначально

составляет невыраженное и несознанное дополнение к слову». (А.А Потебня. «Теоретическая поэтика. Ст.»Из записок по теории словесности» стр. 55)

«В поэзии связь образа и идеи не доказывается, а утверждается как непосредственное требование духа; в науке подчинение факта закону должно быть доказано, и сила доказательств есть мера истины» (А.А Потебня. «Теоретическая поэтика. Ст.»Из записок по теории словесности»стр. 60)

«Слово только потому есть орган мысли и непременное условие всего

позднейшего развития понимания мира и себя, что первоначально есть символ, идеал и имеет все свойства художественного произведения». (А.А Потебня. «Теоретическая поэтика. Ст.»Из записок по теории словесности»Стр. 65)