Два жениха и две невесты

Утром, до школы, Женя встретилась с Лёнькой, как у них было условлено – на их новом месте, в яблоневом саду, возле кладбища, рядом с «готическими развалинами». Ярко светило солнце, краснели гроздья рябины, в воздухе чувствовалось благоухание яблок. Могилы, украшенные венками, выглядели весело и нарядно.

- Здравствуй, Женевьева! – сказал Лёнька. – Что это ты так сияешь?

Женька загадочно улыбнулась…

Сначала юноша и девушка долго и страстно целовались в развалинах, пока не заболели губы, и тела у обоих уже завелись так, что надо было или что-то делать дальше, или прекращать... Тут Женька взглянула на свой медальон-сердце с часами, вздохнула и приложила Лёньке палец к губам. Это у них означало: «Всё, пока хватит, остановись!»

- Леонард, ты знаешь, что по статистике нормальный мужчина съедает за свою жизнь не менее трёх килограммов губной помады? – сказала она, оправляя волосы и платье. – Это относится и к тебе!

Она снова открыла свой медальон, где в верхней крышке изнутри было зеркальце, и достала из сумки в виде маленького детского гробика (у них у обоих с Лёнькой были такие) тёмно-фиолетовую помаду, чтобы снова накраситься. Лёнька в это время тоже достал зеркальце и платок, и вытирал Женькину тёмную помаду со своего лица.

- Вот ещё! – искренне удивился мальчик. – Больно мне надо губную помаду жрать!

- Ты слизываешь её с моих губ, понял? – пояснила она. – Вот за всю жизнь и получается три килограмма!

Они оба расхохотались. Женька продолжала:

- Итак, приятная новость. Мы с тобой сегодня в школу не идём. Папа так сказал. Он сказал, чтобы я встретилась с тобой, и мы вместе шли ко мне домой. А нашего классного руководителя он уже предупредил.

- Это относится и ко мне? – удивлённо спросил Лёнька. – Дядя Коля так сказал?

- К тебе это относится в первую очередь. Папа сказал, что у него есть серьёзный разговор относительно наших с тобой любовных отношений.

Лицо мальчика помрачнело.

- Он недоволен, будет ругаться? Хочет, чтобы мы не встречались, да? Я так и думал, что это произойдёт…

- А вот и нет! Ничего подобного! – торжествующе сказала Женька. Она бросила помаду и зеркальце в сумку-гробик и закрыла крышку. – Только не падай в обморок. Я тебе сейчас такое скажу! Я сама до сих пор под впечатлением. Папа сказал, что надо брать быка за рога (это он так выразился), и речь пойдёт речь о нашей с тобой будущей СОВМЕСТНОЙ жизни, понял?! Да, да. И о нашем с тобой обручении – по старинному обряду, вот так!!! Это папа сам сказал. Я даже не ожидала, ну совсем не ожидала! С колечками…

Лёнька так и застыл с измазанным платком в руке, а глаза его засияли.

- Это как, уже сейчас, в пятнадцать лет?! И мы будем жить вместе?!

- Ну, не совсем так. Там есть нюансы. Сейчас пойдём к нему и всё услышим. В общем, не знаю, что там будет, но чувствую, что будет хорошо!

Она сладко зажмурилась и притянула Лёньку к себе за бархатные лацканы его френча.

- Давай, - сказала она, - и эту помаду слижем тоже, а потом пойдём...

Женевьева повернула ключ в замке, и они с Лёнькой вошли в квартиру.

- Только ни о чём не спрашивай отца, - прошептала Женька. – Он сам всё скажет.

Они открыли дверь в комнату, и застыли у порога в изумлении…

В большом зале царил хаос и беспорядок, было полно народу, стоял шум. Никто не обратил на них внимания – все были заняты своими делами. При этом, что интересно, играла органная музыка – наверное, чтобы создать настроение.

Николай, отец Женьки... неподвижно стоял посреди комнаты в позе памятника, в чёрных трусах и майке, сплошь покрытых мелкими изображениями черепов, и раздражённо смотрел на девушку с синими волосами и пирсингом в носу, в ушах и на губах, в одежде кибер-готессы. Она ползала вокруг него по ковру на коленях с сантиметром в руках и тщательно снимала мерки со всех частей его тела, делая записи и что-то рисуя у себя в блокноте. Видно, это была готическая портниха.

На большом журнальном столе лежало несколько ярких цветных каталогов готической одежды, и распечаток с готических сайтов из Интернета. Здесь было всё, от длинных кожаных плащей с пелеринами, в стиле графа Дракулы, до украшений, готической косметики, средств для укладки волос и туалетной воды.

Над столом склонились граф Владислав и какой-то парень, тоже, как и портниха, в одежде кибер-гота, с выбритыми висками, с кучей пирсинга на лице и на ушах. Глаза у него были накрашены так, как будто тушь на них потекла. Наверное, это был стилист и модельер. Они с Владиславом просматривали каталоги, выбирая и обсуждая разные образцы, то и дело поглядывая на Николая – видимо, всё это предназначалось для него.

В углу комнаты, за компьютером Николая, удобно устроился в кресле третий гот, худой и сутулый, в компьютерных очках и с очень длинными волосами, как у графа Владислава. По его фигуре, его дистрофическим движениям рук и неподвижно застывшему выражению лица в нём сразу можно было опознать «компьютерного гения». Он щёлкал мышкой, постукивал по клавиатуре, работая над чем-то очень красивым. Экран монитора окрашивался то в чёрный, то в пурпурный или лиловый цвет, на нём появлялись то волк, то луна, то королевская корона, и возникали великолепные готические буквы.

Но и это было ещё не всё!

По комнате расхаживал ещё один гот – пожилой, с собранными в косицу седыми волосами и в пенсне. На нём была длинная бархатная блуза с серебряными пуговицами, и бархатный берет. Явно, это был художник, и явно – со склонностью к средневековью и к эпохе Возрождения.

Он держал в руках планшет с приколотым к нему листом бумаги, и делал наброски угольным итальянским карандашом. А потом (Женька была поражена) он большим куском угля рисовал большие наброски, прямо на светлых обоях, и отец видел это и совсем на него не ругался, и ничего ему не говорил!!! Рисовал художник замечательно, у него выходил то жуткий старинный замок, то полуразрушенное надгробие, то ангел с крыльями, то прекрасные большие розы, то огромная, во всю стену, оскаленная морда волка.

В это время ребят сзади окликнули и попросили посторониться. Какие-то рабочие вносили в квартиру высокие медные подсвечники, настенные канделябры и другие красивые вещи. Вот один пронёс большую пачку длинных, ароматных витых свечей. Другой (ребятам стало жутко) тащил огромный, тяжёлый двуручный меч, покрытый рунами, и аккуратно завёрнутый в полиэтилен. Меч явно был не из сувенирного магазина, как у Лёньки, а самый настоящий – из музея или из частной коллекции. Вот кто-то бережно пронёс в руках настоящий человеческий череп, вот другой за ним - рулон чёрной церковной парчи... Внизу, в подъезде, что-то грохотало, слышались возгласы грузчиков: наверное, несли большую мебель.

- Вот это да, - прошептал Лёнька. – Ничего себе. Вот это, блин, готика по-взрослому! Они что тут, будут снимать кино?

Женька только пожала плечами…

- Вот это да, - прошептал Лёнька. – Ничего себе. Вот это готика по-взрослому, блин! Они что тут, будут снимать кино?

Женька только пожала плечами. Ребята стояли и удивлялись.

В это время граф Владислав объяснял стилисту, как должен, по его мнению, выглядеть готический король.

- Нет, конечно, никакой кибер-готики, что ты! – поморщился он. – Это не по возрасту, и не слишком по-королевски, ты уж меня извини. Это должна быть АНТИКВАРНАЯ готика, что-то историческое. Необходим длинный кожаный плащ с пелериной, это обязательно. Бархатный френч, похожий на камзол, белые рубашки в старинном стиле, в духе Викторианской эпохи, как у Оскара Уайльда. А вот штаны можно сделать из тонкой блестящей кожи кальгари – для контраста! Старина – и современность. Обувь: готические остроносые ботинки, или какие-нибудь крутые дорогущие сапоги – не «Гриндерсы», конечно. Это пусть наши детишки носят, но не король. И конечно, очень важны украшения.

Это должны быть настоящие авторские серебряные украшения, желательно – копии известных, оригинальных средневековых украшений. Кресты, анкхи, цепочки, перстни с настоящими камнями – копии королевских…

- Какие ещё копии! – рявкнул Николай, стоя в трусах и майке, пока портниха снимала с него мерки. – Эй, вассал за компьютером, ну-ка найди и распечатай графу Владиславу каталог антикварного серебра, пусть выберет для меня что-нибудь достойное.

Он уже начинал чувствовать себя королём.

- И причёска, - продолжал Владислав. – Мы твои светлые волосы выбелим до серебристого цвета, и можно собрать в хвост, или просто пусть будут распущенные по плечам…

- Граф Владислав! – вдруг почтительно подал голос художник в бархатном берете, что расписывал стены. Все как-то незаметно признавали Владислава тут главным, даже, кажется, сам Николай. – Вот вы говорите, серебристые волосы, и чёрная одежда - это очень хорошо! Я вот что подумал, насчёт сочетания цветов: окна мы, конечно, драпируем шторами из чёрной церковной парчи. Вот по этой стене у меня будет замок, если не возражаете. Вот здесь – надгробие с ангелом, и по краям, как орнамент – большие чёрные розы. Вот здесь будет волк, воющий на луну (я вам такого волка заделаю, что вы! волки это моя страсть! останетесь довольны), и вороны, летящие по ночному небу. Всё это будет в тёмных тонах. Вот тут, вокруг стола, поставим викторианские кресла. Для короля – самое большое. За спиной королевского кресла, на стене, повесим меч, как символ королевского могущества. А вот здесь, сбоку, у стены, словно охрана – поставим большого серебристого волка, настоящее чучело! У одного знакомого антиквара я такое видел – дрожь пробирает, мурашки по спине! Огромный, серебристо-седой, а глаза золотые, стеклянные – как настоящие! Хозяин говорит, его убил на охоте в лесах Австрии сам принц Фердинанд - которого, когда самого убили, началась Первая мировая война. Чучело изготовлено придворным немецким умельцем в начале прошлого века, а волк до сих пор, как живой! Вот я и подумал – как хорошо: придут снимать, брать интервью. Вот в кресле сидит готический король – серебристые волосы, чёрный френч, за спиной на стене меч, а рядом – огромный серебристый волк!

- Замечательно! – похвалил Владислав. – Я в вас не ошибся, мастер. Делайте, как сказали! Пусть будет волк. Кстати, а сколько он стоит?

Художник задумался, стал рассматривать свои эскизы, делая вид, что не слышит.

- Ладно! Делайте, - махнул рукой Владислав.

Художник, которому удалось, наконец, пристроить безумно дорогого исторического волка, сразу успокоился и с лёгким сердцем достал палитру и принялся подбирать цвета для росписи стен.

А Владислав перевёл взгляд на гота-ботаника с длинными волосами в углу, за компьютером.

– Эй, Билл Гейтс, как у тебя там? Сайт продвигается?

- Продвигается, - пробормотал компьютерный гений. – Идите, посмотрите.
Владислав зашёл к нему за спину, взглянул на монитор.

- Неплохо, неплохо. «Персональный сайт Готического Короля». Шрифт хороший. Вот эту корону, я думаю, можно сделать покрупнее, как ты считаешь?

- Как скажете…

И тут Женевьева не выдержала.

- Ах, так! - воскликнула она, еле сдерживая смех. – Меч! Чёрная парча! Сайт готического короля! Большой серебристый волк, блин!!! Между прочим, здравствуй, папочка! Здравствуйте, граф Владислав! Я смотрю, вам всем здесь очень весело! Может быть, кто-нибудь объяснит нам с Леонардом, что здесь происходит?!

- О, вот и ребята пришли! – весело сказал граф Владислав. – Ещё два эксперта, в вопросах готики, причём самых опытных! Подключайтесь!

- Женевьева, кто это? – спросил Лёнька шёпотом. – Это же тот маньяк, или вампир, который подходил и заговаривал с нами на бульваре! Как он здесь оказался?

- Нет, нет, Лёнька! – ответила Женя, также шёпотом. - Я тоже сначала так думала, но, оказывается, это наш друг и защитник! Он нас оберегал, а мы и не знали! Это граф Владислав, он маг и ясновидец, он читает мысли, видит прошлое и будущее. Он прямой потомок графа Дракулы, а теперь он новый папин помощник. Будь с ним повежливее!

Лёнька понимающе кивнул – он всё ловил на лету.

- Папочка, - спросила Женька, - но скажи, что же здесь всё-таки происходит?

Все в комнате замолчали, воцарилась тишина. И стилист, и портниха, и художник, который пока перестал рисовать и скрипеть углём, и даже гот-ботаник в углу за компьютером – все почтительно ожидали, что скажет хозяин.

Владислав подошёл к Николаю, и встал у него за спиной.

- Отвечай, - шепнул ему граф-ясновидец. – Наступил для тебя момент истины!

Пауза.

- Да вот, - нарочито непринуждённо ответил Николай дочери. – Видишь ли, я решил стать готом! И не каким-нибудь, а самым настоящим. Да, да, не удивляйся. У мужчин в сорок пять лет наступает время «собирания плодов». Думаешь: что ты успел сделать в этой жизни, зачем ты живёшь, кто ты такой, в конце концов? Если тебе чего-то хочется, если есть какая-то мечта, и ты хочешь её осуществить, то – если не сейчас, то когда же? И вот, как старый неформал, как рокер, я долго присматривался к этому движению – к Готической субкультуре, хотя я тебе и ничего не говорил. И, в конце концов, я понял, что я должен к нему примкнуть. Ну, а почему король? Это просто. Ты же называешь себя принцессой! Значит, получается, что я король! А положение обязывает!
Ты знаешь, я бизнесмен – я долго думаю, но потом быстро принимаю решение и осуществляю его. Я привык брать быка за рога! И вот, сейчас эта квартира на твоих глазах превратится в таинственный готический замок. Ты не думай, это не просто игрушки для удовольствия – это должно помочь для представительских целей в моём бизнесе. «Золото Готического Короля!» - это звучит! А ты можешь стать лицом этого нового проекта: «Украшения, которые носит принцесса Женевьева» - как тебе это нравится? – он победоносно взглянул на Женю, затем на Лёньку.

Но он не услышал ответа.

Ребята молчали, и смотрели на него широко раскрытыми глазами, в растерянности, не зная, что сказать…

Лицо Николая стало мрачным, на лбу обозначились морщины. Он сразу словно постарел на десять лет. Он махнул рукой и устало опустился в кресло.

- Да, да, я понимаю, вы молчите, - сказал он с горечью. – Я знаю, я смешон, вы презираете меня, и правильно делаете. Всякому овощу своё время. Старый дурак вздумал смешить людей… Куда мне! Разве вы станете воспринимать меня всерьёз. Я знаю, как вы нас, своих родителей, называете: «старики… родоки… предки…» Старики – это же не люди! Может быть, старику только сорок четыре года – но ведь столько вообще не живут! А я-то дурак… стены разрисовал, купил меч… большого серебристого волка… Но если так - зачем мне всё это?

Он опустил голову, и закрыл лицо руками.

В комнате воцарилась страшная тишина. Все приглашённые мастера: и художник, и стилист, и портниха, и компьютерщик словно съёжились, боясь шелохнуться.

А Владислав отвернулся, неслышно отошёл и встал у окна.

- Ну, уж нет, я этого не допущу, - прошептал он, и возвёл глаза к небу. - Господи, просвети светом Твоей Премудрости сердца детей Твоих, покажи им тайные глубины их сердец, которых они сами не знают, и сделай тайное явным!..

Пауза.

Вдруг лицо Женьки просияло, и она воскликнула:

- Отец, но это же просто замечательно!!! Нет, я просто не могу поверить! Я вообще не предполагала, что ты серьёзно к этому относишься! А ты, оказывается, давно уже всё решил – хитрый какой! Теперь все подружки обзавидуются: у меня отец - гот! И что ты такое говоришь – «старик»! Это ты – старик?! Да ты совсем молодой! И очень красивый! Я тебя ужасно люблю и горжусь тобой! Это правда, правда!

- Правда? – пробормотал Николай, хлюпая носом и осторожно открывая глаза.

- Ну конечно!!! – она нежно прижалась к нему щекой, и вдруг, совершенно неожиданно для себя, прошептала: - Папка… я хочу на ручки!

И она, не дожидаясь ответа, ловко уселась ему на колени и обняла за шею, как в детстве. Ей вдруг стало так хорошо-хорошо, куда-то исчезли все проблемы и тревоги.

- Ах ты, маленькая, - Николай всхлипнул, целуя её в щёки и в нос, и слегка покачивая. – Надо же, какая ты выросла – тяжёленькая!..

Лёнька подошёл к креслу, осторожно тронул Николая за плечо, и сказал проникновенно:

- Дядя Коля, как вы можете такое говорить о себе! Как мы вообще можем судить вас, что вы! Мой отец мне всё рассказывал. Вы, старые неформалы – битники, хиппи, панки - вы всё создавали! Вам было труднее, чем нам! Вас разгоняли, вас преследовала милиция, но вы оставались себе верными! А мы идём по вашим стопам. Мы вам многим обязаны. Мы вас уважаем, нам ли судить вас! Мы только можем у вас учиться. И вам решать самому, кем быть: готом, значит готом!

- Правильно, - сказал Николай расчувствовавшись. – Умница. Садись-ка вот сюда, на подлокотник!

И свободной рукой он обнял Лёньку за плечи.

- Очень трогательно, правда? – сентиментально вздохнул седой художник, вытирая глаза.

- Ужас до чего трогательно, - согласился с ним граф Владислав.

Николай оглянулся на Владислава и криво улыбнулся:

- Твоя работа, колдун?

- Почти нет, - серьёзно ответил Владислав. – Это тайные глубины сердец!

- Вообще-то, - сказала Женька, - готы есть самого разного возраста. Я даже не говорю о таких людях средних лет, как вы, граф Владислав… или мой папа, а я знаю, есть готы, которым лет под шестьдесят!

- Мне, например! – вставил художник. – Мне шестьдесят один. Я член Союза Художников, и я гот – что ж такого?..

Женевьева незаметно поманила пальцем ясновидца. Тот наклонился к ней.

- Граф Владислав, - сказала она шёпотом. – Я всё прекрасно поняла. Вы неожиданно будто вернули меня в детство, и сделали мудрой в одно мгновение! Спасибо вам. Только теперь я знаю вашу силу, и очень прошу, чисто по-человечески: пожалуйста, не манипулируйте в жизни моим отцом! Ведь он такой добрый и простодушный, совсем как ребёнок! Не манипулируйте им, ладно?

- Даю слово, - галантно поклонился граф Владислав.

- И вы говорите, дядя Коля, что для вас это рекламный ход в бизнесе? – очень вежливо спросил Лёнька, сидя на подлокотнике кресла Готического короля, и в его больших, накрашенных глазах едва заметно промелькнула лёгкая усмешка. – Это и есть причина вашего превращения в гота?

Николай повернулся к нему.

- Ну, а ты сам как думаешь? – спросил он с улыбкой. – Ты умный парень, Лёнька, и мне интересно, насколько ты проницателен, и что ты скажешь.

- Я думаю, - ответил Леонард, тщательно подбирая слова, - что хотя вы и бизнесмен, и привыкли смотреть на вещи трезво и практично, но я думаю, что кроме практической пользы здесь есть ещё ЧТО-ТО ДРУГОЕ… некое тайное движение души. Ведь это так?

- Ну, разумеется, - ответил Николай. – Конечно! Ты всё понял правильно.

- Я был в этом уверен, - кивнул Лёнька. – Я знал это точно.

- Вот поэтому, парень, ты мне и нравишься.

- Папочка, - спросила Женевьева, нежно прижимаясь к отцу щекой, - а теперь, когда ты стал готом, ты тоже будешь вместе с нами ходить на концерты, на всякие тусовки?

Николай опустил глаза, пожал плечами. Об этом он как-то не думал.

И тут рассмеялся граф Владислав.

- Интересно,- сказал он, - когда могучий король-победитель, в своей алой мантии, отороченной белоснежным горностаем, в сверкающем золотом венце, следуя по своим королевским делам, со своим войском въезжает в маленький провинциальный городок, должен ли он узнавать расписание работы местного пивного ларька на случай, если он захочет утолить жажду?! И обязан ли он отвечать на вопрос городского головы, будет ли он принимать участие в местной общественной жизни?! Когда король въезжает в город, он сам устанавливает свои порядки! И теперь здесь всё будет по-новому. И тусовки будут другие.

- Вы собираетесь что-то изменить? – спросил Лёнька.

- Мы много чего изменим, - ответил Владислав. – Мы вольём свежую кровь. Для этого нужны деньги и фантазия. Первое есть у Николая, второе есть у меня.

- И с чего ты, отец, собираешься начать, как Готический король? – спросила Женя.

- И с чего ты, отец, собираешься начать, как Готический король? – спросила Женя.

- Я собираюсь заняться благотворительностью, помогать людям, особенно неформалам, - Николай ласково потрепал за уши одной рукой Лёньку, а другой свою дочку. – Двадцать лет я занимался тем, что зарабатывал деньги, копил их, теперь я достаточно обеспечил и себя, и своих детей, и внуков – кое-что можно теперь и истратить! Я решил заключить с Богом договор: Бог будет наполнять мои карманы деньгами, как и раньше, а я буду тратить эти деньги на добрые дела, а не только на себя и свою семью! Вот, Владислав мне сказал (а ведь раньше я об этом и не думал!), сколько несчастной молодёжи умирает от пьянства и наркотиков, сколько кончает жизнь самоубийством, сколько просто не знает, куда себя девать – особенно молодые неформалы, такие как вы, и какими мы были двадцать лет назад! Такие ребята, у которых душа не укладывается в прокрустово ложе социальной системы, которым и вселенная мала!
Я буду бороться с наркотиками в молодёжной среде – и с их употреблением, и с их распространением! Мне уже донесли о некоторых торговцах в нашем районе – теперь им у меня туго придётся! Им не удастся договориться со мной насчёт крыши – я просто раздавлю их, как клопов!
Я буду оплачивать лечение тех, у кого нет денег на дорогие лекарства, оплачивать реабилитацию у психолога тех, кто пытался совершить самоубийство.
И, конечно, нужно организовать для молодёжи хороший досуг по интересам. Вот хотя бы для нас, для готов! Чтобы были не только какие-нибудь орущие концерты, или бары – потанцевать и побеситься. Нужно ещё много клубов с разными кружками, сообществами, где можно пообщаться за чашкой кофе, под тихую музыку, познакомиться, поговорить на интересующие темы – на любые темы.
Нам, неформалам старшего возраста, на танцульки и приходить не всегда удобно, да и не хочется, а в такой клуб, пообщаться – за милую душу! Вот и будет преемственность поколений! Мы ведь много можем вам интересного рассказать.
Я хочу, чтобы в таких клубах были и библиотеки, и спорт был рядом – «Воспитание тела и духа», а? Вот вы с Лёнькой этим и займётесь. Чтобы там можно было и отпраздновать день рождения, и пригласить друзей. И главное – чтобы это стоило очень дёшево, или вообще ничего не стоило. Тогда прийти смогут многие – как к себе домой! Ну, а если будет хорошо организован досуг – тогда не станет многих проблем!

- Есть ещё и другие проблемы, дядя Коля, - смущённо сказал Лёнька.

- Какие другие проблемы?

- У нас в районе появилась банда скинхэдов. Это такие отморозки! Бьют всех: и кавказцев, и азиатов, и афроамериканцев, и евреев. Даже стариков и женщин, даже беременных!!! Но особенно, почему-то, молодых неформалов: эмо и готов, и отбирают шмотки и всякие хорошие вещи – мобильники, например. Меня недавно встретили пятеро – пытались отметелить, правда я отбился и убежал. Но браслет у меня сорвали мельхиоровый, с черепом – а жалко, мне ведь Женька его подарила!

- Ой, Лёнька, - испугалась Женя, - Бог с ним, с браслетом, главное, ты живой!

- Ну, я им сломаю хребты! – зловеще пообещал Николай. – У них твой браслетик в горле застрянет. Надо же – и вас, детей, бьют, и стариков, и беременных женщин! Смелые, значит, против слабых-то! Они у меня вообще забудут, как с лысой башкой и со своими белыми шнурками на улицу выходить! (Белые шнурки: в некоторых бандах скинхэдов тем, кто уже совершил убийство, даруется почётное право носить на высоких ботинках шнурки белого цвета, остальные носят чёрные).

Что касается благотворительности среди больных и малоимущих, пострадавших – тут мне поможет Владислав, он прекрасно знает эту область. А что касается силового воздействия на наркоторговцев и скинхэдов, за это возьмётся со своими могучими бойцами Павел Журавлёв – твой отец, Лёнька, он же начальник моей службы безопасности. Он опытный боевой офицер – и тоже бывший неформал! У него в подчинении целая моя небольшая армия – тридцать человек, отлично обученных, все мастера спорта, все бывшие контрактники, все прошли горячие точки! И все хорошо вооружены. Так что наркоторговцам и скинхэдам придётся плохо!

- Ой, дядя Коля, вот это круто! - восторженно воскликнули Женька и Лёнька. – Да здравствует Готический король!

- Вот, Лёнька, сейчас придёт твой отец, и мы с ним обо всём поговорим!

- Я уже здесь! – раздался низкий голос из прихожей, и Павел вошёл в комнату. – Смотрю, дверь открыта, я и вошёл. Здравствуй, Николай! Добрый день, господа.

Он коротко, по-военному, поклонился всем. Весь он был собран и подтянут, можно сказать – мистер Безупречность. Жан Клод Ван Дамм. Строгий чёрный костюм, волосы зачёсаны назад, тёмные очки, которые он тут же снял и спрятал в карман.

Все глаза устремились на него. Сразу было видно, что Леонард – его сын, а Павел – это Лёнькин отец. Тот же высокий рост, те же яркие, умные глаза, те же чёрные волосы. Только косая сажень в плечах, кулаки - пудовые, страшные, и на поколение постарше.

- Здравствуй, Павел, - сказал Николай, Готический король. – У меня для тебя очень интересные новости. Итак, с этого дня твоя служба у меня претерпевает некоторые изменения. То есть, служба остаётся та же самая – возглавлять мою службу безопасности, но есть нюанс. Ты знаешь, теперь я – Готический король. И, чтобы продолжать служить у меня, ты должен тоже стать готом! Теперь тебя будут звать Павел Ван Хельсинг. Это нужно для работы.

Ни один мускул не дрогнул на лице Павла. Ему не надо было объяснять, как Женьке с Лёнькой. Он коротко кивнул.

- Моё дело служба. Есть приказ стать готом – значит, буду готом. Когда приступать? – он всё-таки не выдержал и рассмеялся. – Никогда не думал, что мне будут платить деньги за то, чтобы я ПРОФЕССИОНАЛЬНО СЛУЖИЛ НЕФОРМАЛОМ! Вот прикол, да, Николай?

- Тебе придётся со своими бойцами немножко навести порядок в нашем районе, особенно потрепать скинхэдов, чтобы им стало неинтересно жить на этом свете!

-Это только доставит мне удовольствие, - холодно сказал Павел Ван Хельсинг. - Ты знаешь, я ведь их как старый неформал, как бывший панк, просто ненавижу. А ещё говорят, что скины произошли от панков!

- Теперь познакомься, - продолжал Николай. – Вот это граф Владислав, он ясновидец и экстрасенс, и прямой потомок графа Дракулы – да, да! Теперь это мой личный помощник.

Павел и Владислав обменялись рукопожатиями.

- Павел Ван Хельсинг, - представился Павел.

- Граф Владислав Дракула, - раскланялся Владислав.

- Помнится, в одном фильме мы здорово колошматили друг друга, - напомнил Павел. – Это не скажется на сотрудничестве? У Дракулы известная репутация.

- У Хельсинга тоже. Так то ведь были наши предки, - значительно сказал Владислав. – А мы – потомки!

- Сейчас, Павел, вот эта девушка снимет с тебя мерки, чтобы ты мог получить «готическое обмундирование»! – сказал Готический король. – Дизайн продуман.

- Нет вопросов! Ну что, Лёнька, будем теперь с тобой «одной крови»? – Павел шлёпнул сына по плечу, так что тот застонал, и встал посреди комнаты, как недавно стоял Николай. Портниха принялась снимать с него мерки…

- А теперь, - сказал Николай, - самое главное!.. Вроде бы, все бытовые вопросы решили. Теперь я, наконец, сообщу вам то, ради чего я вас здесь собрал – самое главное!

Он весело переглянулся с Павлом. Тот кивнул. Видно, об этом, главном вопросе, они уже заранее договорились.

Николай встал с кресла, держа руку дочери в одной руке, а руку Лёньки – в другой. Ребята почувствовали, как сердца их застучали сильно-сильно…

- Я хочу сообщить вам, господа, что в ближайшее воскресенье состоится помолвка и обручение вот этих юноши и девушки, Женевьевы и Леонарда… - с этими словами Николай соединил их руки.

Он ещё продолжал говорить, но Женька и Лёнька его уже не слышали. Они встретились глазами, сжали друг другу руки, и почувствовали, как по всему их существу разливается невероятно, таинственное счастье…

***

И вот, наступил день помолвки Женевьевы и Леонарда.

Всю ночь накануне они почти не спали, и всё время, лёжа в постели (каждый у себя дома), перезванивались и шептались по мобильнику.

И вот наступило утро.

День выдался на редкость солнечный и тёплый, словно вернулось лето. Будто вся природа: и солнце, и деревья, и птицы – все приветствовали юных жениха и невесту.

Отец Женевьевы, Готический король, постарался на славу. В Интернете было дано объявление о помолвке. Кроме того, большие красочные афиши, словно о каком-то фильме, были развешены по всему району. Они приглашали на помолвку. А у метро молодые готы, привлечённые через
Женьку и Лёньку, раздавали флаеры, как на дискотеку - красивые рекламные листки, которые тоже приглашали на помолвку.

Для торжественного вечера был снят двухэтажный ресторан. На первом этаже – музыка и танцы, и бар с напитками. Это была шикарная готическая дискотека. А на втором этаже были накрыты столы с угощениями.

Вообще-то, были приглашены все желающие, но в основном тут были одни готы. Другие почему-то побаивались сюда заходить, хотя совершенно напрасно: готы интеллигентные и миролюбивые ребята, драться не любят, да и не очень-то умеют. Но обыватели всегда побаиваются, когда в одном месте собирается слишком много неформалов сразу. Они не разбираются, для них нет разницы - что готы, что скинхэды.

Мало того, что все были приглашены бесплатно – сем ещё и выдавались подарки! Например, нужно было пройти викторину. Кто ответит на вопросы: какую веру исповедовали племена готов-варваров в древности, или, например, кто такие Нибелунги, или кто и когда из художников (уже подсказка) придумал термин «готика» - тот, кто ответит на вопросы, получал на выбор или хорошую книжку по истории или по искусству, или DVD-диск с готическим фильмом или мультиком. А несовершеннолетним херкам (юным смешным готическим девочкам – прим. автора) и готам-подросткам лет до пятнадцати, «Гарри Поттера» и другие подобные книги из области «детской готики» дарили просто так, без всякой викторины.

Стемнело. Танцы на первом этаже были уже в самом разгаре, а столы в банкетном зале наверху уже были накрыты, и официанты готовились открыть туда двери гостям – ждали только самих виновников торжества.

И вот, к дверям ресторана подкатил чёрный «Мерседес» Готического короля в сопровождении двух микроавтобусов с охраной. Специальной свадебной машины не было, так решил Николай, поскольку это была ещё не совсем свадьба.

На ступеньках появились Готический король, Павел Ван Хельсинг с женой – мамой Леонарда, граф Владислав, и конечно, сами виновники торжества – юные Женевьева и Леонард.

Прибывших сразу окружила толпа народу. Готы разглядывали новых знаменитостей: последние дни в Интернете на готических сайтах только и было разговоров, что о Готическом короле и о помолвке его дочери.

Молодая пара представляла собой очаровательное зрелище. Нежная Женевьева была в белом кружевном платье, похожем на снег или на лебединый пух, голубых рваных чулках и таких же белоснежных, как платье, её любимых ботинках «Гриндерс». Её белокурые волосы были украшены белыми и лиловыми розами, которые очень красиво оттеняли её свежее лицо.

На Леонарде был чёрный костюм из мятого бархата с серебряными пуговицами.

Лица обоих украшал изящный, неброский мэйк-ап, над которым потрудился опытный готический стилист Лёша Мёртвый.

Внушительное зрелище представлял собой Николай – Готический король.

Производил сильное впечатление его высокий рост и гордая посадка головы. На нём был длинный, до пят, чёрный плащ с пелериной из дорогой кожи. Волосы его имели белый платиновый оттенок.

Он держал в руках трость из чёрного дерева с серебряным набалдашником, в виде головы волка с оскаленной пастью. Пальцы короля были унизаны старинными перстнями.

- Не забывай повыше задирать подбородок и постоянно думать о своём величии, так чтобы это выражалось на лице, - напоминал ему граф Владислав. – Публика это любит!

И Николай старался изо всех сил…

Сам граф Владислав, потомок знаменитого правителя Трансильвании, графа Владислава III Цепеша Дракулы, тоже вызывал живейший интерес – особенно его происхождение, овеянное ореолом таинственности.

На нём, как обычно, был бархатный френч, старинные серебряные украшения, а длинные иссиня-чёрные цыганские волосы спускались ниже груди. Мэйк-ап на лице был жёсткий, глаза подведены дерзко. Он, как всегда, курил сигары.

На графа Владислава смотрели с опаской. Было известно, что он маг и ясновидец, и, конечно же, вампир. Говорили, он может высосать всю кровь из человека за считанные секунды – причём через простое рукопожатие, как присоска у гигантской пиявки, даже не вонзая клыки!

С ним избегали встречаться глазами. Ходили слухи, что тот, на кого он взглянет, тут же узнает свою судьбу и час своей смерти, а не все готы были к этому готовы!

Рядом с Готическим королём и графом Владиславом находилась ещё одна яркая личность: Павел Ван Хельсинг, начальник службы безопасности Короля и отец жениха.

Такой же высокий, как Николай, но ещё пошире в плечах, он, готовясь к готическому празднику, в целом не изменил своему стилю одежды, положенному по службе. Как обычно, на нём был чёрный костюм, и волосы были уложены с помощью геля.

Но готичности прибавляло то, что его чёрный костюм был из бархата, на руках были серебряные перстни и браслеты, а волосы были выбелены, так же, как у Николая, подняты и зачёсаны особым образом, в стиле кибер-готов. Это что-то среднее между готами и панками, Владислав их даже за готов не считал, но Павлу этот стиль был как раз близок.

И, в довершение всего, строгий начальник службы безопасности, железный человек, мистер Безупречность, впервые за двадцать лет, прошедших после его тусовок на концертах рок-группы «Технология», позволил себе лёгкий мэйк-ап. Он нанёс бледный тон на лицо, и сделал чёрную обводку глаз. Впрочем, это лишь усилило его мужественность.

С ним было тридцать вооружённых бойцов – охрана Готического короля. На каждом был чёрный бронежилет, и у каждого был короткоствольный автомат и железная выдвижная дубинка, а на головах у бойцов были повязаны чёрные банданы с … белыми розами. На груди у каждого висел анкх, египетский крест бессмертия, из белого металла.

Выглядело очень готично…

К группе новоприбывших тут же подошёл корреспондент из одного молодёжного журнала. Сначала он обратился к Женевьеве:

- Вы так молоды! Скажите, давно ли вы принадлежите к Готической субкультуре?

- Это у нас семейное, - ответила Женя серьёзно. – Мы все готы. Ведь я дочь Готического короля, и мой жених сын Ван Хельсинга. Мы не можем нарушать традиций. – Вот в таком смиренном духе она ответила.

Корреспондент подошёл к Николаю.

- Нам бы хотелось узнать, откуда появился Готический король, то есть вы? Кто-то вас выбрал, или вы захватили власть сами?

Николай даже не удостоил его взглядом: мол, не мой формат отвечать тебе! Но за него тут же ответил граф Владислав Дракула.

- Никто не выбирает Короля, - выспренно сказал Владислав. - Он появляется стихийно, как звезда на небосклоне, как гроза или как цунами! Но после этого в мире всё меняется. Король не захватывал власть, потому что захватывать было не у кого. А взять то, что никому не принадлежит, это не является захватом.

- Но как может быть король у неформального движения? Кто обязан ему подчиняться? Ведь неформальные движения основаны на принципе свободы?

- Никто и не обязан подчиняться Готическому королю. Он не нуждается ни в чьём преклонении и угодничестве, - снова ответил Владислав. – Король явился для того, чтобы поддерживать и защищать, оказывать покровительство, и каждый может обратиться к нему за помощью, он рассмотрит любую просьбу.

- Он действительно так богат?

- Ещё бы! Ведь Король заключил договор с самим Господом Богом! По договору, Бог щедро наполняет его карманы, а Король тратит эти деньги на добрые дела.

- Это достоверная информация – то, что вы сказали о договоре?!

- Я лично был свидетелем этого договора, - не моргнув, ответил граф Владислав.

Корреспондент уже предчувствовал эксклюзив…

- А правду говорят про вас, граф Владислав, что вы можете выпить всю кровь из человека за считанные секунды – даже не впиваясь клыками, а через простое рукопожатие?

- Вы хотите попробовать? – быстро спросил Владислав. – Дайте руку!

Корреспондент мигом исчез.

А хозяева и гости торжества, под многочисленные вспышки фотоаппаратов, проследовали в банкетный зал…

Юные жених и невеста заняли свои места в торце центрального стола, а Готический король (отец невесты) и Павел Ван Хельсинг, (отец жениха) с супругой (мамой Леонарда), а также граф Владислав, расположились рядом. Гости быстро заполнили зал, и уселись вдоль столов. Места хватило всем.

Столы были накрыты с варварской роскошью, в средневековом стиле.

Николай, Готический король, встал и произнёс весьма напыщенную речь:

- Господа! Уважаемые гости! Сегодня, на ваших глазах, происходит двойное торжество! Состоится помолвка моей дочери с этим юношей – сыном моего друга и помощника Ван Хельсинга. И сегодня я сам обручаюсь с Готической субкультурой! И пусть невеста с радостью примет в объятия своего жениха…

Дальше было в том же духе. Слушая это, граф Владислав поморщился. Он считал, что это не совсем то, что нужно. Незачем было заострять внимание на том, что Николай явился совсем недавно. Но готический народ, не столь взыскательный, как он, дружно зааплодировал…

И праздник начался. Народ накинулся на еду и выпивку. Прозвучали тосты друзей жениха и невесты. Разгорячённые танцами готы быстро пьянели, становилось шумно и весело.

Тут же, за столом, Николай начал вникать в свою королевскую работу.
А у каждого короля должен быть свой штатный мудрец и советник. И граф Владислав тихо переговаривался с ним:

- Вон у того мальчика отец довольно перспективный бизнесмен. Ты можешь познакомиться с ним поближе, это вам обоим принесёт пользу. А вон тот парень (видишь, лохматый, с наглым лицом), сам собирается подойти и попросить у тебя денег. Ни в коем случае не давай – это на наркотики. Передай его Хельсингу, и пусть он вызнает у него, кто ему их продаёт (надеюсь, Хельсинг своего не покалечит). А вон та девушка, - лицо Владислава стало мрачным, - видишь, грустная, она сидит одна, а должна была прийти с парнем. Я вижу его образ рядом с ней, через её сознание. Ему пришлось остаться дома, его отцу очень плохо с сердцем. Требуется сложная операция. Срочно надо всё выяснить – ты ведь можешь ему помочь! Знаешь закон высшей касты – магов и королей? «Если ты что-то можешь – значит, ты это должен сделать!»

- Это про нас с тобой, - согласился Николай. – Я обязательно всё сделаю.

И он подозвал одного из своих помощников…

Праздник шёл своим чередом. Музыка гремела. Готы мрачно веселились (мрачно, потому что с таинственным имиджем, а на самом деле – просто веселились).

- А теперь, - сказал граф Владислав, - я хочу тебе представить одну леди.

Николай обернулся.

Перед ним стояла маленькая прелестная женщина с зелёными глазами и волосами цвета белого золота. В её лице и фигуре было что-то от Марлен Дитрих. У неё был ярко-алый рот, и кожа белее белого. На ней было красное платье из мятого бархата, на руках красные шелковые митенки, как у Мадонны, и на пальце – огромное кольцо с рубиновым сердцем. Ей было, может быть, почти столько же лет, сколько и самому Николаю. Но она поражала прекрасной формой, и возраст определить было трудно.

Она сделала реверанс и поклонилась.

Глядя на эту леди, Николай вдруг почувствовал волнение, почувствовал, что он краснеет, что земля плывёт у него под ногами, и он совсем забыл думать о своём величии.

- Примите мои искренние поздравления, - глубоким красивым голосом сказала дама. – Меня вообще-то зовут Лена, но друзья называют меня просто Жюстина.

- Приятно познакомиться. Я польщён, - ответил Николай, чувствуя, что охрип. – Как же, как же, известное имя! Так назывался роман маркиза де Сада. По имени девушки, героини этого романа, которую он подвергал различным...

- Да, именно так. Мне нравится подчиняться. А что здесь такого! Вы читали маркиза де Сада? – спросила Жюстина. – Почему-то многие думают, что маркиз де Сад – это какой-то жестокий средневековый феодал, вроде графа Дракулы (при слове «Дракула» Владислав машинально поклонился), который любил мучить женщин. На самом деле, это несчастный талантливый писатель девятнадцатого века Донатьен Альфонс Франсуа, а «маркиз де Сад» - его творческий псевдоним. Вообще-то, слово «садизм» используют немножко неправильно. Донатьена можно считать, скорее, не мучителем, а родоначальником эротической литературы в стиле БДСМ. Его даже посадили в тюрьму за оскорбление общественного вкуса. До тех пор, пока не выяснилось, что все БДСМ-оргии, описанные им, есть только плод его фантазии. Но когда его выпускали из тюрьмы, Донатьен не хотел выходить: он настаивал, что всё это правда!

- Как интересно!

- Невеста, ваша дочь, удивительно красивая девочка, и она такая юная! – продолжала леди Жюстина. – Её я вижу впервые. А жениха, этого прелестного мальчика, Лёньку, я хорошо знаю.

- А откуда вы его знаете?

- Я была его учительницей…

Граф Владислав кашлянул и осторожно коснулся руки леди Жюстины.

- Мне нужно сказать пару слов Королю наедине. Вы позволите?

Они с Николаем отошли в сторонку.

- Ваше величество, - сказал ясновидец замогильным голосом, - я должен сообщить тебе важную новость. Помнишь, я тебе говорил, что ты встретишь свою любовь? Так вот, эта леди и есть твоя судьба.

- Точно? – спросил Николай, хлопая глазами, как мальчишка.

- Точнее не бывает, - развёл руками Владислав. – Так устроили Высшие Силы. И не советую тебе сопротивляться им. Лучше расслабься и плыви по течению!

Николай и не собирался сопротивляться Высшим Силам. Он, как зачарованный, смотрел на леди Жюстину. Тем временем Владислав подошёл к ней и тихо сказал:

- Смелее!..

Она едва заметно улыбнулась и прошептала:

- Спасибо, граф. Ты не останешься ещё немного, помочь мне?

- Не могу. Я дал слово не манипулировать Королём.

- Понимаю, - кивнула Жюстина. – Я у тебя в долгу!

- «В Вальпургиеву ночь я подскажу, чем тебе расплатиться со мной» («Фауст», Гёте – прим. автора), - пошутил Владислав, и громко сказал, обращаясь к Николаю: - Я оставлю вас ненадолго. Леди Жюстина, я надеюсь, вы пока составите компанию его величеству!

Ясновидец вышел на балкон, на свежий воздух. Он глубоко вздохнул с облегчением, и достал из кармана длинную сигару…

… А в это время на другом конце зала, там, где полагалось сидеть за столом жениху и невесте, Лёнька вдруг воскликнул, обращаясь к Жене:

- Смотри, смотри, кто разговаривает с твоим отцом! Видишь эту женщину?

- Да, конечно. Она очень красивая. А ты её знаешь?

- Ещё бы! Ещё как знаю! Физически, можно сказать! Это же Фея воспитания!

В этот момент в нижнем зале, где былы танцы, раздался звон разбитого стекла, и наверх вбежала растрёпанная херка (юная смешная готическая девочка – прим. автора), подбежала к Готическому королю и выпалила:

- Там, это… скинхэды пришли!

Скинхэды ворвались в танцевальный зал на первом этаже. Их было человек пятнадцать – все здоровые, в кожаных куртках и камуфляже, с бейсбольными битами. Они бросились в толпу мирных готов и нежных готических девочек, разгоняя их к стенкам. Слышались девичьи крики, звон разбитых бокалов, и музыка умолкла.

Они, конечно, тоже видели афиши о помолвке. Они поняли, что в одном месте соберётся очень много безобидных готов сразу – и можно будет устроить карательную акцию, а заодно и чем-нибудь поживиться. Но многое они не учли …

Неожиданно воцарилась тишина. Скинхэды, находящиеся посреди зала, обнаружили, что со всех сторон на них смотрят не испуганные неформалы, а бойцы в бронежилетах и чёрных готических банданах (поэтому скины не сразу обратили на них внимание), и на них направлены стволы автоматов. С битой против автомата, конечно, не попрёшь. К тому же, в этот момент сзади громко хлопнули входные двери – отступление было отрезано. Теперь скинхэды оказались пленниками.

Пауза.

И вот, из верхнего зала, по мраморной лестнице, стали спускаться несколько человек. Посередине шёл Николай, Готический король, с мрачным лицом. Справа от него шёл Павел Хельсинг с наушником, через который он вполголоса руководил бойцами, которые окружили скинхэдов. Слева шел граф Владислав, который, весь как-то подобрался и подался вперёд. Глаза его сверкали, словно он предвкушал увлекательное приключение (или изысканное угощение, как истинный потомок Дракулы). Рядом с Николаем, чуть сзади, пристроилась леди Жюстина, которая тоже желала участвовать в интересном мероприятии. Она шла вместе с матерью жениха. И, наконец, позади всех, на некотором расстоянии, шла по ступенькам прекрасная юная пара, похожая на две розы, белую и чёрную – Женевьева и Леонард.

Из верхнего зала спускалась, так сказать, вся правящая верхушка. Готы, теснящиеся по стенам, под защитой вооружённых бойцов, с живейшим интересом смотрели, что сейчас будет.

- Лёнька, смотри, - воскликнула вдруг Женевьева, указывая на самого здорового скинхэда, что стоял впереди, - ведь это тот парень, что был тогда в ресторане. Он хотел со мной танцевать. А ты ему не разрешил, помнишь? И он с тобой чуть не подрался. Граф Владислав, вы ведь тоже там были, помните его?

- Конечно, - откликнулся Владислав. – Вот приятная встреча! Ну, ну, посмотрим, что будет дальше…

Николай не спеша приблизился к скинхэду почти вплотную, небрежно крутя в руке трость с серебряным набалдашником в виде головы оскалившегося волка, как бамбуковый меч – в юности он немного баловался восточными единоборствами (откуда что и вспомнилось вдруг?) Вообще, они все трое словно помолодели на двадцать лет.

Николай подошёл к скинхэду, что стоял впереди, поглядел на него секунду-другую, ткнул его в грудь набалдашником трости, и сказал мрачным, тяжёлым голосом:

- Что это значит? Сегодня здесь помолвка моей дочери. Как вы посмели нарушить наш праздник?

- Они ещё нарушали порядок, оскорбляли наших гостей, совершали рукоприкладство, били посуду, - как бы между прочим напомнил Павел Ван Хельсинг.

- Говорят, они националисты. Им не нравятся люди других национальностей, - задумчиво проговорил граф Владислав, аккуратно поправляя свои румынско-цыганские чёрные волосы. – Национализм - это мерзко. Этого так оставлять нельзя.

Все трое многозначительно переглянулись…

- Это наша земля, - злобно сказал главный скинхэд, глядя на Готического короля, пока ещё с достоинством, но уже с опаской оглядываясь на стволы автоматов. – Это наш район. Мы здесь у себя дома. Мы боремся за русскую идею. Нас в организации больше ста человек (он врал, конечно – прим. автора). А тебя я вижу в первый раз. Ты кто такой? – И он ещё раз повторил: - Это наша земля.

- Была ваша, а стала наша. Точнее, ничья, то есть общая, как и должно быть, - сказал Николай жестким голосом. – Избивать детей, стариков, беременных женщин – это у вас называется борьбой за русскую идею?! Хоть не прикрывался бы высокими словами! Ты спрашиваешь, кто я такой? Я Готический король, я пришёл, чтобы защищать всех добрых людей, всех мирных неформалов и особенно готов, от такой мрази, как вы. Я сказал «мразь», если кто-то не расслышал, - уточнил он, и продолжил: - Такие, как вы, не имеют права на существование в таком качестве, в каком вы сейчас находитесь.

Сзади, в рядах неформалов, послышался одобрительный шум, как на концерте.

Николай продолжал:

- Делаю вам выгодное предложение: сейчас мои помощники сделают ксерокопии ваших паспортов, чтобы я знал, где вас искать, если потребуется. Вы смиренно каетесь в своих грехах, клянётесь самой страшной клятвой (например, своей матерью), что вы больше никогда не будете скинхэдами, что отрастите нормальные волосы, и что я больше НИГДЕ, - выделил он, - и НИКОГДА о вас НИЧЕГО не услышу. А взамен мы вас сейчас отпустим и ничего вам не сделаем. И вы уйдёте отсюда живыми и невредимыми. Устраивает?

- А если нет, то что тогда? – спросил главный скинхэд, прищурившись.

- Тогда я передаю вас своему другу и помощнику, Павлу Ван Хельсингу, а он своё дело знает, - зловеще пообещал Николай, переглянувшись с Павлом. – И вы вот прямо сейчас попадёте под ТАКОЙ страшный пресс, что вы даже себе не представляете! На вас наденут наручники, погрузят в автобус и отвезут далеко-далеко, в ночной лес, на старое кладбище... Ты же знаешь, мы, готы, любим кладбища! Там вас прикуют к чугунным оградам могил. И люди Ван Хельсинга будут разговаривать с вами уже совсем на другом языке! На языке инквизиции. На языке огня и железа…

Среди готов раздался вопль восторга, переходящий в бурную овацию. Слышались возгласы:

- О-о! Да здравствует Король! А можно нам тоже поехать, посмотреть?!!!!..

Скинхэд ощерился и сказал затравленно:

- Что, чувствуешь, что сила на твоей стороне, и глумишься? Рыцаря из себя строишь перед ними? – он кивнул в сторону молодых неформалов. - А если ты рыцарь, слабо один на один, по-честному? Чья возьмёт – тот остаётся, и того район. Кто проиграл – тот уходит. Слабо?..

- По-честному, говоришь?! – возмутился Николай. – А вы были честными, когда отлавливали и избивали поодиночке беззащитных детей – эмо и готов, женщин, стариков, несчастных нищих работяг-гастарбайтеров?!

- Николай, мне всё это надоело, - сказал Павел Ван Хельсинг, нахмурившись. – Он хочет один на один? Пожалуйста! Позволь, я разберусь с ним за одну минуту, не напрягаясь (подумаешь, дерьма-то!), и мы вернёмся к нашему празднику! Ну-ка, сынок, забери у него биту, - кивнул Хельсинг ближайшему бойцу. – И подержи мой бархатный пиджак – не хотелось бы его испортить!

- Ну, фантасмагорично!!! – прошептал Лёнька восторженно, обращаясь к своей невесте. – Сейчас отец его порвёт, конкретно! Уж я знаю своего отца!..

Хельсинг приблизился к скинхэду, который тоже принял боевую позу.

Они медленно закружились, не сводя глаз друг с друга…

- Значит, любишь танцевать с чужими девушками? – приговаривал Павел Ван Хельсинг, постепенно распаляясь. – И хотел драться с моим сыном? Ну, я тебе сейчас продемонстрирую очень интересный «танец» под названием «Спецназ», с восточным уклоном… Только вряд ли тебе это доставит удовольствие… Ух, ненавижу скинхэдов…

В воздухе повисла тишина… И тут, когда должен была просвистеть первый удар, «маваша» или «йоко-гири», вдруг между ними ворвался граф Владислав – и не побоялся!

- Стой, стой, Хельсинг, ну что ты делаешь! – воскликнул он, как интеллигент, разнимающий на троллейбусной остановке двух повздоривших пьяниц. – Ну, вырубишь ты его сейчас, кто же сомневается! Но зачем??? Разве мы такие, как они! Что ты, это же дети! – сказал он зловеще-ласково, показывая на скинхэдов, которые стояли, парализованные дулами автоматов.
– Их не бить, их ЛЕЧИТЬ надо! Ну-ка, мальчик, посмотри на меня… - и он в упор взглянул на скинхэда.

И скинхэд, только что уже готовый драться, вдруг застыл, словно взгляд Владислава приковал его к месту.

- Дай мне руку, - приказал граф Владислав.

Парень покорно исполнил приказание, двигаясь, словно во сне.

Их руки соединились в рукопожатии.

Все смотрели на них, как зачарованные.

Секунда, другая… Парень закатил глаза и стал ловить ртом воздух, словно задыхался. Глаза Владислава, наоборот, сверкали, бледные губы раздвинулись в улыбке, обнажая крупные белые зубы… Ещё мгновение, и вот скинхэд застонал, мягко осел на пол и остался лежать неподвижно. Он был в глубоком обмороке.

Раздались восторженные крики гостей:

- О-о! Вот он, знаменитый трюк графа Дракулы!!! Он выпил всю его кровь через рукопожатие!

- Как же ты сумел, - шёпотом спросил Готический король, с неподдельным страхом глядя на Владислава, - выпить через рукопожатие столько крови, за несколько секунд? И совсем не поправился? Где она в тебе помещается?!

- Кровь переходит в другое пространство, в царство снов и теней, где у меня есть свой аккаунт, - таинственно ответил Владислав, и вздохнул: - Нет, ваше величество, всё-таки ты потрясающий человек! Какая кровь?! Я просто усыпил его, как перед гипнотическим сеансом! А вот сейчас будет и сам сеанс…Да, кодировал я от пьянства, от наркомании, от ожирения, но закодировать так, чтобы человек перестал быть скинхэдом – ещё не приходилось. Сейчас попробуем. Итак, все присутствующие – отойдите как можно дальше, к самым стенам… И старайтесь не слушать меня.

Легко сказать – не слушайте! Николай, наоборот, весь превратился во внимание. И вскоре почувствовал, как по спине у него пошли мурашки…

Граф Владислав опустился на колени рядом с лежащим на полу бритоголовым, коснулся руками его головы, и сказал ровным, размеренным голосом, обращаясь к нему:

- Ты спишь, но слышишь меня. Ты подчиняешься моей команде. Ты растворяешься в моей воле. Ты не можешь вздохнуть без моего разрешения. Ты весь принадлежишь мне. Слушай мои слова. Быть скинхэдом очень плохо. Это не имеет никакого отношения к защите русской нации. Если ты будешь скинхэдом, последует немедленное наказание. Сейчас я дам тебе его ощутить. Ощущай и слушай мои слова.

И он отчетливо повторил три раза:

- И возвратится прах в землю. И возвратится прах в землю. И возвратится прах в землю.

Наступила тишина. Прошло несколько секунд. Внезапно парень с бритой головой издал страшный крик и начал биться на полу, словно дрался с кем-то невидимым. При этом он кричал:

- Не надо, не надо!!!

Он вскочил на ноги и, спотыкаясь, бросился к дверям, рыдая и продолжая издавать душераздирающие вопли, словно его жгли на огне. Так человек вряд ли может бояться чего-нибудь в этой жизни – если только в кошмарном сне. Это был какой-то потусторонний, адский страх. Скинхэд стал стучать в двери, бойцы открыли ему, и он бросился бежать. Крики его постепенно затихли на улицах вечернего города.

Такой паники никто из присутствующих никогда в жизни не видел. Готы даже перестали смеяться, и поглядывали на графа с благоговейным ужасом и восхищением. А скинхэды и вовсе притихли и замерли.

- Что это было, граф Владислав? – спросил Николай.

- Просто я напрямую затронул в его душе ощущение страха, внушил ему смертный ужас В ЧИСТОМ ВИДЕ, прочно связав это в его сознании с тем, что он скинхэд. Я его закодировал самым железным кодом. Вот текст этого кода, вы все слышали, это фраза из Библии: «И возвратится прах в землю». – Граф обратился к молодым неформалам: - Если он будет кого-то из вас обижать, скажите ему в лицо эти слова, и у него снова будет такая же истерика.

Николай содрогнулся. Ему даже стало немного жалко бритоголового.

- А это не слишком жестоко – так поступать с человеком? – неуверенно спросил он.

- Жестоко?! Я увидел на нём три убийства! И целое море крови, побоев и издевательств, – сурово ответил Владислав. – Так что я был просто обязан накинуть на него узду. Это я ещё милостиво поступил. Ведь я мог сделать так, чтобы услышав или прочитав в следующий раз слова кода, он бы просто умер на месте!

- Понятно, - кивнул Николай. - Итак, все видели и слышали, что тут произошло? – обратился он к скинхэдам. – Кто-нибудь хочет испытать то же самое? Если таких нет, идите тихонько домой, слушайтесь родителей, и чтобы я больше о вас не слышал. Ваша организация прекращает своё существование с этого дня. Если вы ещё раз где-то появитесь в таком качестве, я отдам вас графу Владиславу Дракуле. И вы видели сейчас, что вас тогда ждёт. Проводите их! – кивнул он бойцам.
Николай перевёл дух и воскликнул:

– И пусть продолжается наш праздник! Мы и так потеряли много времени! – и сказал тихо, обращаясь к друзьям: - А нам с вами сейчас нужно выпить!

Через два часа, уже здорово пьяный, Готический король Николай стоял на балконе ресторана с леди Жюстиной, которая тоже была навеселе. Николай указывал ей на крупные, холодные осенние звёзды, и говорил заплетающимся языком:

- Вот эти звёзды… Они такие яркие, и такие далёкие! К чему это я? Забыл… Эта жизнь полна печали. Да, да, не удивляйтесь. Я богат, я могу позволить себе всё, что хочу. Но это так грустно, когда ты одинок, и некому разделить с тобой радость от этого богатства. Тогда ты всё равно, что нищий. Вот, и дочь уже почти ушла от меня…

- Но это одиночество ненадолго, Ваше величество, - ласково сказала леди Жюстина. – Скоро вы обязательно встретите свою королеву!

- А если… если я уже нашёл такую женщину? – Николай испытующе посмотрел на Жюстину. – Но если эта женщина привыкла доминировать в жизни и в любви – вдруг мы с ней не поладим? Хотя… она мне очень нравится. Возможно, я уже её люблю… Но я – мачо, я - жеребец, я - король! И я не смогу стерпеть, чтобы меня воспитывали, как какого-нибудь мальчишку! Уж такая у меня натура, что поделаешь! Я деспот – деспот и в жизни, и в постели! – почти выкрикнул он, и стукнул кулаком по мраморным перилам.

- О, Ваше величество, не беспокойтесь! – улыбнулась Жюстина. – Эта леди сразу поймёт, когда увидит вас, что она наконец-то встретила мужчину сильнее себя! И она этому обрадуется. Ах, если бы вы знали, как ей надоело быть сильной, и одной за всё отвечать! Тут невольно и в сексе у тебя появится склонность к доминированию. Но ей так хочется опереться на надёжное плечо могучего воина, рядом с которым она будет чувствовать себя, как за каменной стеной. – Она мечтательно вздохнула. – О, где же он, мой деспот!..

- Может быть, выпьем ещё шампанского, и прокатимся в лимузине по ночному городу? – предложил Николай.

- Не откажусь!..

А в это время, в другом конце зала, юные помолвленные, Женевьева и Леонард, целовались в проёме окна, и Лёнька прошептал:

- Сейчас бы хорошо куда-нибудь смотаться, и остаться вдвоём! Женька, ведь потом мы долго не увидимся!

Женя кивнула:

- Я сейчас что-нибудь придумаю. – И она убежала.

Женька нашла графа Владислава. Они с Павлом Ван Хельсингом сидели в нижнем зале за стойкой бара, и пили пиво. Хельсинг надел очки и листал журнал «Готиклэнд». Супруга Хельсинга захотела отдохнуть и удалилась во внутренние комнаты, поэтому он был один. А Владислав, как обычно, курил сигару, и смотрел на танцующих.

Женевьева подошла к нему и смиренно сказала:

- Граф Владислав, у нас с Лёнькой есть к вам просьба.

- Чем могу помочь, принцесса?

- Мы хотим сейчас уехать с Лёнькой на выходные. Но так, чтобы не заострять на этом папино внимание. Дело в том, что ведь Лёнька уезжает в понедельник надолго. Мы хотим побыть вдвоём, вы понимаете? Попрощаться... Если Павел Иванович, конечно, не против, - она покосилась в сторону Хельсинга.

Хельсинг пожал плечами и рассмеялся.

- Я-то что? Мне только важно, чтобы мой парень не забеременел, а так делайте что хотите! Это ты, Женя, иди договаривайся со своим отцом, а я-то что?!

Женя проникновенно посмотрела на Владислава.

- Вы не можете сделать так, чтобы папочка подумал, что… что он УЖЕ нас отпустил, и сам дал нам ключи от дачи?

Экстрасенс усмехнулся:

- А как же ты хотела, чтобы я не манипулировал твоим отцом?

- Один раз не считается! Пожалуйста! А то начнутся разговоры. А в понедельник Леонард уже уезжает!

Граф Владислав понимающе кивнул.

- Ладно. Я всё сделаю. Тогда, я думаю, Павел, ты сейчас отправь одного из охранников на машине – пусть отвезёт детей на дачу. Им ведь надо, действительно, попрощаться. Они разлучаются почти на три года!

- Конечно, - согласился Павел, и достал рацию…