Море зовёт.

Мечта сбылась, он едет в Мурманск. Перед ним путь в будущее, такой же широкий и неизведанный, как море. Саша надеется на заботливого дядю, который всегда поможет шестнадцатилетнему подростку? Для таких, как он, на флоте одно место – место юнги…

В памятный осенний дождливый понедельник Федор Сергеевич шел со своим племянником на траулер. Саша с любопытством озирался по сторонам, восхищался стройным проспектом Сталина, многоэтажными домами, высокими скалами, окружающими заполярный город. Мурманск показался ему настолько хорошим и приветливым, что у Саши родилась мысль: навсегда остаться в нём и жить и работать, как дядя Федор.

Корабль, на который привел Федор Валявкин племянника, назывался «Краб» и одновременно значился ещё под № 5. Это был рыболовный тральщик, труженик холодных морей, насквозь пропахнувший рыбой и тюленьим жиром. « Краб» со всем его сложным хозяйством, требующим умения, сноровки и трудолюбия, стал для Александра Шабалина вскоре близким и родным. И люди на судне были хорошие, они относились к новичку снисходительно и покровительственно. Юнга Шабалин – кандидат в матросы, от каждого из старших товарищей видел поддержку, слышал добрые советы и становился для матросов хорошим помощником.

Траление у корабля бортовое, экипаж – бывалые мурманские «мореманы», из тех, у кого жесткая брезентовая роба постоянно в рыбьей чешуе… Неделями мотается «Краб» по шумным волнам холодного Баренцева моря, от банки к банке, от одного квадрата лова к другому и палуба ходит ходуном под ногами и соленая волна хлещет через планширь при шторме, а ветры норовят сорвать зюйдвестку. Вахта за вахтой, спуск трала да подъем, к концу вахты валишься с ног. «Краб» понравился Саше, хотя и был неказист и невелик. Особенно зауважал юнга судно и экипаж, когда узнал, что оно давно уже подлежит списанию, а трудится не хуже иных новых, не меньше добывает трески, окуня, зубатки, камбалы. Не смутили парнишку и новые его обязанности: орудовать шваброй, наводить чистоту в каютах, на палубе.

А самым важным, к радости Федора Сергеевича и экипажа, явилось то, что юнга сразу же сдружился с морем. Были на флоте случаи, когда новичок пасовал перед трудностями плавания, уже после первого выхода на промысел списывался на берег. Норов Баренцева моря крутой, оно часто штормит, даже в хорошую погоду неспокойно, но уже в первых штормовых переплетах Саша показал, что он не из тех, кто спасует. Были моменты, когда казалось, что под ударами многотонных волн суденышко навсегда скроется в пучине. В таких переделках даже бывалым рыбакам становилось жутко.

- Ну, браток, ты просто молодец! - хвалили его матросы, когда шторм унимался и опасность оставалась позади. А боцман после первого же штормового испытания сказал юнге при всех - Быть тебе, Александр , не иначе как адмиралом. С тех пор он так и величал шутливо Шабалина –адмирал.

Вскоре капитан судна перевел Александра на камбуз помощником кока. И здесь он все делал с рвением и душой: убирал помещение, мыл посуду, чистил картошку. Молоденький юнга из города Онеги Александр Шабалин не хотел, чтобы для него делались какие-либо исключения. И он добился, чтобы его тоже назначили на подвахту и наравне с другими допускали обрабатывать улов. Обычно шкерка (разделка) рыбы, требующая немалых навыков, делалась матросами. Но когда добыча была богатой и юнге находилось дело. Став в ящик с рыбой, он подавал её рубщику. Тот с топориком работал на конце дощатого стола (рыбодела), а справа от него располагались шкерщики. Пытливый и сметливый юнец присматривался к каждому движению рыбаков, постигая секрет и премудрости их мастерства. Через несколько месяцев и он уже становился за стол шкерить рыбу. Не всё сначала получалось, но не отступал, старался быть наравне со всеми. Вместе со всеми и вахты стоял и как заправский рыбак научился всяким премудростям. А когда Александру «стукнуло» шестнадцать, капитан в полном соответствии с трудовым законодательством назначил его в команду матросом. Это уже был промысловик, прошедший начальную школу становления, усвоивший азы рыбацкой профессии. Все «университеты» прошел Александр Шабалин на траулере «Краб». По совету дяди Александр начал постигать тралмейстерское дело, и к девятнадцати годам был неплохим помощником тралового мастера. Дело это далеко не простое. От тралмейстера во многом зависит удача на промысле. Он заботится о состоянии тралового хозяйства, руководит действиями матросов при пуске и подъеме трала, при устранении различных неполадок и неисправностей – словом, всего того, что обеспечивает лов в районах, куда капитан выводит траулер.

Наложил ли отпечаток на характер Александра Шабалина этот период его жизни? Ещё бы!. Труд пахаря моря – рыбака, один из самых трудных в мире. Четыре недели на тральщике либо делают из человека рыбака, либо заставляют его бросать это тяжелое ремесло навсегда. Четыре недели на маленьком тральщике, четыре недели качки, дождя, снега, когда не успевает просохнуть одежда, четыре недели бесконечного труда. Трал сопротивляется, режет руки. Серебряная река рыбы течет непрерывно мимо тебя. Левой рукой держишь рыбину, в правой – нож. И шкеришь, шкеришь, пока мускулы не отказываются повиноваться. И даже тогда продолжаешь работать. Работать без позы, без бахвальства, потому что все работают так же, как и ты, и никто не думает жаловаться на судьбу – ведь сам её выбрал!

Иногда находилось и свободное время. Александра привлекал клуб моряков, где можно было видеть заправских матросов, обветренных, бронзовых от загара. Эти люди, о которых Александр думал с глубоким уважением, ведь они побывали во всех заморских портах от Мурманска до Сингапура и Сан – Франциско. В кафе - ресторане, в сизом табачном дыму, за пивной кружкой было чего рассказать этим людям о своих странствованиях по белу свету и было чему у них поучиться. Они рассуждали и о суровой Арктике, где опасность подстерегает мореходов, и о далеких краях, где в солнечных портовых городах трудятся грузчики. Иногда в клубе моряков слышится и иностранная речь. Моряки понимают друг друга, дружелюбно чокаются кружками, и звучит застольная песня на разных языках, и слышатся аплодисменты одних и свист других, означающий одобрение, вызов к шумному веселью.

Эта нехитрая, но вместе с тем жизненная его формула - решил и слово сдержал - основа характера Шабалина. Сколько раз впоследствии следовал он ей и никогда не давал себе поблажки: решил – держись! Много раз товарищи и тогда и позже пытались уговорить его: - Ну, будь человеком, будь мужиком, напейся по – настоящему хоть разок! Была тут и традиция, а может, даже и зависть, но Александр только улыбался и качал головой. Он помнил, как он однажды напился и очнулся только на «Крабе» с тягостным ощущением и провалом в памяти. Рюмочку – другую с друзьями – это одно дело. А напиваться – это уж увольте…

Два года службы матросом не пропали даром: Александр возмужал, познал черновую работу моряка – рыболова, но останавливаться на этом не хотел. Дядя Федор Сергеевич и отец Осип Захарович посоветовали учиться дальше, постигать морскую науку.