Теории экономического равновесия и экономического роста 10 страница

Несмотря на бытующее мнение о существовании свободной рыночной экономики, в «чистом» виде она не встречается. Грамотный экономист может говорить о системе, в которой сочетается наличие конкуренции с определенной степенью централизованного регулирования. Такая система представляется на сегодняшний день самой эффективной для реализации намеченных задач общества. Конкурирующие предприятия взаимодействуют через механизм цен, а государство играет определенную роль в установлении совокупного уровня производства через денежно-кредитную и бюджетную политику. В то же время существуют различные модели смешанной экономики.

Приватизация в России (денационализация). Закон «О приватизации государственных и муниципальных предприятий в Российской Федерации» обоснованно разграничил функции организации приватизации имущества, возложив их на Государственный комитет по управлению государственным имуществом (правительство) и комитеты по управлению имуществом на местах, и функции по временному владению и продаже этого имущества, поручив их Российскому фонду федерального имущества (парламент) и фондам имущества на местах.

Логика законодателя заключалась в том, чтобы огромное богатство, накопленное десятилетиями, могло бы переходить из рук в руки под взаимным контролем представительной и исполнительной власти. К сожалению, исполнительные акты в 1992-93 годах постоянно нарушали баланс правомочий и функций этих двух структур, что не могло не привести к колоссальному ущербу, влияющему в целом на общее экономическое состояние страны и стабильность ее финансового положения.

Что касается конкретных итогов приватизации, они иллюстрируются следующими данными: в промышленности доля предприятий государственной собственности снизилась с 95% в начале 1992 года до 83% процентов в середине 1993 года. В строительстве уже более 70% строительных организаций были негосударственными. Они выполняли более 50% всего объема подрядных работ. По состоянию на 1 июля 1993 г. в России приватизировано около 72 тыс. предприятий, в том числе за 6 месяцев 1993 г. — 25 тысяч. Число приватизированных предприятий увеличилось по сравнению с 1992 г. в 1,5 раза. Ведущие способы приватизации предприятий — продажа на коммерческом конкурсе, аукционе и выкуп арендованного имущества предприятий.

Наибольшее число предприятий, приватизированных за 1993 год, находилось в Центральном экономическом районе — 3623 предприятия. По стоимости приватизированных предприятий за январь-июнь 1993 года выделялись Уральский район (253 871,7 млн. рублей) и Западно-Сибирский район (246 900,3 млн. рублей).

За 1992 год и половину 1993 года в сфере розничной торговли приватизировано 26,2 тыс. предприятий (15% к находящимся в госсобственности на 1 января 1992 г.), общественного питания — 6,5 тыс. предприятий (5%), бытового обслуживания — 16,1 тыс. предприятий (13%).

«Малая» приватизация осуществлялась в основном путем выкупа арендованного имущества. На конкурсе было продано немного больше трети приватизируемых предприятий этих отраслей. В первом полугодии 1993 года в Российской Федерации от приватизации предприятий розничной торговли, общественного питания получено более 43 млрд. рублей.

Осуществлялась приватизация предприятий транспорта и связи. К началу августа 1993 года приватизировано 988 автотранспортных и транспортно-экспедиционных предприятий (20% от их общего числа), 14 предприятий внутреннего водного транспорта, 16 предприятий морского транспорта, 3 авиапредприятия, 10 предприятий промышленного железнодорожного транспорта, 6 лесосплавных предприятий и 7 предприятий связи.

Разворачивалась приватизация крупных предприятий, находившихся, как правило, в федеральной собственности. Доля их в общем числе приватизированных предприятий повысилась с 7% в 1992 г. до 15% в январе-июне 1993 г., по предприятиям, находящимся в собственности территорий, — с 17% до 22%, а по малым предприятиям, относящимся к муниципальной собственности, сократилась с 76% до 62%.

Общая стоимость приватизированных в январе-июне 1993 г. предприятий (по остаточной стоимости в ценах до переоценки основных фондов в 1992 г.) составила более 388 млрд. рублей и различается в зависимости от видов собственности. В среднем стоимость одного приватизированного предприятия, находившегося в муниципальной собственности, составляет 8 млн. рублей, собственности территорий — 15 млн., федеральной собственности — 47 млн. рублей.

«Малая» приватизация осуществлялась в основном путем продажи на коммерческом конкурсе, аукционе и путем выкупа арендованного имущества предприятий. В 1992 г. было продано путем выкупа арендованного имущества 29% от общего числа приватизированных предприятий, за шесть месяцев 1993 г. — 31%, в том числе по коммерческому конкурсу — соответственно 43% и 31%. На аукционе в 1992 г. продано 16% приватизированных предприятий, в январе-июне 1993 г. — 7%.

Не получили заметного распространения продажа с инвестиционных торгов, а также продажа имущества ликвидируемых и ликвидированных предприятий, за январь-июнь 1993 г. на их долю приходилось менее 2% приватизированных предприятий.

Постепенно рос средний курс стоимости проданных предприятий (отношение продажной цены к начальной), составивший 5,2 (в 1992 г. — 3,2); по предприятиям, относившимся к муниципальной собственности, — 7,1, к собственности территорий — 4,5, к федеральной — 2,0. С развитием «большой» приватизации растет доля предприятий, приватизированных путем акционирования, — за шесть месяцев 1993 г. она увеличилась в общем их числе с 10% до 29%.

Общая выручка от приватизации предприятий (включая средства, поступающие от предприятий, приватизированных в 1992 г.) составила в январе-июне 215 млрд. рублей (в ценах текущего года). На долю предприятий розничной торговли пришлось 24% общей суммы выручки от приватизации, пищевой, легкой промышленности, бытового обслуживания, строительства — 5-6%, предприятий других отраслей — менее 4%.

От приватизации предприятий муниципальной собственности было получено 73 млрд. рублей (34%), собственности территорий — 56 млрд. (26%) и федеральной собственности — 86 млрд. рублей (40%). Из выручки перечислено: в доход бюджетов территорий 62%, в республиканский бюджет 25%, государственным органам приватизации — 13% средств.

По состоянию на 1 августа 1993 г. было приватизировано 6,8 млн. квартир, что составило 20,5% от общего числа квартир, подлежащих приватизации. Наибольшее количество квартир приватизировано в Республике Алтай (59%), наименьшее — в республиках Татарстан и Саха (4%).

По состоянию на 1 июля 1993 г. в 16 регионах России было приватизировано предприятий перерабатывающих отраслей АПК — 53%, производственно-технического обслуживания — 33% и материально-технического обеспечения — 44%. Из них акционировано предприятий перерабатывающих — 74%, производственно-технического обслуживания — 84% и материально-технического обеспечения — 85%.

Негативные аспекты приватизации. Проведенная приватизация обеспечила перерабатывающим и агросервисным предприятиям монопольное положение на рынке сельскохозяйственной продукции. Политика «независимого акционирования» и приватизации цехов и предприятий, входящих в агропромышленные производственно-технологические комплексы, фактически привела к потере управляемости отраслевыми направлениями АПК.

По данным Фонда федерального имущества Российской Федерации, в настоящее время значительные государственные средства перераспределены и анонимно находятся в составе имущества предприятий различных организационно-правовых форм, созданных в последние годы: в акционерных обществах, совместных предприятиях, банках, биржах, концернах, корпорациях, холдингах и т.п.

При углубленном аудите государственную долю можно выявить в уставных капиталах у значительного большинства ранее созданных хозяйственных структур.

Однако следует отметить, что многие частные предприятия не заботились о развитии своего производства. Только 8% частных магазинов в первом полугодии 1993 г. произвели отчисление средств на развитие и совершенствование производства, а частные предприятия сферы бытового обслуживания населения за этот период на эти цели направили средств в 3,5 раза меньше, чем муниципальные предприятия. Такой подход может привести к снижению технического оснащения или закрытию многих частных предприятий этих отраслей и в конечном итоге к ухудшению обслуживания населения. Конечно, здесь играли свою роль и неуверенность новых предпринимателей, и стремление Госкомимущества искусственно ускорить процессы приватизации, невзирая на отсутствие законодательной базы, конфронтационный стиль, сопровождающий эти сложные трансформации в то время, как, очевидно всем, необходимо было стремиться к согласию, и т.д.

Надо отметить, что крупной проблемой являлось определение цен на объекты приватизации. Бесспорно, что цены занижены, поскольку оценка имущества производилась по остаточной стоимости, без учета переоценки основных фондов, предусматриваемой постановлением Правительства Российской Федерации, и без необходимой индексации активов предприятий по балансу.

К середине 90-х годов сложилась ситуация, при которой оценка имущества объектов, в части основных фондов, осуществлялась при их замороженной стоимости в ценах 1984 года. Это осуществлялось согласно Временным методическим указаниям, утвержденным исполнительным Указом (от 29 января 1992 года), что отражается в уставных капиталах акционерных обществ.

Кроме того, действовал ряд противоречащих друг другу нормативных актов, регламентирующих переоценку основных фондов, валютных счетов и статей бухгалтерского баланса предприятий в иностранной валюте, изданных Правительством Российской Федерации, Минфином, Госкомимуществом и Центробанком Российской Федерации.

Еще один нонсенс: в 1994 г. была завершена переоценка основных фондов, результаты которой по состоянию на 1 января 1993 г. повсеместно отражены в активах балансов предприятий. Эти активы в зависимости от отраслей увеличены в десятки раз. Но в то же время статьи баланса, касающиеся уставных капиталов, в соответствии с постановлением Правительства о переоценке основных фондов остаются без изменений.

В результате непрерывное «разбухание» источников собственных средств вело к тому, что оборотные средства предприятий многократно превышали их уставные капиталы. При безудержном и экономически далеко не всегда обоснованном росте цен приватизируемые предприятия активно формировали различные фонды, в том числе и фонды приватизации, которые давали им возможность без привлечения личных средств работников предприятий приватизировать предприятия. Такое положение вело к тому, что одна группа населения значительно расширяла возможности безвозмездно получать дополнительную долю госсобственности, а другая, большая его часть, теряла перспективы. В итоге приватизируемое по заниженным ценам госимущество становилось объектом перепродажи и спекуляций. В 1993 году размер таких потерь превысил 16 триллионов рублей.

Нуждался в законодательном решении вопрос о запрещении практики выхода из объединений (предприятий) отдельных служб и подразделений с приданием им статуса юридического лица, что неправомерно предусмотрено Указом Президента Российской Федерации от 1 июля 1992 года. Подобная мера вела к разрыву технологической цепочки самого производства. Приватизация составной части предприятий, причем, как правило, высокорентабельных производств, должна, как представлялось, проводиться только с согласия трудового коллектива предприятия в целом и по ходатайству соответствующего министерства, чтобы свобода выхода из технологической цепочки соизмерялась с хозяйственной целесообразностью и интересами всего коллектива. В противном случае в ходе приватизации появлялись весьма нежелательные последствия.

Современное положение промышленных предприятий характеризуется значительной нехваткой финансовых ресурсов для развития производства. Это усугубляется еще и тем, что, как правило, предприятия вынуждены расходовать значительные средства на содержание объектов социально-культурного и коммунально-бытового назначения. Учитывая углубляющийся кризис в экономике России, можно с уверенностью предположить, что в ближайшее время предприятия не найдут дополнительных средств для покрытия этих затрат. Вместе с тем обратим внимание на то, что в действующей практике имеются варианты решения этой проблемы. На наш взгляд, следовало бы предусмотреть возможность оставления в распоряжении предприятий части дивидендов по акциям, находящимся в федеральной собственности, для целей инвестирования, содержания и развития объектов социальной сферы. Такое использование дивидендов следует считать более эффективным, чем существующий порядок направления их в бюджет государства, где они растворяются в других доходах.

Представляется ошибочным решение о создании акционерных обществ только открытого типа. При этом было выпущено из виду то существенное обстоятельство, что в таком случае коллектив предприятия в большей степени заинтересован в получении более высокой зарплаты, чем прибыли, что отнюдь не способствует укреплению и развитию акционерного общества.

При таком подходе, естественно, не могла быть достигнута конечная цель приватизации — создание эффективной хозяйственной системы. Собственников нужно было заинтересовать в прибыльной работе акционерных предприятий.

Не могло не беспокоить и то обстоятельство, что значительные государственные средства были перераспределены и безосновательно находились в составе имущества предприятий различных организационно-правовых форм, созданных в эти годы. Такие средства, отторгнутые от государства, обнаруживаются и сейчас как в акционерных обществах, так и в совместных предприятиях, в том числе и находящихся за рубежом, банках, биржах, концернах и т.п. Но возвратить их непросто. Видимо, для этого необходимо было осуществить повсеместную аудиторскую проверку предприятий всех форм собственности. Практика подтвердила необходимость решения проблем приватизации исключительно законом и действиями правительства строго в рамках этого закона. Иной подход, попытки «ускорить» приватизацию через «указное право» ведет к грабежу национального достояния и быстрому обогащению узкой группы чиновников-дельцов.

Так, Указ Президента РФ от 14 августа 1992 г. №914 «О введении в действие системы приватизационных чеков в Российской Федерации», вопреки закону о приватизации и Государственной программе по приватизации, а также Закону «Об именных приватизационных чеках и вкладах», ввел систему приватизационных чеков, установил возможность купли-продажи приватизационных чеков, ограничил их использование в качестве средства платежа за приватизируемые объекты тринадцатью месяцами против трех лет, предусмотренных законом. Указ Президента РФ от 14 октября 1992 г. №1229 также расширил сферу использования приватизационных чеков как средства платежа; наконец, выпуск чеков на предъявителя с предоставлением права их свободной купли-продажи < породили широкую спекуляцию ими, которая способствовала обогащению дельцов за счет бедной части населения страны.^{

Изучение экономики России представляет одну из сложнейших задач. Очевидно, что объективную оценку необходимо основывать на общепризнанных критериях. Достоверные результаты исследования дают основу для теоретической оценки тенденций развития российской экономики. Субъективно замкнутый взгляд отечественных экспертов может быть компенсирован исследованиями зарубежных экономистов. Главной же целью изучения экономики России остается нахождение путей эффективного развития определенных отраслей на основе НТП. Структурная перестройка российской экономики осуществляется в процессе замены централизованного планирования управлением, основанным на использовании рыночных инструментов, что обуславливает особенно крупные масштабы, глубину и сложность изменений в производстве, сферах распределения и социальных отношений в обществе.

Совокупность национальных экономик с их взаимосвязями образует мировое хозяйство. Изменения внутри экономик отдельных стран и неравномерность их развития приводят к сдвигам в структуре мирового хозяйства. Они происходят в форме изменений структуры производства, возникновения новых отраслей, перемен в соотношениях между развитыми, развивающимися странами и странами переходной экономики. Перестройка мирового хозяйства отражает также воздействие глобальных проблем, которые могут быть решены только усилиями всего человечества и затрагивают интересы большинства стран.

Общая обстановка в Российской Федерации накануне реформы. После августовских событий 1991 года в Москве центральная (союзная) власть стала распадаться буквально на глазах. М.С. Горбачев, стремясь оживить работу по заключению нового союзного договора, породил губительный новоогаревский процесс, который, в свою очередь, уже был готов произвести на свет свое детище — Союз Суверенных Государств — ССГ (так назывался этот проект, явившийся основой Беловежских соглашений об СНГ). Союзное правительство практически было ликвидировано, а вместо него образован Государственный комитет оперативного управления хозяйством. Однако его руководители тогда уже не могли сыграть роль союзных лидеров исполнительной власти, и похоже, они не особенно задумывались над судьбой все еще единой страны. Крупные союзные республики были в то время буквально одержимы одной мыслью — получить как можно больше прав от умирающего союзного центра, полагая, что тем самым автоматически будут решаться их обостряющиеся социально-экономические проблемы. Каждый из лидеров республик, собиравшихся под председательством союзного Президента, исходил из аксиомы, что именно его республика «содержит весь Союз». Такой подход был характерен и для руководства Российской Федерации — мы здесь не были исключением, а порою и задавали тон в дезинтеграционных процессах, это надо признать самокритично.

Проблема в России стала обостряться (хотя внешне это не бросалось в глаза) в организационно-управленческом отношении практически после августовских событий 1991 года. Тогдашнее российское правительство оказалось, по сути, парализованным. Ни союзного, ни российского правительства, способного не то чтобы «реформировать», но осуществлять простое управление, не было в течение нескольких месяцев, бесконтрольность чиновничества стала стремительно возрастать, а соответственно — и его коррумпированность. Регионы оказались предоставлены самим себе. Некоторое оживление в деятельность исполнительной власти вдохнула подготовка к пятому Съезду народных депутатов России осенью 1991 года.

На этом Съезде Президент объявил о новой радикальной экономической реформе — готовящейся либерализации цен, крупномасштабной приватизации. Было сказано, что все трудности останутся позади уже в конце 1992 года. Однако практически ни на этом Съезде, ни на последующих, ни на протяжении всей деятельности правительства в 1992 году целостной программы экономических реформ общество так и не увидело, если не учитывать некоторые наспех составленные фрагменты проектов, мало связанные между собой, время от времени «выбрасываемые» правительством по требованию парламента.

Первое «правительство реформаторов» бесславно ушло в небытие в конце 1992 года, оставив после себя созданные им же самим крупные экономические и социальные проблемы.

Замысел реформы. Действия правительства на начальном этапе. Программа реформы в России как целостный документ правительством не разрабатывалась. Из выступлений его наиболее активных деятелей, разного рода разработок и постановлений правительства по отдельным вопросам, а также указов Президента стало очевидно, что в основе реформы, начатой в январе 1992 года, — жесткие рекомендации и требования Международного валютного фонда по макроэкономической стабилизации, либерализации цен, финансовой и кредитно-денежной политике. В качестве важнейшей конкретной цели российское правительство выдвинуло идею достижения бездефицитного бюджета.

Такая логика оздоровления экономики неизбежно предполагала ценовой шок, который обесценит государственный долг, накопления предприятий и сбережения населения. Одновременно эти меры должны были привести к сокращению государственных расходов. Теоретически следовало ожидать уменьшения конечного спроса, снижения инфляции, достижения финансового равновесия, стимулирования производства. По замыслу реформы, был неизбежен экономический спад, который в условиях жестких финансовых ограничений должен был устранить неэффективное производство и способствовать утверждению новых рыночных мотиваций в поведении хозяйствующих субъектов.

Результат этих шагов стал заметен прежде всего в магазинах — на полках появились многие виды продовольственных и промышленных товаров. Однако произошло это только из-за чрезмерного роста цен и ограничения спроса населения. Объем товарооборота в сопоставимых ценах за 1992 год сократился на 39%, при этом продажи кожаной обуви, шерстяных и шелковых тканей сократились на 20-33%, а трикотажных, швейных и чулочно-носочных изделий, хлопчатобумажных тканей — наполовину и более. Резко возросшие расходы на питание блокировали у большинства семей возможности расширения гардероба. Замещение изношенного стало основным мотивом покупок. Экономический кризис принял всеобщий характер, переплетясь с кризисом, наблюдающимся в продовольственной, структурной, экологической, финансово-кредитной, культурной и даже психологической сферах.

Оценивая в целом замысел и действительный ход реформы, можно сделать следующие выводы.

Основные формы и методы воздействия на финансовое положение страны и производство не были тщательно отработаны, а главное, не были увязаны с истинным состоянием взаимосвязей в нашей экономике. Своеобразие экономической среды в России предопределило в ряде случаев обратные эффекты традиционных воздействий.

Особенно негативно сказалось начатое с января 1992 года проведение либерализации цен при сохранении абсолютного монополизма в экономической системе страны, основанной на государственной собственности, при крупных диспропорциях в экономике, при полном отсутствии рыночных инфраструктур и каких-либо условий к восприятию свободных рыночных цен.

Конечно, для такого поведения есть определенные основания — было стремление быстрее, опираясь в основном на зарубежный опыт и зарубежные авторитеты, добиться успеха в экономике. Но такая поспешность, как и предупреждали многие профессиональные экономисты и специалисты производства, оказалась впоследствии роковой. По существу, не удалось сделать крупного реального шага по пути создания эффективного рыночного механизма производства и реализации продукции; в то же время оказался разрушенным прежний хозяйственный механизм. Быстро возросло значение архаичного бартерного обмена, неспособного обеспечить работу современного производства. Движение товаров к потребителю приобрело спекулятивно-мафиозные черты, когда плоды все еще обобществленного производства откровенно стали оседать лишь в формально новых, якобы рыночных структурах, паразитирующих на беспорядке и отсутствии элементарного контроля. По данным социологического опроса участников свободной торговли (13% розничного оборота), в каждом втором случае предлагаемые в этой сфере товары были куплены ими в госторговле.

Местн@е руководство, администрация предприятий и трудовые коллективы оказались дезориентированными. При отсутствии определенности в приобретении ресурсов, комплектующих и отсутствии финансовых средств принимать правильные решения стало просто невозможно.

Отклонение прогнозных оценок накануне реформы от фактических результатов более конкретно состояло в следующем.

1. Скачок потребительских цен за год произошел в 26 раз, что привело к невозможности приобретения значительной массой семей товаров даже первой необходимости. Тем не менее население в целом терпимо восприняло многократный рост цен, и крупных массовых забастовок или других социальных конфликтов не произошло. Однако напряжение и негативные ожидания в обществе нарастали.

2. Падение производства начало перерастать в развал, в паралич экономики. В целом в 1992 году объем промышленного производства по сравнению с 1991 годом снизился на 19%, товаров народного потребления — на 15%, из них продуктов питания — на 18%, тканей и обуви — на одну треть, домиков садовых, срубов и хозблоков — на 41%. Это было падение неструктурного характера, хотя правительство стремилось обосновать идею структурного спада: останавливались эффективные производства, сокращался выпуск крайне необходимой продукции. Такое падение производства было вполне закономерным следствием ошибочной промышленной политики, поскольку она не опиралась на рыночную инфраструктуру, создать которую правительство «забыло».

3. Следующий стратегический просчет — это ориентация на немедленную ликвидацию дефицита бюджета. По замыслу, уже в первом квартале 1992 года правительство утверждало о своих возможностях реализовать бездефицитный бюджет, вопреки предупреждениям со стороны парламента. В итоге же правительство получило дефицит федерального бюджета в объеме 5% от ВНП в формально учитываемом варианте. И вдвое больший с учетом скрытого участия Центрального банка в его покрытии, что, естественно, было неизбежным в создавшейся обстановке. Парламент России оценил бюджетную политику правительства отрицательно, корректировка бюджета продолжалась практически до конца 1992 года. В стремлении добиться бездефицитного бюджета под мощным давлением правительства парламентом неоправданно были взвинчены налоги и недопустимо сокращены государственные расходы на развитие жизненно необходимых отраслей, производств и сфер деятельности. В результате развился платежный коллапс, проблему которого, кстати, пришлось решать самому парламенту и Центральному банку в июле-августе 1992 года, которые тогда практически заменили правительство Гайдара, полностью потерявшее управление экономикой. Действительно, в своем пике неплатежи достигали до 78% ВВП. Кризис охватил четыре пятых всех промышленных предприятий.

4. Следствием всех ошибочных решений по стратегическим вопросам экономики явилось катастрофическое падение курса рубля по отношению к доллару — со 150 рублей в среднем за первый квартал до более 400 рублей к концу года. Это привело к многократному обесцениванию национального богатства страны и укреплению криминальных элементов в политике денационализации, росту нищеты, социальному расслоению общества.

5. Наиболее крупной неудачей оказалось более глубокое, чем прогнозировалось правительством, падение уровня жизни населения. По официальным расчетам, около одной трети населения имело к концу 1992 года доходы ниже прожиточного минимума.

Огромный скачок цен в январе 1992 года (в 3,5 раза) произошел на фоне обычного для января снижения против декабря объемов денежных доходов населения — на 6,9%.

Глубочайшим образом оказался деформирован оборот денег в потребительской сфере. Январское обесценение накоплений было настолько сильным, что даже текущий гипер-инфляционный выброс наличности не пополнил должным образом семейные бюджета. В итоге в 1992 году совокупные денежные накопления населения (средняя из двух дат) относительно среднемесячных потребительских расходов были в 2,3 раза меньше, чем в 1991 году, а сбережения в организованных формах (вклады, акции, облигации и так далее) были скуднее примерно в 4 раза. При этом степень конфискации, исключая наличную компоненту, не снижалась, а даже нарастала.

Причинами этих очевидных негативных последствий явились не «коммунистическое прошлое», не «сопротивление реакционных сил» реформам, как это утверждалось суперрадикалами-демократами, а грубые просчеты в экономической стратегии, легкомысленное отношение к сложнейшим внутренним проблемам, даже скорее незнание этих проблем.

В центр реформ была поставлена не серьезная практическая и организационная работа по созданию рыночной среды, перегруппировке производства, структурным преобразованиям, а лишь мероприятия в финансовой сфере, к тому же необоснованные, а потому малореальные. Практика подтвердила опасения многих экономистов, что либерализация цен без предварительного создания хотя бы первичной рыночной инфраструктуры приведет к их неуклонному и неограниченному повышению производителями-монополистами. Внешне меры правительства были вроде бы радикальными, но во многом оказались оторванными от реальной действительности, не учитывающими ее, контрреформаторскими. ¹

Реформирование экономики России началось с 1 января 1992 г. либерализацией цен. Предполагалось, что тем самым будет создан рынок, который к осени того же года даст свои результаты: цены стабилизируются, спад производства прекратится, курс доллара остановится на отметке 80 рублей. Данные цели не были достигнуты. Но курс был выбран, и правительство с завидным упорством и небольшими модификациями проводит его более четырех лет. Срок вполне достаточный, и за это время многое изменилось:

— подорван монополизм государственной собственности, начался, хотя и весьма противоречиво, процесс формирования многоукладной экономики;

~ сломлен, пусть не окончательно, аппарат административно-командного управления и распределения;

— складывается инфраструктура рыночной экономики, особенно интенсивно в финансово-банковской сфере;

— достигнуто определенное равновесие на потребительском рынке, правда, в основном за счет импортных товаров;

— появился и расширяется слой предпринимателей новой волны — «новые русские», ориентированных на рыночные отношения.

1995 год — четвертый год российских социально-экономических реформ. По замыслу правительства, 1995 г. должен был стать годом значительного снижения инфляции и достижения стабилизации, от которой зависят возможности и условия экономического роста. Реализация этой политики происходит с большими трудностями и заметным отставанием от ориентиров, первоначально намеченных в государственных программах. И хотя в 1995 г. в экономике зародился ряд позитивных тенденций, все же зримого улучшения условий для предпринимательской деятельности не произошло. Непомерный налоговый пресс блокирует многие возможности роста и развития производства. Серьезным экономическим препятствием остаются и неплатежи. Бедность все еще является уделом широких слоев населения.