Студопедия

КАТЕГОРИИ:

АстрономияБиологияГеографияДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника


Монтень о воспитании




Главной идеей в теории обучения Монтеня считается то, что в обучении необходимо гуманно относиться к детям: не должно быть наказаний, принуждений и насилия.

По мысли Монтеня, ребенок становится личностью не столько благодаря полученным знаниям, сколько развив способность критически мыслить. Он подвергал резкой критике средневековую школу, и образно писал, что это "настоящая тюрьма", откуда доносятся крики терзаемых детей и опьяненных гневом учителей. Монтень сильно осуждал чрезмерное словесное обучение ("трубят в уши, будто воду льют"). По его убеждению, традиционное обучение почти не приносит пользы: он утверждал, большая часть наук неприложимы к делу, учащийся не получает практических знаний и навыков.

Монтень считал суровость средневековых школ недопустимой и выступал против такой системы обучения. Он считал, что к детям необходимо относиться внимательно. Прежде всего, по Монтеню, необходимо развивать все стороны личности ребенка, где немаловажное место занимают физические нагрузки.

Мишель Монтень в главе «О воспитании детей» обращается к госпоже Диане де Фуа, графине де Гюрсон. Он рассказывает, что никогда не углублялся в дебри наук и его знания очень поверхностны. «Вы не найдете ребенка в средних классах училища, который не мог бы вправе сказать, что он образованней меня, ибо я не смог бы подвергнуть его экзамену даже по первому из данных ему уроков»[68]. Кроме Плутарха и Сенеки, «из которых я черпаю, как из Данаиды»[69], Монтень со свойственным многим авторам самоуничижением признается, что не знает ни одной основательной книги.

Больше всего Монтеня интересовали история и поэзия, к которой он питал особую склонность. Он никогда не был удовлетворен достигнутыми целями, видя перед собой еще неизведанные горизонты. Но, как он описал, «вижу смутно и как бы в тумане, которого не в силах рассеять»[70]. Среди своих природных способностей Монтень выделял сообразительность, но отмечал, что нельзя полагаться только на нее, рассуждая «без разбора обо всем, что только приходит мне в голову»[71]. Нужно опираться на опытных людей и их помощь, иначе можно почувствовать себя ничтожным по сравнению с такими людьми. Монтень высказывался против вставок в современные произведения чуть ли не целых разделов из древних писателей и называл тех, кто так делает, «пустоголовыми писаками». (Здесь можно вспомнить знаменитый отрывок из переписки Фр. Петрарки и Дж. Бокаччо, где Петрарка спешит признаться, что один из учеников обнаружил в его сочинении цитату из Вергилия. Петрарка делает это специально, чтобы снять с себя обвинения в плагиате, объясняя это тем, что он настолько хорошо знает и любит Вергилия, что иногда не может сказать, где его строки, а где – Вергилия. Похожее бережное и трепетное отношение к чужим текстам было характерно для гуманистической культуры и в более поздние периоды). Цитируя чужие тексты, считает Петрарка, можно только опозорить себя, а не прославить, как они надеются. «Разные авторы поступали по-разному. Философ Хрисипп, например, вставлял в свои книги не только отрывки, но и целые сочинения других авторов, а в одну из них он даже включил «Медею» Эврипида. Аполлодор говорил о нем, что, если изъять из его книг все то, что принадлежит не ему, то кроме сплошного белого места, там ничего не останется. У Эпикура, напротив, в трехстах оставшихся после него свитках не найдешь ни одной цитаты»[72].

Монтень ставит целью показать себя таким, какой он есть сейчас, так как завтра он может стать совершенно другим. Он не пользовался особенным авторитетом, но и не желает его, так как не мог бы обучать кого-то, имея, как он сам считает, плохое образование.

Обращаясь к госпоже Диане де Фуа, Монтень указывает на то, склонности детей в раннем возрасте видны слабо и неотчетливо. Из-за этого впоследствии могут возникнуть ошибки в выборе правильного пути. В таких ситуациях, считает Монтень, нужно направлять детей в русло наиболее полезного.

Выбор наставника для ребенка очень важен, поскольку от этого зависит, насколько удачным будет воспитание. Ребенка из хорошей семьи следует обучать, чтобы сделать его просвещенным. При этом Монтень советует очень тщательно выбирать наставника. Он говорит, что «желательно, чтобы это был человек скорее с ясной, чем с напичканной науками головой, ибо, хотя нужно искать такового, который обладал бы и тем и другим, все же добрые нравы и ум предпочтительней голой учености; и нужно также, чтобы исполняя свои обязанности, он применил новый способ обучения»[73].

Монтень говорит о том, что воспитателю следует отказаться от приема «вливания» разнообразных знаний только лишь для того, чтобы повторить все то, что было услышано. Необходимо считаться со склонностями ребенка, предлагать выбор, иногда указывать путь, иногда, наоборот, позволять отыскать этот путь ему самому. Здесь мы можем видеть, что идеи. Высказанные Монтенем, уже в XVIII столетии будет подхвачены Жан-Жаком Руссо в его «Эмиле».

Наставник не должен только лишь говорить, он должен и слушать своего ученика. «Сократ, а в впоследствии и Аркесилай заставляли сначала говорить учеников, а затем уже говорили сами»[74].

Учителю необходимо спрашивать с ученика не только заученный урок, но и саму его суть. Объясняя что-либо ученику наставнику, следует показать предмет с разных сторон, чтобы понять понял ли ученик как следует.

Наставнику не нужно ничего насильно разъяснять в голову ученику, он должен просеивать все как бы через сито. Ученику, если ему это по силам, следует сделать самостоятельный выбор или остаться при сомнении. «Только глупцы могут быть непоколебимы в своей уверенности»[75]. Нужно иметь собственные мысли, а не слепо следовать мыслям Ксенофонта и Платона. «Кто рабски следует за другим, тот ничего не находит. Он ничего не находит; да ничего и не ищет»[76]. Проникаясь духом древних мыслителей, не нужно заучивать их наставления. Монтень отмечает, что знания человека, заимствованные у других, будут преобразованы им самим, чтобы стать его собственным творением. «Пусть он таит про себя все, что взял у других, и предает гласности только то, что из него создал»[77].

Обучение, основанное на одних лишь только книгах, Монтень считает «жалкой ученостью». Полезно не только читать, но и общаться с людьми, а также ездить в другие страны. Это нужно для того, чтобы вывезти оттуда «знание духа этих народов и их образа жизни, и для того также, чтобы отточить свой ум в соприкосновении с умами других»[78]. Монтень советует посылать молодежь за границу в настолько раннем возрасте, насколько это возможно. Также он отмечал, что недаром все считают, что глупо обучать и воспитывать ребенка под опекой родителей: так как родители не способны наказывать своих детей за проступки из-за излишней любви. Авторитет наставника должен быть для ученика непререкаемым, и он, в свою очередь не должен быть поколеблен из-за вмешательства родителей.

Помимо души, также необходимо закалять тело ребенка. «Я-то хорошо знаю, как тяжело приходится моей душе в компании со столь нежным и чувствительным, как у меня, телом, которое постоянно ищет ее поддержки»[79]. Свое тело необходимо закалять тяжелыми упражнениями, чтобы приучить его стойко переносить боль и страдания. Избалованность и осведомленность о собственном величии и богатстве тоже является серьезной помехой в обучении. Можно сделать такой вывод, что ребенок должен узнать все тяжелые стороны жизни, чтобы быть к ним готовым.

Ребенка следует приучать к бережливости в расходовании знаний, он не должен оспаривать глупости и выдумки, так как это невежливо. Тем более, что скромность и молчаливость очень ценятся в обществе. Если ребенку что-то не нравится, пусть довольствуется исправлением себя самого, а не корит другого. Также не нужно восставать против общепринятых обычаев, следует избегать заносчивости и надменности, ребяческого тщеславия. «Следует научить ребенка вступать в беседу или в спор только в том случае, если он найдет, что противник достоин подобной борьбы; его нужно научить также не применять все те возражения, которые могут ему пригодиться, но только сильнейшие из них»[80]. Склоняться перед истиной очень важно, важно также приучать ребенка тщательно выбирать доводы. Доводы должны быть наиболее точными, а, следовательно, и краткими. Также для Монтеня очень важно, чтобы в ученике пробудилось желание быть верноподданным и беззаветно преданным слугой своего государя.

В речи ученика должны отражаться его совесть и добродетели, и он должен всегда руководствоваться разумом. Нужно научиться признавать свои ошибки, даже если они никем не были замечены. Необходимо объяснить ученику, что, бывая в обществе, он должен присматриваться ко всем и ко всему. «Оценивая достоинства и свойства каждого, юноша воспитывает к себе влечение к их хорошим чертам и презрение к дурным»[81].

В ученике очень важно воспитать любознательность и наблюдательность. Он должен интересоваться всем без исключения. Большое значение, по мнению Монтеня, имеет изучение истории. «Обратившись к истории, юноша будет общаться с великими душами лучших веков»[82]. Наставнику необходимо преподать не только знания исторических фактов, но и умение их анализировать.

«После того как юноше разъяснят, что же собственно ему нужно, чтобы сделаться лучше и разумнее, следует ознакомить его с основами логики, физики, геометрии и риторики; и какую бы из этих наук он ни выбрал, - раз его ум к этому времени уже будет развит, - он быстро достигнет в ней успехов»[83]. Преподавать науки нужно через беседы с наставниками и с помощью книг.

Монтень советует не держать ученика в неволе, он не должен трудиться каждый день по четырнадцать или пятнадцать часов. Если он будет корпеть над изучением книг, в этом тоже мало хорошего: он станет не способен к общению с другими людьми.

«Вообще же обучение должно основываться на соединении строгости с мягкостью, а не так, как это делается обычно, когда, вместо того, чтобы приохотить детей к науке, им преподносят ее как сплошной ужас и жестокость»[84]. В связи с этим, отказавшись от насилия и принуждения, можно избежать уродства и извращения натуры, в которой изначально были хорошие задатки. Нельзя, чтобы ребенок был маменькиным сынком и был похож на изнеженную девицу. Нужно, чтобы он был сильным и крепким юношей.

Порядки, заведенные в большинстве школ, Монтеню активно критиковал. Он говорил, что вред, наносимый ими, был бы меньше, если бы воспитатели быль немного снисходительней. Монтень называл их «тюрьмами для заключенной в них молодежи». «Там развивают в ней развращенность, наказывая за нее прежде, чем она действительно проявилась. Зайдите в такой коллеж во время занятий: вы не услышите ничего, кроме криков – криков школьников, подвергаемых порке, и криков учителей, ошалевших от гнева»[85]. Очевидно, что таким способом невозможно пробудить у учеников охоту к занятиям.

Монтень сурово критиковал схоластов, а также учителей новых гуманистических школ. Монтень обвинял их в том, что они превращают изучение древних языков и культурного наследия античности в самоцель, не стремятся придать обучению воспитывающий характер, связать образование с жизнью.

Педантизм Монтень считал большим пороком и часто критиковал. Он полагал, что педантизм извращает знание, которое является самой большой ценностью. Монтень говорил, что мы стремимся лишь заполнить свою память. Педанты читают много книг, и, набравшись оттуда знаний стремятся поскорей расстаться с ними. «Наша ученость - так, по крайней мере, считаю я - состоит только в том, что мы знаем в это мгновение; наши прошлые знания, а тем более будущие, тут ни при чем». Худшим является то, что ученики педантов «насыщаются их наукой и не усваивают ее». Наука просто передается из рук в руки и служит для того, чтобы ей хвастаться и развлекать других. Из нее делали предмет интересного разговора, «она вроде счетных фишек, непригодных для иного употребления и использования, кроме как в счете или в игре».При этом он понимал, что в жизни все гораздо сложнее, и задавался вопросом, «каким образом может случиться, чтобы душа, обогащенная знанием столь многих вещей, не становилась от этого более отзывчивой и живой, и каким образом ум грубый и пошлый способен вмещать в себя, нисколько при этом не совершенствуясь, рассуждения и мысли самых великих мудрецов, когда-либо живших на свете, - вот чего я не возьму в толк и сейчас»[86]. Монтень утверждал, что «чем больше заполняется наша душа, тем вместительнее она становится, и среди тех, кто жил в стародавние времена, можно встретить, напротив, немало людей, прославившихся на общественном поприще, - например, великих полководцев или государственных деятелей, отличавшихся вместе с тем и большою ученостью»[87]. Поэтому Монтень осуждал философов, которые уклоняются от всякого рода общественной жизни. Он полагал, что их не стоит делать судьями, которые выносили бы приговор, хотя, несомненно, они с большим энтузиазмом взялись бы за это дело. Но, «прежде всего они займутся такими вопросами, как: существует ли жизнь, существует ли движение? Представляет ли собой человек нечто иное, чем бык? Что значит действовать и страдать? Что это за звери - законы и правосудие?»[88]. Сравнивая философов прошлого и настоящего, Монтень резко критиковал своих современников, так как они не способны выполнять общественные обязанности и придерживаются грубых и надменных нравов. Философы древности, наоборот, поражали Монтеня своей мудростью. Он приводил в пример Архимеда, чтобы показать мудрость философов прошлого. Архимед отвлекался от «ученых разысканий» для того, чтобы применять их на практике для защиты своей родины. Сам он презирал свои изобретения и никогда не хвалился ими. Некоторые, видя недостойных людей у власти, отказались от службы государству. Монтень считал современную практику обучения не подходящей, так как она не делает ни учеников, ни учителей мудрее, несмотря на приобретенную ученость. «И, в самом деле, заботы и издержки наших отцов не преследуют другой цели, как только забить нашу голову всевозможными знаниями; что до разума и добродетели, то о них почти и не помышляют»[89]. Знание должно быть уравновешено добродетелью. Нужно знать не больше, а лучше, то есть знание должно быть осмысленным. Мишель Монтень говорил также о важности своих собственных суждений и поступков. «Мы умеем сказать с важным видом: "Так говорит Цицерон" или "таково учение Платона о нравственности", или "вот подлинные слова Аристотеля"»[90]. У нас нет собственного мнения, мы чуть, что бежим искать ответ в книгах. «Мы берем на хранение чужие мысли и знания, только и всего»[91]. Нужно иметь и собственные мысли и усваивать информацию с пониманием. Обучение должно вызывать в нас какие-то изменения к лучшему. Суждения должны становиться более здравыми. Иначе ученик мог бы заняться и чем-нибудь другим, например, игрой в мяч. «От своей латыни и своего греческого он стал надменнее и самоуверенней, чем был прежде, покидая родительский кров, - вот и все его приобретения. Ему полагалосьбы прийти с душой наполненной, а он приходит с разбухшею; ей надо было бы возвеличиваться, а она у него только раздулась»[92]. Монтень сравнивал современных ему учителей с софистами, говоря о том, что они только обещают быть полезными человечеству, а на деле же ничего этого нет, они только портят все. Таких ученых писатель называет «окниженными», т.е. это те, «кого наука как бы оглушила, стукнув по черепу». И чаще всего это действительно так, и такие люди кажутся лишенными всякого здравого смысла. Ученые мужи стремятся возвыситься над окружающими и блеснуть своими знаниями, несмотря на то, что они поверхностны. «Еще не разобравшись, в чем суть вашей тяжбы, они забивают вам голову целою кучей законов. Им известна теория любой вещи на свете; надо только найти того, кто применил бы ее на практике»[93]. Эти люди не способны понять самих себя, их память забита, а в голове совершенная пустота, как, например, у модников, к которым он относится с явным презрением. «Я ненавижу наших модников, относящихся нетерпимее к платью с изъяном, чем к такой же душе, и судящих о человеке лишь по тому, насколько ловок его поклон, как он держит себя на людях и какие на нем башмаки»[94]. Обучение во Франции, по мнению Монтеня, преследовало только прямую выгоду. А в науку шли люди, которые хотели найти в ней средства к существованию. Но чаще всего наука приносило лишь дурные плоды, в силу их дурного воспитания и под влиянием дурных примеров. «Ведь она не в состоянии озарить светом душу, которая лишена его, или заставить видеть слепого; ее назначение не в том, чтобы даровать человеку зрение, но в том, чтобы научить его правильно пользоваться зрением, когда он движется, при условии, разумеется, что он располагает здоровыми и способными передвигаться ногами»[95]. Монтень приводил в качестве примера рассказ Ксенофонта о воспитании детей в Персии. Персы обучали своих детей добродетели. Новорожденных детей отдавали евнухам, которые пользовались расположением царя по причине своей добродетели. Тело ребенка должно было быть здоровым и красивым, и в восемь лет его приучали к верховой езде. В возрасте четырнадцати лет мальчика отдавали под надзор четырех воспитателей: самого мудрого, самого справедливого, самого умеренного и самого доблестного. Они обучали его религиозным верованиям, учили никогда не лгать, властвовать над собой и ничего не бояться.

В своей педагогической теории Монтень выступал смелым новатором. Он призывал как можно более разносторонне развивать ребенка. Цель воспитания состоит в том, чтобы воспитать личность. Эти взгляды Монтеня оказали большое влияние на значительную часть последующей педагогики.

Восприятие Монтенем проблем, связанных с воспитанием и образованием, предложенные им педагогические методы были достаточно актуальны для его эпохи, отражали гуманистические традиции отношения к человеческой личности, а также были восприняты европейской культурой более позднего времени.

 


Поделиться:

Дата добавления: 2015-08-05; просмотров: 108; Мы поможем в написании вашей работы!; Нарушение авторских прав





lektsii.com - Лекции.Ком - 2014-2024 год. (0.006 сек.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав
Главная страница Случайная страница Контакты