Глава 11. Спустя примерно неделю, после того как Драко сделал для себя шокирующее открытие, Гарри тоже случайно прозрел.

Спустя примерно неделю, после того как Драко сделал для себя шокирующее открытие, Гарри тоже случайно прозрел.

Рождество с Уизли прошло замечательно. Большинство семейства было в отпуске, за исключением Перси, о котором никто не упоминал, и Билла, который не смог отлучиться с работы, но обещал встретить со всеми Новый Год. С близнецами все также было смешно, и Гарри очень сожалел, что они уже закончили Хогвартс.

Дни проходили быстрее, чем хотелось бы Гарри, но он был рад снова увидеть Гермиону, когда она появилась в Норе в канун Нового Года.

Также он был рад увидеть и Билла, появившегося вместе с Флер почти сразу же после Гермионы.

Прозрение Гарри произошло во время обеда, хотя он не должен был удивляться этому. Ему всегда нравился Билл, с тех пор, как они впервые встретились перед четвертым курсом. Присутствие его и миссис Уизли в качестве группы поддержки во время третьего задания Тремудрого Турнира очень помогло ему. И серьезно, думал Гарри, пока пил из своего стакана, не было ли первым словом, когда он увидел этого парня, слово "классный". Его взгляд так и падал на Билла в течение обеда, и, наконец, во время десерта Гарри уставился на него так же, как и Гермиона. В глазах у которой было то же выражение, что и у Рона, пристально и тоскливо глядевшего на Флер.

Гарри закашлялся, когда тыквенный сок попал не в то горло, и его обоим лучшим друзьям пришлось хлопать его по спине до тех пор, пока он снова не задышал полной грудью.

— Гарри, что там случилось? — спросила Гермиона, когда они втроем сидели в комнате Рона. — Ты выглядишь так, словно увидел привидение.

— Гарри видит призраков, а мы ничего не делаем? — в замешательстве спросил Рон.

Гермиона раздраженно закатила глаза.

— Это магловское выражение, — сказала она, отмахиваясь от вопроса и сосредотачиваясь на Гарри. — Гарри, что не так?

Несколько секунд потребовалось для юноши, сидевшего рядом с ними с шоком на лице, но тот все же испуганно произнес:

— Я — гей.

Гермиона и Рон подождали продолжения, но когда объяснение не последовало, они переглянулись.

— Хм, Гарри, — медленно произнес рыжий. — Мы знаем. Ты нам это уже говорил.

— Нет, — Гарри немного покачал головой, — нет, я не имел в виду, что я на самом деле гей. Только… Как ты там говорил? Малфой-сексуал?

Гермиона фыркнула, а Рон усмехнулся.

— Да, так. Подожди… Ты хочешь сказать?.. — он затих, уставившись на Гарри, который медленно кивнул.

— Мне… нравятся парни… вообще, — тихо объявил он. — Или, по крайней мере, я так думаю.

— И как ты к этому пришел? — заинтересовалась Гермиона.

Гарри застенчиво почесал затылок.

— Хорошо, — начал говорить он, глядя только на нее, так как не мог смотреть на Рона. — Я… уставился… на Билла… и…

Гермиона немедленно усмехнулась.

— Он великолепен, да? — сентиментально произнесла она.

Гарри закусил губу, слегка покраснев. Рон застонал.

— Ауууууу, Гарри! — воскликнул он, морща нос. — Ты же не считаешь моих братьев привлекательными!

— Он — более чем привлекательный, — Гермиона широко улыбнулась.

Рон послал ей рассерженный взгляд.

— Это так, Рон, — нерешительно добавил Гарри. — Думаю, я всегда так думал о нем… Только… его волосы! Это… это…

— Хочется запустить в них свои руки? — хитро предложила Гермиона.

Гарри засмеялся.

— Да! — воскликнул он. — И мне нравится его серьга! Это класс!

— Ты видел его мышцы? — нетерпеливо поинтересовалась девушка. — Боже, они тверды как скала.

— Мммм, у него, наверное, восхитительный брюшной пресс, — размышлял Гарри.

— А какие у него красивые глаза…

— Знаю! Кажется, что когда он смотрит на тебя, он никого другого не видит в комнате…

— О БОЖЕ, ЗАМОЛЧИТЕ! — внезапно завопил Рон. — Нет, нет и нет, я отказываюсь слушать вас обоих, бредящих взглядами моего брата!

Гарри и Гермиона в замешательстве переглянулись, прежде чем разразиться смехом.

— Мерлин, такое ощущение, как будто я слушаю парочку чертовых девчонок, — продолжал бормотать рыжий, это только сделало их смех еще заразительнее.

— О, п-прости, Р-Рон, — сумел сквозь смех сказать Гарри. — Просто… он…

— Мне все равно, какой он, — громко произнес Рон, заставив друзей снова захохотать.

Он вздохнул, скрестил руки на груди и стал ждать, пока они успокоятся. Когда это, наконец, произошло, он раздраженно спросил:

— Теперь вы закончили?

Оба кивнули.

— Хорошо. Гарри, есть кое-что, чего я не понимаю. Ты сказал, что, видимо, всегда думал, что Билл… привлекателен?

— Думаю, да, — Гарри кивнул.

— Хорошо. Ты встретил его перед четвертым курсом, — заметил Рон. — Но в том году ты был без памяти влюблен в Чоу.

— Эта любовь к Чоу, — Гермиона решила внести свою лепту в разговор, — была скорее… ребяческой. Не смотри так! — быстро добавила она, когда Гарри захотел возразить. — Подумай об этом. Первый раз, когда ты ее встретил, это было во время квиддитча? И кто может выглядеть симпатичным и женственным в квиддитчной форме?

— Я думал, что у нее было симпатичное лицо! — оскорбился Гарри.

Гермиона закатила глаза.

— Она была только одним из парней, но с женскими качествами! Разве вы не переодеваетесь в одной комнате с девчонками из команды? — спросила она.

— Мы… мы переодеваемся в разных комнатах…

— Я не об этом. Послушай, я только говорю, что пока вы находитесь в раздевалке или во время игры, девочки из вашей команды — такие же ваши товарищи по команде!

— Конечно! — произнес Рон, слегка хмурясь. — Мы не можем на поле думать о них, как о девчонках, они бы нас убили за это! Мы должны считать их равными себе.

— Точно! — воскликнула Гермиона. — Вот и Чоу была только игроком, когда ты ее увидел. Очень сомневаюсь, что ты ее заметил из-за ее девичьей фигуры.

Гарри нахмурился, обдумывая это.

— Но… хорошо, это было на третьем курсе. Но я же пробовал на четвертом пригласить ее на Рождественский бал!

— Да, — медленно сказала Гермиона. — Но она пошла с…

— Седриком, — тихо произнес Гарри. — Почему он пригласил ее? Он выглядел достаточно хорошо, чтобы пригласить любую девочку, но… О Боже… — его глаза распахнулись в шоке, заставив Гермиону усмехнуться.

— Рон, тыдумаешь, Седрик хорошо выглядел? — хитро поинтересовалась она.

— А, — Рон сморщил нос. — Откуда бы мне это знать?

Гермиона, приподняв брови, смотрела на Гарри.

— Дерьмо, — потрясенно пробормотал он. — Ты думаешь, я ревновал к нему?

Гермиона пожала плечами.

— Возможно, — сказала она. — Но в прошлом году ты все-таки с ней встречался… и все было не очень хорошо, да?

Гарри скривил губы.

— Она всегда только и говорила, что о Седрике… Проклятье!

— И когда вы поцеловались… — медленно произнес Рон, наконец, сумев влезть в разговор.

— Ты это смог описать лишь как влажный, — торжествующе закончила Гермиона.

— Она плакала! — негодующе воскликнул Гарри.

— Дружище, поцелуй… поцелуй… — сказал Рон, посмеиваясь. — Ты хоть немного должен был наслаждаться им.

— Вы… вы пытаетесь сказать мне, что я всегда был геем? — недоверчиво спросил Гарри.

— Ты действительно оскорбил Парвати на Рождественском балу, — заметил Рон. — Она одна из самых красивых девочек на курсе, а ты бросил ее…

— И это говорит человек, который не смотрел на ее близняшку Падму, — парировал Гарри.

Рыжий покраснел и бросил быстрый взгляд на Гермиону, выглядевшую очень удивленной.

— Но теперь все мы знаем, что было причиной такого поведения, — добавил Гарри, ухмыляясь.

Румянец Рона усилился.

— Гарри, дорогой, большинство людей не становятся геями в одно мгновенье, — мягко произнесла она, потянувшись, чтобы потрепать юношу по колену. — Вероятно, тебя всегда больше привлекали мальчики, чем девочки, но у тебя никогда не было шанса понять это.

Гарри нахмурился.

— Ничего себе, — спокойно сказал Рон, наблюдая, как его лучший друг из сидячего положения перемещается в лежачее, закрывает лицо руками и громко стонет.

— Все хорошо? — нежно спросила Гермиона.

Гарри кивнул, все еще пряча лицо в ладонях.

— Только это… слишком, чтобы принять, — приглушенно ответил он. — Думаю, придется признать, что я люблю Драко…

— О, так теперь он Драко? — пробормотал Рон.

— … и до конца понять, что меня никогда не привлечет ни одна девочка.

Гермиона снова ласково потрепала его по колену, и они втроем несколько минут просидели в установившейся тишине.

— Что ты послал Драко на Рождество? — в конце концов, спросила девушка, все еще опираясь рукой о его колено.

Рон, приподняв бровь, уставился на нее, но Гарри, казалось, ничего не заметил.

— Ничего, — снова приглушенно ответил он. Затем убрал руки и с любопытством посмотрел на подругу. — Почему бы я должен был это сделать?

— Потому, — сердито сказала Гермиона, — что это отличная мысль. Уверена, Драко бы это оценил.

— Думаешь? — сомневаясь, спросил Гарри.

— О, только не говорите, что вы серьезно! — застонал Рон.

— Это немного поздно для Рождества, да? Конечно, я не буду! — уверил его брюнет.

— Ты бы мог послать ему новогоднюю открытку, — предложила девушка.

Гарри и Рон беспомощно уставились на нее.

— Люди шлют новогодние открытки? — моргая, поинтересовался Гарри.

Рыжий пожал плечами.

— Ну, послушайте! Это будет весело! — воскликнула Гермиона, спрыгивая с кровати и начиная рыться в школьных принадлежностях Рона.

Тот посмотрел на Гарри, заставив его закатить глаза.

— Где твой пергамент, Рон… ах! Нашла! — торжествуя, появилась она со свитком пергамента и пером. — Теперь надо подумать, что написать.

— Гермиона, он — не девочка, — Гарри наблюдал, как она раскладывает вокруг себя письменные принадлежности. — Я, правда, не думаю, что он оценит… любовное письмо так, как, скажем, Лаванда или Парвати.

Гермиона бросила на него резкий взгляд, и он поспешил добавить:

— Или ты!

— Это не любовное письмо, — оживленно произнесла Гермиона, держа перо рядом со своим подбородком. — Напишешь что-нибудь простое. Знаешь, что-то вроде Счастливого Нового Года, Драко! Не могу дождаться, когда закончатся каникулы, и я снова увижу тебя!

Гарри и Рон сгримасничали.

— Уверен, что я никогда не хотел бы получить подобное письмо, — пробормотал Рон.

Гермиона сердито вздохнула.

— Хорошо, и что же, по-твоему, он должен написать? — раздраженно поинтересовалась она.

— Да ничего, — предложил Рон, — так как Гарри, во-первых, не будет ему писать!

— Гарри? — спросила девушка, игнорируя Рона.

Гарри в течение нескольких минут задумчиво смотрел на нее, затем, наконец, глубоко выдохнул и сел.

— Давай пергамент, — устало произнес он, и Гермиона с усмешкой протянула ему требуемое.

Гарри какое-то время думал, затем долго смотрел на пергамент, прежде чем написать всего два предложения, и протянул его обратно. Гермиона закатила глаза.

— Это все? — спросила она.

Гарри кивнул. Ее губы изогнулись, когда она прочитала то, что он сочинил:

— Я имел в виду именно то, что сказал на станции. Надеюсь, у тебя отличные каникулы. Г. Вот это? Ты даже не смог побеспокоиться о том, чтобы написать свое имя целиком? И что ты сказал ему на станции?

— Абсолютно уверен, что он догадается, кто такой «Г.», — сухо ответил Гарри. — А что я сказал ему, это не ваше дело.

Рон и Гермиона моргнули, уставившись на него.

— Правда, это неважно.

Они все еще молчали. Гарри начал волноваться.

— Это не… это ничего не зна… — он затих, сжавшись под взглядами друзей, а затем продолжил. — Я только… сказал ему, что буду… скучать без него, — застенчиво закончил он.

Гермиона взволнованно взвизгнула, сжимая руки вместе, а Рон съежился.

— И он, надеюсь, ударил тебя кулаком? — спросил он.

— Я ммм… не дал ему шанса ответить, — сказал Гарри, краснея.

Рон закатил глаза, а Гермиона снова завизжала.

— Ты слишком сентиментальный, Гарри, — усмехнулась она, скатывая письмо. — Но, думаю, это будет более чем достаточно для Драко. Рон, дай мне ленту.

Рыжий нахмурился, но все-таки выполнил ее просьбу. Порывшись в своих ящиках, он вытащил потрепанную красную ленточку и вручил ее другу.

— Хм, — Гарри поглядел на Гермиону, а затем перевел взгляд на кусок материи, лежащей в его руке. — Не думаю… не думаю, что красная лента — хорошая идея.

— Какая жалость, — с сарказмом произнес Рон, скрещивая руки на груди. — Позвольте мне достать все мои запасы, и вы сможете выбрать любую!

— Что ты предпочел бы? — поинтересовалась Гермиона.

— У вас, случайно, нет… зеленого цвета? — с надеждой спросил Гарри.

Рон в который раз застонал и упал лицом вниз на кровать. Гермиона захихикала, убирая челку со лба.

— Я пойду, спрошу у Джинни, — предложила она и вышла из комнаты.

Рон развернулся и несколько секунд разглядывал друга.

— Гарри. Ты ведь в курсе, что я действительно не возражаю, да? — спросил он.

Гарри моргнул.

— Знаю, — ответил он.

— Нет, я хочу сказать, что я действительно не возражаю. Ты — мой лучший друг, и ничто это не изменит. Даже если у тебя будет что-то с Хорьком или, не дай Господи, с одним из моих братьев, — Рон сел, слабо улыбаясь. — Мы всегда были друзьями…

— Ты был мне другом больше, чем я тебе, — прервал его Гарри, находясь в небольшом затруднении. Он улыбнулся. — Я втянул тебя в такое количество неприятностей…

— Да, но у нас были кое-какие неудачи на пути, — усмехаясь, парировал Рон. — То, что мы до сих пор лучшие друзья, о чем-то говорит, да?

Гарри кивнул, свешивая ноги с кровати и подсовывая руки под бедра. Рон обнял его за плечо.

— И это ничто никогда не изменит, да?

Гарри снова кивнул, широко улыбаясь. Он и не думал, что так волновался по этому поводу до того момента, когда наступило облегчение, охватившее его после слов Рона.

— Спасибо, Рон, — тихо сказал он.

Рыжий на мгновение сжал его руку.

— Только… не посвящай меня в детали своей сексуальной жизни, хорошо? — засмеялся Рон.

Гарри захихикал.

— Хорошо, — согласился он.

Гермиона появилась в дверном проеме с зеленой ленточкой в руках.

— Вот, держи! — воскликнула она.

И Гарри с Роном усмехнулись ей.

* * *

Драко, дорогой, ты ведь знаешь, я всегда буду любить тебя, да?

— Драко.

Делай то, что ты должен сделать. Твой отец сделал свой выбор, и не то, чтобы я была согласна с ним или нет… я только… я не хочу, чтобы ты закончил…

Как он?

Я не хочу, чтобы ты о чем-либо сожалел.

— … Драко?

Ты — мой сын. Мой единственный и драгоценный ребенок. Пожалуйста… пожалуйста, не оставляй меня… не оставляй меня, как это сделал твой отец!

Он не оставлял Вас, он пострадал за свою веру…

И посмотри, куда его это привело! Темный Лорд — это не то, с кем он хотел быть. Я люблю тебя, и я не хочу видеть, что с тобой что-то случится.

Вы ждете, что я выберу путь труса?

— Драаакооо…

… Я буду любить тебя независимо от того, что…

— ДРАКО!

— Что? — Драко резко развернулся на месте, чтобы взглянуть на Панси.

Девушка держала руки, как будто защищаясь.

— Стой! Прости! Просто… ты был слишком далеко отсюда. И ты играл с тем пергаментом, который скоро уже развалится, — обеспокоено произнесла девушка. — Все хорошо? Ты необычайно тих.

Драко нахмурился и, отвернувшись, принялся рассматривать пейзаж за окном.

— Я беспокоюсь за свою мать, — признался он, запихивая пергамент в один из карманов мантии.

— Мы отъехали от станции всего двадцать минут назад, и ты уже беспокоишься за нее? — спросила она.

Драко пожал плечами.

— Просто… предчувствие.

Дверь открылась, и в их купе вошел Блейз, а следом за ним Кребб и Гойл с руками, полными конфет с тележки.

— Вы не могли подождать, пока она дойдет до нас? — спросил блондин, когда Забини сел рядом с ним.

Тот усмехнулся и, взяв у Гойла тыквенное печенье, надкусил его.

— Неа, я хочу есть, — ответил он. — Тео идет с напитками.

Как только он это произнес, дверь снова открылась, и появились Теодор и Миллисент. Драко вернулся к разглядыванию пейзажа за окном.

— Угадайте, с кем мы столкнулись? — заговорил Нотт, пока устраивался на сидении.

Блейз взглянул на него.

— С кем?

— А как вы думаете? — ухмыльнулась Миллисент. — Кого бы вообще стоило упоминать?

Глаза Панси засветились.

— Вы видели Поттера? — взволнованно спросила она.

Рука Драко неосознанно устремилась к карману. Миллисент кивнула.

— Он шел один, сказал, что Уизли и Грейнджер уже выполняют обязанности префектов, — произнесла она. — Такова уж их участь…

— Ты говорил с ним? — поинтересовался Драко, отводя взгляд от окна и концентрируя его на Теодоре.

Он пожал плечами:

— Он спросил меня, было ли мне плохо в то воскресенье.

— Еще он сказал, что им с Тео надо как-нибудь встретиться, так как он теперь знает всю жизнь Тео, а Тео о нем ничего не знает, — добавила Миллисент, ухмыляясь. — Ты становишься болтливым, когда выпьешь, да, Тео? — саркастически проворковала она.

Нотт нахмурился, скрещивая руки на груди, а Блейз засмеялся.

— Я не мог заставить тебя замолчать! — воскликнул он. — Ты так раздражал!

— Лучше быть болтуном, чем собственником, — усмехнулась Панси.

Сидевший рядом с ней Драко нахмурился, его щеки слегка порозовели.

— Или болтуном и собственником, — поправил ее Блейз, и все в купе засмеялись.

Драко еще больше нахмурился.

— Это не вина Драко, что он становится ревнивым, когда выпьет, — громко сказал Кребб.

Все замолчали и повернулись, чтобы взглянуть на него. Ну, он или Гойл не были, конечно, глупы, чтобы не вносить свою лепту в разговор, просто они обычно этого не делали.

— Я имею в виду, что когда выпьет Грег, он начинает драться со всеми подряд. Вот и все.

— Спасибо, Кребб, за такое важное уточнение, — саркастически заметил Драко после пары секунд тишины.

Кребб кивнул, и Драко полез в карман, чтобы вытащить пергамент, на который он смотрел до этого. Он получил его всего несколько дней назад, но он уже был так затаскан и испещрен полосками, как будто он сворачивал его много-много раз.

— Драко, что это? — наконец, спросила Панси, пытаясь вырвать пергамент из его рук.

Драко держал его вне пределов ее досягаемости.

— Это, конечно, не твое дело, — ответил он, — но это письмо.

— Письмо? — повторил Блейз. — От кого?

— Я уже сказал, — блондин нахмурился, — это не ваше дело.

— Это от Гарриии? — пропела Панси.

Драко ухмыльнулся.

— Ооооо, Драко! Поттер посылает тебе любовные письма? — усмехнулась Миллисент.

— Нет! — быстро ответил Драко. — Конечно, нет! Он, что, что-то говорил об этом?

— О письме, которое он не посылал тебе? — ухмыльнулся Тео. — Нет, но он спросил, как ты.

— Что он сделал? — переспросил Драко, не поверив услышанному, и покраснел. — То есть… И какого черта этот кретин спрашивал обо мне? Думаю, он немного… немного одержим.

— И это говорит парень, который, вероятно, читал письмо около двухсот раз, — пробормотал Блейз.

Драко ударил его кулаком в плечо, и Забини засмеялся.

— Чертов Поттер, — Драко запихнул пергамент обратно в карман и скрестил руки на груди.

— Это все, на что ты способен, да? — спросила Миллисент, приподняв бровь.

Драко негодующе заскрипел зубами, и Панси, захихикав, поспешила прийти ему на помощь.

— Послушай, сладкий мой, — сказала она, хватая его за руку и таща к двери. — Нам надо встретиться с другими префектами.

Встреча, как всегда, была довольно скучной. Даже после её окончания Панси продолжала болтать, и Драко не сразу сообразил, что в помещении остались только он, Панси и гриффиндорцы. Он нахмурился.

— Грейнджер! — счастливо воскликнула Панси, мчась к своей… подруге?

Драко скривил губы. Они стали подругами?

— Панси, привет! — голос Гермионы тоже был радостным. — Как прошли каникулы?

— Скучно, — ответил Панси, убирая короткие волосы с лица. — А твои?

— Все в порядке. И стало намного лучше, когда я приехала к Уизли, — Гермиона перевела взгляд за ее спину и, жестикулируя, подозвала к себе своего друга. — Рон, подойди и поздоровайся.

Рыжий выглядел почти столь же раздраженным, что и Драко.

— Привет, — произнес он медленно, почти осторожно.

Гермиона вздохнула и переглянулась с Панси, отчего блондину стало не по себе.

— Так, Грейнджер и я собираемся делать обход, — бодро сказала слизеринка.

Глаза Драко и Рона удивленно распахнулись.

— Что… Гермиона! — воскликнул Рон.

— Панси, одно дело сводить меня с Поттером, — произнес Драко, опасно сузив глаза, — но если ты думаешь, что я хочу, что-нибудь делать с Уизли…

— Взаимно, Хорек!

— Отвяжись, Уизел!

— Мальчики! — раздраженно прервала их Гермиона и, получив в ответ одинаковые оскорбленные взгляды, не смогла сдержать смех, рвущийся на волю.

Панси усмехалась рядом с ней.

— Неужели, вам не кажется, что пора оставить разногласия в прошлом? — спросила она.

— Гермиона, — начал Рон, закрывая рукой глаза.. — Крайне неприятно соглашаться с Малфоем, но… но… что вы еще обе задумали? Корпус мира младших студентов Хогвартса?

— О, Грейнджер, есть идея! — взволнованно воскликнула Панси. — Мы могли бы открыть клуб.

— Ты могла бы начать называть ее Гермиона, — проворчал Рон.

Панси закатила глаза.

— Прекрасно, Гермиона, мы идем? — спросила она, перед тем как выйти из купе.

Гермиона усмехнулась и, послав Рону легкую улыбку, последовала за ней.

Неуютная тишина повисла между двумя юношами, стоявшими с явно выраженным недоверием на лицах.

— Не могу поверить, что они оставили нас, — пробормотал Рон.

Драко усмехнулся, его рука вновь скользнула в карман.

— Мы это завершим очень быстро, — он направился к выходу из купе.

Рон последовал за ним на расстоянии.

— Так ты получил письмо Гарри? — небрежно поинтересовался он.

Драко обернулся так резко, что запутался в мантии и стукнулся о стену. Рыжий фыркнул.

— Какое письмо? — немедленно спросил блондин, отодвигаясь от стены.

Бровь Рона взлетела вверх.

— То, что он послал тебе, — сухо ответил он.

Драко отскочил в сторону, нахмурился, а затем впился взглядом в гриффиндорца.

— Он, что, все рассказывает вам? — задал он риторический вопрос, запуская руку в свои волосы.

— Да, — ответил Рон. — Всё.

Что-то, вложенное в смысл этого слова, заставило Драко моргнуть и взглянуть на собеседника.

— В… всё? — повторил он.

Рон ухмыльнулся.

— Всёёёёёёёёё, — подтвердил он.

Драко чертыхнулся.

— Проклятье! — сплюнул он, сжимая руки в кулаки.

— Так ты получил письмо? — снова спросил Рон, самодовольно улыбаясь.

— Я мог бы ответить, — блондин скрестил руки на груди. — Но тебе-то какое дело?

— Какое мне дело? — Рон нахмурился. — Думаю, мне не надо напоминать тебе, что он — мой лучший друг? — он сделал шаг вперед, и Драко только сейчас понял, что его приперли к стене в прямом смысле слова.

Он поднял голову и сверкнул глазами, осознав, что гриффиндорец гораздо выше него.

— Если ты сделаешь хоть что-нибудь, что-нибудь, отчего ему будет больно…

— Рон? — раздался чей-то голос, и у Драко расширились глаза, когда он увидел, как рыжий быстро отступает назад.

— Эй, Гарри, — невинно позвал Рон.

Драко старался смотреть прямо перед собой, отказываясь видеть вновь прибывшего. Гарри подошел к ним, вопросительно глядя на друга.

— Что ты…

Только сейчас он заметил Драко и резко остановился.

— Драко, — выдохнул он, и несмотря ни на что блондин тут же впился в него взглядом.

Он никогда в жизни не чувствовал себя так стесненно в присутствии Гарри.

— Думаю, мне пора идти выполнять свои обязанности префекта, — громко произнес Рон.

Ни один из двух других юношей не обратил на него внимания, и он, пожав плечами, пошел дальше по коридору, насвистывая на ходу. Гарри подошел к Драко, старавшемуся вжаться как можно сильнее в стену.

— Драко, — снова произнес Гарри. Блондин затаил дыхание. — Ты…

— Да, я получил твое проклятое письмо! — невольно взорвался слизеринец.

Гарри моргнул и сделал шаг назад. Внезапно Драко бросился к нему.

— Подожди!

Оба юноши застыли, рука Драко, замершая в воздухе, медленно опустилась вниз.

— Я получил твое письмо, — мягко произнес он. Его лоб пересекла глубокая морщина. — Немного короткое, правда.

— Я только хотел, чтобы ты знал, что я думал о тебе, — Гарри неловко усмехнулся. — Я не очень многословен.

— Ну, — Драко ухмыльнулся, скрещивая руки на груди. — Если бы ты послал мне цветы и поэму, все это сгорело бы в огне.

Гарри приподнял бровь.

— Я так понимаю, ты этого с моим письмом не сделал? — удивленно спросил он.

Драко моргнул, скривив губы.

— Я не смог, — произнес он, прислоняя голову к стене.

Гарри буквально засиял.

— Не то, чтобы я поставил его в рамку… — быстро добавил слизеринец.

— Конечно, нет, — ухмыльнулся Гарри. — Как… как твои каникулы?

— Это было… интересно, — ответил Драко, отводя взгляд в сторону.

Он не мог поверить, что прошло три недели с тех пор, когда он видел гриффиндорца в последний раз. Большую часть каникул он провел в компании матери, эти дни тянулись бесконечно долго.

И если Гарри не поцелует его в течение следующих пяти секунд…

Драко вздрогнул, быстро заморгав, и задался вопросом, с чего это у него такие мысли.

— А… как твои? — спросил он.

Гарри пожал плечами.

— Было весело. Я снова увидел самых старших братьев Рона. Ты знаешь их?

Драко отрицательно покачал головой.

— Ах, ну, в общем, Билл такой…

Драко резко взглянул в его сторону и сощурил глаза.

— … но он встречается с Флер Делакур. С Тремудрого Турнира. Ты помнишь ее?

Как Драко мог ее не помнить? Его соседи по спальне пускали по ней слюни в течение нескольких месяцев…

Подождите-ка.

Драко нахмурился. И что это значит? Он даже не взглянул на полувейлу, хотя его друзья постоянно говорили о ней.

Проклятье, как же неприятно постоянно находить признаки того, что он гораздо раньше мог все понять.

— Повезло Биллу, — растягивая слова, произнес Драко.

— Да… — пробормотал Гарри, неловко переступая с одной ноги на другую.

Они несколько секунд смотрели друг на друга в полной тишине, а затем внезапно поцеловались. Их рты жадно встретились, языки танцевали только им одним известные танцы, в то время как их руки свободно висели по бокам. Никто из них не был уверен, кто сделала шаг первым, но это и не имело значения. Они вжимались друг в друга как можно сильнее, каждый отчаянно желал быть рядом с другим. Они посасывали, пробовали на вкус и наслаждались, чувствуя себя как в тот первый раз, когда они поцеловались…

Дверь, открывшаяся где-то дальше по коридору, заставила их отпрянуть друг от друга.

— Мы не можем этим заниматься здесь, — быстро произнес Драко и задумался, почему он вообще хочет этим заняться где-нибудь.

Но потом откинул эту мысль подальше.

— Да, — Гарри кивнул. — В конце поезда было пустое купе. Идем.

Драко мгновение думал, что он, Святые Угодники, собирался заняться сексом в поезде, но проигнорировал и эту мысль и последовал за гриффиндорцем.

Гарри трижды заглядывал в разные купе, прежде чем найти свободное. Захлопнув дверь за собой, он прижал Драко к стене и, не медля ни секунды, снова поцеловал его. Драко целых две секунды пытался не поддаться ему, но затем застонал и одной рукой обнял Гарри за шею, подчиняясь той теплоте и той слабости, что мог дать только Гарри.

Было трудно признаться себе в том, что он мог и пропустить это…

Другой рукой Драко дотронулся до груди Гарри, пытаясь раздвинуть его мантию, пока тот, не прерывая поцелуй, уже нетерпеливо скидывал с его плеч эту часть одежды. Драко усмехнулся ему в губы.

— Я слышал, что наличие секса делает человека в двадцать раз более нетерпеливым, — пробормотал он, когда Гарри, наконец, застыл, пытаясь справиться с крошечными кнопками на рубашке блондина. — Но я никогда этому не верил.

— А теперь? — спросил Гарри, поглаживая гладкую грудь слизеринца.

Драко закрыл глаза, прислонился головой к стене и сглотнул, когда Гарри отчаянно поцеловал его в грудь, а затем его язык стал заигрывать с соском блондина.

— Честно, никогда раньше не мастурбировал так часто у себя дома, — признался он, его дыхание безнадежно сбилось. — Я всегда боялся, что мама войдет ко мне. Не… не удержался в этот раз.

Гарри захихикал.

— У Уизли невозможно отыскать местечко, где можно провести в одиночестве хоть сколько-нибудь времени, — произнес он, выпрямляясь.

Гриффиндорец ухмыльнулся и прижался бедрами к юноше, чтобы дать ему почувствовать свое возбуждение.

— Теперь, когда мы совершенно одни, может, прекратим разговаривать, а?

И сразу же требовательно поцеловал Драко, скользнув языком мимо его губ, чтобы, наконец-то, должным образом исследовать рот блондина. Драко застонал, двинувшись ему навстречу, и тот углубил свой поцелуй. Так продолжалось несколько мгновений, языки чувственно двигались вместе, бедра были прижаты друг к другу, пока Гарри не обнял Драко за талию, желая продлить этот момент как можно дольше. Его руки обжигали кожу, и слизеринец снова застонал, теряясь в Гарри, нуждаясь в нем, том, чей душистый запах кожи и волос заполнял его также полно, как и язык.

Драко скользнул руками под рубашку гриффиндорца, нежно дотрагиваясь до мышц живота. Гарри затаил дыхание, а затем двинулся в обратном направлении, приведя блондина в замешательство. Но это продлилось недолго хотя бы потому, что Гарри опустился на колени и подтолкнул Драко к стене. Его руки быстро разобрались с застежкой на ремне слизеринца и молнией, и, прежде чем Драко смог сообразить, теплый, влажный рот Гарри, о черт, окружил его член.

Задохнувшись, Драко толкнулся вперед, отчаянно желая быть в этой теплоте. Гарри захихикал, и созданные его горлом колебания послали искры удовольствия по спине слизеринца.

— О Боже, проклятье, Поттер! — задыхался он, откидывая голову на стену.

Его ноги непроизвольно раздвинулись, и Гарри смог придвинуться еще ближе, чтобы полностью взять его в рот. Драко снова задохнулся и запустил руки в непослушные черные волосы, чувствуя, как сосредотачивается в его паху возбуждение и…

Боже, как он выжил без этого в течение трех недель?

— Тебе нравится это? — спросил Гарри, несмотря на то, что ответ был до боли очевиден.

Вопрос он сопроводил быстрым движением языка и услышал от Драко стоны, в которых перемешались разочарование и желание. Гарри снова захихикал и опустил голову, посасывая и водя языком у основания члена блондина.

— Как ты думаешь, сколько я фантазировал об этом, пока был на каникулах? — спросил он, пока Драко стонал, потеряв контакт с ним.

— Ах… хорошо, только… продолжай с-с-сосать, Поттер, — задыхался Драко, непроизвольно двигая бедрами.

Гарри очень охотно продолжил прерванное, полностью заглотнув его и чувствуя, как его собственный член натягивает материал его брюк, отвечая, таким образом, на низкие гортанные стоны слизеринца.

Ничто, быстро решил Гарри, не выглядело столь эротично, как сосание чувственного и чрезвычайно твердого члена Драко.

Потом он сделал несколько быстрых движений, кружа языком у головки члена слизеринца. Погрузил его в рот как можно глубже перед тем, как сосать его снова и снова, и снова, вторя ритму движения проезда. Драко стонал, непроизвольно толкаясь прямо в рот юноши, пока он не смог больше этого выдерживать и почувствовал, как напряглись все его мускулы, а затем все его тело от головы до пальцев на ногах стало биться в волнах удовольствия, проливая солено-горячую жидкость в Гарри.

Гарри сглотнул, рассеянно вытирая рот, и взглянул на Драко.

— Хорошо? — спросил он, зная, что раз блондин достиг высшей точки, то это было удивительно.

— Хорошо, — тем не менее, ответил тот.

Его ноги не выдержали, и он скатился по стене вниз, оставляя Гарри сидеть между его бедер. Парень усмехнулся и наклонился, чтобы поцеловать Драко, и это, пожалуй, было одной из сверхъестественных вещей, что тот когда-либо испытывал, когда слизеринец почувствовал свой вкус во рту Гарри.

Когда они снова оторвались друг от друга, рука Драко проникла в штаны гриффиндорца, и его пальцы вскоре обвились вокруг бархатистой кожи твердого члена Гарри. Тот задохнулся от удовольствия, стрельнувшего через всего него, и наклонился вперед, положив лоб в изгиб шеи блондина.

— Драко, пожалуйста… — простонал Гарри, и губы Драко слегка дернулись, когда он начал свое медленно движение.

Он дотронулся пальцами до влажной головки, перед тем как погладить член и сжать, скользя другой рукой под рубашкой Гарри по его очаровательной гладкой коже.

Постепенно он увеличил темп, слыша, как задыхается Гарри, и, стиснув зубы, застонал, как только тот приблизил свой открытый рот к его горлу, и теплое дыхание гриффиндорца, касавшееся его кожи, стало горячим и влажным. Рука Драко замерла, когда Гарри принялся нежно посасывать его кожу, и он задрожал, но резкий толчок бедер брюнета заставил его продолжить свои действия. Драко сжал свою руку и только начал двигать ею, как ногти гриффиндорца впились в заднюю часть его шеи. И тогда, О Боже, Гарри задрожал рядом с ним, застонал и кончил, выстрелив горячей и липкой спермой в его руку, и Драко почувствовал, что липко-теплое ощущение спермы Гарри заставило его чувствовать себя так… так эротично хорошо.

Тяжело дыша, Гарри не стал поднимать голову с шеи Драко. Вместо этого он обнял его за талию и притянул так близко к своему телу, что фактически слизеринец оказался у него на коленях. Драко дернулся от неожиданного движения и, желая удержать равновесие, схватился за заднюю часть рубашки брюнета. Только тогда блондин медленно расслабился и положил подбородок ему на плечо, скрестив за его спиной свои ноги.

В таком положении они оставались так долго, что ни один из них не знал, сколько именно, но, в конце концов, Гарри поднял голову и нежно поцеловал слизеринца в губы. После этого он отклонился назад и задумчиво взглянул на Драко.

— … Что? — осторожно спросил тот, слегка прищурясь.

Он все еще сжимал в руке заднюю часть рубашки гриффиндорца. Гарри улыбнулся, слегка пожимая плечами.

— Ничего, — ответил он.

Драко сел, опершись сзади на свои руки, — как будто специально копируя позу гриффиндорца.

— Нам нужно поговорить, — наконец, сказал тот.

— Так говори, — ответил Драко, задирая голову и разглядывая потолок.

— Нет… я имею в виду поговорить о нас, — пояснил Гарри.

Драко застонал, резко распрямляя ноги.

— И о чем нам говорить? — спросил он, отворачиваясь и застегивая молнию. Гарри немного отодвинулся и сел по-турецки, упираясь локтями в свои колени.

— По-твоему, что мы делаем? — спросил он тоном, означавшим «это должно быть для тебя очевидно».

Драко замер, застегивая мантию, и взглянул на Гарри.

— Мы ничего не делаем, Поттер.

— Проклятье, мы не делаем! — воскликнул Гарри, пододвигаясь к нему. — Драко…

— Малфой.

— Драко…

— Что?! — он резко повернулся, чтобы посмотреть на Гарри. — Что? Что ты хочешь, чтобы я сказал?

— Почему ты так внезапно изменился?! — закричал гриффиндорец, раздраженно скрещивая руки на груди.

— Потому что это я! — в ответ закричал Драко. — Потому что таким я был всегда и всегда буду! Ты думал, что я вдруг изменюсь? Ты думал, что теперь я буду цвести и пахнуть ради тебя?

— Что… Нет! — Гарри моргнул, его брови взлетели вверх.

— Что ты хочешь от меня?! Что ты можешь хотеть от меня? С чего ты взял, что что-то можешь теперь?

— Я не… я не… Драко!

— Только потому, что ты чертов Гарри Поттер, ты думаешь, что получишь все нужное тебе на чертовом серебряном блюдечке с золотой каемочкой! Но не меня! Я не собираюсь падать перед тобой на колени. У меня есть обязанности и… и обязательства перед моей семьей, перед именем Малфоев…

— Проклятье, Драко, о чем, черт возьми, ты говоришь?! — громко прервал его Гарри, наконец, сумев заполучить его внимание. Драко впился в него взглядом, тяжело дыша. — Это не… не то, чтобы я хотел связать тебя обещанием жениться. Я только…

— Что ты только? — усмехнулся Драко. — Скажи точно, что ты ждешь, Поттер?

— Я ничего не жду! — настаивал Гарри. — Это, что, твоя проблема?

— Так что, ты хочешь быть чем-то вроде «трахнулись и разошлись»? Это?

— Боже… нет. С чего ты это все взял? — спросил Гарри, выглядя очень смущенным. Он беспомощно посмотрел на Драко. — Я не прошу, чтобы ты изменил отношение к своей семье, я никогда не думал об этом!

Драко бросил на него резкий взгляд, и Гарри закатил глаза.

— Волдеморт — не твоя семья. То есть… Ты можешь уйти и жениться, и нарожать миллион маленьких малфойчиков или еще что-нибудь сделать. Я не хочу, чтобы ты менял отношение к этому.

— … И что же ты хочешь? — спросил Драко.

Гарри вздохнул и отвернулся.

— Я не знаю… — тихо произнес он. — До того дня? Может, чтобы… быть вместе? Быть…

— Быть бойфрендами? — засомневался Драко, приподнимая брови.

— Быть парой, — непреклонно сказал Гарри. — Как обычные люди.

Драко коротко рассмеялся.

— Поттер, мы — не обычные люди, — пробормотал он. — Мы — геи.

Гарри открыл рот, чтобы возразить ему, но внезапно сделал паузу.

— … Мы? — повторил он.

Драко моргнул, его глаза немного расширились.

— Ты, — быстро исправился он. — Ты — гей.

Гарри приподнял бровь, поэтому слизеринец торопливо продолжил:

— Так или иначе, ты — чертов Мальчик-Который-Выжил, а я — сын осужденного Пожирателя Смерти… что из этого может получиться?

— Думаю, ничего, — Гарри пожал плечами, все еще внимательно глядя на него. — Но если ты, как думается, уйдешь и продолжишь имя Малфоев, я решу, что все в порядке… Я имею в виду, что должно быть в порядке… да?

Драко нахмурился, скрещивая руки на груди.

— У нас впереди еще полтора года в Хогвартсе, — заметил Гарри. — Это более чем достаточно времени, чтобы иметь… краткосрочные отношения?

— Связь? — низким голосом спросил Драко.

Гарри снова пожал плечами, глядя в сторону.

— Если это то, что ты хочешь… — спокойно сказал он, играя с полой рубашки.

— И мы держали бы это в тайне? — тем же голосом снова спросил блондин.

Гарри почти незаметно вздрогнул, но кивнул.

— Ты никому не сказал бы?

— Боже, Малфой, все, что ты хочешь, — устало произнес Гарри.

— ЭТО НЕ ТО, ЧЕГО Я ХОЧУ! — взорвался Драко. Его руки упали с груди и сжались в кулаки. — ПРОКЛЯТЬЕ. ЭТОГО. НЕ. ДОСТАТОЧНО! — закричал он.

Гарри резко отстранился, быстро моргая.

— Что, черт возьми, ты тогда хочешь?! — воскликнул он.

— Проклятье, больше, чем это, — вздохнул Драко. — Откуда вы все знаете, кого мне бросать, что и с кем мне делать? Сначала Панси, теперь ты! Ты думаешь, что я могу просто… просто отбросить это? — он развел руки в сторону. — Это я! Теперь это чертова часть меня! Я не могу интересоваться парнями в течение двух лет, а потом жениться на какой-то девчонке.

Гарри снова моргнул.

— Что?

— О, ради… — лицо Драко перекосила гримаса. — Ты хочешь, чтобы я все объяснил тебе? — он вздохнул, его руки теперь были прижаты к бокам. — Мне нравятся парни, ясно? Отдельная благодарность Панси, которая пришла и доказала на примере, что мне не нравятся девочки.

— Хм… — бровь Гарри поползла вверх.

— Забудь, — пробормотал слизеринец, быстро двигаясь к двери.

Он чувствовал, как горели его щеки от того, что он только что сказал. Признал. И не просто то, что был геем. Он действительно только что сказал Гарри, что хочет больше, чем предложил гриффиндорец? Он хочет большего? Драко не был уверен. Он уже ни в чем не был уверен.

— Драко, подожди! — воскликнул Гарри, поспешно закрывая собою дверь. — Ты не можешь сказать такое, а затем уйти.

Драко вздохнул, остановившись в дюйме от брюнета.

— Поттер, выпусти меня, — он почти рычал.

— Нет, — отказался Гарри, качая головой. — Нам еще надо поговорить…

— Нам не о чем говорить, — сказал Драко, немного отворачиваясь.

Лоб Гарри пересекла морщина.

— Ты это имел в виду? — спросил он.

— То, что я гей? Да, — раздраженно ответил Драко, скрещивая руки на груди.

— Нет, не это. То есть я рад, что ты сказал мне, но… я о другом, что ты сказал, — Гарри попробовал поймать взгляд Драко, но тот упорно отводил глаза. — Ты хочешь больше, чем отношения в полтора года? Это… это очень долго, знаешь ли…

Драко скривил губы, впиваясь взглядом в Гарри.

— Я знаю и сомневаюсь, что мы продержались бы дольше, чем неделя…

— Оу…

— … но это неважно! — Драко повернулся и столкнулся взглядом с гриффиндорцем. — Если мы соберемся попробовать и что-то начнем, последняя вещь, о которой нам надо думать, так это о сроке отношений!

Гарри уставился на него.

— Эй, кто ты и что ты сделал с Драко Малфоем? — язвительно заметил он.

Драко нахмурился и попробовал пройти мимо него к двери.

— Нет, остановись, прости! — Гарри быстро встал перед ним. — Я только… я имею в виду, ты со своими обязанностями и обязательствами, да? Я не пойму, как ты мог еще минуту назад говорить напыщенную речь, а в следующее мгновение рассердиться на меня только потому, что я пробовал предложить некое… решение.

— Я… — Драко сделал паузу, вздохнул и отошел к одной из стен. Он простоял там с минуту, затем снова вздохнул и сел на пол. — Думаю, я сбит с толку, — спокойно признал он.

— О чем ты? — спросил Гарри, садясь рядом с ним.

Драко невыразительно взглянул на него.

— А что ты думаешь? Ты — Гарри Поттер…

— Окей, думаю, мы уже установили, кто я, и не раз за сегодняшний день, — сухо прервал его Гарри.

Драко фыркнул.

— Хорошо, а если что-то удастся создать между нами? Что об этом подумают люди?

— Кажется, никто не возражает против этого, — произнес гриффиндорец.

— Никто это кто? — поинтересовался Драко. — Никто в Хогвартсе? Никто из наших одноклассников?

— Ну, да… — ответил Гарри. — Я имею в виду, несколько человек смотрели на меня… хм… не слишком довольными взглядами в течение прошедших недель, но большинство…

— Мерлин, Поттер, прекрати летать в облаках! — воскликнул Драко. — Я думаю, есть только несколько человек, которые примут то, что это между нами серьезно. Они слишком удивлены, что именно ты и я вовлечены в это. Знаешь ли, гомосексуализм не очень принят в Магическом мире.

— Нет? — пораженно спросил Гарри.

— Проклятье, нет, — пробормотал Драко. — Особенно среди чистокровных. Мы должны продолжать чистокровные роды и все в том же духе. Да и вообще Магический мир настолько мал, что все посмотрели бы косо на того… кто не продолжает род.

— О, — тихо произнес Гарри.

— Могу вообразить, что сказала бы моя мама, — пробормотал блондин.

— Ты не говорил ей?

— А ты говорил Уизли?

— Скажешь тоже… — Гарри громко вздохнул.

— Ну, и к черту их, — внезапно сказал Драко. — Мы ведь можем делать то, что хотим, так?

Гарри немного улыбнулся.

— Так, — согласился он и неуверенно взглянул на Драко. — Но… если Волдеморт узнает об этом?

— Темный Лорд? Хм… не знаю. Но думаю, что, в конце концов, узнаю.

— Драко, — простонал гриффиндорец.

— Послушай, разве мы не можем… ну… мы же не собираемся раззвонить об этом по всему миру? — проворчал Драко.

Лицо Гарри прояснилось.

— Так что ты решил?

— Я… Хорошо, да? — нерешительно спросил Драко.

— Да, — быстро ответил Гарри, усмехаясь.

— Отлично, — облегченно вздохнул Драко. — Мы ведь можем сделать это? Мы ведь можем просто попробовать?

— Конечно, — Гарри кивнул.

— Но не жди, что я буду вести, словно влюбленный, — предупредил его блондин. — Я отказываюсь… держаться за руки в коридорах или что-то в этом духе.

Гарри снова кивнул.

— И никаких цветов и поэм. Это я уже уяснил.

— И… и я не хочу держать это в тайне, но и не хочу кричать об этом на каждом углу.

— Ладно, не буду хвастаться, что трахаю Малфоя.

— И не делай мне скидок, когда мы будем играть в квиддитч…

— Ха! Как будто от этого будет какой-то прок.

— И не ожидай, что я прекращу дразнить тебя на Зельях или…

Окончание предложения так и не появилось на свет, поскольку Гарри наклонился к нему и мягко поцеловал в губы. Блондин вырвался, отодвигая его, и вытер рот.

— Что, черт возьми, это было?! — закричал он.

Гарри засмеялся.

— Иначе бы ты не замолчал, — усмехнулся он.

Драко попробовал впиться в него взглядом, но ничего не получилось из-за его губ, пытающих искривиться в улыбке. В итоге он фыркнул, сдавшись, и послал Гарри легкую улыбку. Гарри усмехнулся еще больше и снова поцеловал его.

— Боже, я с нетерпением ждал возвращения в Хогвартс, чтобы вновь увидеть тебя, — рассмеялся он. — Мы все еще в поезде, и мы уже решили шокировать друзей.

Улыбка Драко слегка увеличилась.

— Я не думал, что ты когда-нибудь согласишься на нечто подобное.

— Люблю быть неожиданным, — язвительно заметил слизеринец, толкая Гарри плечом. — Это заставляет людей ходить передо мной на цыпочках.

Гарри снова захихикал.

— Полагаю, мне придется очень много ходить перед тобой на цыпочках.

— На спине, что более вероятно, — сказал Драко, зло усмехаясь.

Гарри разразился хохотом.

— Думаю, в этом положении мы будем проводить равное количество времени, — хитро заметил гриффиндорец.

Драко пожал плечами, закатив глаза.

— Ну, все возможно, да? — спросил он, поворачивая голову и искоса глядя на брюнета.

Гарри улыбнулся, приподнимая пальцами подбородок юноши и нежно целуя его. Его губы задержались там лишь на мгновение — никто из них даже не подумал углубить поцелуй. Гарри поднял глаза, чтобы встретить пристальный взгляд Драко, и снова улыбнулся, кивнув.

— Да, — согласился он.

И затем вновь поцеловал Драко.