Chapter 3: Hot To The Touch

— Зи? — спросил мистер Пейн, по его выражению лица было видно, что он в замешательстве.

Зейн открыл и закрыл рот несколько раз, зная, что он не мог ничего сказать, чтобы уладить ситуацию. Лицо Лиама становилось бесчувственным, пока их молчание растягивалось, затем он наконец развернулся, намекая Зейну сесть, и занял свое место.

— Планы изменились, — сказал он через минуту без эмоций в голосе. — Мы, эм, мы посмотрим слайд-шоу завтра. А сейчас... Сейчас возьмите свои учебники и читайте двадцать вторую главу.

Весь класс недовольно загудел, но мистер Пейн проигнорировал их. Зейн сел на свое место, чувствуя, что ему становится плохо. Мистер Пейн по-видимому был огорчен, узнав о том, что Зи — это Зейн, и Малик засомневался, что они смогут все вернуть. Оставшееся время было проведено в тишине, лишь время от времени был слышен шепот учеников. Зейн делал вид, что читает назначенную главу, но он никак не мог сосредоточиться. Он был слишком занят тем, что тайком наблюдал за учителем, который неотрывно смотрел в окно, не обращая внимания на Зейна, не улыбаясь, не выдавая себя.

Урок, казалось, длился вечность, и Зейну было все хуже и хуже, с каждой секундой тревога возрастала. Он уже устал убеждать себя в том, что это не будет иметь значения, если Лиам больше не захочет снова увидеться с ним, но он знал, что все это было ложью. Конечно у него никогда не было проблем с тем, чтобы найти кого-то, с кем можно провести время, но с мистером Пейном все было иначе. Не только потому что он более опытный, просто в нем было такое идеальное сочетание очарования и сексуальности, чего Зейн не мог получить достаточно.

Звонок на перемену наконец-то прозвенел, но Малику это не принесло никакого облегчения. Не тогда, когда мистер Пейн сидел за своим столом и выглядел как потерявшийся щенок. Он как обычно не сказал "До свидания" ни одному из студентов, но у него было кое-что сказать Зейну.

— Мистер Малик, останьтесь на минуту, — пробормотал он настолько быстро, что Зейн мог бы и не услышать его, если бы не ждал, пока учитель произнесет что-то. Он кивнул, несмотря на то, что Лиам не смотрел на него.

Зейн дождался того, когда все выйдут, и встал, чтобы закрыть дверь, но мистер Пейн остановил его.

— Оставь дверь открытой, — приказал он таким же грубым голосом, которым он говорил, когда они были одни в последний раз, но без единого намека на похоть и игривость, которые так преобладали тогда. Зейн повиновался, поворачиваясь и подходя к столу мистера Пейна. Он сложил руки и отпустил голову от стыда.

Исчез глупенький учитель Зейна, который улыбался ярче солнца, и который называл своих учеников "пончиками", когда те отвечали неправильно. Не было того мужчины, с кем Малик провел два последних вечера пятницы, того, кто не боялся быть непристойным и получать то, чего хотел. Зейн едва мог узнать человека, сидящего перед ним, от него исходило беспокойство и чувство вины, а черты его лица стали жесткими.

— Ты должен знать, что я не имел ни малейшего представления, что это был ты, — сказал мистер Пейн, наконец посмотрев на Зейна, — я бы никогда не... сделал ничего из этого, если бы знал... Боже, эти вещи, которые я говорил тебе. Вещи, которые я говорил о тебе, — Он тяжело вздохнул, опустив голову на руки. — Ты хотя бы представляешь, что бы случилось с моей карьерой, ели бы кто-то узнал об этом? Что бы случилось с моей жизнью?

— Мне жаль, что я врал тебе, но обещаю, никто не узнает о нас. Только дай мне второй шанс. — просил Зейн.

— Второй шанс? То, что мы делали было незаконно, Зейн!

— Это не так. Мне шестнадцать, и это возраст согласия, — настаивал Зейн, потому что да, он нашел немного информации в минувшие выходные.

— Да, но мне двадцать шесть, и я твой учитель. Между нами ничего не может быть. Это было просто ужасной ошибкой.

— Не говори так. Не говори, что это была ошибка. Нам было хорошо вместе, Лиам.

Мистер Пейн вздрогнул, зажимая переносицу между пальцами.

— Ты не можешь...не можешь называть меня так. Думаю, нам нужно держаться подальше друг от друга. Ты должен идти. — сказал он волевым голосом.

Зейн хотел возразить, но непоколебимая решимость в глазах Лиама остановила его. Он вышел из кабинета, не сказав ни слова, но к тому времени, когда он вернулся домой, он понял, что не готов покидать мистера Пейна.

Он отправлял сообщения Лиаму целую неделю — не фотографии или видео, только извинения и обещания, что он будет молчать, — но он так и не получил ответа, и в субботу ночью его терпение лопнуло. Он приехал к мистеру Пейну, даже не зная, что он собирался сказать, им просто управляло жгучее желание снова быть рядом с учителем.

Лиам открыл дверь с улыбкой, которая сразу же сползла с его лица, когда он увидел, кто это был.

— Ты не можешь находиться здесь, Зейн, — сказал он быстро, пытаясь закрыть дверь даже прежде, чем он закончил говорить. Но Малик не позволил сделать это, останавливая и толкая его внутрь квартиры с такой силой, что он даже сам удивился.

— Ты должен дать мне возможность извиниться, мистер Пейн. Прости, что обманывал тебя, мне не следовало притворяться незнакомцем, — признавался он, с каждым словом подходя все ближе и ближе к учителю, — но я не жалею, что мы были вместе. Эти ночи были невероятными. Ты был невероятным.

Лиам пятился назад в то время, как Зейн говорил, но Малик шаг за шагом приближался к шатену, пока тот не оказался прижатым к стене. Он оперся руками о стену, расставив руки по обе стороны от головы Лиама, и наклонился ближе, чтобы провести носом по линии челюсти.

— Мы не должны это делать, Зейн. Это неправильно. — настаивал Лиам, его голос был глубоким и грубым.

— Ты чувствуешь, что это неправильно? — спросил Зейн, проталкивая одну ногу между ног старшего парня и нажимая на него, позволяя тому ощутить, каким он твердым был для него. — Видишь, что наша близость делает со мной? Это все для тебя, Лиам. Никто другой не заставляет меня чувствовать себя так.

Лиам покачал головой, но Зейн видел, что его глаза темнеют, а уже возбужденный орган начинает упираться в бедро Малика, и Зейн знал, что почти заполучил его. Нужно просто немного подтолкнуть его.

— Я не должен был врать тебе. Это было неправильно с моей стороны. Я был плохим мальчиком, мистер Пейн, и я знаю, что ты хочешь наказать меня. Я заслуживаю этого, я нуждаюсь в этом. — Зейн прошептал в ухо Лиама, делая паузы каждые несколько секунд, чтобы целовать и кусать его шею.

Зейн понимал, что это был рискованный шаг, но это того стоило, потому что через мгновение Лиам схватил его за талию и прижал к стене.

— Думаешь, ты умный, да? Думаешь, что можешь просто прийти сюда и соблазнить меня, а потом делать все, что захочется? Ты не справишься с наказанием, которого заслуживаешь.

— Испытай меня. — бросил вызов Зейн, на его губах заиграла ухмылка. Лиам сразу же стер ее, одной рукой внезапно хватая его шею, а другой сжимая плечо. Зейн был грубо поставлен на колени, его лицо было лишь в нескольких дюймах от достоинства Лиама. Он наблюдал за тем, как старший парень расстегивает пуговицу на джинсах.

Как только Лиам снял их, он взял Зейна за голову, направляя его вперед и заставляя взять его член. Малик делал это так охотно, старательно лизал всю длину, желая быть хорошим мальчиком для его учителя.

Пенис Лиама скользил на его языке, и рот Зейна прелестно растягивался, когда он пытался взять столько, сколько мог. Но этого было мало для Лиама, который жестко трахал его ротик, не останавливаясь до тех пор, пока не достиг задней стенки горла Малика. Зейн начал давиться, его глаза слезились, пока он изо всех сил старался дышать, но ему это чертовски нравилось. Нравилось, каким твердым был учитель для него, и как он грубо трахал его.

Бедра Лиама двигались все быстрее и быстрее, он получал удовольствие с каждым толчком, пока он внезапно не вытащил член изо рта Зейна. Он начал отступать от Зейна назад, падая на диван с ужасом на лице.

— Мне... мне так жаль. Я не знаю, что на меня нашло. — признался он, его глаза не переставали смотреть в глаза Зейна. Малик видел в них боль, Лиам глядел на него так, будто не хочет больше видеть его, и Зейн не был готов к этому, не тогда, когда он уже близок, и он придумал единственную вещь, чтобы заставить Лиама захотеть его еще раз.

Он поднялся с колен и спешно расстегнул джинсы, открывая их достаточно, чтобы вытащить свой член, и Лиам открыл рот от шока. Зейн был твердый как скала, головка сочилась смазкой, и он использовал ее, чтобы покрыть всю длину, затем начал поглаживать себя вверх и вниз. Он не переставал смотреть учителю в глаза в то время, как подходил к нему, он заметил пристальный взгляд Лиама, который метался от лица Малика к его члену, и он не останавливался, пока не встал прямо перед старшим парнем.

Свободной рукой он осторожно приподнял лицо Лиама за подбородок так, что они оказались очень близко.

— Ты нужен мне. Ты нужен мне еще раз, — сказал он, взяв его за руку и накрывая ей свой член. Он управлял движениями Лиама минуту прежде чем отпустить его. Он затаил дыхание, пока ждал, чтобы увидеть, что сделает Лиам.

Лиам сразу же оттянул руку назад, поднимая ее ко рту, чтобы облизнуть свою ладонь, и затем он снова положил ее на Зейна. Он дрочил ему медленно, выкручивая запястье так, что Зейн чувствовал слабость в коленях. Малик положил голову на плечо Лиама, не в силах больше сдерживать стоны, пока учитель делал ему приятно.

— Мы не должны этого делать. Это неправильно. — твердил Лиам, даже когда его рука начала двигаться быстрее.

Он сжал в руках рубашку Лиама, притягивая его ближе.

— Пожалуйста, не останавливался. — просил он, дыша в губы учителя.

И затем они целовались, губы сминали друг друга, языки боролись в яростной схватке. Это было горячо, страстно и прекрасно. Зейн чувствовал будто губы Лиама созданы для него, и он не хотел целовать кого-то еще, никогда. Он хотел писать поэмы о том, какие они были алые, и как идеально подходили к его губам. Он понимал, что думает как сумасшедший, но не мог остановить себя, не тогда, когда их языки танцевали и рука Лиама ласкала его член.

Зейн почувствовал, что уже на грани, поэтому он нагнулся, пытаясь прикоснуться к Лиаму, чтобы ему было так же хорошо. Но это будто бы напугало мистера Пейна, он спотыкаясь двинулся назад, стараясь сделать так, чтобы между ним и его учеником было достаточное расстояние.

— Черт, — простонал он, потирая лицо руками. — Мы должны прекратить это. Я не могу трогать тебя. — он часто и тяжело дышал. Его щеки пылали, член был твердым, и Зейн мог сказать, что не хочет больше останавливаться.

— А что если просто смотреть, но не прикасаться?

— Что? — спросил Лиам растерянно.

— Ну, мы смотрим друг на друга, но я не трогаю тебя, и ты меня не трогаешь. Это ведь не так уж и плохо, верно? — Зейн знал, что хватался за соломинку, но он был отчаянно возбужден.

Лиам облизал свои губы, его брови нахмурились.

— Э-э, да, думаю, это нормально... может быть? — Он посмотрел с неохотой, хотя был все еще твердым так же, как и Зейн.

Зейн не дал ему шанса передумать, снимая свою футболку и садясь на один конец дивана, затем оборачивая руку вокруг себя.

— Смотри, в этом нет ничего плохого, — заверил он учителя. — Тоже самое я делаю каждый раз, когда думаю о тебе.

Лиам застонал из-за этого, его член дернулся, а руки сжались в кулаки. Но он все-таки сел напротив Зейна, все-таки расстегнул рубашку, и все-таки протянул руку и начал поглаживать себя. Он ничего не говорил, и Зейн понимал, что ему нужно начать игру.

— Я думаю о тебе каждый раз, когда трогаю себя. Думаю о том, как хорошо я ощущал себя в твоем рту, и о том, как сильно я кончил, когда ты заполнил меня, и насколько я хочу, чтобы ты снова был внутри меня.

Лиам только закусил губу в ответ, он не сводил глаз с руки Зейна, пока делал себе приятно, так что Зейн решил зайти чуть дальше.

— О чем ты думаешь, мистер Пейн? Скажи мне, пожалуйста.

Лиам задумался на секунду, прежде чем слова не начали выливаться из него, будто он не мог больше держать это в себе.

— Я думаю о том, каким ты был узким, и как это было приятно.

— Да? Что еще? — спросил Зейн, разводя ноги в стороны и перемещаясь так, что бы ему открылся прекрасный вид на Лиама.

— Я представляю, как хорошо ты выглядишь, когда скачешь на моем члене, подпрыгивая своим прелестным маленьким телом вверх и вниз, пока я заполняю тебя.

— Я бы хотел оседлать тебя прямо сейчас, — выдохнул Зейн. — Хочу чувствовать тебя внутри себя так чертовски сильно.

— Да? Ты когда-нибудь думал о том, как трахаешь меня? Ты бы хотел этого? — спросил Лиам, откидывая рубашку в сторону и теребя свой сосок в то время, как он начал двигать рукой быстрее.

— Блять, — выругался Зейн, опасаясь, что кончит в ту же секунду, когда представит, как Лиам нагибается и как он начинает входить в его тугую дырочку. — Да-да, я бы хотел этого. И я хотел бы почувствовать, как ты кончаешь на моем члене, — признался Зейн, двигаясь ближе к учителю. Он понимал, что ситуация выходит из под контроля так же, как и всегда ему это кажется, когда они вместе, но он не мог остановить себя.

Лиам выглядел таким прекрасным, сидя рядом с ним, в его глазах была лишь похоть, и его мускулы напрягались с каждым движением руки. Зейн не мог перестать наблюдать за рукой Лиама пока дрочил. Его пальцы были толстыми и длинными, хотя они выглядели очень тонкими по сравнению с его органом. Зейн весь год мечтал об этих руках на его теле, и теперь когда он знает, насколько хорошо ощущать их внутри себя или на его члене, он хотел их даже больше. Его собственная рука ускорилась, пока он наблюдал за тем, как из члена Лиама непрерывным потоком текла смазка, покрывая всю длину. Комната заполнилась хлюпающими звуками и стонами, пока они оба дрочили.

Зейн был с другими ребятами до этого, но все это было по пьяне на вечеринках и в клубах. Он никогда не был с таким парнем как Лиам раньше, достаточно близко и при свете, чтобы быть в состоянии увидеть, какое он производит впечатлении на кого-то. Это было одурманивающе, и Зейн не мог вспомнить, когда он еще был настолько возбужден. Он все так же страстно желал прикоснуться к Лиаму (и попробовать его, и оседлать его, и трахнуть его), но было что-то невероятно соблазнительное в том, что он находился в таком беспомощном положении: очень близко, но все же так далеко.

Зейн хотел, чтобы этот момент длился бесконечно, хотел навсегда запомнить образ мистера Пейна, который был таким сексуальным сейчас, но он знал, что это не может продолжаться дольше. Он был слишком возбужден, и Лиам выглядел чертовски прекрасным.

— Черт, я сейчас...

— Да? Ты собираешься кончить для меня? — спросил Лиам. Зейн даже кивнуть не смог, он был слишком сосредоточен тем, что двигал свою руку так быстро, как только мог, представляя, что это Лиам трогал его и из-за этого его яйца сжались, и мышцы напряглись. Он откинул голову назад после того как кончил. Его глаза закрывались, пока каждый нерв в его теле взрывался. Все тело тряслось из-за бурного оргазма.

Он почувствовал себя обессиленным, будто если бы он растаял на диване. Он держал глаза закрытыми, выдавливая последние капельки спермы, не желая, чтобы это заканчивалось. Он медленно раскрыл глаза, когда заметил, что диван раскачался, и он посмотрел вниз, чтобы увидеть как Лиам наклонился над ним.

— Ох, блять, — простонал Зейн, наблюдая за тем, как учитель начал лизать сперму на его прессе. Ни одна часть тела Лиама не касалась Малика, кроме языка, который демонстративно пытался сторониться его члена, слизывая длинную, белую полоску, которая выстрелила на его живот, и черт, это была самая горячая вещь, которую Зейн когда-либо видел.

— Мммм, — с губ Лиама слетел протяжный стон, когда он сел, он закрыл глаза и провел языком по нижней губе. — Ты такой вкусный.

Зейн сжал край дивана, пытаясь сдерживать себя и не наброситься на учителя. Ему было все равно, что он был чувствителен после оргазма, или что они не должны трогать друг друга, все о чем он мог думать — это то, как он хочет залезть на Лиама и опуститься на его член. Он хотел скакать на мистере Пейне всю ночь, трахать его до тех пор, пока тот не мог принять его. Пока у него не останется сил.

Но он знал, что не может этого сделать, поэтому он решил остановиться на лучшей вещи.

— Я хочу попробовать тебя. Пожалуйста, мистер Пейн. Я не прикоснусь к тебе, только позволь мне попробовать тебя. Кончи мне в рот, пожалуйста.

Лиам на секунду остановил движения своей руки, но затем вновь начал надрачивать себе жестче и быстрее, чем до этого. Он оперся на диван свободной рукой и приподнялся, поворачиваясь к Зейну. Малик сел прямо, подставляя свой рот ближе к пенису Лиама, но стараясь не задевать его, взгляд брюнета был направлен на кончик члена, который был влажным и красным, и выглядел очень аппетитно.

— Ты хочешь этого? Хочешь мою сперму? — спросил Лиам дрожащим голосом, будучи уже на пике.

— Так чертовски сильно хочу, мистер Пейн. — обещал Зейн, облизывая губы и открывая рот. Первая струя попала на его язык и каплями скатилась по подбородку. Лиам продолжал изливаться, он в то же время стонал имя Зейна, покрывая его лицо и наполняя рот своей горячей и жидкой спермой. Он проглотил столько, сколько смог, но все ещё хотел большего, и не в силах сдерживаться, он наклонился вперед и накрыл губами головку. Он сосал его член, как леденец, схватив бедра Лиама и притянув ближе, пытался протолкнуть его глубже в рот.

Лиам громко застонал, его пенис дергался, пока Зейн отсасывал ему. Он наконец-то отстранился, не потому что хотел этого, он просто не мог больше брать его из-за боли. Зейн поднял на него прикрытые глаза, и его собственный член уже начал "проявлять интерес".

Лиам подарил ему ленивую улыбку, он выглядел изумленным, пока пытался восстановить дыхание. За целую неделю Зейн чувствовал себя намного лучше, не только из-за того, что он так обильно кончил, но также потому, что у него была возможность побыть рядом с мистером Пейном. Как только Лиам сел напротив него на краю дивана, слишком далеко, чтобы можно было прикоснуться к нему, Зейна охватила тревога.

Малик провел рукой по мягкому кожаному дивану, заставляя себя не волноваться, когда он снова увидел, как изменилось выражение лица Лиама, удовлетворение заменила вина.

— Нам не следовало делать это. Я не хотел этого делать. Ты просто сводишь меня с ума. Я не могу думать, когда ты рядом. Но... мы не должны были это делать. Мы не можем... это не может повториться снова. Это не повторится снова, — говорил мистер Пейн больше для себя, чем для Зейна.

— Это повторится. Ты ведь знаешь, это повторится, — заявил Зейн, пытаясь одновременно убедить в этом и Лиама, и себя.

— Мы не можем, Зейн. Это неправильно.

— Кого, блять, волнует, что я твой ученик? Я достаточно взрослый, чтобы самостоятельно принимать решения, и обещаю, я не позволю никому узнать о нас. Ты не потеряешь свою работу, клянусь.

Лиам покачал головой, его глаза были наполнены печалью.

— Это не... Это не только из-за того, что я твой учитель. Черт, сколько время? — спросил он, посмотрев на свои часы. И когда он поднял взгляд обратно на Зейна, его глаза были широко открыты, а на лице застыла паника. — Ты должен идти. Тебе нужно уйти прямо сейчас.

— Чт... — Зейна прервал настойчивый стук в дверь. — Кто это?

Лиам вздохнул, он выглядел побежденным.

— Это моя девушка.