Chapter 5: Pretty Little Moans

"Я здесь, чтобы увидеть твою жалкую отговорку для учителя, мистера Пейна."

Зейн замер, не в силах даже пошевелиться, хотя его мама продолжала тянуть его за руку.

— Сейчас же, Зейн, — приказала она. — У меня нет времени.

— Поч... почему тебе нужно увидеться с мистером Пейном? — ему удалось спросить, напрягая мозги, ведь кто-то мог узнать о них с Лиамом. Вдруг его телефон был взломан? Или кто-то увидел, как он выходит из дома Лиама? Зейн понятия не имел, но его мама никогда не уходила с работы рано, так что он знал, что она бы не пришла сюда без уважительной причины.

— Почему ты так медленно идешь? Ты хромаешь?

— Мне просто нужно, чтобы ты сказала, что происходит, мам, — признался Зейн, пока она тащила его за собой. — Просто скажи, почему ты такая рассерженная, пожалуйста.

Она проигнорировала его, вместо этого заставляя показать ей, где находился класс мистера Пейна. Зейн счел безнадежным пытаться вырвать из нее ответы, поэтому привел ее к нужной двери. Он начал громко стучаться, чтобы хоть как-то предупредить Лиама, но его мама затолкала его внутрь.

Лиам, стоя на коленях на полу, убирал беспорядок, который устроил Зейн, когда случайно сбил документы Лиама и чашку кофе со стола, не прошло и десяти минут с того момента. Его лицо засияло, как только он увидел Зейна, но его улыбка дрогнула, когда он заметил выражение лица ученика. Эта же улыбка полностью исчезла, когда он увидел мать Зейна, которая вошла сразу же за ним.

Он быстро поднялся, в его руках были осколки кружки и влажные бумажные полотенца. Он выглядел таким неуклюжим, его брови были нахмурены, и Зейн нашел бы это очень даже милым, если бы не был так напуган сейчас.

— Мистер Пейн? Я Триша Малик, мама Зейна, — сказала Триша. Зейн немного успокоился, когда увидел, что она протянула руку Лиаму для рукопожатия. Она ведь не стала бы пожимать руку мистеру Пейну, если бы знала, что он трахал ее сына, верно? Дала бы ему пощечину — конечно, кастрировала бы его — может быть, но точно не пожала бы руку.

Лиам неумело поставил все на стол. Затем вытер руку о штаны и протянул ее маме Зейна.

— Я Лиам... То есть мистер Пейн, учитель Зейна по истории. Что привело вас сюда? Я имею в виду, приятно познакомиться, — пробормотал он, быстро отпуская ее руку и потирая затылок.

— Я только что получила очень разочаровывающий и-мейл, — начала она, и Зейн готов был поклясться, что его учитель никогда не выглядел таким бледным. Он бросил нервный взгляд на Малика прежде, чем сосредоточиться на том, что говорила Триша. — Судя по всему, Зейн не справляется с вашим предметом.

Тон Триши означал, что это самое худшее, что могло произойти с ее единственным сыном, но Зейн ничего не чувствовал, кроме облегчения из-за ее слов, и он не мог перестать нервно хихикать.

— Верно, предварительные оценки за четверть вышли сегодня, да? — пробормотал Лиам, испустив глубокий вздох. Он выглядел таким же облегченным, как и Зейн.

— Не понимаю, как это может быть смешным для тебя, Зейн, — ругалась она. — Ты всегда хорошо знал историю, и по остальным предметам у тебя одни "пятерки", это наводит меня на мысль, что в классе происходит что-то не то, что заставляет тебя так плохо справляться. Это не похоже на тебя. Твое будущее впереди.

Зейн поморщился из-за ее слов, мечтая провалиться под землю. Он чувствовал себя ужасно из-за того, что расстроил маму, которая трудилась, чтобы обеспечить его и хотела для него только лучшего. И он был смущен тем, что его отругали прямо перед Лиамом.

Дело в том, что учеба Зейну всегда давалась легко, и он никогда не получал оценку ниже "четверки" до тех пор, пока он не попал в класс мистера Пейна. Просто в Лиаме было что-то такое, что заставляло Малика нервничать, с самого начала, и он понял, что ему вообще не стоило пробовать это. Было бы лучше, если бы он не рискнул в тот раз, так он не выглядел бы как идиот из-за плохих оценок. К тому же, он не хотел, чтобы Лиам считал его каким-то ботаником.

— Не могу представить себе, что у Зейна проблемы только с историей. Я был бы рад помочь вам найти репетитора для Зейна, или могу и сам им быть, если так для вас удобнее, — сказал Лиам.

— Я ценю ваше предложение, но должна признать, что я немного обеспокоена тем, что ваши методы обучения могут сделать что-то с его работой. Не обижайтесь, но вы очень молоды, и Зейн никогда...

— Мам, — перебил ее Зейн. Он не мог больше слушать, как его мама винила в этом Лиама, когда на самом деле это была полностью его вина. — Мистер Пейн замечательный учитель, даже лучший. Я просто... Просто я сам не старался, но клянусь, я могу быть лучше.

— Ты уверен, Зейн? Мы не можем допустить, чтобы ты завалил этот предмет.

— Уверен, — обещал он. — Хотя я думаю, что это поможет мне, если мы с мистером Пейном будем дополнительно заниматься, — добавил он, ведь раз уж есть такая возможность проводить больше времени с Лиамом, он ей воспользуется.

— Думаю, это отличная идея, — сказал Лиам с легкой улыбкой.

Однако Триша не выглядела убежденной.

— Я считаю, что стоит попробовать. Но, мистер Пейн, пожалуйста, давайте мне знать об успехах Зейна.

— Хорошо. Я буду держать вас в курсе, как он занимается, эм, делает... Буду держать вас в курсе о его оценках. У тебя есть домашнее задание на сегодня, Зейн? — сказал он, обращая свое внимание на ученика.

— Э-э, нет?

— Что ж, все написано на доске, как и всегда. Перепиши, пожалуйста, — сказал Лиам многозначительно, и черт, Зейну понравилось то, как он вошел в роль учителя. Он быстро сел и достал записную книжку и ручку из рюкзака.

— Что ты делаешь? — спросила его мама, увидев, как тот щурится, пытаясь прочесть, что написано на доске. — Почему ты не надел свои очки?

Зейн съежился, но все-таки наклонился, чтобы достать очки из сумки. Он носил их большую часть своей жизни, но как только вошел в класс мистера Пейна в первый день учебы снял их, жертвуя возможностью нормально видеть из-за своего самолюбия на самом деле. Он аккуратно надел их, не глядя на мистера Пейна и чувствуя, как его щеки горят.

Как только он переписал задания с доски, он встал со своего места и направился к двери, даже не снимая очки, ведь он знал, что уже успел опозориться. На Лиама не только накричала его мама, он к тому же еще и узнал, что Зейн самый настоящий ботан, который носит очки и получает хорошие оценки. Малик даже представить себе не мог, что учитель захочет его снова.

Несмотря на то, что Зейн знал, что все, что было между ними, теперь разрушено, он почувствовал, что должен написать Лиаму, как только пришел домой.

Зейн: Прости мою маму. Можешь не давать мне дополнительные уроки, если не хочешь.

Пейн: я знаю, тебе скорее всего не нужна моя помощь, но по крайней мере это будет предлог, чтобы проводить больше времени с тобой

Пейн: кстати, ты очень милый в очках

Зейн покраснел из-за этого, на самом, блять, деле покраснел, как двенадцатилетняя девчонка. Но это заставило его чувствовать себя более уверенно, так же как и милая улыбка Лиама, которой он одарил Зейна на следующий день, когда тот вошел в класс с очками на носу.

***

По той причине, что отец Зейна настоял на том, чтобы наказать его из-за плохой оценки, Зейн и Лиам не могли видеться после школы целую неделю, хотя они и сделали все, чтобы компенсировать это, часами переписываясь друг с другом каждую ночь. И пока их общение не становилось неприличным, они говорили обо всем остальном, что происходило в их жизни. Зейн начал чувствовать, что чем больше он узнает Лиама, тем сильнее в него влюбляется. Малик немного беспокоился, что они заходят слишком далеко, что это может стать опасным, если так много чувств перемешаются, но он не перестал отправлять Лиаму сообщения каждую ночь перед тем, как уснет со спермой на животе и улыбкой на губах.

Всю неделю Зейн ждал вечер субботы. Вечер субботы, когда его домашний арест был закончен и когда он, наконец-то, мог встретиться с мистером Пейном один на один. Услышать, увидеть и почувствовать, как он кончает вместо того, чтобы читать об этом. Лиам казался таким же взволнованным, и Зейн успешно уверил его в том, что с удовольствием пропустит вечеринку, которую устраивала Перри, если это значило, что они будут вместе.

Что обидело Зейна еще сильней, так это то, что Лиам написал ему в субботу после полудня, за несколько часов прежде, чем они должны были встретиться, что их планы отменяются.

Пейн: мне жаль, но Софи пришла, и я не могу увидеться с тобой сегодня вечером

Зейн:Что???? Почему? Где ты?

Пейн: мы в продуктовом магазине, она хочет приготовить мне ужин. я должен идти. прости меня, Z :'(

Зейн даже не поразмышлял над этим. Одна минута и он был в своей спальне, затем оказался в своей машине, направляясь к продуктовому магазину. К Лиаму и Софии. Он даже не знал, что собирался сделать или сказать, просто он был очень-очень рад встрече с Лиамом, и теперь он не собирается лишать себя этой возможности.

Он ходил минуту по разным отделам, пока не увидел их, держащихся за руки и выглядящих, как настоящая гребаная парочка. Зейн застыл, наблюдая за ними, и желая увидеть, как Лиам притворяется перед ней. Но как только он увидел, что Лиам улыбнулся Софии, да еще так сильно, что вокруг его глаз появились морщинки, ревность вспыхнула в нем. И Зейн, блять, ни за что не собирался быть единственным, кто ревнует.

Он быстро обошел аптечный отдел прежде, чем намеренно не врезался в Лиама в овощном, задевая его своим телом и проводя рукой по его руке, будто для того, чтобы удержаться, и затем отступая назад на шаг.

— Оу, здравствуйте, мистер Пейн! Привет, София, — сказал он, изображая удивление.

— Что ты здесь делаешь, Зейн? — спросил Лиам, отпуская руку Софии, но отстраняясь от Зейна еще на один шаг.

— Просто запасаюсь кое-чем для сегодняшней вечеринки, если вы знаете, о чем я, — сказал Зейн, размахивая коробкой презервативов прямо перед носом Лиама, из-за чего глаза последнего расширились.

— Я-я думал ты не идешь на вечеринку? — спросил он напряженным голосом.

— Да, ну другие мои планы провалились, вот я и решил немного повеселиться.

— Это, наверное, не очень хорошая идея, — предупредил Лиам. — Я имею в виду, тебе нужно много работать, чтобы получить хорошую оценку по моему предмету.

— Боже, Лиам, ты говоришь, как какой-то ворчливый старик. Пусть парень оторвется. Молодость дается только один раз в жизни, верно, Зейн? — вмешалась София, и ее доброта заставила Зейна презирать ее еще больше.

— Тогда ладно, — согласился Лиам. — Хорошо проведи вечер, Зейн.

— О, проведу, — сказал Зейн, не отрывая от него взгляд и позволяя учителю уйти первым. Малик продолжал наблюдать за ними, пока они уходили. Он вздрогнул, когда София потянула руку Лиама, чтобы он обнял ее за плечи.

— Он очень красивый. Уверена, все девушки сходят с ума по нему, — он услышал, как София прошептала это Лиаму, хотя из-за ее комплимента он не почувствовал себя лучше. Как такое возможно, когда она была той единственной, которая шла в объятьях Лиама?

***

Вечеринка была взрывная. Конечно, все друзья Зейна были здесь и каждый был под дурью, каждому было хорошо, но Зейн не получал никакого удовольствия. Он пытался, на самом деле пытался. Немного покурил и даже выпил, ожидая когда его мысли затуманятся, а все заботы вмиг улетучатся. Его накрыло, размывая всю картинку перед глазами и превращая его слова в невнятное бормотанье, но опасения не покидали его.

Он не мог перестать думать о Лиаме, и о том, чем он занимался сейчас. Ему было интересно, смеется ли он с Софией, или целуются с ней, или трахает ее. Из-за этих мыслей его чуть не вырвало, и он попытался отвлечься, сначала с помощью дозы, а затем с помощью Перри, но ничего из этого не сработало. Она было хороша в плане поцелуев, и Зейн был достаточно твердым, но она не была тем человеком, с которым парень хотел провести время.

Он оттолкнул ее, затем вышел на улицу, нуждаясь в свежем воздухе и Лиаме. Он попытался написать ему, но не смог попасть пальцами по нужным кнопкам, поэтому он сдался и решил позвонить ему. Лиам не ответил, и Зейн почувствовал себя еще хуже. Но спустя минуту его телефон начал звонить, заставляя Малика улыбнуться впервые за эту ночь.

— Leeyum, — невнятно пробубнил Зейн. — Я думал ты не перезвонишь мне.

— Зейн? Ты в порядке? — спросил Лиам. Его голос был едва слышен из-за шепота.

— Не-а. Нужно, чтобы ты приехал за мной. Нужен ты.

— Я не могу приехать прямо сейчас, Зейн. София все еще здесь, ты ведь знаешь.

— Угадай, что, мистер Пейн? Мне похуй на нее. Мне нужен ты.

— Мне жаль, Зейн, очень жаль.

— Хорошо, забей. Тогда я пойду и найду кого-нибудь. Здесь куча людей, кто хочет провести со мной время. Перри пыталась ранее, может, я найду ее. Перри! — закричал Зейн. — Перри, ты где? Я готов трахнуть тебя прямо сейчас.

— Иисусе, Зейн, как сильно ты пьян? Просто... просто напиши мне, где ты, и я что-нибудь придумаю. И не делай глупостей, пока я не приеду.

— Ладно, Leeyum, — Зейн радостно согласился. — В любом случае, хочу сделать что-нибудь глупое только с тобой.

Зейн смог отправить Лиаму сообщение с адресом только с третьей попытки, и затем он сел на бордюр и начал ждать его. Спустя пятнадцать минут он увидел, как мигают фары из-за угла, и встал, спотыкаясь подходя к машине. Ожидание и ветер немного отрезвили его, но он все еще был достаточно пьян, чтобы сразу же втянуть Лиама в глубокий поцелуй, как только залез внутрь.

— Соскучился по тебе, — сказал он, отстранившись и улыбаясь из-за того, что получил то, что хотел. — Боже мой, это твоя пижама? — спросил он, указывая на пижамные штаны Лиама с Бэтменом и хихикая.

— Заткнись. Я не мог пойти в спальню, чтобы переодеться, София проснулась бы.

— Я рад. Ты не представляешь, каким твердым я становлюсь из-за твоих штанов, — сказал Зейн честно, пытаясь забраться на своего учителя.

— Не здесь, Зейн. Кто-то может увидеть нас.

— Тогда отвези меня туда, где они не смогут увидеть нас. Ты нужен мне, мистер Пейн. Очень нужен.

Лиам простонал, но все же поехал. Зейна не волновало, куда они направлялись, он был слишком сосредоточен, поглаживая своего учителя. Зейн мог почувствовать абсолютно все через тонкую материю пижамных штанов, пока скользил рукой по ноге Лиама, начиная от колена до его члена. Его бедра были такими крепкими под ладонью Малика, что он не мог там больше задерживаться, даже в тусклом свете от приборной панели видя, как пенис учителя начал увеличиваться.

Он схватил его эрекцию свободной рукой, все еще сжимая ее, пока шептал Лиаму на ушко, желая почувствовать реакцию на его слова.

— Я думал о тебе всю ночь. Перри прикасалась ко мне точно так же, но я оттолкнул ее. Хотел оставить его вставшим для тебя. Ты готов к этому, мистер Пейн? Ты хочешь всю мою сперму?

Лиам облизнул свои губы и кивнул, а Зейн остановился, что пройтись поцелуями вдоль его шеи.

— Да? Ты хочешь его у себя во рту или в заднице? Или я могу кончить на тебя? Ты хочешь, чтобы я покрыл тебя спермой, не так ли?

— Здесь хорошо, — пробормотал Лиам, сворачивая налево и выезжая на грунтовую дорогу, затем резко останавливаясь.

— Где мы? — спросил Зейн, осмотрев безлюдную местность.

— Наплевать, — это был единственный ответ Лиама. Он опустил сиденье и притянул Зейна к себе на колени. Малик сдвинулся так, что оказался верхом на старшем парне, а затем они начали целоваться. Лиам просунул свой язык в рот ученика, исследуя руками его тело и прижимая его ближе к себе, пока их бедра не соприкоснулись. Малик простонал ему в рот и начал двигать бедрами быстрее, желая, чтобы они оба наконец разделись.

— Сними это, — приказал он, потянув футболку Лиама, как только сел, чтобы снять свой свитер. Они вернулись через секунды, их голые грудные клетки терлись друг о друга, заставляя Зейна испытывать непреодолимое желание почувствовать горячую кожу учителя. Он попытался расстегнуть свои джинсы, не разрывая поцелуя, но не мог сосредоточиться ни на чем, кроме твердого члена, упиравшегося в его зад, и горячего языка у него во рту. Лиам расстегнул джинсы Зейна и с легкостью просунул руку внутрь.

— Ты такой большой и твердый для меня, малыш, — промурлыкал Лиам, и Зейн лучезарно улыбнулся из-за его комплимента и этих нежностей, хотя он и спрятал лицо в шею Лиама, чтобы скрыть свою улыбку. Учитель начал поглаживать член Малика вверх и вниз, уделяя особое внимание головке, которая была уже влажной для него. — Тебе хорошо?

— Да, — выдохнул Зейн, прижимаясь лбом к плечу Лиама, не силах больше ничего сказать в то время, как старший парень увеличивал темп.

— Так сильно хочу почувствовать тебя внутри себя, — прошептал Пейн, и Зейн сразу прочувствовал себя более трезвым. Он сглотнул, пытаясь найти подходящие слова.

— Я тоже хочу, я просто... Дерьмо, это так неловко.

— Что, неловко? — спросил Лиам, отстранившись, чтобы посмотреть на него, свободной рукой поглаживая его челюсть.

— Я просто никогда этого не делал, ладно? Я никогда не был сверху, — сказал он, его лицо пылало от стыда.

— Блять, — выругался Лиам, и Зейн почувствовал, как его сердце ушло в пятки. К счастью, Лиам знал, как можно помочь ему. — Разве плохо, что это действительно возбуждает меня? То есть, только мысль о том, что я буду первым парнем, которого ты трахнешь, делает меня таким твердым. Я готов взорваться, просто думая об этом, — убедил он Зейна, выделив каждое слово, прижимая его к себе ближе и целуя его примерно так же быстро, как и дрочил ему.

Зейн отодвинулся немного назад, не прерывая их объятья и потянул штаны Лиама за пояс, чтобы он мог просунуть туда руку. Он остановился перед тем, как обернуться руку вокруг его возбужденного органа, чтобы задать один-единственный вопрос.

— Ты трахал ее сегодня? — спросил он прямо в губы Лиама.

Лиам покачал головой в знак отрицания, но Зейн настаивал на полном ответе, откидываясь назад, чтобы посмотреть ему прямо в лицо, затем он наконец-то начал поглаживать его член, от основания до кончика.

— Она хотела, — признался Лиам, сдвигаясь так, чтобы было удобнее толкаться в руку Зейна. — Она хотела, но у меня не получилось. Не для нее.

Зейн улыбнулся из-за этого, начиная двигать рукой еще быстрее.

— Отлично. Хочу, чтобы ты был твердым только для меня.

— Я всегда твердый для тебя. Каждый раз, когда я думаю о том, какой ты горячий и узкий, я ужасно возбуждаюсь. Я смотрю то видео, которое ты отправил мне, каждый день, так я могу слушать твои сладкие короткие стоны.

— Да? Готов заставить меня стонать прямо сейчас? — спросил Зейн, продолжая дрочить Лиаму.

— Хочу заставить тебя стонать, кричать и кончать, малыш. Чувствуешь, что ты делаешь со мной? Каким твердым я становлюсь из-за тебя? Мне нужно быть внутри тебя прямо сейчас, — сказал Лиам, целуя ключицы младшего парня.

Зейн едва мог нормально мыслить, руки и рот Лиама просто сводили его с ума, но он все же остановился, чтобы спросить:

— Я думал, я буду трахать тебя?

Лиам сел немного прямо, чтобы смотреть Зейну в глаза.

— Я думал твой первый раз должен быть особенным, правда?

Даже при отсутствии ясности в мыслях, Зейн знал, что Лиам был прав.

— Да, хорошо. Все равно я хочу трахать тебя приятно и медленно. Хочу заставить тебя кончить на моем члене.

— В следующий раз, ладно? Все, о чем я могу думать сейчас — это то, как я нагну тебя и буду вколачиваться в тебя. Выходи из машины, — приказал он. Зейн чувствовал, как его член пульсировал, пока он поднимался с колен Лиама и возился с дверной ручкой. Что-то в требовательном тоне Лиама будто пускало ток по всему его телу.

Лиам был на нем, как только они оказались снаружи, толкая его к задней части машины и жадно целуя. Спустя секунды, он повернул Зейна к себе спиной и стянул его джинсы вниз до щиколоток.

— Поставь руки на багажник и не прикасайся к себе, — прошептал он Зейну на ухо, начиная дразнить его вход своим пальцем. — Сегодня ночью я буду единственным, кто заставит тебя кончить.

Лиам встал на колени после этого. Он быстро шлепнул Малика по попе, из-за чего тот почувствовал еще большее возбуждение, затем наклонился и грязно поцеловал его дырочку. На этот раз не было никаких нежностей в его движениях, однако Зейну было хорошо. И зная, что учитель желал быть внутри Зейна так же сильно, как и младший, Малик становился еще более возбужденным.

Он застонал, сжимаясь вокруг языка Лиама и толкаясь назад к его рту, нуждаясь в большем. Учитель прибавил к языку еще палец, но этого все равно было недостаточно. Пейн, кажется, почувствовал то же самое, потому же сразу через минуту он встал и ввел в парня свой член.

— Ты такой по-блядски вкусный, Зейн. Когда-нибудь я буду часами делать это для тебя? Хочешь? Ты хочешь кончать на моем языке? — спросил он, начиная толкаться в него.

— Боже, да, — выдохнул Малик. Лиам был настолько большим, и Зейн был не полностью подготовлен, но ему все равно нравилось это ощущение, нравилось быть открытым для своего учителя. — Ты такой большой, мистер Пейн.

— Большой и твердый, только для тебя, — простонал Лиам, как только вошел до конца. — Тебе это нравится? Тебе нравится мой большой член в твоей заднице?

— Нравится, — ответил Зейн. — Хочу, чтобы ты жестко трахал меня.

Лиам, казалось, подумал, что это отличная идея. Он вышел, оставляя внутри только головку, затем медленно вошел обратно. Зейн готов был поклясться, что мог ощутить каждый дюйм, каждую венку, каждую складку, и ему это чертовски нравилось. Он подвинулся назад к учителю, когда тот начал толкаться в него.

Они были в середине нигде. Ночь была тихой, наполненная лишь их стонами и звуками шлепков кожи о кожу, каждый раз когда Лиам вколачивался в него. У Зейна кружилась голова из-за всего этого — алкоголя, который все еще не покинул его организм, ветра, охлаждавшего его кожу, и твердого члена в его заднице, — и он чувствовал непреодолимое желание прикоснуться к себе.

— Ты такой, блять, узкий, Зейн. Я готов так сильно кончить. Ты примешь его полностью для меня? Покажешь мистеру Пейну, какой ты хороший мальчик?

— Хочу быть хорошим мальчиком для тебя, мистер Пейн. Только пожалуйста. Пожалуйста, прикоснись к моему члену. Мне очень нужно кончить.

— Не знаю, заслуживаешь ли ты этого, — предупредил его Лиам, продолжая безжалостно трахать его. — Ты вел себя как маленькая шлюха весь день, не так ли? Сначала купил эти презервативы, только для того, чтобы заставить меня ревновать, а потом обкурился на вечеринке. Уверен, что там все видели, как сильно ты хотел этого, словно похотливый сучонок. Они все хотели оттрахать эту задницу, да? — спросил он, начиная толкаться в него еще грубее, и Зейн становился все ближе к краю с каждым движением бедер старшего парня.

— Они все хотели мою задницу, но она не для них, — он сумел оправдаться.

— Для кого, Зейн? Кто единственный, кому позволено трахать тебя так?

— Ты. Только ты, мистер Пейн.

— Хороший мальчик, — промурлыкал Лиам, наконец — наконец — потянув руку, чтобы обхватить член Зейна, который был до боли твердым и истекал смазкой. — Ты берешь его полностью, как хороший мальчик. Тебе нравится быть моей маленькой шлюхой, да? Уверен, ты мечтаешь о моем члене в твоей заднице. Встаешь по утрам возбужденным и кончаешь за несколько движений, думая обо мне.

— Да, — хмыкнул Зейн, потому что он не мог отрицать это, это была чистая правда. И затем он не смог сказать ничего вообще, не мог даже думать, потому что Лиам расставил его ноги еще шире, меняя угол проникновения так, что он задевал сладкое местечко младшего парня с каждым толчком и делал так, что у Малика мерцали звезды перед глазами.

— Хочу трахать тебя каждый день, где угодно. Ты позволишь мне? Позволишь мне заполнить тебя там, где я захочу? Будешь умолять меня дать тебе кончить, когда я скажу?

Зейн энергично закивал, пока Лиам начал дрочить ему быстрее. Его пальцы на ногах поджались, а руки вцепились в точку опоры, когда он ощутил знакомое тепло, приливавшее к низу живота. Малик был так близок, но хотел, чтобы Лиам кончил вместе с ним, так что он сосредоточился на том, чтобы выпятить зад и сжаться вокруг длины учителя, желая заставить Лиама чувствовать себя так же хорошо.

Это сработало.

— Я так чертовски близок, — сказал ему Лиам. — Кончишь вместе со мной?

— Прямо сейчас, — простонал он, начиная изливаться в ту же секунду, когда почувствовал, как дергался член Лиама внутри. Они кончили вместе, постанывая имена друг друга. Зейн украсил своей спермой машину старшего парня, белые полосы выделялись на темно-синем фоне, и Лиам наполнил Малика горячей, липкой жидкостью так, как он и обещал.

Пейн поцеловал Зейна в плечо, прежде чем выйти из него. Он помог ученику одеть штаны и затем повернул его к себе так, что он мог поцеловать его как следует. Зейн знал, что ему еще предстоит многое узнать о мистере Пейне, который мог перейти от сладких поцелуев к пошлым словечкам и наоборот лишь за мгновение, и не в силах больше, блять, ждать. Он хотел знать все о Лиаме: и хорошее, и плохое, и непристойное.

Он уже успел открыть рот, чтобы сказать это Лиаму, но этого не случилось. Яркий свет фар вдруг ослепил его, и страх заставил его застыть. Его штаны были все еще расстегнуты, и он все еще обнимал учителя, пока машина приближалась к ним.