НИЗКИЙ ДИКАРЬ

Чем больше субкультурных группировок существует в обществе, тем выше потенциальная свобода личности. Имен­но поэтому доиндустриальный человек, несмотря на роман­тические мифы, горько страдал от отсутствия выбора.

Сентименталисты лепетали о предполагаемо неограни­ченной свободе примитивного человека, но данные антро-

пологов и историков говорят об обратном. Джон Гарднер пишет: «Примитивный клан доиндустриального сообщества обычно требовал гораздо более глубокого подчинения че­ловека группе, чем любое современное общество»¹⁴. Одно­му австралийскому социологу человек из племени темне в Сьерра-Леоне сказал: «Когда люди темне выбирают себе какую-то вещь, мы все должны согласиться с решением — и это мы называем сотрудничеством»¹⁵.

Мы, разумеется, называем это подчинением.

Причиной гнетущего подчинения, которое требовалось от доиндустриального человека, причиной того, что чело­век племени темне должен «идти вперед» вместе со своими соплеменниками, является то, что больше идти ему некуда. Его общество монолитно, еще не раздроблено на несущее освобождение множество составляющих. Социологи назы­вают такое общество «недифференцированным».

Как пуля, ударившаяся в оконное стекло, индустриа­лизм раскалывает такие общества, разбивая их на тысячи специализированных учреждений (школы, корпорации, правительственные учреждения, церкви, армии), каждое из которых делится на все более мелкие и более специализи­рованные субобъединения. То же самое деление происхо­дит на неформальном уровне, и возникает множество субкультур: участники родео, «Черные мусульмане», мото­циклисты, «бритоголовые» и многие другие.

Это раскалывание социального порядка аналогично про­цессу роста в биологии. Эмбрионы по мере развития стано­вятся все более различными. Весь ход эволюции, от вируса до человека, показывает беспрерывное движение к все бо­лее высокой степени дифференциации. Очевидно, это дви­жение живых существ и социальных групп ко все более дифференцированным формам непреодолимо.

Таким образом, мы не случайно наблюдаем параллель­ные движения к многообразию — в экономике, в искусстве, в образовании и массовой культуре и в самом социальном порядке. Эти движения вместе образуют часть необыкно­венно большого исторического процесса. Супериндустри­альная революция может быть рассмотрена как продвижение

человеческого общества к следующей, более высокой сте­пени его дифференциации.

Вот почему нам часто кажется, что наше общество тре­щит по швам. Так и есть. Именно поэтому все усложняется. Где когда-то было 1000 организационных единиц — сейчас 10 000, связанных между собою все более кратковременны­ми узами. Где когда-то существовало несколько относитель­но постоянных субкультур, с которыми человек мог идентифицироваться, сейчас тысячи временных субкультур, сгруппировавшихся вокруг, сталкивающихся и увеличива­ющихся в числе. Мощные узы, которые связывали индуст­риальное общество — узы закона, общих ценностей, централизованного и стандартизированного образования и культурного производства, — сейчас разорваны.

Все это объясняет, почему города вдруг «не поддаются контролю», а университетами «невозможно управлять». Прежние пути интеграции в общество, методы, основан­ные на единообразии, простоте и постоянстве, более не эффективны. Возникает новый, более тонко фрагментированный социальный порядок — сверхиндустриальный по­рядок. Он основан на гораздо более многообразных и краткосрочных составляющих, чем любая предшествующая социальная система. Мы еще не научились, как связывать их вместе, как интегрировать целое.

Для человека этот скачок на новый уровень дифферен­циации имеет пугающие последствия. Но большинство лю­дей боятся не их. Нам так часто говорили, что мы идем к безличному единообразию, что мы недооцениваем фантас­тические возможности, которые несет человеку сверхинду­стриальная революция. И мы едва ли задумываемся о скрытых в ней опасностях сверхиндивидуализации.

Теоретики «массового общества» говорят о мире, кото­рый уже исчезает. Кассандры, которые слепо ненавидят тех­нологию и предсказывают будущее-муравейник, все еще рефлекторно реагируют на условия индустриализма. Но эта система уже вытесняется.

Разоблачать условия, порабощающие индустриального рабочего сегодня, замечательно. Но проецировать эти усло-

вия в будущее и предсказывать исчезновение индивидуаль­ности, многообразия и возможности выбора — значит пус­кать в обращение опасные клише.

У человека прошлого и настоящего относительно не­много выбора. Люди будущего, число которых возрастает с каждым днем, столкнутся не с выбором, а со сверхвыбо­ром. Для них наступит взрывное расширение свободы.

И эта свобода придет не вопреки новой технологии, а в большой степени благодаря ей. Если для ранней техноло­гии индустриализма требовался бездумный, роботоподоб­ный человек, чтобы исполнять бесконечно повторяющиеся задания, то технологии завтрашнего дня выполнят эти за­дания более точно, оставив человеку только те функции, которые требуют решений, искусства общения и воображе­ния. Супериндустриализм требует, и он создаст, не одина­ковых «массовых людей», а людей, глубоко отличных друг от друга, индивидуальных, не роботов.

Человеческая раса не будет втянута в монотонное под­чинение, она станет гораздо более социально многооб­разной, чем когда бы то ни было. Новое общество, сверхиндустриальное общество, которое сейчас начинает формироваться, станет поощрять пестрые, как лоскутное одеяло, быстро меняющиеся стили жизни.

¹ О серфингистах см.: Nadeu [231], с. 144 и Is J.J. Really King of the Surf, Jordan Bonfante // Life, June 10, 1966, c. 81.

²Живописный рассказ о жизни парашютистов см.: Death-Defying Sports of the Sixties, Mario Puzo, Cavalier, December, 1965, c. 19.

³ Данные об уменьшении трудовых обязательств в обществе можно найти в: [74], с. 13-14.

⁴ Pynchon: [235].

⁵ Рассказ Шекли можно найти в: [237].

⁶ Возрастное деление обсуждается в статье The Youthg Ghetto, John Lofland // Journal of Higher Education, March, 1968, c. 126-139.

⁷ Замечания Джеймса У. Кэри взяты из его доклада Harold Adams Innis and Marshall McLuhan, представленного на Association

for Education in Journalism Convention, Айова, штат Айова, 28 ав­густа — 3 сентября 1966.

⁸Жизнь послебрачных кланов исследуется в статье The World of the Formerly Married, Morton М. Hunt // McCall's, August, 1966.

⁹ Лучшее краткое изложение происхождения и начального развития движения хиппи можно найти в: A Social History of the Hippies, Warren Hinckle // Ramparts, March, 1967, c. 5. См. также: [223], с. 63-68.

¹⁰ О различиях внутри субкультуры хиппи см.: статью Tell It Like It Really Is..., David Andrew Seeley // Center Diary, May — June, 1967.

¹¹ Смерть движения хиппи описана в Love is Dead, Earl Shorris The New York Times Magazine, October 29, 1967, c. 27.

¹²Описание появления феномена бритоголовых см. в статье Hippies vs. Skinheads // Newsweek, October 6, 1969, с. 90.

¹³ Материалы о шайках уличных бойцов: [240]; [114], с. 20; и Violence, James Q. Wilson, [179], vol. 4, с. 7.

¹⁴ Гарднер о подчинении: [39], с. 62-63.

¹⁵ Материалы о племени темпе взяты из: Independence and Conformity in Subsistence-Level Societies, J.W. Berry // Journal of Personality and Social Psychology, December, 1967, c. 417.