Мыльный пузырь» Южных морей

At length corruption, like a general flood,

Did deluge all; and avarice creeping on,

Spread, like a low-born mist, and hid the sun.

Statesmen and patriots plied alike the stocks,

Peeress and butler shared alike the box;

And judges jobbed, and bishops bit the town,

And mighty dukes packed cards for half-a-crown:

Britain was sunk in lucre’s sordid charms.

— Pope. [39]

Компания южных морей была основана знаменитым Харли, графом Оксфордским, в 1711 году с целью возрождения национальной кредитной системы, пошатнувшейся в результате отставки кабинета министров партии вигов. Государству было необходимо срочно обеспечить погашение долговых обязательств армии и флоту и некоторых других статей текущей задолженности, составлявших в сумме около десяти миллионов фунтов стерлингов. Компания, учрежденная несколькими известными торговцами, тогда еще не имевшая названия, взяла этот долг на себя, а правительство, в свою очередь, согласилось в течение определенного периода гарантировать ей вознаграждение в размере шести процентов в год. Для обеспечения выплаты этого вознаграждения, составлявшего 600 000 фунтов в год, было решено направлять поступления от пошлин на вина, уксус, товары из Индии, обработанные шелка, табак, китовый ус и некоторые другие товары. Компании была дарована монополия по торговле на территории южных морей, и она, будучи зарегистрированной парламентским постановлением, присвоила себе соответствующее название, под которым была известна в дальнейшем. Вышеупомянутый Харли своим участием в этой сделке завоевал себе солидную репутацию, и льстецы назвали это предприятие «шедевром графа Оксфордского».

В этот период истории все общество было одержимо самыми фантастическими идеями разработки огромных месторождений драгоценных металлов на западном побережье Южной Америки. Все узнали о золотых и серебряных месторождениях Перу и Мексики, поверили в их неисчерпаемость и в то, что стоит лишь отправить туда английских старателей, как это стократно окупится слитками чистого золота и серебра. Настойчиво муссируемое сообщение о том, что Испания хочет открыть для торговцев четыре порта на побережьях Чили и Перу, вызвало всеобщую эйфорию, и акции Компании южных морей высоко котировались много лет подряд.

Между тем Филипп V, король Испании, никогда не имел ни малейшего намерения разрешить англичанам свободно торговать в портах Латинской Америки. Переговоры об этом велись, но их единственным результатом стал договор assiento привилегия на поставку в колонии негров-рабов в течение тридцати лет и на отправку один раз в год корабля, ограниченного и по тоннажу и по стоимости груза, для торговли с Мексикой, Перу или Чили. Да и то, последнее разрешение давалось при жестком условии, согласно которому король Испании получал четверть всех доходов и пять процентов стоимости непроданного товара. Это явилось большим разочарованием для графа Оксфордского и его окружения, которым гораздо чаще, чем им того хотелось, напоминали, что

«Parturiunt montes, nascitur ridiculus mus »[40].

Но доверие народа к «Компании южных морей» осталось непоколебленным. Кроме того, граф Оксфордский заявил, что Испания позволит двум кораблям сверх одного ежегодного осуществлять торговлю в течение первого года, и был опубликован документ, в котором все порты и гавани берегов испанской части Америки напыщенно объявлялись открытыми для торговли с Великобританией. Первое плавание ежегодного корабля состоялось только в 1717 году, а в следующем году торговля была прекращена из-за разрыва дипломатических отношений с Испанией.

Речь короля на открытии парламентской сессии 1717 г. содержала недвусмысленную оценку состояния национальной кредитной системы и рекомендацию принятия должных мер для уменьшения национального долга. И 20 мая следующего года две крупнейшие финансовые корпорации, Компания южных морей и Английский банк, внесли свои предложения в парламент. Компания южных мор ей предлагала, что бы ее акционерный капитал в десять миллионов был увеличен до двенадцати за счет подписки или иным образом, и соглашалась снизить свое вознаграждение за обслуживание государственных долгов с шести до пяти процентов в год. Банк внес столь же выгодные предложения. Парламент какое-то время их обсуждал, и наконец было издано три постановления так называемое Постановление о Компании южных морей, Постановление об Английском банке и Постановление о Генеральном фонде. Первым из них принимались предложения Компании южных морей и декларировалась готовность компании ссудить государству сумму в два миллиона фунтов для погашения основной суммы и процентов по долгам четырех лотерейных фондов девятого и десятого годов правления королевы Анны. Согласно второму постановлению Английский банк соглашался снизить процентную ставку на сумму в 1 775 027 фунтов 15 шиллингов государственного долга банку и погасить государственные казначейские векселя в количестве, соответствующем двум миллионам фунтов в обмен на ежегодную ренту в сто тысяч фунтов. От обеих финансовых корпораций также требовалась готовность при необходимости ссудить сумму, не превышающую 2 500 000 фунтов, под ставку в пять процентов, подлежащую оплате парламентом. В Постановлении о Генеральном фонде перечислялись различные дефициты, которые должны были быть ликвидированы путем использования средств, полученных из вышеупомянутых источников.

После этого название «Компания южных морей» было постоянно у всех на слуху. Хотя ее торговля со странами Южной Америки почти или вовсе не принесла ей прибыли, она продолжала процветать как финансовая корпорация. Ее акции пользовались хорошим спросом, а ее директора, подбодренные успехом, начали искать новые средства для расширения ее влияния. Миссисипский план Джона Ло, столь ослепивший и увлекший французский народ, внушил им мысль, что они могут продолжить ту же самую игру в Англии. Ожидаемый провал его планов не заставил их отказаться от этого намерения. Тщеславные в своем самодовольстве, они воображали, что им удастся избежать его ошибок, осуществлять свои замыслы вечно и натянуть веревку кредитной системы до максимально допустимого напряжения, не разорвав ее на части.

В то время, когда план Ло находился на пике своей популярности, когда люди тысячами устремлялись на улицу Куинкампуаи разоряли сами себя с неистовым рвением, руководство Компании южных морей предложило парламенту свой знаменитый план выплаты национального долга. Перед зачарованными глазами народов двух самых знаменитых стран Европы проплывали видения несметного богатства. Англичане начали свое сумасбродство несколько позже французов, но как только исступление охватило их, они оказались в нем непревзойденными. Предложение Компании южных морей по выплате и погашению государственных долгов представлялось таким судьбоносным, что 22 января 1720 г. Палата общин объявила себя парламентским комитетом, чтобы принять участие в обсуждении той части выступления короля на открытии сессии, которая касалась этого проекта. В этом предложении со всеми подробностями и в нескольких разделах перечислялись долги государства, составлявшие 30 981 712 фунтов, которые компания стремилась взять на себя за вознаграждение в размере пяти процентов в год, гарантируемое ей до середины лета 1727 г.; после чего все они подлежали погашению по желанию законодательной власти при снижении суммы ежегодного вознаграждения до четырех процентов. На сумму долга предполагалось выпустить акции. Предложение было принято с большим одобрением, но у Английского банка было много сторонников в Палате общин, желавших, чтобы он получил свою долю доходов, которые, вероятно, должны были быть значительными. От имени банка было заявлено, что он оказал государству значительные услуги в самые трудные времена и заслуживает как минимум какой-то выгоды от подобной сделки на государственном уровне и что предпочтение должно быть отдано ей, а не компании, пока не сделавшей для страны ровным счетом ничего. В результате дальнейшее рассмотрение этого вопроса отложили на пять дней. Тем временем правление банка составило свое собственное предложение. Компания южных морей, опасаясь, что банк предложит правительству более выгодные условия, нежели она, пересмотрела свое предыдущее предложение и внесла в него поправки, которые, как она надеялась, сделают его более привлекательным. Принципиальным новшеством было условие, что правительство сможет погасить свои долги по истечении четырех лет, а не семи, как предлагалось вначале. Банк решил остаться непревзойденным в этом своеобразном аукционе, и его правление также пересмотрело свое первоначальное предложение и подало новое.

Таким образом, от каждой корпорации было получено по два предложения, которые парламент начал обсуждать. Г-н Роберт Уолпол был главным оратором в пользу банка, а г-н Айлэби, канцлер казначейства[41], главным защитником интересов Компании южных морей. Второго февраля было решено, что предложения последней являются наиболее выгодными для страны. Они, соответственно, были приняты, и было дано разрешение внести законопроект их реализации.

Иксчейндж-эли[42]находилась в лихорадочном возбуждении. Акции компании, еще вчера стоившие сто тридцать фунтов, постепенно подорожали до трехсот, и этот процесс продолжался с удивительной быстротой все то время, пока шло поэтапное обсуждение законопроекта. Г-н Уолпол был едва ли не единственным государственным деятелем в парламенте, твердо выступавшим против его принятия. Он выразительно и пафосно предвосхищал пагубные последствия такого шага. Г-н Уолпол сказал, что этот план поощряет «опасную практику биржевых спекуляций и отвлечет нацию от торговли и промышленности. Он вызовет опасный соблазн завлечь и разорить легковерных, принеся их сбережения в жертву перспективе иллюзорного богатства. Основной принцип этого проекта: первостатейное зло; он призван искусственно повысить цену акций за счет возбуждения и поддержания массового слепого ажиотажа, а также за счет обещаний выплат дивидендов от фондов, недостаточных для этого в принципе». С воодушевлением пророка он добавил, что если этот план удастся реализовать, то директора компании станут в правительстве хозяевами, сформируют в королевстве новую и самовластную аристократию и возьмут под свой контроль решения законодательной власти. Если же он потерпит фиаско, в чем Уолпол был убежден, то страну ожидают массовые беспорядки и разорение. Люди будут настолько оболванены, что, когда настанут черные дни, а они обязательно настанут, они очнутся как ото сна и спросят себя, было ли все это на самом деле. Все его красноречие пропало даром. На него смотрели, как на лжепророка, или сравнивали с хриплым вороном, накаркивающим беду. Однако его друзья сравнивали его с Кассандрой, предсказывающей несчастья, в которые поверят лишь тогда, когда они войдут в дома людей и взглянут им в лицо за их собственными столами. Несмотря на то, что прежде парламент с величайшим вниманием прислушивался к каждому его слову, теперь скамьи пустели, когда выяснялось, что он собирается говорить о Компании южных морей.

Законопроект два месяца подготавливался Палатой общин.

За это время руководители компании и их сторонники, особенно ее управляющий, знаменитый сэр Джон Блант, приложили все усилия к тому, чтобы повысить цену акций. Ходили самые нелепые слухи. Говорили о соглашениях между Англией и Испанией, в соответствии с которыми последняя должна была дать согласие на свободную торговлю со всеми своими колониями, а ценное содержимое месторождения Потоси-ла-Пас[43]должно было поступать в Англию до тех пор, пока серебра не станет в ней почти так же много, как железа. За изделия из хлопка и шерсти, которые Англия могла в изобилии поставлять, жители Мексики должны были опорожнить свои месторождения золота. Компания купцов, торгующая со странами южных морей, стала бы богатейшей компанией за всю историю человечества, а каждые сто фунтов, вложенные в нее, приносили бы держателю ее акций несколько сотен ежегодно. Эти домыслы дали свои плоды: в конце концов акции поднялись в цене почти до четырехсот фунтов, но после значительного колебания курса остановились на отметке в триста тридцать фунтов и оставались на ней, когда законопроект был принят Палатой общин 172 голосами против 55.

Поэтапное рассмотрение законопроекта в Палате лордов прошло беспрецедентно быстро. Четвертого апреля он прошел первое чтение, 5 апреля — второе, 6 апреля он был передан в комиссию парламента, а 7 апреля принят в третьем чтении и утвержден.

Некоторые пэры были решительно настроены против этого плана, но их предостережения пропустили мимо ушей. Азарт спекуляции обуял государственных мужей точно так же, как и простолюдинов. Лорд Норт энд Грей сказал, что данный законопроект несправедлив по своей природе и может иметь фатальные последствия, так как направлен на обогащение немногих и обнищание остальных. Герцог Уортонский разделял его позицию, но, так как он просто повторил аргументы, столь красноречиво высказанные Уолполом в нижней палате, его выслушали с куда меньшим вниманием, чем лорда Норт энд Грей. Граф Коупер был на их стороне и сравнил законопроект с пресловутым троянским конем, который был внесен и встречен с большой помпой и приветственными возгласами, но нес в себе вероломство и гибель. Граф Сандерлендский попытался ответить на все возражения; и после того, как вопрос был поставлен на голосование, только семнадцать пэров были против, а восемьдесят три за принятие законопроекта. В тот же самый день, когда он был принят Палатой лордов, он получил королевскую санкцию и стал законом страны.

В то время казалось, что целая нация превратилась в биржевых спекулянтов. Иксчейндж-эли ежедневно наводняли толпы людей, а Корнхилл был непроезжим из-за большого числа карет. Все приходили покупать акции. «Каждый дурак стремился стать мошенником». Как гласила написанная в то время и распеваемая на улицах баллада[44]:

«Then stars and garters did appear

Among the meaner rabble;

To buy and sell, to see and hear

The Jews and Gentiles squabble.

The greatest ladies thither came,

And plied in chariots daily,

Or pawned their jewels for a sum

To venture in the Alley.» [45]

Чрезмерную жажду наживы, охватившую все общественные слои, не могла утолить одна лишь Компания южных морей. Появились и другие, самого экстравагантного типа. Поспешно заполнялись курсовые бюллетени, и шла крупномасштабная торговля акциями, при этом, разумеется, в ход шли любые средства искусственной накрутки их цены на рынке.

Вопреки всем ожиданиям, после получения законопроектом королевской санкции курс акций Компании южных морей снизился. Седьмого апреля акции котировались на уровне трехсот десяти фунтов, а на следующий день двухсот девяноста фунтов. Руководство компании уже ощутило выгодность своего предприятия, и было ясно, что оно просто так не даст цене акций упасть до естественного уровня, не попытавшись ее поднять. Эмиссары компании немедленно взялись за дело. Все, кто был заинтересован в успехе этого проекта, старались собрать вокруг себя кучку слушателей, которым они сообщали о сокровищах южноамериканских морей. Такие группки людей заполонили Иксчейндж-эли. Один слух, пересказываемый с величайшим доверием, оказал немедленное воздействие на котировку акций. Говорили, что граф Стэнхоуп получил во Франции от испанского правительства предложение обменять Гибралтар и Порт-Мэйхон на территории побережья Перу под гарантию обеспечения и расширения торговли под эгидой Компании южных морей. Вместо одного ежегодного корабля, торгующего в этих портах, и отчисления королю Испании двадцати пяти процентов доходов от этой торговли, компания получала право строить и фрахтовать столько судов, сколько пожелает, и не выплачивать какие бы то ни было проценты никакому иностранному монарху.

«Visions of ingots danced before their eyes,»[46]

…и курс акций быстро повысился. 12 апреля, через пять дней после того, как законопроект получил силу закона, руководство компании объявило подписку на акции на сумму один миллион фунтов по номиналу при ставке дохода в 300 фунтов на каждые вложенные 100 фунтов. Число желающих всех рангов было столь велико, что первая подписка охватила акции на сумму свыше двух миллионов фунтов по номиналу. Доход подлежал пятикратной выплате частями, по 60 фунтов на каждую акцию номиналом 100 фунтов. Через несколько дней курс акций на вторичном рынке поднялся до трехсот сорока фунтов, и подписанная цена увеличилась вдвое по сравнению с первоначальной. Чтобы еще больше повысить курс акций, 21 апреля на общем совете директоров было объявлено, что дивиденд середины лета возрос на десять процентов, и что это распространяется на все подписанные акции. Эти резолюции сделали свое дело, и руководство компании, дабы еще больше разжечь страсти среди состоятельных граждан, объявило вторую подписку на акции на сумму один миллион по номиналу при ставке дохода в четыреста фунтов. Неистовое желание представителей всех социальных слоев спекулировать этими акциями было настолько велико, что в течение нескольких часов было подписано акций не менее, чем на полтора миллиона под эту же ставку дохода.

В то время повсюду учреждались бесчисленные акционерные компании. Вскоре их прозвали «мыльными пузырями» наиболее подходящим словосочетанием, какое смогло предложить воображение. Смекалка простого народа часто выражается в даваемых им прозвищах. В данном случае определение «мыльные пузыри» было максимально точным. Некоторые из них просуществовали неделю или две, и больше о них никто не слышал; другие не смогли продержаться даже столько. Каждый вечер приносил новые планы, а каждое утро новые проекты. Высочайшая аристократия стремилась к наживе с усердием самого трудолюбивого корнхиллского маклера. Владельцем одной такой компании стал принц Уэльский, который, по свидетельствам современников, в результате своих спекуляций получил 40 000 фунтов чистой прибыли.[47]Герцог Бриджуотерский основал предприятие по благоустройству Лондона и Вестминстера, а герцог Чендосский другое дутое предприятие. Существовало около сотни различных проектов, один нелепее и обманчивей другого. В соответствии с характеристикой, данной им в «Политическом государстве», они «организовывались и рекламировались хитрыми плутами, затем осаждались полчищами алчных глупцов и наконец оказывались в действительности тем, на что указывало их простонародное название, дутыми предприятиями с обычным надувательством». Было подсчитано, что в результате этих афер одни приобрели, а другие потеряли около полутора миллионов фунтов, что привело к обнищанию многих простофиль и к обогащению многих жуликов.

Некоторые из этих предприятий были вполне благовидными и, будь они затеяны в период общественного спокойствия, могли бы пойти на пользу всем, имеющим к ним отношение. Но они были учреждены с одной-единственной целью спекулировать акциями на фондовом рынке. Учредители использовали первую же благоприятную возможность выгодной продажи акций, и на следующее утро предприятие переставало существовать. Мэйтленд в своей «Истории Лондона» серьезно сообщает нам, что один из таких проектов, получивший большую поддержку, предусматривал основание компании «по изготовлению дильса[48]из опилок». Это, несомненно, шутка, но есть масса достоверных примеров того, как десятки предприятий, едва ли хоть на йоту более благоразумных, прожили свой недолгий век, разорив сотни людей прежде чем рухнуть. Целью одного из них было создание вечного двигателя, капиталмиллион; другого «поощрение разведения лошадей в Англии, благоустройство церковных земель, ремонт и перестройка домов приходских священников и викариев». То, что духовенство, заинтересованное главным образом в двух последних пунктах, проявило такой большой интерес к первому, может объясняться лишь предположением, что это предприятие было задумано группой пасторов, любивших поохотиться на лис обычное развлечение для Англии того времени. На акции этой компании шла активная подписка. Но самым абсурдным и нелепым является предприятие, полнее и нагляднее остальных продемонстрировавшее полное безумие людей, пошедших на поводу у неизвестного авантюриста, получившее название «Компания по получению стабильно высокой прибыли из источника, не подлежащего разглашению». Если бы этот факт не был подтвержден множеством заслуживающих доверия свидетелей, то было бы невозможно поверить, что коголибо можно было одурачить таким проектом. Гениальный человек, взявший на себя это дерзкое и успешное посягательство на людскую доверчивость, просто написал в своем проспекте, что необходимый капитал составляет полмиллиона фунтов в пяти тысячах акций по сто фунтов каждая, а задаток 2 фунта за акцию. Каждый подписчик, внеся задаток, получал право на годовой дивиденд в 100 фунтов за акцию. Тогда этот человек не счел нужным сообщить потенциальным подписчикам, каким образом будет получен этот несметный доход, но пообещал, что через месяц будет должным образом опубликован подробный отчет, и будут затребованы остальные 98 фунтов за каждую подписанную акцию. На следующее утро, в девять часов, этот великий человек открыл контору в Корнхилле. Ее дверь была взята в осаду людской толпой, и когда он закрылся в три часа пополудни, он обнаружил, что подписано не менее тысячи акций, за которые внесены задатки. Таким образом, через шесть часов он стал счастливым обладателем 2000 фунтов. Он был в достаточной степени философом, чтобы удовлетвориться результатом своей авантюры, и в тот же вечер он отбыл на континент. Больше о нем никто ничего не слышал.

Свифт удачно сравнил Иксчейндж-эли с водоворотом в «южных морях»:

«Subscribers here by thousands float,

And jostle one another down,

Each paddling in his leaky boat,

And here they fish for gold, and drown.

Now buried in the depths below,

Now mounted up to heaven again,

They reel and stagger to and fro,

At their wit's end, like drunken men.

Meantime, secure on Garraway cliffs,

A savage race, by shipwrecks fed,

Lie waiting for the foundered skiffs,

And strip the bodies of the dead.» [49]

Еще одним чрезвычайно успешным мошенничеством были так называемые «Пропуска в "Глоуб"». Они представляли собой не что иное, как квадратные кусочки игральных карт, на которых стояла восковая печать, представлявшая собой символ закусочной «Глоуб», расположенной по соседству с Иксчейндж-эли, с надписью «Пропуск на парусинную мануфактуру». Преимущество их обладателей заключалось лишь в том, что они имели право в будущем подписаться на акции новой парусинной мануфактуры детища того, кто в ту пору был известен как богач, но впоследствии оказался вовлеченным в казнокрадство руководства Компании южных морей и понес наказание. Эти пропуска продавались на Аллее за целых шестьдесят гиней.

В эти дутые предприятия была глубоко вовлечена знать обоих полов: мужчины ходили встречаться со своими брокерами в закусочные и кафе, а женщины с той же целью часто посещали ателье и галантерейные магазины. Но это не значит, что все эти люди верили в осуществимость предприятий, на акции которых они подписывались; им было достаточно, чтобы их акции, благодаря искусной биржевой спекуляции, вскоре поднялись в цене, чтобы их можно было незамедлительно перепродать действительно легковерным. В толпе на Аллее царила такая неразбериха, что акции одного и того же «мыльного пузыря» в одно и то же время на одном конце Аллеи стоили на десять процентов дороже, чем на другом. Те, кто мыслил здраво, смотрели на необычайное слепое увлечение людей с печалью и тревогой. И в парламенте и вне его были те, кто отчетливо предвидел надвигающийся крах. Г-н Уолпол непрестанно выдавал свои мрачные прогнозы. Его страхи разделяло все здравомыслящее меньшинство, они также показались в высшей степени убедительными правительству. Одиннадцатого июня, в день, когда закрылась сессия парламента, король издал декларацию, в которой объявил, что все эти противозаконные предприятия считаются нарушением общественного порядка и, соответственно, должны преследоваться по закону, и под угрозой штрафа в пятьсот фунтов запретил всем брокерам покупать и продавать их акции. Несмотря на это, жуликоватые спекулянты продолжали свою деятельность, а обманутые люди все еще им потворствовали. Двенадцатого июля был издан указ тайного совета лордов-судей, отклоняющий все поданные прошения об исключительных правах и привилегиях и распускающий все дутые предприятия. Приведенная ниже копия указа их светлостей, содержащая перечень всех этих бесчестных проектов, небезынтересна и в наши дни, когда в общественном сознании периодически усиливается опасная тенденция потворствования подобного рода деятельности:

«Совещательная палата, Уайтхолл, 12 июля 1720 г.

Присутствуют: совет их превосходительств лордов-судей.

Совет их превосходительств лордов-судей принял во внимание многочисленные беспокойства общественного сознания, являющиеся результатом некоторых проектов, организованных для накопления акционерного капитала с различными целями. Большое число подданных его величества вовлечено в них, чтобы расстаться со своими деньгами под предлогом заверений организаторов проектов в том, что прошения об исключительных правах и привилегиях для осуществления их планов будут удовлетворены. Чтобы предотвратить этот обман, их превосходительства сегодня приказали представить на рассмотрение вышеупомянутые прошения вместе с отчетами по ним министерства торговли (а также генерального прокурора его величества и его заместителя), полученными позднее. После тщательного их обсуждения решили в соответствии с рекомендацией тайного совета его величества отклонить следующие вышеупомянутые прошения:

1. Прошение нескольких лиц об исключительном праве на рыбную ловлю под названием «Главная рыболовная компания Великобритании».

2. Прошение Королевской рыболовной компании Англии об исключительном праве на такие дополнительные полномочия, которые эффективно способствовали бы ее деятельности.

3. Прошение Джорджа Джеймса от его собственного имени и от имени некоторых знатных персон, имеющих отношение к национальному рыболовству, об исключительном праве на объединение в компанию для ведения вышеупомянутого промысла.

4. Прошение нескольких купцов, торговцев и представителей других профессий, подписавшихся под ним, об объединении в компанию для возобновления и ведения китобойного промысла у побережья Гренландии и в других местах.

5. Прошение сэра Джона Ламберта и других лиц, подписавшихся под ним, от имени их самих и от имени большого числа купцов об объединении в компанию для ведения китобойного промысла у побережья Гренландии, особенно в проливе Дейвиса.

6. Еще одно прошение о ведении китобойного промысла у побережья Гренландии.

7. Прошение нескольких купцов, дворян и горожан об объединении в компанию для покупки и строительства кораблей для сдачи внаем или фрахтования.

8. Прошение Сэмюэля Антрима и других лиц об исключительном праве на сев конопли и льна.

9. Прошение нескольких купцов, капитанов торговых судов, кораблестроителей и изготовителей парусины о привилегии на объединение в компанию для создания и развития парусинной мануфактуры посредством акционерного капитала.

10. Прошение Томаса Бойда и нескольких сотен купцов, владельцев кораблей и капитанов торговых судов, кораблестроителей, ткачей и других торговцев о привилегии на объединение в компанию, позволяющее им занимать деньги для покупки земель, для изготовления парусины и высококачественного полотна.

11. Прошение от имени нескольких лиц, заинтересованных в реализации исключительного права, предоставленного покойным королем Вильгельмом и королевой Марией, на изготовление парусины, о том, чтобы привилегия на изготовление парусины не предоставлялась кому бы то ни было еще, а имеющаяся привилегия была подтверждена и дополнена полномочием на открытие хлопковой и хлопково-шелковой мануфактур.

12. Прошение нескольких горожан, купцов и торговцев из Лондона и ряда других лиц подписчиков британских акций на всеобщее страхование от пожара в любой части Англии об объединении в компанию для осуществления вышеупомянутой деятельности.

13. Прошение нескольких верноподданных его величества из города Лондона и других частей Великобритании об объединении в компанию для осуществления всеобщего страхования от лишений в результате пожара на территории английского королевства.

14. Прошение Томаса Бёрджеса и других подданных его величества, подписавшихся под ним, от имени их самих и других лиц, подписчиков на капитал в 1 200 000 фунтов для ведения торговли с доминионами его величества в Северном море, об объединении в компанию под названием Харбургская компания.

15. Прошение Эдварда Джонса, торговца лесоматериалами, от его собственного имени и от имени других лиц об объединении в компанию для импорта лесоматериалов из Германии.

16. Прошение нескольких купцов из Лондона об исключительном праве на объединение в компанию для открытия солеварни.

17. Прошение магната Макфедриса из Лондона, купца, от его собственного имени и от имени нескольких купцов, фабрикантов сукон, шляпных фабрикантов, красильщиков и других торговцев об исключительном праве на объединение в компанию, позволяющее им собрать сумму денег, достаточную для покупки земель для посадки и выращивания растения под названием «марена» с целью производства красителя.

18. Прошение от Джозефа Галендо из Лондона, производителя нюхательного табака, об исключительном праве на выращивание и заготовку виргинского нюхательного табака в Виргинии и во всех доминионах его величества.»