Глава 41. Бобби Ли встретил меня в дверях

Бобби Ли встретил меня в дверях. Высокий, светловолосый и почти сверкающий — по контрасту с мрачной кладовой у него за спиной. Но настроение у него было отнюдь не сияющее.

— Полицейские должны были позволить мне тебя сопровождать.

— Кажется, они не поверили насчет того, что я всех вас взяла в помощники.

— Тебе надо было просто сказать, что мы — твоя охрана.

— В следующий раз так и сделаю, Бобби Ли.

Я рассказала ему все, что узнала в полиции, во время спуска по почти бесконечной лестнице, которая вела из кладовой в нижние этажи «Цирка проклятых». Лестница была так широка, что по ней могли идти в ряд четверо, но ступени были расположены неровно, будто их создатель не был человеком. Они явно не предназначались для двуногих.

— Я не знаю имени Хайнрик, — сказал Бобби Ли.

Я так резко к нему повернулась, что оступилась, и он подхватил меня под руку. В этот момент я поняла, что на самом деле мало что о нем знаю.

— Ты же не можешь быть белым расистом, ты же работаешь на Рафаэля.

Он отпустил мою руку, убедившись, что я твердо стою на непривычно широкой ступени.

— Детуля, я знаю белых расистов, которые специализируются на ненависти к людям потемнее Рафаэля.

— Настоящие южане не говорят «детуля».

Он усмехнулся:

— Но вы же, дубари-северяне, от нас этого ждете?

— Мы в Миссури, это не север.

— Там, откуда я родом, это север.

— И где это?

Он улыбнулся шире.

— Когда-нибудь, когда наступит время поспокойнее, сядем, посидим за пивом или за кофе и устроим вечер воспоминаний. А сейчас, детуля, не отвлекайся, потому что мы по шею в дерьме и продолжаем тонуть.

— Если ты не знаешь Хайнрика, почему ты решил, что мы тонем?

— Я был наемником, пока люди Рафаэля меня не завербовали. Я знаю таких людей, как Хайнрик.

— И что кому-то такому могло от меня понадобиться?

— У них есть причина следить за тобой, Анита, и ты ее наверняка знаешь. Надо только подумать как следует.

Я покачала головой:

— Ты говоришь как один мой друг. Он всегда учил меня, что если запахло жареным, то мне должно быть известно, чего плохие люди от меня хотят.

— И он прав.

— Не всегда, Бобби Ли, не всегда.

Но разговор навел меня на мысли об Эдуарде. Свою карьеру он начинал как наемный убийца, а потом убивать людей стало слишком просто, и он переключился на монстров. Это понятие включало для него многое. Нет, среди вампиров и оборотней на его счету были и серийные убийцы, и актеры порнофильмов с настоящими убийствами вообще любой и каждый, кто привлекал его фантазию. Но цена должна была быть соответствующей — бесплатно Эдуард не работал. Ну или нечасто. Иногда он работал просто ради адреналина, гоняясь за чем-нибудь таким, что простых смертных пугало до смерти — извините за каламбур.

— Кто-нибудь из оперативников Рафаэля имеет свои неправительственные каналы? Я не хочу, чтобы кто-нибудь при этом кому-то задолжал услугу. Не хочу также, чтобы кто-нибудь во что-нибудь вляпался. Единственное, чего я хочу, — это знать то, чего правительственные каналы либо не знают, либо не делятся с полицией Сент-Луиса.

— У нас есть отставные армейцы, спецназовцы — такой вот народ. Я поспрошаю.

— Вот и хорошо, — кивнула я.

А я позвоню Эдуарду, спрошу, не знает ли он Хайнрика.

Я снова пошла вниз. Бобби Ли пошел со мной рядом в ногу, а поскольку в нем есть шесть футов, а во мне нет, то ему, наверное, было неудобно. Он не жаловался, а я не предложила идти быстрее. Как-то я не спешила снова увидеть Жан-Клода и Ашера. Все еще не знала, что им сказать.

Уже показалась большая тяжелая дверь, ведущая в подземелье. Она была приотворена — нас ждали.

— Кстати, Жан-Клод и Ашер покорнейше просят тебя появиться в комнате Жан-Клода.

Я вздохнула, и на лице, очевидно, так ясно проступили мои чувства, что он взял меня за рукав:

— Не мрачней, ласточка, они говорили что-то насчет того, что должны принести тебе извинения.

При этих словах у меня брови полезли выше головы. Извинения. Они — мне. Что ж, мне понравилось, как это звучит. Нет, чертовски понравилось.