Студопедия

КАТЕГОРИИ:

АстрономияБиологияГеографияДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника


Мир Аниты 7 страница




Я вытащила руки из этой засасывающей, жидкой, воздушной земли, но что-то толкало, пока я тянула. Какая-то сила, какая-то магия подталкивала зомби, которого я тянула из могилы.

Он вылетел наверх взрывом земли и энергии. Некоторые зомби из могил выползают, но другие, особенно последнее время, вдруг просто встают на могиле. Этот – стоял, и его пальцы были все еще переплетены с моими. У него не было пульса, не билась в нем жизнь, но он смотрел на меня сверху вниз, и что-то было в этих темных глазах – что-то больше того, что там должно было быть.

Это был разум и сила личности, которых не должно было быть, пока я не смазала ему рот кровью. Мертвые не говорят без помощи живых – того или иного рода помощи.

Он был высок, широкоплеч, и кожа у него была цвета хорошего густого шоколада. И улыбался он мне, как не должен был бы улыбаться зомби, еще не отведавший крови.

Я поглядела на свои руки, еще держащие его, и поняла, что они были покрыты кровью Мики, когда я сунула их в землю. В этом было дело? И этого хватило?

Слышались голоса, восклицания, вздохи, но все это было далеко и куда менее реально, чем мертвец, держащий меня за руки. Я знала, что он будет очень живым, потому что силы было немерено. Но даже для меня единственным признаком мертвеца было отсутствие пульса. Даже по моим стандартам работа была отличная.

– Эмметт Лерой Роуз, можешь ли ты говорить? – спросила я.

Сальвия тут же перебил:

– Маршал, это совершенно против правил! Мы не были готовы, чтобы вы подняли мистера Роуза из могилы.

– Мы были готовы, – возразил Лабан, – потому что все мы хотим вернуться домой до рассвета.

Голова Роуза медленно повернулась на голос Сальвии, и первыми его словами были такие:

– Артур, это ты?

Сальвия со своим протестом заткнулся на полуслове. Глаза так вылезли из орбит, что белки блестели.

– А он такое может? Ему полагается узнавать людей?

– Да, – ответила я. – Иногда они это могут.

Роуз выпустил мои руки, и я отпустила его. Он подошел к той стороне круга, где был Сальвия.

– Артур, зачем? Зачем ты велел Джимми подложить тело мальчишки мне в машину?

– Я не знаю, о чем толкует этот... предмет. Я ничего не делал. Он был педофилом, никто из нас этого не знал!

Но слова Сальвии звучали несколько торопливо. Теперь я поняла, почему он пытался задержать подъем зомби. Вина.

Роуз шагнул вперед – несколько замедленно, неуверенно, будто выглядел более живым, чем себя ощущал.

– Я педофил? Ах ты гад! Ты знал, что сынок Джорджа был растлителем малолетних! Ты знал, и ты его прикрывал. Ты помогал ему добывать ребятишек, пока он не увлекся и не убил одного.

– Вы что-то сделали с его разумом, маршал. Он бредит!

– Нет, мистер Сальвия, мертвые не лгут. Они рассказывают только правду – в том виде, в котором она им известна.

Мика подошел ко мне и встал рядом, зажимая раненую руку. С виду он был так же заворожен зрелищем восставшего мертвеца, как и все прочие. Может, он никогда не видел зомби, но этот тоже не был обычным зомби – по крайней мере не таким, какого обычно вызывают из могилы.

Роуз подошел к границе круга.

– В ту минуту, когда ты велел Джимми положить тело ко мне в машину, я уже был покойником, Артур. С тем же успехом ты мне мог пустить пулю в лоб.

Он попытался сделать еще шаг к Сальвии. Круг удержал, но я почувствовала, как Роуз на него нажимает. Этого не должно происходить. Как бы ни был хорош зомби, круг должен остаться сакральным, нерушимым. Что-то было совсем не так.

– Фокс! – позвала я. – Вы говорили, что он умер от естественной причины?

Фокс подошел чуть ближе к кругу, но не там, где Роуз, будто присутствие мертвеца его нервировало.

– Так и есть. От сердечного приступа. Ни яда, ни чего-либо в этом роде. Сердечный приступ.

– Клянетесь?

– Клянусь.

– Ты зачем подложил мне в машину последнюю жертву Джорджи, Артур? – продолжал Роуз. – Что я тебе сделал, гад? У меня были жена и дети, и ты меня у них отнял, когда подложил тело.

– Ох ты черт! – шепнула я.

– Что такое?

– Он в своей смерти винит Сальвию. Не педофила, который убил ребенка.

У меня желудок свело судорогой, и я взмолилась: "Боже мой, только не это!"

– Вы считаете, он обвиняет того, кто подложил тело в машину? – спросил Фокс.

– Он обвиняет Сальвию, потому что это он приказал подложить тело.

– Ты испугана, – сказал Мика. – В чем дело?

Я обратилась к Фоксу, стараясь говорить тихо и не привлекать внимания зомби:

– Убитый зомби всегда прежде всего делает одно: убивает своего убийцу. Пока убийца жив, никто этим зомби управлять не может. Даже я.

Фокс с той стороны круга посмотрел на меня дикими глазами. Франклин вообще держался подальше от круга, от зомби, от меня.

– Роуз не был убит, – прошептал Фокс. – Он умер от сердечного приступа.

– Не думаю, что он так считает, – шепнула я в ответ.

– Зачем, Артур? – завопил Роуз.

И попытался выйти из круга. И круг поддался, поддался, как кусок пластика, растянутый толкнувшей рукой.

– Эмметт Лерой Роуз, повелеваю тебе оставаться на месте! – заорала я.

Но я знала, что если уж мне приходится орать, то беда.

Роуз пытался пройти вперед, и круг перестал быть стеной. Он заваливался наружу – я это ощущала. И я бросила свою волю и свою мощь не в зомби, а в стену, крикнула "НЕТ!" и это "нет", этот запрет влила в круг. Помогло. Как будто круг сделал тот вдох, что ему был нужен. Но никогда раньше я такого сделать не пробовала. И не знала, сколько времени круг сдержит мертвеца.

Покойник повернулся ко мне:

– Выпусти меня.

– Не могу.

– Он меня убил.

– Нет, он не убивал. Если бы он вас убил действительно, вы уже были бы снаружи. Будь вы праведным убиенным, вас бы ничто не удержало из того, что я могу сделать.

– Праведным убиенным? – И он рассмеялся так желчно, что даже слышать было больно. – Праведным! Нет, я не был праведным. Я брал деньги, зная, что они грязные. Я себе говорил, что, пока я сам ничего незаконного не делаю, все путем. Но оно не было путем. – Он снова глянул на круг, но тут же его взгляд сосредоточился снова на Сальвии. – Может, я не был праведником, но я не знал, что Джорджи делает с этими ребятишками. Богом клянусь, не знал. Артур, ты видел того парнишку, что велел Джимми подложить мне в машину? Ты видел, что Джорджи с ним сделал? Он его вскрыл. Распорол!

И он ударил в круг, ударил руками, будто хотел просунуть их, и круг поддался. Я почувствовала, что круг рвется, как бумага.

– Нет! – крикнула я. – Этот круг мой! И в этом круге силы командую я, я, а не ты, и я говорю – нет, Эмметт Лерой Роуз, нет! Да не выйдешь ты из этого круга!

Роуз отшатнулся назад.

– Выпусти меня!

– Нет! – крикнула я. – Фокс, уведите отсюда Сальвию!

Тут что-то ударило меня по руке, ударило так, что я завертелась и рухнула на четвереньки. Руки я не чувствовала, но кровь текла. Меня подстрелили, успела я подумать, и тут Мика встал между мной и местом, откуда был сделан выстрел. Стрелок целился. Я услышала, как вторая пуля ударила в надгробие резким щелчком.

– Не стреляй в нее! – вопил Сальвия. – Не стреляй, идиот! Зомби подняли, толку нет стрелять!

Я заползла за камень, чтобы он был между мной и стрелком. Рука кое-как работала, можно было проползти по земле. И даже чувствительность возвращалась, что было хорошо – значит рана не слишком серьезная.

Минусом возвращения чувствительности было, что я была ранена, и мое тело теперь это знало. Пуля меня только оцарапала, но она была достаточно приличного калибра, чтобы на моей руке было видно то, чего невооруженным глазом видеть не полагается. Терпеть не могу вид собственных мышц и связок. Если они видны, значит, дерьмо хлынуло на вентилятор, а я стою прямо под струей.

Зазвучали выстрелы – на этот раз уходя от нас, дальше в ночь, – это ФБР отвечало на огонь. Молодцы ребята. Левой рукой я шевельнула правую, чтобы вытащить пистолет. Левой рукой я управляюсь хуже, но это лучше, чем ничего.

– Мика! – крикнула я.

Когда летают пули, пусть он будет рядом со мной.

Но не Мика наклонился надо мной. Темная фигура Роуза нависла сверху, протягивая ко мне руки.

– Нельзя! – велела я ему.

– Выпусти меня.

– Нет, – сказала я и выстрелила в него, хотя знала лучше всякого другого, что на пули ему более чем наплевать.

Он ведь зомби, боли они не чувствуют.

Он схватил меня и поднял с земли, хотя я всадила ему пулю в грудь в упор. Тело его покачнулось от удара, но только и всего.

Когти врезались ему в горло за миг до того, как я поняла, что сзади на него набросился Мика, только руки у него в полузвериной форме, которую умеют принимать по-настоящему сильные оборотни. Однако мертвого убить нельзя.

Роуз с размаху бросил меня вниз, со всей силой, бывшей в его уже нечеловеческом теле. Я ударилась о надгробие, и вдруг в голове у меня вспыхнули белые звезды, превратились в алые, а потом все залила бархатная тьма, и это все о ней. Бархатная тьма – и ничего больше.

 

 

Очнувшись, я увидела над собой белый потолок. Рядом со мной стоял Мика и глядел на меня, улыбаясь. Рядом с кроватью? Левая рука у меня была прибинтована к дощечке, и из нее торчали какие-то иглы и трубки. Правая забинтована как у мумии. Возле окна в углу кто-то устроил лавку флориста вместе с этими дурацкими майларовыми воздушными шариками.

– Давно? – спросила я, и голос показался мне забавным. Глотка – как наждак.

– Двое суток.

Он взял поилку с изогнутой соломинкой и поднес мне. У воды был затхлый металлический вкус, но горло немножко отпустило.

Открылась дверь, и вошли врач, сестра и Натэниел. Врача и сестру я ожидала.

Я потянулась к Натэниелу, и оказалось, что правая рука все-таки действует.

Он улыбнулся мне своей чудесной улыбкой, но до глаз она не доходила. В них была тревога, и я знала, отчего на этот раз. Из-за меня, что меня ранили.

Фамилия доктора была Нельсон, а сестру звали Дебби. По имени, словно фамилии у нее и не было, но я не настаивала. Если ей так нравится, то какое мое дело?

Доктор Нельсон был кругленьким коротышкой с отступающим фронтом волос на голове, с лицом слишком молодым для такой лысины и такого веса.

– Очень хорошо, что вы очнулись, маршал. – И он засмеялся, будто это его веселило. – Извините. Каждый раз, когда я это говорю, мне вспоминается "Пороховой дым" – папина любимая передача.

– Рада, что смогла вас развеселить, – ответила я, и мне снова пришлось прокашляться.

Мика поднес мне еще воды, а Натэниел встал с другой стороны от него. Он коснулся моей щеки, и даже от легкого касания его пальцев мне стало лучше.

Сестра Дебби стрельнула глазками в сторону мужчин, но тут же на ее лицо вернулась профессиональная приветливость.

– Во-первых, вы выздоравливаете, – сказал Нельсон и велел сестре подержать мне руку, пока он срезал бинты.

– Рада слышать, – ответила я уже голосом, чуть больше похожим на мой.

– Во-вторых, я понятия не имею почему. Вы получили нарезную пулю огромного калибра в правую руку. Должно быть повреждение мышц – а его нет. – Он стянул разрезанные бинты, отдал сестре, чтобы она их выбросила. Потом взял меня за руку и поднял ее так, чтобы мне было видно. Сбоку был неглубокий розовый шрам, максимальной шириной в полтора дюйма. – Прошло всего сорок восемь часов, маршал. Не объясните, как это у вас так быстро все заживает?

Я только посмотрела на него честными глазами.

Он вздохнул, опустил мою руку на кровать, взял маленький фонарик и стал светить мне в глаза.

– Болит что-нибудь?

– Ничего.

Он стал водить пальцами взад-вперед, заставляя меня следить за ними взглядом, потом заставил посмотреть вверх и вниз.

– Вы ударились головой о мраморное надгробие – так мне сказали ребята из ФБР. Наш осмотр показал, что у вас сотрясение. Поначалу мы нашли у вас перелом затылочной кости, и у вас были внутричерепные кровоизлияния... в таких местах, где им лучше бы не быть. – Он глядел мне в лицо очень серьезными глазами. – Перед тем, как перевести вас в хирургию, мы повторили все исследования, и что же вы думаете, маршал? Никаких кровоизлияний. Исчезли. Мы решили, что неверно прочитали результаты первых исследований, подняли картинки, снятые в ту ночь. Был перелом, и кровоизлияния были, но сегодня утром их уже не было. На самом деле второй набор исследований показал заживление перелома. Как ваша рука заживает. – Он стал еще серьезнее. – Понимаете, единственный пациент, у которого я видел такую картину выздоровления, был ликантропом.

– В самом деле? – спросила я, глядя на него теми же честными глазами.

– В самом деле, – ответил он и посмотрел на Мику.

Тот уже успел скрыть свои кошачьи глаза за солнечными очками, но что-то в том, как Нельсон на него смотрел, говорило, что доктор скорее всего уже видел его и без очков.

– Мы должны были перевести вас в хирургию. Есть некоторые вещи, на которые мы смотрим в анализе крови, в наши дни это стало уже рутиной. Как вы думаете, что мы нашли?

– Понятия не имею.

– Черт знает что нашли.

Я засмеялась:

– Мне как, встревожиться? В смысле, разве докторам полагается говорить пациентам, что у них нашли "черт знает что"?

Он пожал плечами и тоже засмеялся, но ему было поздно возвращаться к маске добродушного доктора. В этих глазах читался очень острый ум, и видно было, что с больными он добродушно балагурит только потому, что так ему полагается.

Сестра Дебби рядом с ним пошевелилась почти с неловкостью. – Вы не ликантроп, но вы носитель, а это невозможно. Человек либо ликантроп, либо нет. А вы – носитель ликантропии не менее четырех видов: волк, леопард, лев и еще что-то, чего мы даже определить не можем. И это тоже невозможно. Нельзя подцепить две разные ликантропии, потому что, как только вы заразитесь одной из них, к остальным вы становитесь иммунны.

Он смотрел на меня так, будто этого взгляда было достаточно, чтобы я раскололась и все выложила.

Я только моргала. Про леопарда и волка я подозревала, но единственный раз, когда у меня был контакт со львом-оборотнем, кончился маленькими ранками. Это был прежний вожак Мики, Химера, в форме человека-льва. Он пустил мне кровь, но кошачьего вида ликантропию трудно подхватить от такой маленькой ранки. Блин, везучая же я!

– Вы меня слышите, маршал? Вы – носитель четырех разных видов ликантропии.

Он по-прежнему заколачивал в меня взглядом гвозди.

А я все так же невинно моргала. Если он думал напугать меня своим грозным видом, то, значит, ничего по-настоящему страшного он в своей жизни не видел. Я просто смотрела на него.

– И почему мне кажется, что я вам ничего нового не сказал?

Я пожала плечами, и трубки с иглами в левой руке шевельнулись. Вот они болели сильнее всего прочего.

– Несколько лет назад на меня нападали оборотни, но мне повезло – я ничем не заразилась.

– Вы не поняли, маршал Блейк? Я вам говорю, что вы заразились. Прямо сейчас возбудители плавают в вашей крови. Но ведь вы неликантроп?

Я покачала головой:

– Нет.

– А почему?

Я снова пожала плечами:

– Ей-богу, доктор, не знаю.

– Понимаете, если бы мы смогли понять, как передавать эту инфекцию людям так, чтобы они не становились оборотнями, мы сделали бы людей практически неуязвимыми.

– Если бы я знала, как это получилось, я бы сказала.

Он снова посмотрел на меня тем же жестким взглядом:

– И почему я в это не верю?

Я улыбнулась:

– Если бы я могла вам сказать то, что поможет миллионам людей, я бы сказала, док. Но мой случай, насколько я понимаю, своего рода метафизическое чудо.

– Я читаю газеты и смотрю новости. Я знаю, что вы – слуга-человек сент-луисского мастера вампиров. Это позволяет вам так быстро заживлять раны?

– Я честно не знаю, доктор. Наверняка – не знаю.

– То, что вы – слуга вампира, помогает вам так быстро исцеляться?

– Это помогает мне быть устойчивей к вредным воздействиям, – ответила я.

– А ликантропия?

– Тут я ничего не могу сказать, доктор.

– Не можете или не хотите?

– Не могу.

Он как-то нетерпеливо хмыкнул:

– Ладно. Вы вполне в форме, и состояние позволяет вас выписать. Я начну оформлять. – Он пошел к двери, взялся за ручку и обернулся. – Если вы когда-нибудь поймете механизм этого заживления, я был бы счастлив об этом узнать.

– Если это будет нечто такое, что можно повторить, я обязательно скажу.

Он ушел, качая головой.

Я посмотрела на сестру – та даже не глядела мне в глаза.

– Мне нужно вытащить все внутривенные иглы. – Дебби замялась нерешительно, потом сказала: – Может быть, можно нас ненадолго оставить наедине?

Сказала очень неуверенно. Чего она так нервничает?

Мика и Натэниел глянули на меня, я снова пожала плечами. Натэниел улыбнулся, и улыбка была чуть-чуть проказливая. Мика покачал головой, тоже улыбаясь, и они вышли.

Дебби была очень-очень осторожна, больнее было, когда она снимала пластырь, чем когда вынимала иглы. Когда все это оборудование было снято, она спросила почти смущенным голосом:

– А кто из них ваш бойфренд?

– Вы имеете в виду, Мика или Натэниел?

– Да.

– Оба.

Она покосилась на меня:

– Мистер Каллахан велел вам так сказать? Они совершенно невозможны, все время всех нас дразнили.

– Всех вас дразнили? – переспросила я.

– Говорили, что вы живете все вместе, а потом пытались нас заставить гадать, кто же из них ваш бойфренд. – Она даже покраснела. – Мы даже тотализатор организовали, и потому тот, кто будет при вас, когда вы очнетесь, должен был спросить.

– Тотализатор – про что?

– Кто из них ваш бойфренд. Некоторые даже ставили, что оба, а другие говорили, что вообще ни один. – Она смутилась до последней степени. – Спросить выпало мне, вы уж извините.

– Я живу в одном доме с ними обоими, – ответила я.

Она снова на меня посмотрела так, будто не верит.

– Вот честно, сердце перекрестить.

Она покачала головой.

– А кем работает мистер Грейсон?

Я не могла сдержать улыбку:

– Он стриптизер.

Она уперлась руками в бока и чуть не топнула на меня ножкой:

– Не может быть, что все это правда!

Дверь у нее за спиной открылась – вошли мои мужчины и специальный агент Фокс. Она укоризненно посмотрела на обоих по очереди и чуть ли не выбежала.

– Что вы тут наплели сестрам, пока я здесь лежала?

– Поначалу они просто из вежливости нас расспрашивали, – ответил Мика, – но когда мы сказали им правду, они не поверили.

– Никто не живет с двумя мужчинами, – изобразил Натэниел чей-то незнакомый мне голос. – А федеральные маршалы не живут со стриптизерами.

– Когда мы узнали, что ты поправляешься, Натэниел позволил себе немножко их поддразнивать, – сознался Мика.

– Немножко! – засмеялся Фокс.

Я протянула левую руку к Натэниелу, и он взял ее с улыбкой:

– Злишься?

– Нет. Тебя достало насчет федеральных маршалов и стриптизеров? – спросила я.

Он пожал плечами:

– Может быть.

– Похоже, сестринский персонал больше интересовался вашими бойфрендами, чем вами, – сказал Фокс.

– Ну, – ответила я, – где уж мне конкурировать с такими симпатичными мальчиками?

Мика обошел кровать и взял меня за другую руку. Провел пальцем по новому шраму.

– Наконец-то у тебя и на правой руке шрам есть.

– Последняя рука без шрамов, – вздохнула я. – Будь оно проклято.

– Я тащился в такую даль рассказать, чего вы не видели, а вам будто и плевать, – вздохнул Фокс.

Я улыбнулась ему:

– Честно говоря, я просто рада, что жива. Когда я стукнулась о мраморную плиту, то поняла, что мое дело плохо.

У него сразу сделалось серьезное лицо.

– Да, вам пришлось плохо. Мы уже все думали... – Он махнул рукой. – Не важно, что мы думали. Когда вы свалились, зомби напал на Сальвию. Остановить его мы не смогли. Да еще снайпер на кладбище прятался.

– Я помню, как Сальвия кричал что-то, чтобы в меня уже не стреляли. Что зомби поднят и теперь нет смысла.

– Он тянул время не чтобы вывести вас из себя. Он давал время свеженанятому киллеру подтянуться к кладбищу. Идея была в том, что, если вас убьют или тяжело ранят, у них будет больше времени на обдумывание плана "С".

– Плана "С"? А что стало с планами "А" и "В"?

Мика принялся пальцем поглаживать тыльную сторону ладони, Натэниел прижал мою руку к своей груди. Что бы мне ни предстояло сейчас услышать, никто не ожидал, что это мне понравится.

Фокс объяснил:

– Когда вы с Микой поехали в другой отель, в номер, который мы зарезервировали для маршала Киркланда, въехал какой-то коммивояжер. Он был застрелен прямо в номере. Потом киллер повесил на дверь табличку "не беспокоить" и, вероятно, улетел за границу. Очень чисто и профессионально. Вполне возможно, что желание мистера Каллахана провести романтический уик-энд спасло вам жизнь.

Мика поглаживал мне руку, а Натэниел держал другую, будто еще не все было рассказано.

– Сальвия наверняка испытал самое большое в жизни потрясение, когда узнал, что поднимать зомби приехала маршал Анита Блейк. Он побегал вокруг и нашел исполнителя – не столь аккуратного и не столь профессионального.

– Но у него почти получилось.

– Я наконец вспомнила, где я слышала фамилию Сальвия, – сказала я. – Он юрист одной очень старомодной семьи, настоящей итальянской закваски.

Фокс кивнул.

– Если я правильно поняла, о чем спорили Роуз и Сальвия, то Джорджи – это сын главы семьи. Он – педофил, а Сальвия и прочие помогали ему это прикрывать.

– Да.

– Господи Иисусе с Марией и Иосифом! Фокс, вы не подумали, что семья этого сыночка постарается не допустить дачи показаний?

– Старомодная мафия не нападает на представителей федеральных властей. Это для бизнеса плохо.

– "Старомодная" здесь – ключевое слово, Фокс. Если бы прочие итальянские мафиози вдруг узнали, что одна из семей скрывает убийцу-педофила, пусть даже сына главы семьи, ФБР была бы самой незначительной причиной тревоги у семейки Джорджи. Другие мафиози навели бы в доме порядок куда раньше, чем власти почесались бы выписать первую судебную повестку.

– В ретроспективе вы правы.

– В ретроспективе Аниту из-за вас чуть не убили, – сказал Мика.

Фокс вдохнул и очень медленно выдохнул.

– Ты прав, Мика. Я опять чуть не профукал твою жизнь.

Тут уж я на них посмотрела, в непонимании морща лоб:

– А это вы о чем?

– Когда Мика лежал в постели, как вы сейчас, я ему сказал, что собирался объявить тревогу за два дня до того, как он со своим дядей и двоюродным братом пошли на охоту. Но не я вел дело. Черт, я для всех был паршивым индейцем, которому повезло, потому что первые нападения были на индейской территории. Я оказался в меньшинстве, а моя карьера оказалась мне дороже идеи спасения жизни. Я сказал Мике, что я у него за это в долгу. – Фокс оглядел нас всех. – А сейчас я опять у него в долгу, потому что нам надо было лучше позаботиться о вашей безопасности. Я подняла на него глаза:

– Я не знала, что агентам ФБР разрешается сообщать, что они ошибались.

Он улыбнулся, но не слишком счастливой улыбкой:

– Если вы кому-нибудь расскажете, я буду все отрицать.

Я поднесла руку Мики к губам и поцеловала – это чуть ослабило выражение злости у него на лице. Руку Натэниела я тоже поцеловала и прижала их ладони к себе.

– Агент Фокс, я просто рада, что осталась жива.

Он кивнул:

– И я рад.

И пошел к двери.

Когда дверь за ним закрылась, Мика шумно выдохнул – оказывается, он задержал дыхание.

– Каждый раз, когда я вижу этого человека, происходит что-нибудь плохое.

Я потянула его за руку, заставляя взглянуть на меня:

– Что сталось с зомби?

Он нахмурил брови, что было видно даже под солнечными очками.

– Сальвия пытался тебя убить, как тут сказали, но ты сперва хочешь знать про зомби?

– Сальвия мертв, – сказала я.

Он кивнул:

– Я думал, ты тогда уже была без сознания.

– Была, но раз меня не было, чтобы сдержать зомби, то он разорвал Сальвию на части. Так это было?

– Да.

– Он заслужил смерть, – сказал Натэниел, и лицо его стало таким суровым и безжалостным, что я чуть не испугалась. Много выражений видала я на его лице, но никогда – столь холодное.

– В зомби стреляли, его резали, но он разорвал Сальвию на части.

– Снайпера взяли?

– Живым – нет, – ответил Мика.

– А показания Роуза сняли? – спросила я.

Он опустил очки, показывая мне свои шартрезовые глаза в полной силе. Очень красноречивый был взгляд. Натэниел рассмеялся.

Мика посмотрел на него, потом снова на меня.

– Ты всерьез полагаешь, что, когда ты лежала умирающая, Сальвия мертвый, и убийца застреленный, кто-то собирался допрашивать зомби?

– А почему нет? Все равно ведь надо было дождаться "скорой"?

Мика покачал головой. Натэниел снова засмеялся и наклонился чмокнуть меня в лоб, потом посмотрел на Мику.

– Если бы она там была в сознании, она бы допросила зомби, – сказал он.

– Ладно, если Роуза не допросили, что с ним сталось? Без меня его было в могилу не положить.

– Прилетел Ларри. – Натэниел показал на большую гроздь майларовых шаров. – Это тебе от Ларри и Тамми.

Я тут только поняла, что могла означать для Ларри эта смерть коммивояжера. Погиб бы не коммивояжер, оказавшийся в неудачном месте в неудачное время, погиб бы федеральный маршал Ларри Киркланд.

– Он очень был расстроен, Анита. И ел себя поедом.

– Он не виноват. – Я стиснула ладонь Мики. – Хотя спасибо тебе за романтический номер в отеле. Кто знал, что он спасет жизнь?

– Одевайся, – ответил он, – и поехали домой.

Натэниел поцеловал мне руку и стал искать мои веши, куда их сестры положили. Мика пошел посмотреть, не нужна ли доктору Нельсону помощь в оформлении документов. У двери он остановился и сказал:

– Ты меня напугала чуть ли не до смерти. Больше так не делай.

– Приложу все усилия, – ответила я.

Он на миг прислонился лбом к краю двери, потом посмотрел на меня.

– Я тебя люблю.

У меня в горле застрял ком, которого секунду назад еще не было.

– Я тебя тоже.

Натэниел вдруг взвился в воздух. Я еле-еле успела по-девчоночьи пискнуть, как он приземлился, поставив вокруг меня все четыре конечности – идеально.

– Что-нибудь болит?

– Нет, – ответила я, задыхаясь от смеха.

– Отлично!

И он рухнул на меня сверху, так тесно прижавшись, что мне осталось лишь раздвинуть ноги для него или же рисковать травмами нежных частей у нас обоих. Он лежал на простыне, оба мы были полностью одеты, но вдруг он оказался надо мной, и взгляд его глаз был куда интимнее, чем могла бы быть нагота. Потому что в его глазах было чувство слишком настоящее для вожделения, слишком настоящее для чего угодно, кроме совсем другого слова из шести букв.

Он поцеловал меня. Поцеловал так, будто мой рот был для него воздухом, пищей и водой, и он умирал, не зная его вкуса.

Именно в этот момент и вошла сестра Дебби и все остальные участники тотализатора. Завопили они, как первокурсники на первой студенческой пирушке. Наверное, совсем измучились неизвестностью, бедняжки.

 

Мир Аниты

(Е.И. Маликова)

 


Поделиться:

Дата добавления: 2015-09-13; просмотров: 43; Мы поможем в написании вашей работы!; Нарушение авторских прав





lektsii.com - Лекции.Ком - 2014-2024 год. (0.005 сек.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав
Главная страница Случайная страница Контакты