Поведение жертвы (потерпевшего) в механизме индивидуального преступного поведения

Любое (во всяком случае умышленное) преступление имеет два детерминационных аспекта: личность с более или менее выраженной антиобщественной ориентацией (т. е. субъективный компонент причин) и определенную объективно существующую предкрими-нальную ситуацию, которая может играть в рамках детерминации и роль причины и роль условия, способствующего совершению преступления.

Исследуя роль жертвы в механизме преступления, мы всегда обращаемся к ситуации, поскольку именно как элемент ситуации она и проявляется криминологически. От многих обстоятельств, в том числе и от потерпевшего, зависит, в какую ситуацию попадет преступник— причинитель вреда: в криминогенную (содержащую обстоятельства, способствующие совершению преступления) или в некриминогенную (препятствующую совершению преступления), либо нейтральную. Следовательно, в определенных случаях преступник действует в ситуации, оказывающей на него негативное давление. Давление ситуации — это характеристика объективного ее содержания, выражающая степень психологического воздействия на лицо, включенное в систему составляющих данную ситуацию обстоятельств и воспринимающее и оценивающее их с большей или меньшей адекватностью.

Разумеется, «люди — не пассивные существа, находящиеся во власти внешних стимулов», и они, в свою очередь, воздействуют на ситуацию.¹⁴⁸ Именно поэтому одна и та же ситуация может привести

Шабутши Т. Социальная психология, М, 1969. С. 62.

Жертвы преступлений и характеристика их поведения

различных людей к совершенно противоположным решениям и деи-

ствиям .

В поведении, в том числе преступном, проявляется взаимодействие личности и ситуации, причем в крайних точках соотношений этих компонентов мы находим:

«а) сильное влияние конкретной жизненной ситуации при отсутствии антиобщественной установки;

б) глубокую устойчивую антиобщественную установку при отсутствии по существу какого-либо давления внешней ситуации. Между этими крайними точками расположен ряд переходных случаев, когда взаимодействуют более или менее напряженная ситуация и более или менее развитые антиобщественные качества личности».¹⁵⁽

При исследовании роли жертвы нас, естественно, более всего интересуют соотношения, в которых превалируют ситуации, давление которых сложилось в большей или меньшей мере за счет дейст-

r- 151

вия, бездействия или личностных качеств потерпевшего .

Жертва как компонент ситуации может повлиять не только на зарождение мотивов, но и возникновение самой мысли о преступлении. Она может реально создать обстановку, провоцирующую причинение ей вреда. Здесь много вариантов виктимного поведения — от самых малозначительных до решающих.

Таким образом, чтобы ответить на вопрос, какова роль потерпевшего от преступления в механизме конкретного преступления, необходимо установить:

а) в какой мере ситуация, оказавшаяся не нейтральной в отношении создания у преступника решимости совершить преступление, или содержащая условия, способствующие совершению преступления, сложилась за счет поведения потерпевшего;

Кудрявцев В.Н. Причинность в криминологии. С. 15. Там же. С. 42-43.

Конкретное проявление взаимодействия лица и внешних для него обстоятельств также следует рассматривать как своеобразную, синтезирующую объективные и субъективные элементы ситуацию, поскольку, во-первых, для криминологии имеют значение только те ситуации, в которых действуют люди, во-вторых, люди и сами, как элементы ситуаций, составляют внешнюю обстановку для тех, кто воспринимает эти ситуации «со стороны».

Глава 1П

б) каким было объективное содержание «давящей» ситуации и насколько адекватно потерпевший воспринял причинение вреда;

в) каким образом и в какой степени потерпевший оказал влияние на формирование личностной установки преступника, реализовавшейся во взаимодействии с ситуацией в причинении вреда;

г) какие личностные качества потерпевшего делали его в большей степени уязвимым для преступника,

В конечном счете наиболее значимым для виктимологического исследования остается вопрос о детерминационном значении пред-криминальных и криминальных ситуаций и месте, которое занимает в их формировании и реализации будущая жертва, превратившаяся затем в реального потерпевшего.

Несмотря на справедливое утверждение, что пока наша криминологическая наука не имеет четких критериев для оценки перевеса

ситуации над установкой личности , есть, на наш взгляд, достаточные основания утверждать, что по значительному количеству преступлений их причину следует искать именно в конкретной жизненной ситуации. Но поскольку в ряде случаев жизненная ситуация, оказывающая решающее влияние на преступника, заключается именно в поведении потерпевшего от преступления, она может выступать в качестве обстоятельства, в значительной и даже решающей степени определяющего криминальное развитие событий.

Дело в данном случае не только в том, какова роль потерпевшего (сыграло его поведение «первую скрипку» или оказалось моментом подсобного порядка, выступило ли оно как причина преступления или условие, способствовавшее его совершению). Важно принципиальное положение о зависимости поведения преступника от поведения потерпевшего. Конечно, сами действия потерпевшего могут быть различны в плане их правовой оценки: противоправными, правомерными, безразличными с точки зрения права, а иногда и с точки зрения морали.

Практика показывает, что именно поведение потерпевших нередко служит толчком к совершению преступления. В частности, противоправные или аморальные действия потерпевшего могут выражаться в нападении, грубом обращении, обмане, оскорблении,

⁵² Кудрявцев В,Н. Причинность в криминологии. С. 43.

Жертвы преступлений и характеристика их поведения________127

провокации, подстрекательстве и других подобных действиях, направленных на будущего причинителя вреда и создавших ситуацию, реализовавшуюся в причинении вреда потерпевшему.

Интенсивность воздействия обстановки на преступника (в данном случае — причинителя вреда потерпевшему) подчас настолько высока, что, как свидетельствует судеб но-следственная практика, в ряде случаев приводит лиц, не имеющих антиобщественной установки, к совершению преступления. Следовательно, в этой крайней точке соотношения ситуации и личности преступника реализуется возможность совершения преступления субъектом, у которого отсутствует антиобщественная установка личности.

В связи с этим возникает естественный вопрос: нет ли такой установки у того, чьи действия вызвали преступление, в том числе и у жертвы преступления?¹⁵ Такая постановка вопроса имеет смысл даже тогда, когда речь идет о преступлениях, явившихся результатом неосторожности потерпевшего (например, создание аварийной ситуации на транспорте лицом, систематически пьянствующим, нарушающим общественный порядок) и, уж бесспорно, она закономерна, если преступление вызвано умышленными противоправными или аморальными действиями потерпевшего.

Н. С. Лейкина, в частности, справедливо отмечает, что если «под социальной установкой понимать систему социальной ориентации, которую человек для себя принял ... то, очевидно, что антиобщественной установки нет у лиц, совершивших преступление под влиянием случайного стечения обстоятельств, в состоянии аффекта, вызванного противоправным действием, при превышении пределов необходимой обороны, впервые по неосторожности, и в зависимости от этого действия потерпевшего могут играть роль и смягчающих, и отягчающих вину преступника обстоятельств». К таким преступлениям можно отнести превышение пределов необходимой обороны, совершение преступления под влиянием сильного душевного волнения, вызванного неправомерными действиями потерпевшего,

' Здесь и далее, употребляя термин «потерпевший от преступления», мы имеем в виду жертву преступления вне зависимости от того, признано ли лицо потерпевшим по уголовному делу согласно ст. 53 УПК РСФСР. ^Лейкина Н. С. Личность преступника и уголовная ответственность. Л., 1968. С. 8.

5 Зак. 3206

Глава III

преступления, совершенные в отношении работников милиции при исполнении ими обязанностей охраны общественного порядка и др.

Нам представляется, что в таких случаях налицо положение, когда преступление совершается в результате не прямого, а опосредованного проявления, реализации антиобщественной установки. Жертва— носитель антиобщественной установки (это имеет место, например, при превышении пределов необходимой обороны и преступлениях, совершенных в состоянии аффекта, вызванного действиями потерпевшего), воздействуя на лицо, не имеющее такой установки, но не способное противостоять этому воздействию, выступает в качестве непосредственного и основного «соавтора» преступления.

Например, некие А. и С., имевшие значительный криминальный опыт и входившие в одно из санкт-петербургских преступных сообществ, явились в квартиру Н. и стали его избивать, вымогая крупную сумму денег, угрожая убийством, если деньги не будут выплачены. Воспользовавшись невнимательностью преступников, Н. из имевшегося у него охотничьего ружья застрелил обоих — одного в квартире, а второго — догнав на лестнице. Оценка действий при-чинителя вреда в данном случае вызвала большое сомнение (было ли здесь превышение необходимой обороны?).

Для того чтобы более глубоко оценить всю сумму обстоятельств, которые, в конечном итоге, привели к гибели А. и С., очевидно, необходимо учесть не только их поведение в данной ситуации, но и личности как носителей антиобщественной установки. В приведенной ситуации антиобщественная установка личности потерпевших реализовалась чужими руками непосредственно в отношении ее обладателей.¹⁵⁵. Что же касается Н. (в его действиях имелось превышение пределов необходимой обороны), то для него сложившиеся обстоятельства следует оценить как сильное давление ситуации при отсутствии антиобщественной установки.

т

⁵⁵ А. М. Яковлев правильно отмечает, что в насильственных преступлениях мотивация в виде агрессивного уродливого утверждения собственного «Я» свидетельствует о глубоких внутренних конфликтах, которые требуют криминологического и социально-психологического изучения (Яковлев А. М. Взаимодействие личности со средой как объект криминологического изучения // Советское государство и право. 1966. № 2).

Жертвы преступлений и характеристика их поведения________129

С точки зрения обратной связи в реализации антиобщественной установки личности, в отношении ее обладателя в определенной мере аналогична оценка и тех ситуаций, в которых взаимодействуют более или менее устойчивая антиобщественная установка и мотивы поведения потерпевшего, явно вызывающие преступника на негативную ответную реакцию.

В этой связи В. Н. Кудрявцев пишет следующее: «... в большинстве случаев непосредственная причина преступления — взаимодействие антиобщественной направленности личности и ситуации, причем в этом взаимодействии указанные факторы могут быть далеко не равноценны: иногда главную роль играет антиобщественная направленность личности, а иногда — ситуация».¹"

Здесь речь идет о ситуации, непосредственно предшествующей преступлению. Если же иметь в виду криминологическую ситуацию, охватывающую самые отдаленные этапы формирования криминогенной личности, которая и реализуется во взаимодействии с ситуацией, предшествующей преступлению, то превалирование «внешнего» (объективного) по отношению к «внутреннему» (субъективному) представляется весьма реальным.

Следует отметить, что в приведенном примере с убийством А. и С. мы имеем дело с относительно «чистым» проявлением обратной связи в реализации антиобщественной установки в отношении ее обладателей, поскольку в самих действиях потерпевших имеется состав преступления. Возможно, однако, положение, когда при совершенно очевидной антиобщественной установке личности потерпевшего в его негативных действиях, вызвавших причинение ему вреда, нет состава преступления.

Ситуации такого содержания стали особенно часто встречаться в сфере экономики, бизнеса и всего, что с ними связано. Чаще всего они возникают как следствие нарушения договорных обязательств, отказов от возмещения ущерба, споров при распределении прибыли и т. п. Здесь речь идет не об оправдании действий неудовлетворенных кредиторов, нередко опасных для жизни и здоровья недобросо-

¹⁵⁶ Кудрявцев В. Причины конкретного преступления // Советская юстиция. 1970. № 22. С. 6-7.

Глава HI

вестных должников, а о виктимологических детерминантах возникновения таких ситуаций.

Механизм обратного воздействия антиобщественной установки лица, которому в результате преступления причинен физический, моральный или материальный вред, может также исключать какое-либо волевое поведение партнера потерпевшего по криминологической ситуации. Так, например, насильник, заразившийся венерической болезнью или СПИДом от потерпевшей, тоже приобретает качества жертвы, но исключительно от того преступления, которое им же совершено. Роль источника заражения в данном случае сводится, если иметь в виду ответную реакцию на поведение преступника-потерпевшего, к нулю.

Нередко в механизме преступления роли преступника и жертвы переплетаются настолько причудливо, что вообще приходится констатировать тот факт, что само различие между ними весьма относительно, поскольку лишь случай решает, кто станет потерпевшим, а кто преступником. К тому же эти роли могут взаимозаменяться и со-

157 т-

вмещаться в одном лице. Так, например, в ситуациях, связанных с нападением при драках и т. д. стороны взаимно причиняют друг другу вред и от трудноуловимых нюансов зависит, за кем в этом отношении останется преимущество. Более того, во многих ситуациях мы находим не только аналогичность, однотипность поведения, но и общие черты у потерпевшего и преступника. Толчком к совершению преступления, повлекшего причинение вреда, может быть поведение потерпевшего, преступное по существу, но не связанное с нападением. Например, при совершении мошенничества преступник-мошенник может оказаться жертвой ответных действий выбранного им в качестве объекта лица. При этом ущерб может быть самым различным —

Гентиг объединил эти случаи понятием «преступник-жертва» (Hentig H. The Criminal and his Victim. New Haven: Vale Univ. Press, 1948. P. 384). Элленбергер различает случаи, когда субъект в зависимости от обстоятельств может стать или преступником, или жертвой, последовательно преступником, а потом жертвой (и наоборот), одновременно преступником и жертвой (Ellenberger И. Psychologische Berichtugen zwischen Verbrechers und Opfer // Zeitschrift fur Psychotherapie und medizinische Psychologic. 1954. Nowember. P. 263). См.: Франк Л.В. Виктимологиче-ские исследования за рубежом // Укрепление законности и правопорядка в период строительства коммунизма. Душанбе, 1973. С. 151.

Жертвы преступлений и характеристика их поведения_________131

физическим или материальным (человек, которого намеревался обмануть мошенник, пользуясь физическим превосходством или угрожая передать его в органы милиции, отбирает деньги, вещи и т. д.).

Л. В. Франк случаи смены ролей потерпевшего и преступника, когда причинение ущерба имеет место с обеих сторон, назвал, правда, с оговоркой относительно условности избранного термина, инверсией вины (от латинского слова inwersio — переворачивание, перестановка).

Представляется, что это не слишком строгий термин: вероятно, здесь более точным было бы говорить о смене, переходе ролей, а не вины, поскольку каждый субъект виновен лишь в том, что совершил.

Хотя при смене ролей преступника и жертвы ущерб обоюден, его характер может существенно различаться. Так, причинитель телесных повреждений, в свою очередь, может быть оскорблен (моральный ущерб), причинитель морального вреда— получить телесные повреждения. В современных условиях все чаще конфликты в сфере экономической деятельности, предметом которых являются деньги, материальные ценности, недвижимость, разрешаются физическим устранением конкурентов.

Другими словами, взаимное причинение вреда не обязательно связано с его однохарактерностью.

Негативный вклад жертвы в механизм преступления может быть не связан с конфликтными отношениями между нею и преступником, причинившим ей вред. Возникают ситуации, в которых причинитель вреда действует по настоянию, просьбе, поручению лица, для которого по тем или иным причинам вред выгоден, необходим — например, увечье, получаемое с целью уклонения от военной службы. В подобных ситуациях вред может оказаться не тем, на который это лицо рассчитывало, но это уже область последствий преступления.

Что же касается механизма преступления, то в нем отсутствуют конфликтные отношения между действующими сторонами, и именно это обстоятельство является решающим в криминологической оценке подобных ситуаций. Причинение вреда может произойти в результате неосмотрительных действий жертвы, из-за неправильной

Глава III

оценки ситуации и следующего из этого неправильного поведе-

ния.

К ситуациям, в которых поведение жертвы создает объективную возможность совершения преступления, следует отнести также и случаи неоказания сопротивления, отсутствие необходимой реакции на преступные или неправильные действия, «всепрощение», столь частое во взаимоотношениях близких родственников.

В механизме преступления роль жертвы может заключаться в причинении вреда самому себе, без привлечения к этому кого-либо со стороны. Действия такого лица могут быть по отношению к результату неосторожными или умышленными. Так, например, лицо, причинившее себе телесные повреждения с целью уклонения от воинской службы, действует умышленно, а гибель в результате взрыва самодельной мины, изготовленной для убийства, — результат неосторожности. Однако и в том и в другом случае исполнитель викти-моопасных действий «обошелся своими силами». В ситуации доведения до самоубийства жертва лишает себя жизни под давлением преступного поведения другого лица, но все же и здесь «исполнительская» сторона причинения вреда полностью замыкается на ней.

Криминологически значимым в определенных ситуациях является не только негативное поведение жертвы (нападения, оскорбления и др.), но и положительное, которое также может привести к причинению вреда (при защите третьего лица от нападения, пресечении преступления и т. д.).

При всем разнообразии ситуаций, как предшествующих преступлению, так и составляющих его как таковое, в них усматриваются типические черты, в значительной мере связанные с поведением жертвы. В данном случае имеется в виду не столько фактическое сходство ситуаций, сколько типичность проявления виктимного поведения в причинных связях механизма преступления.

Известную фактическую однотипность можно проследить, например, в ситуациях, связанных с убийством, причинением телес-

¹⁵³ А. Фаттах, в частности, приводит остроумное замечание о неосторожности тех, кто кладет свой бумажник в слишком просторные карманы (Fattach A. La victimolo-gie — qu'est-elle, et quel est son avenir? // Revue Internatzionale de Criminologie et de Police Technique, Paris, 1997).

Жертвы преступлений и характеристика ш поведения_________133^

ных повреждений, хулиганством: здесь мы имеем дело с аналогичными в основных чертах ситуациями, хотя бы и заканчивающимися с разными последствиями. Иную характеристику фактической стороны ситуаций мы видим при совершении половых преступлений, но здесь налицо типичность, свойственная именно этой категории преступлений. Типические сходные моменты обнаруживаются и в ситуациях преступлений, совершаемых в сфере экономической деятельности. Однако и здесь, если иметь в виду только фактическую сторону ситуации, сходство, типичность имеют место в отношении сравнительно узких категорий преступлений. И поведение потерпевшего носит типические черты только в преступлениях, близких по фактической стороне ситуаций.

Это, однако, не означает, что нет возможности выделить общие для любых преступлений типы поведения потерпевшего, создающего обстановку, чреватую возможностью совершения преступления, взяв за основу криминологическую значимость этого поведения.

В зависимости от криминологического значения поведения жертвы, ее вклада в механизм преступления и следует классифицировать ситуации, которые, в конечном счете, привели к причинению ей вреда. Конечно, классификации могут быть построены на различной основе (как мы далее покажем, это тоже имеет смысл), однако, представляется, что такой основой, в первую очередь, должна быть степень конфликтности, определяемая типичной для жертвы «остротой» поведения. Таким образом, классифицируя ситуации, мы исходим прежде всего из интегрированных форм поведения жертвы.¹⁵⁵

В практическом плане не вызывает сомнений, что многие криминогенные ситуации (мотивирующие, проблемные, особенно конфликтные) срабатывают в негативном плане усилиями не только, а иногда и не столько преступника, сколько потерпевшего.

В криминологической литературе отмечается существование ситуационных механизмов связи между преступником и жертвой, и на основании этого даются различные классификации жертв как с

Ю.М. Антонян, рассматривая различные виды ситуаций криминогенного характера, отмечает, что создание таких ситуаций в ряде случаев связано с поведением потерпевшего (Антонян Ю. М. Роль конкретной жизненной ситуации в совершении преступления. М., 1973- С. 5, 63-70).

Глава HI

морально-юридической, так и с психологической точек зрения. Смысл этих классификаций состоит в том, чтобы показать в широком диапазоне взаимодействий преступника и жертвы в предпре-ступной ситуации различную роль жертвы, которая варьируется от молчаливого соглашения с преступником и сговора с ним до провокации ⁶ , от полного неучастия до почти идеального сотрудничества. Сами ситуации с учетом типологических характеристик жертв и преступников, особенностей механизмов взаимодействия между ними, других криминологически значимых компонентов, разделяются на специфические или опасные, в которых всегда есть повод для преступления; неспецифические, где преступник ищет удобный случай; промежуточные. Гентиг назвал специфические ситуации потен-

161 т-

циальными, чреватыми вредом. 1акое «укрупненное» разделение ситуаций само по себе может быть принято, но детализация здесь необходима. Кроме того, нас интересует, в первую очередь, викти-мологический аспект любых ситуаций. С этих позиций, например, отнесение ситуации к «опасной» говорит очень мало. Необходимо знать, опасна она за счет потерпевшего или других моментов.

Выделяются ситуации, в которых поведение жертвы совершенно нейтрально с точки зрения влияния на поведение преступника и причинение вреда.

Ситуации могут носить черты не одной, а нескольких указанных групп, например, сочетая определенные характеристики замкнутой и создающей объективную возможность совершения преступления, толчковой и создающей объективную возможность совершения преступления. Однако конечная, итоговая криминологическая оценка так или иначе сводится к одному из приведенных типов по принципу превалирования элементов, наиболее значимых в криминологическом механизме.

Реализовавшиеся ситуации толчкового характера выступают в качестве повода к совершению преступления. Однако это не означает, что понятия криминологического толчка и повода совпадают, что

HentigH. The Criminal and his Victim. Studies in the Sociology of Crime. N. Y., 1948. P.419-420. ¹⁶¹ Там же. С. 387.

Жертвы преступлений и характеристика их поведения

это одно и то же. В связи с этим необходимо сделать следующее замечание.

В юридической литературе понятие «повод к преступлению» употребляется широко. В применении к рассматриваемой теме, следовательно, можно говорить о поведении потерпевшего как поводе к ответным действиям лица, причинившего вред. При этом поводом к совершению преступления обычно считают негативное поведение.¹⁶² Дает ли такой подход что-либо для объяснения криминологической картины преступления? В известной мере — да. Но вместе с тем он приводит (притом совершенно неправильно) к общему знаменателю понятия, далеко не равнозначные по существу. Так, поводом к совершению преступления может быть и положительное и отрицательное поведение потерпевшего. Это поведение может быть направлено на причинителя вреда, но может вообще его не касаться. Дело, однако, не только и не столько в объективной значимости этого поведения для причинителя вреда, сколько в том, как оно (поведение) им воспринято, к какой реакции он физически, психически и морально подготовлен. В конце концов, для пьяного дебошира, у которого, как говорят, «руки чешутся», достаточно и такого повода, как неправильно истолкованный взгляд или ссора между совершенно посторонними ему лицами (лишь бы вмешаться).

В. Н. Кудрявцев правильно отмечает, что каждая жизненная ситуация имеет объективное содержание и субъективное значение, которые могут очень сильно расходиться. «При этом человек поступает в соответствии со своим представлением о ситуации... Ситуация играет для него роль повода к совершению преступления, хотя объективно она иногда и не содержит никаких "провоцирующих моментов"».¹⁶³ А.М.Яковлев характеризует преступное поведение как неадекватную реакцию на сложившуюся ситуацию¹⁶⁴. В различ-

Например, Ю. М. Антонян, выделяя три группы ситуаций с криминологически значимым поведением потерпевшего, относит к содержащей повод лишь первую группу — ситуации, в которых имеется негативное поведение потерпевшего (противоправное или (и) аморальное).

¹⁶³ Кудрявцев В.Н. Причинность в криминологии. С. 39.

¹⁶⁴ Яковлев А. М. Взаимодействие личности со средой как предмет криминологического исследования. С. 56. Толчковый характер ситуации остается таковым независимо оттого, реализовался толчок в преступление или нет.

Глава Ш

ных сочетаниях, взаимодействиях поведения потерпевшего и преступника криминологическая картина, естественно, будет различной. Однако в любых вариантах криминологических ситуаций, в отличие от повода, толчком к совершению преступления будет такое поведение потерпевшего, которое является исходной криминологической составляющей механизма преступления, несет нагрузку создания у причинителя вреда преступной решимости.

Толчковый характер ситуации — это ее объективная характеристика, причем толчковые элементы могут быть как негативными, так и позитивными по существу. Объективное давление ситуации не может восприниматься лицом иначе, как с его субъективных позиций. Это давление может оказаться достаточным для формирования у данного лица решимости совершить преступление, и в этом случае толчок реализуется; давления может и не хватить. Реализовавшийся толчок может выступить в виде повода к совершению преступления, тогда как повод может и не содержать в основе своей толчка. Можно сказать, что повод есть субъективное отражение объективного содержания ситуации, причем обязательно с негативных позиций, определяющих ее «достаточность» для совершения преступления, даже при отсутствии объективно толчковых моментов.

Надо иметь в виду, что внешнее проявление толчка в виде повода может отличаться от его объективного содержания. Например, толчком к совершению убийства, иного преступления против личности может быть супружеская измена, создавшая предельно напряженную ситуацию, а внешним проявлением толчка — повод в виде недовольства плохо выстиранной рубашкой.

Когда мы оцениваем негативное поведение того или иного человека, которое не привело к ответным, опасным для него действиям только потому, что он «не на того напал», мы как раз и признаем объективно толчковый характер его поведения, не реализовавшийся в преступление и, таким образом, не выступивший в виде повода.

Вернемся к рассмотрению ситуаций, в которых поведение жертвы объективно выступает в качестве существенных и даже решающих криминологических составляющих механизма преступления. В зависимости от конкретных обстоятельств ее поведение может быть одной из причин или условием, способствующим совершению пре-

Жертвы преступлений и характеристика ихповеденш________137

ступления в зависимости от того, какую детерминационную нагрузку несет конкретная ситуация.¹⁶⁵

Поведение жертвы и до и после того, как она превратилась в реального потерпевшего, — составляющая криминологической и непосредственно криминальной ситуации, и если она (ситуация)— причина преступного поведения, то вклад потерпевшего, во всяком случае, является компонентом этой причины.

Естественно, поведение жертвы не может привести к преступлению само по себе. Оно обязательно взаимодействует с негативными обстоятельствами, относящимися к преступнику. Анализ и оценка криминологического значения поведения потерпевшего в подобных ситуациях в целом не вызывают споров: объективно отрицательное поведение является одной из криминологических составляющих механизма преступления.

Сложнее дело обстоит с ситуациями, в которых поведение потерпевшего было бесспорно положительным, однако подставило его под удар преступника. Возникает естественный вопрос: что представляет собой положительное поведение потерпевшего, если оно выступает как непременный компонент механизма преступления?

Представим такое положение: милиционер задерживает преступника, напавшего на другое лицо. Если бы не было этого вмешательства, преступление было бы доведено до конца, вред данному третьему лицу преступник причинил бы. Однако вмешательство прервало развитие событий и изменило направление преступных действий на вмешавшегося милиционера, который получил побои, телесные повреждения и т. д. Это конкретное преступление не свершилось бы, если бы не было положительных, общественно по-

⁶⁵ В.Н. Кудрявцев считает, что при решающем значении ситуации в совершении преступления, она является его причиной (Кудрявцев В.Н. Причинность в криминологии // Вопросы философии. 1971. № 10. С. 79). Таково же мнение Н. С. Лейкиной (Лейкина Н. С. Причины конкретных преступлений и личность преступника в аспекте индивидуализации наказания // Преступность и ее предупреждение. Л., 1991. С. 127-140).

Возражения против этой позиции сводятся к тому, что будто бы из нее следует признание возможности совершения преступления помимо воли и сознания субъекта и даже вопреки его желанию. Но такой вывод представляется произвольным, так как речь здесь идет лишь об удельном весе субъективного и объективного компонентов причины.

Глава Ш

лезных действии потерпевшего, но тогда эти действия — положительная составляющая совокупной причины преступления. Действия потерпевшего, направленные на пресечение преступления, привели к положительному результату — защите третьего лица. Но в то же время они привели к негативному результату в виде причинения вреда ему самому. Здесь нет противоречия. В целом положительное поведение, в частности противодействие преступнику, может сыграть роль толчка к преступным действиям, направленным на противодействующее лицо. Таким образом, можно сделать вывод, что явления положительного характера (в том числе и поведение потерпевшего) могут выступать (но при решающей роли негативных факторов) в качестве элементов общей причины конкретного преступления. Положительное поведение потерпевшего может вызвать действия, направленные на причинение ему вреда и в ситуациях, не связанных с защитой и иными вмешательствами такого плана. УК РФ знает и такие составы преступлений, объективная сторона которых включает как обязательный элемент положительное поведение потерпевшего, например, преступления, предусмотренные ст. 295, 296, 317,318,319, УК РФ.

Криминологические характеристики ситуаций причинения вреда зависят от развития их во времени. Так, в ситуациях толчкового характера есть несомненные различия в зависимости от того, каким временем отделено поведение потерпевшего от насильственных действий преступника—причинителя вреда. Неодинакова криминологическая картина в ситуациях «толчок—время—преступление» и в ситуациях «толчок—преступление». Точно так же обстоит дело в отношении ситуаций других типов.

Практика показывает, что разрыв между толчковыми действиями жертвы и действиями преступника в ответ на этот толчок иногда велик. Но это никак не меняет принципиальной криминологической связи между ними. Если решимость совершить преступление вызвана действиями потерпевшего, значит толчковый характер этого поведения — налицо. Это положение остается в силе и тогда, когда у преступника была возможность немедленно отреагировать на толчковое поведение жертвы, но он почему-либо этого не сделал. Например, решимость причинить вред появилась не сразу, а после потребовавшей времени оценки действий будущего потерпевшего.

Жертвы преступлений и характеристика их поведения________139

Эта схема механизма преступления действует и в случаях положительного поведения потерпевшего, когда поворот действий преступника на потерпевшего произошел с определенным разрывом во времени. Так, при защите третьего лица вред потерпевшему-защитнику может быть причинен непосредственно в процессе защиты. Но возможно причинение вреда и в порядке сведения счетов за эту защиту, спустя продолжительное время. Наконец, положительное поведение жертвы вообще может быть не связано с защитой другого лица, но прямо затрагивать (с точки зрения преступника) его интересы и вызывать соответствующую реакцию.

В ситуациях, когда поведение жертвы создает обстановку, условия, объективно способствующие совершению преступления, протяженность во времени может быть также самой различной. Создание такой обстановки может произойти буквально за несколько минут или секунд до совершения преступления, а может растянуться на несколько лет, динамически трансформируясь по принципу нагнетания негативных компонентов ситуации. Вероятно, максимальное отдаление исходных моментов от их негативной реализации следует видеть в отдалении этапа негативного формирования личности причинителя вреда от проявления его в причинившем вред поведении.

Обстоятельства, задержавшие ответную реакцию причинителя вреда на действия жертвы, могут быть самыми различными. Потерпевший может не предусмотреть возможность ответной реакции, может рассчитывать на пассивность лица, интересы которого затрагивает, наконец, может просто не учитывать возможного развития событий, хотя они должны были охватываться его предвидением. В любых вариантах решающим в криминологической оценке ситуации является не протяженность во времени, не причины длительного развития событий, а объективная характеристика поведения жертвы.

Длительность развития ситуации во времени не исчерпывает полностью характеристику событий. Протяженность во времени еще не отвечает полностью на вопрос о криминологическом механизме. Поэтому следует также различать ситуации, которые представляют собой единичный акт поведения потерпевшего и (или) преступника, и ситуации, в которых имеется определенная система, последовательный ряд действий потерпевшего и (или) преступника. Другими

Глава III

словами, надо различать ситуации, в которых причинение вреда связано с единичным фактом (эпизодом) поведения потерпевшего или преступника, и ситуации взрывного характера, в которых происходит нагнетание криминологически значимой обстановки, заканчи-

^ 166

вающеися взрывом — совершением действии, причинивших вред.

Следовательно, в указанном отношении ситуации можно разделить на ситуации разового характера, однофактные (один факт) и ситуации-системы (многофактные), в которых много фактов поведения, определенная их совокупность.