YOU ARE NEXT.

Джерард судорожно выдохнул какое-то невнятное ругательство и до боли сжал мое запястье.
- Мы разминулись только на полчаса, я ушел за сигаретами до супермаркета, а когда вернулся, не нашел его в комнате. Начал искать, и потом... - Голос Берта сорвался, и ему пришлось сделать несколько глубоких вздохов. - Я нашел его в туалете, без сознания, в луже крови...
- Куда ты? - хрипло окликнул я Джерарда, когда он внезапно вырвался из моих рук, вскочил на ноги и вылетел из отсека, захлопнув дверь.
Мы встретились с Бертом взглядами.
- Мне нужно объяснить все копам, - отозвался он на мой немой вопрос. - Я останусь тут на ночь. Найди его.
Я бросил последний взгляд на Майки, который напоминал одну из тех кукол из "House of wax", кивнул Берту и, положив на его колени злосчастный лист, бросился за Джерардом.

_______________________

Я нашел его в его комнате. Сначала я пробежал мимо, не увидев света под дверью. И лишь потом я вспомнил, что оставлял свет включенным.
Джерард стоял у распахнутого настежь окна, вздрагивая от... холода? В его тонких пальцах дымилась сигарета, а ветер развевал мягкие волосы, дергал листы на столе, листал страницы раскрытой книги, неприятно холодил мое тело, разгоряченное после бега.
- Простынешь, - мудро заметил я, заходя в комнату и закрывая дверь. В полумраке я мог различить только силуэт Джерарда на фоне падающего снега. Он не отреагировал на мои слова, лишь сделал очередную затяжку. Я медленно подошел к нему и прижался к его спине, обвив руками талию и прижавшись щекой. Он вздрогнул, но промолчал.
Он был нужен мне.
Я был нужен ему.
Мы были нужны друг другу.
- Это из-за меня... Его чуть не убили из-за меня... Мой брат чуть не погиб из-за меня...
Я оцепенел, вспомнив зловещие кривые буквы в помятом листе. Затем резко развернул его к себе, вынуждая посмотреть в глаза.
- Мы не сдадимся, - твердо произнес я.
Джерард горько усмехнулся и отвел взгляд.
- Нет, Фрэнки. Это не тот человек, которым я готов рискнуть.
В груди что-то треснуло. Что-то, что появилось совсем недавно, что еще не совсем укрепилось, но на чем я держался в последнее время. Я тщетно пытался сжать это "что-то" и не дать ему рассыпаться, но молчание Уэя мешало мне сосредоточиться.
Лучше бы он начал истерить.
- Тогда...? - просипел я, стараясь поймать его взгляд. - Мы ведь что-то будем делать? Мы что-то придумаем, правда, Джи? - почти жалобно спросил я.
В другой раз я бы дал себе кулаком за этот тон. Но не сейчас. Сейчас мы снова балансировали на краю - удержаться нужно было любой ценой. Я был готов упасть на колени, если бы понадобилось, и целовать его ступни - я не хотел, чтобы ломалась моя лучшая часть, которая только-только стала укореняться в душе.
Джерард тяжело вздохнул, будто задыхаясь в объятиях Вселенной, и произнес то, что сталью рубануло по всем внутренностям:
- Нет, Фрэнк. Это финиш. Финал. The end. Называй, как хочешь. Между нами все кончено.
Вы слышали, как с каким оглушительным грохотом падает самолет с потерянным управлением на землю? С точно таким же грохотом сейчас разрушался я. Непередаваемые ощущения. Никогда не появится такого слова, которое сможет передать это чувство. Никогда. Нет такого слова, которое может придавить слушателя или читателя к земле ледяным прессом, ломая его кости и выдавливая внутренности; которое впрыснет под кожу такой же обжигающий яд, растекающийся сейчас по моим жилам; которое сможет сломать изнутри одним небрежным ударом, вдребезги.
В глазах начала скапливаться влага. Ресницы стали тяжелыми и мокрыми. По щеке скатилась первая слеза.
Я уничтожен. Джерард добился того, чего хотел с самого начала. Он сломал меня. Он победил.
Он повернулся к окну и снова затянулся. Мои руки безвольно соскользнули с его плеч и упали вдоль тела. Я отстранился, чувствуя, как в ушах шумит тяжелая кровь. Холод, проникающий через окно, стал как-то пронзительнее.
- Надеюсь, мы останемся друзьями? - произнес Джерард. Я видел бледный профиль парня в стекле открытого окна. Он выдохнул облако дыма, приоткрыв тонкие губы.
- Я... - Я подавился воздухом. Джерард повернул голову и поймал мой взгляд в отражении. Никогда прежде он не казался мне таким измотанным и уставшим.
-Мне жаль, Фрэнк. Но так будет лучше.
Он действительно чувствовал себя виноватым – я видел это по взгляду. Но это ни черта не успокаивало боль, похожую на ту, которую каждый из нас испытывает в гребаном кресле в кабинете дантиста. Я кивнул. И сделал шаг назад. В ушах шумело, будто я по глупости высунул голову из окна машины на высокой скорости. Уэй, кажется, хотел сказать что-то еще, но я стремительно покинул комнату, плотно закрыв за собой дверь.
Мне нужно успокоиться.
Эта единственная здравая мысль потянула меня дальше по темному коридору, к спальне МакКрэкена. Из-под его двери выползал холодный свет офисной лампы.
Опустошенное сознание отреагировало на этот факт легким удивлением. Разве он не должен сейчас сидеть рядом с младшим Уэем и отвечать на вопросы копов?
Без стука я вошел в его комнату и, не замечая удивленного взгляда Берта, как во сне, почти лениво подошел к нему, запустив руку в задний карман брюк и вынимая несколько помятых купюр.
- Мне нужна доза, - буднично произнес я, не узнавая свой голос. Берт, стягивающий с себя рубашку, приподнял бровь.
- Тебя не волнует, что в здании интерната двое копов?
- Нет. Мне нужна доза. Вернее, две. Нет... Три.
Берт хмыкнул, поднялся с кровати и, отстранив меня, подошел к своему столу. После недолгих махинаций с нижней частью деревянной крышки в его руках оказалось три крошечных пакетика. В каждом лежало по одной белой таблетке - крошечной, круглой, гладкой.
- Не больше одной за трое суток, - предупредил он сухо.
Именно то, что сейчас надо.
- Сколько с меня? - спросил я равнодушно.
- Первая покупка за счет заведения, - не менее равнодушно отозвался он, подбрасывая в воздух таблетки. Я автоматически поймал их и спрятал в кармане вместе с купюрами. Затем направился к двери. Уже у порога я оглянулся и поймал на себе прищуренный взгляд Берта. Он будто изучал меня, пытаясь понять, что я задумал.
Нет, Берт. Тебе никогда не понять мою упрощенную версию. Ты слишком туп для этого.
- Как Майки? - спросил я, чувствуя себя более, чем нелепо. Взгляд Берта помрачнел.
- Они ждут, пока он очнется, чтобы опросить.
- Ясно...
Берт одарил меня странной улыбкой, и я вышел и прикрыл за собой дверь. Несколько минут я стоял, пальцами поглаживая гладкие таблетки в пластиковых пакетиках. Я уже предвкушал сладкое головокружение, полет в космос, прыжок в небо...
Вряд ли Боб обрадуется, обнаружив утром мой хладный труп, верно?
Поэтому я развернулся и направился в сторону душевых. Кто-то забыл потушить свет, поэтому мне оставалось только закрыть за собой дверь и, пройдя мимо ряда кабинок, подойти к трем раковинам в самом конце комнаты. Приглушенный грязный свет действовал угнетающе, собственные шаги отдавались гулким эхом и отражались от стен, словно стараясь подчеркнуть мое одиночество, пол был слишком скользким, а стены слишком грязными…
Я оперся руками о края раковины, уставился в свое отражение. И не узнал себя. Пустой мертвый взгляд, круги под глазами, прикушенная до крови губа (когда я успел?). Жаль. Но трупы никогда не отличались красотой. Лишь Майки, наверное, может стать исключением…
Многие знакомые, недруги, копы и даже родители часто говорили мне, что я закончу жизнь так – от передозировки, в грязном туалете. Тогда я лишь фыркал, тогда я не знал, что в мою жизнь ураганом внесется тощий упырь и разнесет в пух и прах всю мою силу воли.
Неважно. Скоро все это закончится. Совсем скоро.
Я хмыкнул, открывая холодную воду.
Вода хлынула сплошным потоком, разбрызгиваясь по раковине, пока отверстие канализации, захлебываясь, старалось ее поглотить прежде, чем она выплеснется за край. Несколько минут я завороженно наблюдал, как давится черный рот раковины, глотая воду, стараясь успокоиться. Пальцы предательски дрожали. Я до сих пор не мог поверить, что собираюсь это сделать.
-Давай… ну же… - подбодрил я сам себя. И, глубоко вздохнув, одну за другой высвободил таблетки из пластиковых упаковок.
Замер на миг – не больше.
Затем небрежно закинул в рот и прижался губами к холодному влажному крану, глотая воду, как глотало черное отверстие только что.
Прости, Джи.
Прости, что мой последний поцелуй предназначен не тебе.