Глава 14. Истерзанный.

Холодный воздух обжигал тощее тело Майка, и парень задыхался, хватаясь за рану на плече и тщетно пытаясь остановить кровь. Густая тяжелая жидкость горячими каплями пробивалась сквозь тонкие пальцы и падала на снег, оставляя крупные розовые пятна. Ногти скребли бледную кожу, легкие разрывались после долгого бега. Майки с ужасом захрипел, увидев приближающиеся силуэты. Очки он выронил, сбегая от погони, поэтому видел переулок слишком смутно, чтобы опознать преследователей. Единственный источник света, уличный фонарь, был давно разбит, но Майки явственно слышал, как в десяти метрах от него захлебывается собственной кровью Берт. Его живот был глубоко распорот, парень придерживал края раны, пытаясь остановить кровь, словно стараясь сохранить внутренности под кожей, и Уэй не мог понять, как Берт вообще смог бежать вместе с ним. Издавая пугающие булькающие звуки, он прохрипел:

- Майки... беги...

Майки перевел изможденный взгляд на силуэт Берта, привалившегося к стене. Он был бы рад бежать дальше и заодно утащить МакКрэкена из этого ада, в безопасное место, но сейчас он не чувствовал своих ног, безжалостно и глубоко истерзанных ножами. Он истекал кровью, ему было чертовски холодно и больно, а левая рука уже начинала неметь от большой кровопотери. Сердце билось в горле, высохшем после длительного бега, вызывая рвотные позывы, которые становилось все сложнее контролировать.

Силуэты подошли уже вплотную. Майки слышал их шаги и понимал, что уже не успеет сбежать, даже если внезапно сможет почувствовать конечности. Ему оставалось лишь лежать здесь, дожидаясь своей участи. Может быть, он ничего не почувствует?

Наивный…

Ему так холодно…

Шаги все ближе…

Если бы не было так страшно…

Майки откинул голову назад, ударившись затылком о кирпичную стену, продолжая инстинктивно цепляться за плечо, закрыл глаза и выдохнул сквозь зубы, желая поскорее отключиться и не чувствовать боли.

Он сдался.

Он больше не может терпеть.

- Майки, нет! Что ты делаешь?!

Майки нехотя приподнял веки, повернул голову и, прищурившись, смог разглядеть знакомый силуэт.

Джерард? Что он тут делает? Разве он не...

Джерард бросился к ним. Майки хотел крикнуть, чтобы он остановился, развернулся и спасал себя, но брат только ускорялся с каждым шагом, и его невозможно было остановить, Майк это знал. Эхо его шагов гулко отталкивалось от стен, и Майки паниковал все сильнее.

Берт странно захрипел, издавая последние булькающие звуки.

- Берт! - крикнул Майки. Его голос ему показался слишком слабым и чужим. Берт не подавал признаков жизни.

От МакКрэкена его отвлек яркий холодный блеск стали. Майки зажмурился, увидев острое лезвие, сжался в комок и замер, ожидая удара. Последнего удара.

Но удара не последовало. Лишь рядом с ним с глухим стуком упало что-то тяжелое, а затем наступила звенящая тишина, пугающая до ледяной дрожи.

Майки нерешительно открыл глаза. Ослепительно яркий свет фонаря освещал грязный пустынный переулок. Силуэты исчезли, словно их и не было; Берт по-прежнему молчал, нелепо привалившись к стене, расплескав собственную кровь вокруг себя. Его рука лежала в темно-красной луже, протянутая в последнем рывке в сторону Майка. Глаза слепо смотрели в одну точку.

Майки отвел взгляд, будучи не в силах поверить в происходящее…

И рядом с Майки, у его ног, лежал Джерард. Из груди торчала стальная рукоятка ножа, по рубашке расплывалось свежее темно-алое пятно. Майки захрипел, словно астматик, заскулил, и в ужасе попытался выдернуть нож из тела Джерарда. Но сталь не поддавалась, рукоятка ножа выскальзывала из пальцев, зато его руки мгновенно обагрились братской кровью…

Майкл тихо заскулил, падая на грудь покойного, обвивая слабыми окровавленными руками остывшее тело. Его скулеж превратился в тихий стон, горькие слезы падали на безмятежно спокойное лицо. Парень замолк на пару секунд, раскачиваясь вперед-назад.

А затем громко взвыл. Отчаянно, безутешно, совсем по-волчьи, продирая случайных прохожих до костей своим воем, вкладывая в этот вопль всю свою боль и страдания…

Черные волосы Джерарда были беспорядочно разбросаны по безмятежному лицу.

Потускневшие глаза невидяще смотрели в небо.

В небо, которое он больше никогда не увидит.

_______________________________________

- Майки, проснись! Мне нужна помощь! Майки!...
Майки распахнул глаза и в непонимании уставился на размытые черты парня, который продолжал его тормошить. Ресницы младшего отчего-то были мокрыми и тяжелыми, и парню пришлось моргнуть пару раз, а затем нашарить на прикроватном столике очки. Лишь нацепив их на нос и включив ночник, он увидел, в чем дело.
Джерард дрожал. От него исходили почти ощутимые кожей волны отчаяния, глаза странно блестели, его сильно трясло. Но, несомненно, он был жив. Никакого ножа в груди, никакой кро...
Майки опустил взгляд и замер. Некогда белоснежные кроссовки Джерарда были покрыты кирпично-красной липкой дрянью. Тонкие бледные руки с выпирающими венами сильно дрожали. Белая кофта была перемазана кровью почти до локтей.
- Джерард? - хрипло прошептал Майки. - Ты в порядке? Что случилось?
Он слез с кровати и, бесцеремонно задрав безнадежно испорченную кофту, которая наверняка совсем скоро отправится на свалку, принялся изучать его тело, выискивая повреждения.
- Майки...
- Чья это кровь, Джи? - прошептал Майки, сильно нахмурившись, когда не обнаружил ни одной свежей царапины. - Ты кого-то...?
- Майки... Иди за мной... Мне нужна помощь...
Майки молча достал из-под кровати кеды, обулся, и позволил Джерарду обвить холодными, окровавленными и липкими пальцами его запястье.
- Куда мы идем? - спросил он, когда они оказались на главной лестнице и направились вниз. Джерард лишь судорожно вздохнул в ответ. За окном шел мелкий снег, только-только начинало светлеть, и Майки недоумевал, где Джерард умудрился найти неприятности в такую рань. Его до сих пор трясло после сна, особенно сейчас, когда он видел мертвенную белизну лица и алые разводы на одежде. Но Джерард был жив, он сильно стискивал пальцами его кисть, и Майки, едва-едва различая пульс брата, постепенно успокаивался.
Это был сон... Просто до жути реалистичный сон...
Джерард протащил его по темному коридору спящего женского крыла и распахнул чью-то дверь. Майки не успел возмутиться его наглости. Слова умерли на губах, а в горле встал плотный ком, не пропуская безумного вопля. Младший почувствовал, как оседает на пол, и поспешно прислонился к стене.
Вся комната была забрызгана кровью, будто густой краской всех оттенков красного; золотистый свет ночника словно со злой иронией отражался от мелких лужиц на полу. Окно было распахнуто настежь, в комнате стоял невыносимый холод. Сквозняк играл с рассыпанными листами и перьями из разодранной подушки. В холодном воздухе витал удушливый запах металла и пота. Мебель не была тронута, нет, на своем месте стоял стол, пара стульев, кресло. Лишь на полу комком валялось небрежно скинутое одеяло. И на кровати лежало обнаженное юное тело.
Во рту торчал грубо смотанный кляп, тушь расползлась по бледным щекам после долгих часов глухих рыданий, черные волосы превратились в один клок, залитый липкой запекшейся кровью. Казалось, на коже девушки не осталось ни одного живого места: всю территорию занимали ссадины, кровоподтеки, глубокие раны и (Майки едва сдержал тошноту) местами не хватало плоти. На столе, возле ночника, аккуратным рядом лежали отрубленные тонкие пальцы. И белый лист бумаги, забрызганный кровью девушки.
Джерард сел у кровати, упав коленями в кровавую лужу на полу, без отвращения прижимая к себе тело, тихо поскуливая и что-то приговаривая, тщетно пытаясь привести Линдси в чувства.
Лишь через несколько минут Майки переборол ужас и направился к нему, шлепая по крови и стараясь дышать ртом, не вдыхая тяжелый металлический запах. Он поднял одеяло, чудом оставшееся чистым, набросил на тело и сжал плечи брата, стараясь не смотреть на изуродованную девушку.
- Джи... Нам нужно вызвать копов…
- Нет! Вызови врачей!
- Джи, она мерт...
- ОНА-НЕ-МЕРТВА! - крикнул Джерард, чеканя каждое слово и не отпуская подругу. За стеной, в соседней комнате, послышалась возня.
Майки вздохнул, провел руками по лицу и огляделся. Господи, что пришлось пережить девушке, если кровь разбрызгана по всей комнате? Видимо, она долго мучилась – у противоположной стены, куда, видимо, ее швырнули насильники, на обоях остались кровавые борозды – девушка раздирала ногти, пытаясь привлечь внимание соседок шумом. Тщетно.
Его взгляд зацепил лист бумаги, прислоненный к ночнику. Он подошел к столу и склонился, стараясь не смотреть на тонкие длинные пальцы, чувствуя, что его вот-вот вывернет наизнанку. На белой бумаге было написано все тем же грубым почерком, обведено несколько раз и размашисто подчеркнуто всего несколько слов.