Начальнику 49 РАЭ

От врача-хирурга обс. Мирный

РАПОРТ

Прошу включить меня в число полярников, отбывающих на родину самолетом из Кейптауна. Моя просьба связана с обстоятельствами семейными и рабочими. В силу определенных причин мне необходимо приступить к работе на новом месте не позднее 1 июля этого года. За время отпуска после возвращения из экспедиции я буду вынужден решить существенные домашние проблемы, а именно: закончить приватизацию квартиры в СПб и устроить продажу квартиры и переезд ко мне моей родной бабушки, проживающей на Украине. На это может потребоваться значительное количество времени, и мне необходимо прибыть в СПб как можно раньше, чтобы успеть сделать все это до 1 июля.

Кроме вышесказанного хочу заметить также, что, отправляя меня для обеспечения сезонных работ на станции Молодежная, руководство РАЭ в лице начальника зимовочного состава пошло на нарушение трудового договора (пункт 10.1). При этом моя заработная плата за январь и март – морской переход с Мирного на Молодежную и обратно – оказалась более чем в два раза ниже по сравнению с тем, что я зарабатывал на Мирном. К тому же Мирный на весь сезон остался без хирурга. Начальник зимовочного состава, как представитель руководства РАЭ, пообещал компенсировать эти издержки, обеспечив мне место среди полярников, вылетающих из Кейптауна в апреле.

Узнав о возникших проблемах с билетами на самолет, я решил обратиться со своей просьбой к Вам лично. Прошу не отказать, для меня и моей семьи это очень важно.

С уважением, А. Журба.

8.03.2004

Сейчас ночь, начало третьего. Я проснулся около часа назад, решил выпить кофе с молоком и почитать в комнате отдыха рядом со столовой. Мои товарищи по каюте – Гена и свежие врачи-миряне – спят. Гена вымыл свои тапки и перестирал носки. С коллегами отношения дружеские. Хирург – мой ровесник, но со значительно большим опытом. К тому же, у него это вторая зимовка. Первую он тоже провел на Мирном, три года назад. Анестезиолог уже немолод, отставной военный. Из коренных ленинградцев, скабрезный интеллигент, человек с чувством юмора, образованный и симпатичный.

Вчера состоялись первые полеты на Прогресс, но к вечеру погода испортилась, и неизвестно, будут ли летать сегодня.

У меня не понос, так золотуха. Закончилась качка, перестало тошнить, но разболелся зуб. История старая, видимо, придется с ним расстаться. Пока что принимаю антибиотики и обезболивающие.

Хочется рассказать в двух словах, как мы улетали с Молодежной. Погода тогда становилась все хуже и хуже. Решили не ждать утра, а вылетать сразу по готовности. Уже в темноте отправили последний контейнер с грузом, быстро собрали и погрузили личные вещи. Механики ДЭС немного задержались – их начальник решил помыться перед отъездом, за что получил пистон от начальника станции. Пока они обесточивали станцию и глушили дизель-генераторы, остальные сидели в полутемном салоне вертолета и тихо переговаривались. Я почувствовали тогда, что рядом мои товарищи. Пусть со своими недостатками, но каждый на своем месте, каждый нужен в этой небольшой команде точно так же, как и я. Это было приятное чувство. Возможно, так сидят десантники в самолете перед ночным прыжком. Вертолет подрагивал от порывов ветра, которые становились все сильнее.

Наш полет был недолгим и благополучным. В 1 час 45 минут 1 марта мы приземлились на вертолетной площадке «Академика Федорова». Когда растаскивали вещи по каютам, я наткнулся на своих знакомых. Они отмечали наступление весны и пригласили присоединиться к их компании. Посидели весело. Наш кораблик через льды пробирался к открытой воде, и качки до утра не было. Зато уж потом покачало основательно.

Качает и сейчас, но не так сильно, да я и привык уже. Отправил за эти дни два письма – Ольге и Инге, но сам пока ничего не получил. Теперь ждать очередной пятницы.

Компьютер из медсанчасти убрали, но в течение дня можно пользоваться компьютерами, установленными в специально оборудованной каюте. Там отличные плоские мониторы, машины с современными процессорами. Желающих не так много, хотя бы один компьютер свободен постоянно.

13.03.2004

Получил вчера письма, но почему-то больше расстроился, чем обрадовался. Услышал две замечательные истории из жизни полярничков, попозже запишу обязательно.

15.03.2004

Времени 7 утра. Дежурные накрывают столы на завтрак. Мы едим в две смены, народу становится все больше. Я встал больше часа назад, прогулялся по палубе. «Федоров» стоит в припае возле Дружной, пережидая шторм. Вчера прилетели последние сезонники. Сегодня, наверное, мы пойдем к Мирному. Еще несколько дней назад мы забрали людей с Прогресса. Запланированное там грандиозное строительство было приостановлено, а люди отозваны. Почему это случилось, я не знаю. Официальная версия – нехватка средств. Но это было бы как минимум странно – неужели изначально не было четкого плана финансовых расходов?

Погода последние дни отвратительная. Мне кажется, что в прошлом году было больше ясных безветренных дней.

Прошло с песнями и плясками 8 марта, а позавчера – алкогольная врачебная конференция в каюте у Михаила Петровича. Время не ждет, быстро прошли две недели. Еще столько же, и «Федоров» возьмет курс на Кейптаун.

Пришла радиограмма из института с именами вылетающих из Кейптауна самолетом. Их всего 24 человека, включая авиаотряд. Меня в этом списке нет. Очень жаль, но нет худа без добра – посмотрю тропические закаты в океане, позагораю под экваториальным солнцем.

Сегодня отправка писем. Ольге я уже написал, осталось дописать Наталье Валентиновне – она прислала ответ на мое письмо, которое я посылал ей еще в начале октября. Наталья Валентиновна – начмед в Пашской больнице; она принадлежит к числу наиболее уважаемых и симпатичных мне людей. При этом она умная и обаятельная женщина, у нее хорошая семья, и вообще она мне очень нравится. (Да, сказать честно, мне в Паше мало кто и что не нравится).

Истории из жизни полярничков, о которых я упомянул, следующие.

К Молодежной в одну из зимовок около двадцати лет назад подошло большое рыболовецкое судно (возможно, «Рыбак Черноморья»). У них на борту произошел несчастный случай – канатом ударило матроса по голове.

На станции в то время была настоящая медсанчасть, четыре врача, причем один из них – нейрохирург.

Пострадавшего в тяжелом состоянии доставили на берег. Он был в коме, с открытой черепно-мозговой травмой и обширной скальпированной раной головы. Прооперировали, но еще больше месяца он пробыл без сознания. Потом за ним пришло его судно. В качестве благодарности моряки отвалили столько рыбы, что ее хватило больше, чем на год. Рыбак поправился и прислал даже потом благодарственную телеграмму на Молодежную.

Вторая история повеселее. Произошла она примерно в то же время.

«Профессор Визе» вез домой 250 отзимовавших полярничков. В открытом море они повстречались с рыболовецкой плавбазой, на борту которой было около 300 работниц этого плавучего рыбзавода. На «Визе» с плавбазы пришла радиограмма с предложением отпраздновать совместно какой-то ближайший праздник (то ли Новый год, то ли 8 марта). Соблазн был велик, но капитан «Профессора Визе», опасаясь стихийных последствий, все же отказался от этого заманчивого предложения.

18.03.2004

День уже почти закончился. После полдника показывают «Бригаду», на ночь – «Каменскую». Смотрю через раз. Дни проходят, наполненные ожиданием и сонной ленью. Я ем и сплю, изредка читаю. Ни о чем не думаю, веду пустые разговоры время от времени. Я еду домой, но уже не помню, когда перестал фантазировать и рисовать в своем воображении день возвращения.

Больше суток мы шли через огромные ледяные поля, распугивая тюленей и пингвинов. К вечеру выбрались на чистую воду, и теперь корабль даже немножко покачивает на полном ходу. Тьма непроглядная, идет снег, ветра почти нет. За кормой страшно бурлит черная вода. Я поднялся на пеленгаторную палубу (она расположена выше остальных, и помимо прочего оборудования, на ней установлены два прожектора). В мощном белом луче крутятся снежинки густым роем, а иногда мелькают птицы, сопровождающие наш корабль в море.

Завтра приходим на Мирный. Там «шторм-2», уже вторые сутки. Походу остается еще больше 100 км, т.е. дойдут они не раньше, чем послезавтра. Трещины вокруг Мирного в этом году увеличились больше, чем обычно, поэтому пока неизвестно, удастся ли провести через них технику. Возможно, придется эвакуировать людей вертолетом, а машины перегонять зимой, когда окрепнут ледяные мосты.

20.03.2004

Заходящий на посадку вертолет – несомненно, одно из самых волнующих зрелищ. Сейчас полдесятого утра. Недавно мои новые товарищи – врачи Мирного очередной РАЭ – улетели на станцию. Я подарил-таки свою гитару хирургу, которому предстоит прожить год в моей комнатке на Мирном.

«Федоров» стоит километрах в пяти западнее станции. Вчера вечером она смотрела двумя одинокими огоньками из кромешной тьмы. Сегодня солнце и ветер, полеты начались уже в 8 утра.

Мы с Геной остались вдвоем в каюте. Завтра-послезавтра к нам поселятся С.Г. и мирянский гидролог Женя Анашкин, товарищ Гены. Поход уже на 50-м километре, а значит, встреча на Эльбе близка.

Получил вчера письмо от Ольги – чудесное и радующее. Дома все хорошо, бабуля обещала приехать меня встречать.

21.03.2004

Последние несколько дней я просыпаюсь около 6 утра, тихонько сползаю со своей шконки, пью кофе с молоком и отправляюсь на терренкур – шныряю по трапам с палубы на палубу, останавливаясь периодически, чтобы несколько раз отжаться или подтянуться. Сегодняшний день исключением не стал. Я вышел на палубу и почти сразу увидел поход – несколько черных точек ползли с купола примерно в десяти километрах от станции. Чуть позже Гена рассказал мне, что ночью видел, как они запускали сигнальные ракеты в небо, видимо, празднуя свое возвращение. Еще вчера прилетели первые миряне, в том числе наш пингвинолог. Он бродил по пароходу радостный и пьяный, говоря о каких-то глупостях. Утром я встретил его на палубе, уже почти протрезвевшего и притихшего.

Сегодня мы должны уйти. Думаю, что вечером состоится грандиозная пьянка.

22.03.2004

Вернувшиеся из похода полярнички предпочли баню Мирного душевым кабинам «Академика Федорова». После обеда погода стала портиться, и полеты отменили. Да еще при посадке судно вдруг совершило какой-то неожиданный маневр, и вертолет чуть не зацепился лопастями за мачту. Прилетевший списанный повар (который так похож на моего друга из Москвы) с горечью рассказывал, какое подхалимство процветает на Мирном, и какие жлобы там правят дискотеку. Выпить он, конечно, горазд, но и болен серьезно, судя по всему. Похудел, часто кашляет, держась за левый бок. Озвучивать свои предположения не буду, ничего хорошего. Все это было вчера.

А сегодня утром в своей машине сгорел Эдик Николаев. Было ему 27 лет. Это он тогда валялся в комнате у начальника Востока, когда мы их нашли, чтобы призвать к продолжению праздника.

Повар рассказал, что вчера Эдик заходил к нему в 11 вечера, чтобы взять какой-нибудь закуски. Потом, видимо, они с друзьями поддавали в машине, празднуя удачное возвращение из похода. В 10 утра его 27-я заполыхала. Пока тушили, хватились, что Эдика нигде нет. Ветер сегодня был с утра до 25 метров, промасленные внутренности АТТ горели, как уголь в кузнечном горне. В 11.15 останки нашего товарища обнаружили в потушенном тягаче.

23.03.2004

Сегодня я проснулся вообще ни свет, ни заря – лег вчера рано. Сейчас начало седьмого. Гена сладко спит, а я уже прогулялся по заснеженной палубе. «Федоров» дрейфует далеко от берега. Штормит, идет снег, бесится под сильными порывами ветра. Погода опять нелетная, и пока неизвестно, сколько это продлится.

Удивительное дело. Когда нас снимали с Молодежной, на счету был каждый час. Здесь же, несмотря на ухудшающуюся погоду, пьяным героям разрешили париться и пьянствовать вместо того, чтобы погрузить их гуртом в вертолет и быстренько доставить на корабль. Мало того, что погиб человек, так ведь пьянка на Мирном продолжается, и время теряется впустую – мы уже должны были полным ходом идти к Новолазаревской.

31.03.2004

Третий день стоим у Новолазаревской. Сегодня, наверное, уйдем. Погода тихая, ясная. Подошли по чистой воде, но за эти дни ее схватило тонким льдом.

Дни идут, похожие один на другой, как на станции. Но, в отличие от тех дней, теперь почти всегда хорошее настроение. Состояние почти совершенно бездумное. Ем, сплю, читаю по инерции. Пару раз выпивали, вчера накурились марихуаны – мало не показалось. Оказывается, в Кейптауне полкило стоит меньше 100 долларов.

Первые два дня С.Г. лежал пластом, привыкая к качке. Потом освоился постепенно, даже подрабатывает на камбузе. Рассказывал кошмарики про поход, но прошла всего неделя, и это кажется чем-то ужасно далеким. Как и смерть нашего товарища, кстати. Вслух никто уже не вспоминает о нем. Останки его – несколько обугленных косточек – мы везем на родину. А куда делся молодой и веселый парень, не обсуждается.

Даже самые запойные полярнички, включая героического доктора Васю, приходят в себя. Васю за пьянство отстранили от дежурств, но он все равно держится амбициозно и нагло. Они с Сереженькой написали заявления об отправке их из Кейптауна самолетом за свой счет. Я решил этого не делать – слишком дорогие билеты, и затраты эти никто не компенсирует, а отпускные мои что так, что так будут одинаковые – их начисляют по последним трем месяцам, включая морской переход.

Сереженька сбрил бороду и усы, отчего стал еще больше похож на какую-то нелепую птицу. С непривычки крайне отталкивающая физиономия. Ну, да я с ним почти не общаюсь

Михаил Петрович отремонтировал мне два зуба, а один вытащил еще 8 марта. Все хорошо и не болит.

Вася в очередной раз пытается канонизироваться, распространяя над собой ореол мученика. Трехпалый начальник ДЭС с Мирного рассказывает на каждом углу, какой Вася «хирург от бога», и какое я говно. Мои новые товарищи из экипажа несколько умерили его воинственный пыл, защитив, так сказать, мое честное имя.

На днях я звонил домой, поговорил с Ольгой. Пока ждет, но у меня стала появляться какая-то тревога, несмотря на хорошие письма. Меньше полутора месяцев осталось до дома. Через десять дней мы должны быть в Кейптауне, там три дня беззаботного счастья, а потом три недели до Бремерхафена с коротким заходом в Сьерра-Леоне.

1.04.2004

Не плачь обо мне, Антарктида. Я думаю, ты не заплачешь в любом случае. Сегодня в 9 утра «Академик Федоров» отшвартовался от ледяного барьера у Новолазаревской и взял курс на Кейптаун.

До чего же прекрасна жизнь! До чего хорош ее подарок на 1 апреля.

Последний вечер в Антарктике мы отметили вчера двумя бутылками джина в компании с С.Г., моим товарищем с «Ломоносова» и одним из молодых мотористов из экипажа. Поговорили, посмеялись. Разошлись около 2 часов ночи.

5.04.2004

Второй день «Федоров» пробивается через циклон. Сегодня мы пересекли 47 широту. Качает более, чем ощутимо – уже надоело. Солнца не видно, ветер больше 20 м/с.

Я поднимался на пеленгаторную палубу – пытался фотографировать волны, разбивающиеся о нос корабля и разлетающиеся веером. Чуть не сдуло. Правда, в воздухе чувствуется потепление. До Кейптауна меньше 1000 миль.

7.04.2004

Вчера был первый теплый день, а сегодня уже вовсю светит солнце. Тошнотворные «ревущие сороковые» остались позади, настроение лучезарное, завтра мы будем в Кейптауне. Пока неизвестно, где нас поставят, но ходят слухи, что стоянка на Water Front не светит. Очень даже жаль, но, само собой, это такие пустяки.

В минувшую пятницу я в очередной раз не получил писем и, воспользовавшись остатками таксофонной карты С.Г., позвонил домой. Ольга сказала, что все в порядке, но она немного приболела, и у нее небольшая депрессия. Я думаю, дело в том, что закончились деньги. Что поделать, мне самому это чувство так знакомо… Попросил ее не делать новых долгов, но надо быстрее домой. Наверное, из-за того, что осталось совсем немного, меня почти не тревожит проблема, как жить дальше. А может быть, дело в том, что в подсознании сформировалось правильное представление на предмет тщетности забот о будущем, в котором, возможно, не будет «никакого Фурманова».

После полдника состоялось собрание по поводу приближающегося Кейптауна. Наш пожилой капитан, похожий на братца Кролика, выразил надежду увидеть всех такими же бодрыми и здоровыми, как сейчас. Выяснилось также, что из причитающейся валюты полярнички получат лишь часть – какую именно, пока неясно.

Почти целый день команда драила корабль. Помыли даже вертолет, стоящий на открытой площадке.

На воздухе уже теплее, чем в каюте, пахнет настоящим летним дождем. Небо затянуто сплошной пеленой низких облаков, но в узенькую полосочку над океаном я увидел, как садилось огромное алое солнце.

8.04.2004

Снова Великий четверг. Пост я не держу совершенно, даже поправился еще немного.

Вчера поздно вечером «Федоров» лег в дрейф, и все желающие часа три ловили кальмаров. Я никогда раньше не видел эту живность. Бледно-розовые в темной воде, шныряющие стайками под лучами прожекторов, они мне показались похожими на тараканов – та же бесшабашная стремительность и массовость. Посмотрел на них вблизи – пойманных и беспомощных. Почему-то стало жалко.

Во вчерашний киносеанс вошли последние серии захватывающего псевдо-патриотического сериала «Баязет», который полярнички смотрели, затаив дыхание, и «Брат-2», который в немногочисленной компании посмотрел я. С.Г. кино смотреть не стал – решил пораньше лечь. Я же уснул только около трех ночи.

Завтрак мы проспали, а когда вышли в 9 утра на палубу, увидели вдалеке горы Мыса Доброй Надежды. Погода пасмурная, но очень тепло. «Федоров» дрейфует далеко от берега – горы видно еле-еле – в ожидании захода в порт. Мимо нас уже прошмыгнули три прогулочных кораблика.

В одной из песен Гарика Сукачева есть слова: «840 дней я не был в этом порту». Я не был в этом порту 420 дней, и желания стремиться к дальнейшим рекордам пока что нет.

14.04.2004

День заканчивается. По телевизору показывают пошлейший боевик со стареньким перекачанным Мики Рурком в главной роли. Судя по всему, в кульминации герой должен «надрать задницу» своему младшему брату-подонку. Я решил не смотреть.

С.Г. купил за 50$ грамм кокаина в Кейптауне, и сегодня вечером мы вынюхали остатки. Ничего так, но и ничего особенного. Может быть, потому, что я раньше никогда его не пробовал.

«Федоров» ушел из порта вчера в 22 часа. Все эти дни, которые мы провели на стоянке, прошли в каком-то угаре.

Началось с того, что по приходе нас не выпустили в город. Мы разбавили немного спирта виноградным соком, потом пришел четвертый механик и пригласил нас в гости – уже успел раздобыть красного вина и джина. С.Г. сказал, подняв указательный палец:

- На ловца и зверь бежит!

Через какое-то время я делал стойку на руках прямо на бетонных плитах причала. Получалось не очень-то: свалившись, я ободрал локоть.

Утром мы с С.Г. отправились в город. Удивительно, но «Федоров» встал к тому же причалу, где стоял год назад, но только другим бортом. В одном из баров на Water Front мы выпили пива, но все равно оставались несколько томными. Сходили в океанариум, посмотрели на акул в огромном аквариуме и на множество других обитателей двух океанов, размещенных в емкостях поменьше. Потом отправились в центр города – мне хотелось найти тот бильярдный бар, в который я заходил год назад. Мы так и не нашли его, просто прошлись по пустому городу, и уже в сумерках направились к нашему причалу. По дороге встретили знакомого – владельца магазина сувениров для моряков. Он пригласил к себе, что оказалось очень кстати, потому что мы в любом случае собирались там побывать. Любезные русскоязычные продавщицы помогли выбрать украшения и сувениры (в том числе, колечко с бриллиантиком для Ольги), и я, и С.Г. позвонили домой из специально оборудованных уютных телефонных кабинок, после чего один из служащих на микроавтобусе отвез нас вместе с еще несколькими полярничками на корабль.

На следующий день мы купили себе красивые удобные обновки, а вечером, в компании моего товарища – ремонтного механика, отправились в диско-бар на Water Front, нарядившись в белые штаны и футболки.

Water Front – это такой развлекательный уголок Кейптауна, рассчитанный преимущественно на туристов. Когда-то здесь был порт, в котором «Жанетта поправляла такелаж». Теперь это одно из безопасных мест в городе, со множеством магазинов, ресторанов, баров, кафе. Здесь можно погулять у воды, поесть, выпить, потанцевать, купить самые разнообразные товары, точнее, почти все, что угодно. Днем здесь всегда многолюдно, а ночью сияют огни и раздается музыка из ночных заведений. Мы решили идти в бар «Tequila». На такси доехали до центральной площади, зашли выпить кофе, купили сигарет и жев. резинки, после чего, уже в «Tequila», пили через трубочки голубой фосфорицирующий крюшон со льдом из прозрачной лоханки, танцевали с чернокожими девушками под оглушающие звуки музыки. На прощание я получил нежный поцелуй от моей черной очаровательной круглопопой партнерши, молодой и упругой. Для меня, к счастью, этим и кончилось. Но только для меня, к сожалению.

17.04.2004

Два дня назад пересекли южный тропик – тропик Козерога. Вчера на палубе в носовой части перед баком установили бассейн с проточной забортной водой, достаточно большой, чтобы плавать и нырять, не особо увлекаясь. Воздух сегодня около 30 градусов, вода около 25.

Я побрил голову и теперь понемножку покрываю ее загаром. Третий день бегаю по полчаса на вертолетной площадке, периодически отжимаясь и делая другие полезные упражнения. Настоящий курорт, самочувствие отличное. Дня через три «Федоров» должен подойти к экватору. Появились первые летучие рыбы, кто-то из наших видел дельфинов.

Одна из прошедших ночей была ясной и безлунной. Таких звезд я дома не видел, впечатление грандиозное.

Сегодня С.Г. перебрался в соседнюю каюту к повару с Новолазаревской. Несмотря на нашу взаимную симпатию, стало просторнее, а они там вообще только вдвоем. Однако это совсем не мешает нам общаться и вместе тренироваться на вертолетной площадке.

Как это ни прискорбно, но меня все-таки запихнули в кухонное дежурство (не обошлось без вмешательства моих поклонников), и завтра мне предстоит поработать официантом. Надеюсь, что это в последний раз.

Погода большую часть времени облачная, и умопомрачительных тропических закатов и восходов пока не видно. В пищевом рационе стало больше фруктов и соков. Завтра должны выдать сухое вино, чтобы моряки и полярнички легче переносили жаркий экваториальный климат. Вино это полагается пить, обильно разбавляя водой, но «наши люди на такси в булочную не ездят», и поэтому предпочитают цельный продукт.

Хочу продолжить Кейптаунскую тему. На следующий день после той пьяной дискотеки (мы набрались-таки изрядно) состоялась автобусная экскурсия на Мыс Доброй Надежды. Очень красиво, конечно. Мы сделали много снимков и даже «вымыли сапоги» сразу в двух океанах. Видели настоящих бабуинов, которые гораздо наглее и опаснее антарктических поморников. Эти твари безо всяких церемоний отбирают мороженое и лимонад у наивных туристов, а потом пожирают свою добычу, забравшись на крыши стоящих вдоль обочины туристических автомобилей.

В оставшиеся дни удалось побывать в шикарном парке развлечений, сделать еще кое-какие покупки и поплавать в бассейнах на Sea Point.

В целом, все было здорово, но, тем не менее, Кейптаунская стоянка прошла в постоянном напряжении и спешке. Может быть, это связано с тем, что перезимовавшим полярничкам хотелось впитать как можно больше долгожданного тепла, обильно запивая его качественным недорогим алкоголем, а может с тем, что после долгой изоляции этот пряный город просто накрыл отмороженные умы наподобие сильного наркотика.

Герой-полярник ЗМ, мой прошлогодний товарищ по каюте, после полуторагодового воздержания запил в первый же день стоянки. Да так, что после выхода в море два вечера подряд пришлось помогать ему выйти из штопора той самой «светлой струей аминазина», о которой он так любил вспоминать. Сегодня заслуженный герой уже трезвый и благодушно-ироничный, загорает и купается в бассейне, отказываясь даже от пива. Пива, кстати, мы с С.Г. взяли в дорогу четыре ящика.

20.04.2004

Сегодня вечером «Федоров» должен пересечь экватор. Воздух и вода около 30 градусов. Вчера выдали по два литра белого сухого. Разбавленное водой 1:4 очень напоминает квас и пьется исключительно приятно. Мы с С.Г. не оставляем наших тренировок. Самочувствие прекрасное, тропический климат мне по душе.

Только что отправил телеграмму Жеке в Москву – год назад я звонил ему на работу, поздравлял с днем рождения.

Через три недели мы должны быть дома («Федоров» должен пересечь экватор, мы должны быть дома – прошу прощения за повтор, просто такие слова, как «планируется», «будет», «придет» и т.д. не подходят из суеверных соображений). Снова представляю, как меня встретят, как все это будет.

22.04.2004

Вчера и сегодня видели дельфинов. Славные, резвые, красивые. Зелено-серые с бело-розовыми брюшками. Они используют наш корабль, как один из флангов загоняющей рыбу цепи, а сами образуют другой фланг. В кульминационный момент летающие селедки в предсмертном ужасе начинают выпрыгивать из воды, но корабельно-дельфинья цепь слишком велика, и немногим рыбам, по-видимому, удается спастись. И еще дельфинам, кажется, доставляет удовольствие покрасоваться перед людьми: они, как собаки, мчатся за нами следом и с нами рядом, выпрыгивают по одиночке и парами, делают исключительно ловкие пируэты в воздухе. Чудесные ребята, хотя я не уверен, что сохранил бы такое же мнение, проведя с ними столько же времени, сколько довелось провести с пингвинами.

Вода в раковине по-прежнему уходит, вращаясь в правую сторону, хотя мы уже на 7-м градусе северной широты. До Бремерхаффена еще три с половиной тысячи миль, через три дня покажутся Канарские острова.

Ночью на небе хорошо была видна Большая Медведица, но Полярная звезда еще за горизонтом.

Состояние тоскливого, застывшего и печального бездумья полностью сменилось бездумьем радостным, жарким и беззаботным. Вода сегодня 31 градус! На море почти штиль, солнце как будто замерло в зените. Сегодняшняя тренировка далась с трудом – очень жарко. С.Г. пошел в отказ, сославшись на жару, сказал, что «может быть, вечером».

Я ведь так и не сходил в церковь в Кейптауне – выяснилось, что Русской Православной там нет, а в Греческую как-то не захотелось. Вообще, я не то, чтобы забыл о Боге, а забываю благодарить Его, настолько мне хорошо последнее время. Еще один момент, с которым я почти свыкся – очень редко удается побыть одному, спокойно подумать. Читать совершенно не хочется. Днем короткие дежурства в медсанчасти, вкусная пища, купание, тренировки, сладкий сон, а вечером – легкий алкоголь, марихуана, шумные веселые беседы. У нас с С.Г. появились новые товарищи. Не все из нашей компании оказались также предусмотрительны, как мы, и пива теперь осталось меньше одного ящика.

Тропический океан выглядит совсем не так, каким я его себе представлял. Вода такая свинцовая издали и такая же голубая вблизи, как и в Антарктике. Безумных алых рассветов и закатов я так и не увидел. Звезды, конечно, красивые и лучше видны, чем у нас дома, но не настолько, чтобы постоянно верещать от восторга. Все довольно обыденно, хотя и здорово.

24.04.2004

Вода становится все прохладнее, а встречный северный ветер все сильнее. «Но северный ветер – мой друг», и он приносит запах моря, который чувствуется уже второй день. Так пахнет Нева летом: манящей водой и слегка водорослями. Завтра-послезавтра, наверное, уберут бассейн.

Ночью обогнули западную оконечность Африки. Вчера вечером и сегодня утром некоторые герои видели тучи песка и пыли вдалеке. Когда ветер сильнее, он выносит на многие километры в океан песок из пустыни. Бывалые говорят, палубы и переборки становятся желтого цвета после того, как судно пройдет через такую завесу.

Вчера ближе к ночи, когда уже совсем стемнело, мы с С.Г., находясь в состоянии легкой эйфории, показывали нашим товарищам настоящего воздушного змея из туалетной бумаги. Запускали с кормы, где сильный ветер не давал распущенному во все свои 54 метра гигиеническому средству сразу опуститься на воду. Получилась огромная фантастическая извивающаяся, да еще подсвеченная корабельными огнями и оттого светящаяся на фоне черного неба змея. Причем она довольно долго полоскалась в воздухе и далеко была видна. Удивительное зрелище. Как будто электрическая дуга яростно хлещется в темноте.

Получил вчера письмо от Ольги. Дома все хорошо, летят гуси. Уже совсем тепло, началась настоящая весна. Любимая мелочь подрастает, бабуля радостно с ней нянчится. Гелла при первой же возможности пытается сожрать содержимое только что снятого подгузника – видимо, принимает Симку за своего щеночка. Я написал ответное письмо, пообещал позвонить из Германии.

26.04.2004

Ночью пересекли Северный тропик – тропик Рака. Сломался главный дизель, поэтому «Федоров» почти на сутки сбавил ход, но сейчас уже все починено, и скорость лишь немного уступает прежней. Сегодня-завтра будем проходить Канарские острова. Бывалые, сладко мусоля названия двух самых крупных островов, между которых проходит фарватер, говорят, что можно различить даже костры и людей на берегу.

Бассейн убрали, и теперь полярнички просто загорают, валяясь на открытых палубах. Мы с С.Г. тоже не исключение – после обеда целый час лежали под солнцем на корме среди других героев. И даже видели маленькое чудо. Неизвестно откуда прилетел белый голубь. Небольшой, с узенькой головкой, он уселся на одну из кормовых конструкций и стал спокойно наблюдать за происходящим. Кстати, альбатросы и прочая морская пернатая живность отстали от корабля через два дня после Кейптауна. Недалеко от экватора я один раз видел ласточку, летавшую вокруг нашего корабля, и вот сегодня этого чудесного голубя.

1.05.2004

Уже почти три часа ночи. С вечера я лег спать пораньше, а теперь вот проснулся, и сна как не бывало. Мысли водят хоровод в голове, на соседней шконке тяжело вздыхает Женя Анашкин – вчера было 40 дней со дня гибели нашего товарища, и Женя существенно перебрал (как, впрочем, и многие другие). Я выпил со всеми полстаканчика на помин души и от дальнейшей пьянки отказался.

Стало холодно. Позади Канарские острова, Касабланка, Гибралтарский пролив и Лиссабон. «Федоров» идет через Бискайский залив. Пароход существенно качает, причем это еще не худший вариант – бывалые хором утверждают, что здесь обычно «здорово дает по ноздрям», т.е. всегда сильная зыбь, а то и шторм.

Послезавтра по плану Бремерхаффен, через десять дней – порт приписки Санкт-Петербург. Еду я на родину, эх, еду!

Получил вчера письмо от Ольги. Дома все в порядке, вот только деньги, видимо, заканчиваются. Наша маленькая прелесть уже встает, но держится на ногах пока что с большим трудом. У Геллы очередная течка, и она сходит с ума, приставая ко всяким шпендрикам на улице. Удивительное дело: моя благороднейших кровей легавая собака предпочитает низкорослых смешных песиков непонятных помесей и мастей самым галантным и изящным представителям своей касты. Да не просто предпочитает, а прямо-таки обожает эту шантрапу.

Уснул я в результате только под утро. В полусне сходил на обед, а в начале третьего меня разбудил С.Г., чтобы напомнить о том, что пора идти тренироваться на вертолетную площадку.

Скоро ужин. Еще с ночи перестало качать – «Федоров» вошел в Ла-Манш – а совсем недавно стало видно Францию. Погода ясная, дует несильный прохладный ветер. Вдалеке видны десятки судов, некоторые из них идут совсем близко от нас.

2.05.2004

Рано утром «Федоров» прошел через Па-де-Кале, и опять ближе был французский берег с очертаниями каких-то башенок на вершинах холмов, а Англия, ночью светившаяся желтыми огнями, спряталась теперь за желтым туманом.

Заканчиваются мои приемные часы в амбулатории, мы с С.Г. договорились идти тренироваться в 6 часов. На море почти штиль (на Северном море). Завтра Бремерхаффен.

7.05.2004

«Федоров» опять в Северном море. Через три дня должны быть дома.

Отшвартовались вчера в 22.45. Отметили это дело весело, даже боролись на руках в каюте у славного ремонтного механика. Пили немецкую анисовую и шотландский виски.

Бремерхаффен понравился чуть ли не больше, чем Кейптаун. Запахи весны, цветущие каштаны, сирень, черемуха. Разноцветные «анютины глазки» на газонах. Спокойствие и добродушие местных жителей. Даже стаффордширские терьеры и ротвейлеры гуляют без поводков и намордников. Опрятные дома, окруженные аккуратно подстриженными кустами. Множество качественных и недорогих товаров.

Случился, правда, и один неприятный инцидент. Забывчивый Гена Ахтель не сдал коробку «Примы» на хранение. Добросовестные немецкие таможенники за 200 пачек незадекларированных дешевых сигарет вдули Гене штраф в 560 евриков! Гена даже похудел от горя, мы думали – не наложил бы на себя руки. Ничего, обошлось.

8.05.2004

Ночью дочитал «Лолиту». Шедевр, несомненно, хотя Набоков сноб и педофил. На последних строчках я будто бы чувствовал, что моя жизнь кончается вместе с жизнью главного героя.

Около часа дня прошли под огромным мостом, соединяющим какие-то датские острова.

Растет психологическая напряженность. Лица соучастников раздражают все сильнее. Некоторые лезут с идиотскими разговорами. Другие беспробудно пьют уже который день.

11.05.2004

В начале восьмого прошли Копорскую губу. Около девяти встали на якорь напротив Лебяжьего. В утренней дымке (дико извиняюсь, но действительно «в утренней дымке») виден Кронштадт. Сколько будем стоять – неизвестно. Родина своих героев, видимо, не особенно ждет. Сдали после завтрака постельное белье. Почти все свои вещи я собрал еще вчера. Выпили вечером крепко, и все равно не мог уснуть до утра. Позавчера докурили последнюю марихуану. Стыдно признаться – коротали время. А теперь вот до дома рукой подать, но не тут то было. Как сказал один из старших матросов: «Мордой об родину».

19.05.2004

Ну, что сказать? Храбрый полярник вернулся домой. Времени сейчас 2 часа 37 минут. Я купил себе мобильный телефон несколько дней назад, пытаюсь сейчас посмотреть на нем, какое сегодня число. Настроение паскудное, честно говоря. Девятнадцатое мая сегодня, да, девятнадцатое мая.

Не так я представлял себе возвращение. Сначала нас подержали на рейде утром 11 числа. Было холодно, такой дождь моросил. В пять часов зашли в акваторию Канонерского завода, встали к родному причалу. Еще до десяти часов мурыжила таможня и пограничники. Что-то там не соответствовало в паспортах наших восточников. У них были обычные загранпаспорта вместо морских.

Меня приехали встретить родные и близкие. Сестренка. Ольга, конечно. Саня с Данилой, и Андрей, брат Ольги. В течение двух часов мы переговаривались с причала на борт, и вот в начале одиннадцатого вечера толпу родственников, родных и близких запустили на корабль. Приятно было, конечно, очень. В сумасшедшем темпе мы носили вещи, вывалив язык, потому что вещей набралось много и у меня, и у С.Г. Потом ехали к нашему дому на Невском тремя машинами по ночному городу. Данила с Саней на Данилиной служебной черной «Волге», мы с Андреем на его «четверке», и С.Г. со своим товарищем на его «Мерседесе». Дома нас ждал папа. Естественно, выпили чуть-чуть за встречу и разъехались. Андрей предложил отвезти нас в Петергоф на своей машине, и приехали мы туда только в пол-четвертого ночи. Посмотрел я свою доченьку, встретился с бабушкой, с тещей.

Потом сколько-то там томительных дней казалось, что вот-вот надо будет снова бежать на корабль, как в Бремерхаффене или в Кейптауне. И, в общем, ничего, привык. Но случилась одна неприятность все-таки. Я остался совсем без денег. То есть, у меня еще было немного валюты, которую я, естественно, сразу поменял, а мой счет в банке, действительно, оказался пуст. Более того, как это ни грустно, появились новые долги, и нужно будет все отпускные потратить на раздачу этих долгов, причем на все не хватит.

Постоянно холодно, временами идет дождь. Погода мерзкая. Настроение, скажем так, совсем не такое, как я ожидал. Еще неделю назад я казался себе большим, толстым и уверенным в себе, и вот я снова слаб и раздавлен. Мои деньги потратили без меня. Машину я купить не могу. И вот-вот закончатся деньги, которые у меня еще остались для того, чтобы покупать еду и платить за общественный транспорт. Я уже узнавал насчет работы, мои товарищи пообещали помочь. Короче, все отвратительно. Мои старые приятели и родственники смотрят на меня с жалостью, а кто-то из них даже с какой-то снисходительной жалостью безо всякого оттенка уважения. Можно было бы поподробнее рассказать про какие-то свои душевные терзания, наподобие тех, которые я описывал в начале этой повести, но не знаю, есть ли в этом смысл. Дочка, конечно, получилась на славу, что и говорить. Но, в принципе, я вернулся совершенно к тем же проблемам, от которых уезжал. Ничего не изменилось, наоборот, проблем прибавилось. Конечно, и сестра, и отец стали побольше зарабатывать, но, в целом, я ожидал, что возвращение будет более радужным.

Встретился в институте со старшим врачом экспедиции, он беседовал с моим старшим товарищем, принарядившимся в темно-синий костюм.

Тепло, конечно, встретила меня Ольга, но все же такое тепло, как мне хотелось, я нашел только в моей сестре и отце. Среди своих знакомых я, кажется, не видел ни одного человека, который бы гордился мной, и меня это весьма удручает.

27.05.2004

Сегодня день города. Время 17.35. Вчера я встречался с моими товарищами, с которыми учился в институте. Решается вопрос о моей работе в Мариинской больнице. А сегодня решил сходить в военкомат – получил повестку сразу по приезде. Так эти уроды посулили забрать меня на сборы в качестве командира стрелкового отделения, каким я был пятнадцать лет назад. Довольно фамильярно один из офицеров объяснил мне, что раз я, мол, моряк, с меня один военно-морской пакет, т.е. пару бутылок коньяку, «Боржоми» и закусить. Потратил около пятисот рублей, принес. Думаю, хрен с тобой, сволочь. Прошелся через Таврический сад.

На днях возвращался с дачи, смотрю, а у подъезда стоит одна из машин нашей подстанции «скорой помощи», и мой знакомый доктор с фельдшерицей уговаривают какую-то плачущую пьянь-дрань идти подобру-поздорову. Все это было довольно глумливо, как водится. Мы поздоровались, не виделись все же больше двух лет. Тут из кафе, возле которого происходило действо, вышла дорого одетая дама, то ли совладелица, то ли еще что-то в этом роде, очень приятная внешне. И говорит нам:

- Ну что же вы смеетесь, это же несчастный человек!

При этом она вынесла чашку чая и булочку для несчастного человека, видимо, решив совершить доброе дело. А эта пьяная тварь вдруг окрысилась:

- Эт я, блядь, несчастный человек?! Я те щас покажу, блядь, несчастного человека!

И как стала кидаться! Разлила чай, метнула булочку, и уже хотела, было, вцепиться в эту милосердную женщину. Та побледнела, изменилась в лице, пожалев, видимо, о своем порыве великодушия, спряталась за дверь, а пьянь закрыла своим телом вход в кафе, став преградой на пути у людей, которые хотели туда войти. Вышли официантки, завязалась чуть ли не драка, вызвали милицию и отправили хулиганку в отделение. Потом мы с товарищем и его помощницей попили у меня чаю, и бригада вернулась на станцию с чувством исполненного долга.

Денег не осталось совсем. Уже и папа мне давал, и мои все закончились. Надо что-то делать, с работой пока что неясно.

5.09.2004

Как идет время. Через месяц закончится навигация, и я пока не знаю, куда отправлюсь дальше. Я устроился на работу в начале июня. Теплоход называется «Петергоф». Как и два года назад, я наслаждаюсь поездками из СПб в Москву и обратно. Зарабатываю немного меньше, чем в Антарктике. Я уже съездил на охоту, побывал у С.Г. в Рязани, виделся с моими московскими друзьями. Жизнь продолжается. Отдаю потихоньку долги, строю незатейливые планы на будущее.

Спасибо судьбе за то, что я есть на этом свете, за то, что мне довелось побывать в Антарктиде. Это, конечно, не самое лучшее место на Земле, но, уж это точно, не худшее. Может быть, в моем повествовании было чрезмерное количество темных красок, извините. Ведь это не литературное произведение, а всего лишь описания моих сугубо субъективных ощущений, реакции на те или другие события, произошедшие со мной, причем в совершенно определенное время. Я воспринял это так, кто-то – наверняка, иначе. Поэтому прошу не принимать за оскорбления отдельные эпитеты, употребленные мной в отношении некоторых моих товарищей. Уверен, что и на мой счет есть разные мнения.