Как я сюда попал? 6 страница

18.07.2003.

Сегодня день рождения нашего «начальника отряда логистики», или, попросту, зама. Идут интенсивные приготовления к торжеству, ожидается нешуточная пьянка.

Я опять целый день проспал – до четырех утра мы с С.Г. и моим старшим товарищем отмечали четырехлетие нашего с Ольгой бракосочетания. Пару рюмок выпил вместе с нами и повар Толя. Несмотря на то, что под конец мы закусывали водку сырым луком, все прошло очень душевно. Я пел под гитару, и мы с С.Г. договорились разучить к сегодняшнему дню «Самый симпатичный во дворе» для зама. Разумеется, не разучили, но важен порыв, а впереди еще столько времени.

20.07.2003.

Сейчас около четырех утра, я недавно пришел в себя после позавчерашнего дня рождения. Допились до того, что начали плясать матросский танец «Яблочко» под гитару. Уже ночью мы втроем с замом и моим старшим коллегой пили водку, запивая ее шампанским. Их это добило, я потом еще пил красное вино в компании начальника станции Восток В.В. (мы с ним как-то незаметно закорешились) и нашего радиста Гены Ахтеля. Позже выяснилось, что Гена зашел пригласить меня выпить водки и обнаружил, что я сижу у себя за столом и чуть не плачу, слушая sound-track к «Desperado». Мы отправились к начальнику Востока и нашли его спящим на стуле. На кровати тряпочкой свернулся один из наших молодых механиков. Мы их разбудили и потом уж пили водку и вино, спорили о чем-то. При этом В.В. грозился в качестве аргумента дать мне кувалдой по голове (в шутку, наверное).

Когда я очнулся, за окном было темно. Я взял со стола часы – половина шестого. Утро или вечер? Самочувствие ужасное, тошнит, раскалывается голова. В коридоре никого, тишина. Размешал полифепан в чашке, с усилием проглотил без особой уверенности, что он тут же не вернется обратно. Набрал в шприц баралгин с магнезией, дрожащей рукой уколол в правую ягодицу. Через некоторое время стало легче, и я снова уснул. Заходили С.Г. и В.В., настоятельно предлагали пива (я отказался – не научился еще похмеляться), сообщили, что сейчас вечер, а день был ясным и солнечным.

Проспал я до полуночи. Долго лежал, прислушиваясь к пьяным голосам, доносящимся откуда-то из коридора. Позже выяснилось, что начальство отмечает второй день юбилея. Я встал и начал понемногу шевелиться, заварил чай, съел кусок торта, оставшийся от праздника. Долго перечитывал Ольгино письмо, пришедшее в пятницу. Дома все хорошо, Ольга получила приличные отпускные и купила новую стиральную машину и пылесос. Договорилась обо всем в роддоме. Ее старший брат Андрей уехал с семьей к морю и оставил Ольге на это время своего замечательного черного лабрадора Нику-Стар. Так что они сейчас в Петергофе радостно тусуются вместе с нашей Геллой, царапая новый линолеум.

22.07.2003.

Сейчас три часа ночи. Мы с С.Г. и Геной только что посмотрели в радиорубке потрясающий фильм «Трасса-60». Давно не получал такого удовольствия.

До этого играли в настольный теннис и на бильярде. Вообще день прошел отлично, только вот погода испортилась. Снова задуло, хотя и без метели. Всю неделю стояла ясная погода с сильным морозом (до минус 40), и, наверное, поэтому снег утрамбовался и стал плотным, как сухая глина.

23.07.2003.

Метет снова со страшной силой, дом трясется и вибрирует. Видимость – меньше 20 метров, объявлен «шторм-2». Целый день валяюсь в полусне, на душе спокойно, кажется, вот-вот, и почувствую прилив творческих сил.

24.07.2003.

Опять три часа ночи. Мы с моим старшим товарищем и С.Г. устроили поздний ужин после полуночи. Когда сели за стол, неожиданно появилась моль – самая настоящая моль! Я инстинктивно ее прихлопнул, на что С.Г. произнес с сожалением и упреком:

- Ну что же ты! Бабочку убил!

Мне даже стало чуточку совестно – действительно, зверь какой-то. После этого импровизированного ужина первый из оппонентов (он уже два или три дня совершенно трезв ) залег в свои тряпки читать очередной детектив, а со вторым мы болтали часа полтора, обсуждая наши гонорары в РАЭ и строили предположения относительно развития предстоящих событий. Дело в том, что по неофициальным данным на этот раз состоится всего один поход на Восток вместо ранее намеченных двух. И отправится он не раньше прихода «Академика Федорова», т.е. примерно в начале января. Походом пойдут механики Мирного, один из механиков-восточников, начальник Востока, врач, повар, которые должны будут вернуться обратно в Мирный, и полный новый зимовочный состав Востока. Этим врачом, по всем правилам, писаным и неписаным, должен быть я. Повар, скорее всего – С.Г. Отзимовавшие восточники в таком случае уйдут на «Федорове» первым рейсом в Кейптаун, а оттуда самолетом отправятся на Родину. Но, несмотря на то, что до этого долбанного похода остается никак не меньше трех месяцев, уже сейчас начинаются всевозможные кулуарные обсуждения. Наш начальник даже послал официальный запрос директору ААНИИ. Тот ответил, что очередная экспедиция начнется в 2003 году, и, что в соответствии со словами великого Амундсена, самая главная добродетель полярника – умение терпеливо ждать. Я считаю, что эта самая главная добродетель должна быть прежде всего присуща жене полярника, но это, в конце концов неважно. Главная для меня неприятность происходящего заключается в том, что Вася снова усиленно начал дружить с начальником и всеми силами набивается в поход. И если пойдет он, а не я, то мне придется уплыть домой в первых рядах, что, в общем, не так уж плохо. Но я потеряю в деньгах не меньше двух с половиной тысяч бакситогорских рублей. От добра добра не ищут, однако мне такой расклад не очень нравится. В конце концов, я здесь преимущественно из-за денег, но дело не только в этом. Получается так, что этот деградант просто роет-роет под меня и, в конечном итоге, добивается своего, а я остаюсь в дураках, причем во всех смыслах. (Кроме одного, разумеется – попаду раньше домой.) Решительные меры принимать рано, но надо еще раз все хорошенько обдумать и посчитать.

26.07.2003.

Сейчас утро, начало девятого. Ночью я почти не спал – выспался за вчерашний день. Вечером смотрел телевизор, потом писал ответы на письма, которые пришли, как обычно, после ужина. Написала мне Надюша – сестренка из Москвы, и мой неординарный товарищ Миша Жученко. Мало того, что текст его письма был достаточно диким, так он еще прислал не совсем приличную картинку из интернета, которая станет мне в пять долларов. Мой нынешний адрес ему, наверное, дала Инга, но почему она не разъяснила также особенности российской антарктической почты – не ясно. Я написал и ей заодно, попросив предупредить Мишу, чтобы не слал всякую парашу, за которую мне к тому же придется платить. От Ольги письма не было, попробую позвонить сегодня домой.

28.07.2003.

Вчера было четыре месяца на Мирном. Еще два раза по столько же – и за нами придет наша морковка. Мой старший товарищ оказался прав – это время вспоминается, как один день. Не на чем остановиться мысленным взглядом. Что касается меня, то я, если не стал хуже, уж лучше – однозначно не стал. Это грустно, но я ничего не могу с собой поделать. Или сплю или ищу способ убить время, получить тот минимум удовольствия, который доступен. Письма, баня, бильярд, бульварные книжки, не заставляющие работать голову. Физкультура и английский опять заброшены, каждая новая строчка дается с трудом. Несколько последних дней прошли всухую, хоть это радует.

Вася опять мутит воду. Разрабатывает с начальником план глобальной перестройки медицинского пункта, причем мы с моим старшим товарищем узнаем об этом в последнюю очередь от совершенно отстраненных людей. Уж очень ему хочется в поход, козлу. Ну, да хрен с ним, пусть ему будет хорошо.

Зато для меня, видимо, вот-вот представится случай отличиться. Несколько дней назад обратился с болями в животе один из наших механиков, причем не просто водитель, а самый опытный и грамотный специалист по «Ишимбаям». Ведущий инженер-механик «Витязь», как это называется официально. Дело в том, что в походе используются две основные разновидности тягачей – скоростные «Витязи», выпускаемые в Ишимбае, и наши – на базе артиллерийского тягача «АТТ», если я не вру. Ишимбайский завод командирует своих специалистов для обслуживания «Витязей». Короче, выяснилось, что у ведущего паховая грыжа. Несколько лет она его не беспокоила, а тут вот - на тебе. Я осмотрел его – грыжа небольшая и вправимая, но, по всей видимости, скользящая, т.е. стенка грыжевого мешка выполнена одним из внутренних органов, в настоящем случае, скорее всего, слепой кишкой. Этот механик – обязательный участник похода, никаких сомнений ни у кого на этот счет нет. Наличие грыжи – несомненное противопоказание к участию в антарктической экспедиции, но хирург медкомиссии или прозевал, или закрыл на это глаза. По-хорошему, нужно было прооперировать эту грыжку в плановом порядке задолго до экспедиции. В общем, отпускать его такого в поход я не имею права. А это значит, что надо принимать радикальные меры, пока есть время. Мы договорились устроить совместный осмотр с Сашей и Васей и решить окончательно. Но это, скорее, лишь формальность, и остается просто назначить день.

Позавчера я звонил домой. Смог дозвониться только Ольге на трубку. Оказалось, что она с родителями в деревне! Еще прошлым летом МТС там не брала, а теперь, видимо, поставили вышку – слышно было прекрасно. Такая пузатая, и решилась на такую дальнюю поездку! Ведь ей ложиться в роддом примерно в середине августа. Значит, хорошо себя чувствует, и это здорово.

29.07.2003.

Сегодня солнечный день, но ветер до 18 метров, и поэтому все равно немного метет. Я сходил на завтрак, а потом провалялся до обеда в сладкой полудреме. Сегодня непременно надо совершить какой-нибудь подвиг. Думал почистить балкон – его за эту неделю опять занесло почти до крыши, но пока не буду – если он не завален, то во время сильной метели снег набивается в тамбур сквозь щели между дверью и косяком. Хочу наконец-то демонтировать унитаз в нашем туалете – он такой, какие бывают в железнодорожных вагонах, в нем не предусмотрен гидрозатвор, и поэтому при определенных направлениях ветра, задувающего в вентиляционную трубу, умерщвляющие выгребные запахи из сливного бака наполняют амбулаторию. А так как ветер чаще всего именно такой, какой надо, то воняет почти постоянно. Начальство и ремонтники на мои вопли о помощи не реагируют, а заставить здесь кого-то что-то сделать почти невозможно – нужно ходить к начальнику подлизываться, изворачиваться и врать. Вот я и решил устранить проблему самостоятельно и радикально. Сковырну этот чертов толчок и задраю сливное отверстие до тех пор, пока не прилажу нормальный компакт с гидрозатвором.

Через полчаса наступит новый день. Подвиг почти удался. Я как следует позанимался физкультурой, потом мы с С.Г. ходили в фоновый дом играть в настольный теннис, поужинали, в десятый раз посмотрели «Разборку в маленьком Токио». Напоследок я размял спину С.Г. – у него несколько сутулая осанка, вдобавок слабоваты некоторые мышцы и нестабильны позвонки в грудном отделе, последнее время беспокоит боль между лопаток – после массажа ему вроде полегчало. Да к тому же он сегодня с утра ходил на Хасуэлл с нашим пингвинологом и устал, так что теперь отправился спать. А я решил отразить еще некоторые моменты.

Наш начальник учится играть на бильярде. Вообще, он человек несколько закомплексованный и странноватый – среди ученых это не редкость, насколько я представляю. Он стесняется говорить перед большим количеством людей, причем настолько, что никогда не устраивает общих собраний, а слово на вечеринках уступает своим заместителям. Когда он приходит в столовую, надо видеть, как он напряжен и подобран. Как говорил в учебном полку мой командир взвода, «ходит, как кот, перед тем, как нагадить где-нибудь». Будто ждет, что сейчас кто-нибудь вскочит и начнет его обижать.

Меня он невзлюбил с самого начала, я уже об этом рассказывал. Теперь наши отношения несколько потеплели, но лишь настолько, что он меня не избегает. Зато Вася дружит с ним вовсю. Как говорят в народе, «не вынимает язык из жопы». Начальник садится играть в «мандавошку» (есть у нас такая настольная игра, что-то вроде нардов, полярники ее очень любят) и Вася тут, как тут. Начальник тужится на бильярде – верный Вася сидит рядом, с восхищением комментирует. Хочет в поход, и ничего с этим не поделаешь. Я, в общем-то, и делать ничего не собираюсь – пусть себе хочет. Но пускать его туда все-таки нельзя. Скажу честно – мне наплевать на Васю. Я его не люблю и не уважаю, но и не ненавижу, просто он изрядно портит мне жизнь с самого начала, и это жутко меня раздражает. Бороться с ним за право идти в поход я не собираюсь, мне кажется, что двух мнений здесь быть не может. Он алкоголик, психически лабильный, к тому же истощенный двумя зимовками подряд, человек. У него нет двух третей желудка – т.е., по большому счету, он инвалид и, в принципе, не должен был попасть в экспедицию. Но раз уж он здесь, пусть живет, Бог с ним. Меня только трогать не надо было.

30.07.2003.

Опять не спал почти всю ночь, прилег – стали сниться какие-то кошмары. В результате посмотрел, как встает солнце. Оно поднималось, отражаясь в низких облаках. Где-то там, над морем за дальними айсбергами и, еще не выглянув из-за них, постепенно все ярче и ярче освещало столбы пара у края припая над водой. Ветра сегодня с утра почти не было, и казалось, что вдалеке светятся алым огнем стекла высотных зданий какого-то сказочного города.

После завтрака я лег спать и провалялся до шести вечера, периодически просыпаясь от разного шума. Автоматически сходил на ужин, попытался играть в теннис – ничего не получается, вялость ужасная. Подкинули с С.Г. монетку – выпить водки или не выпить – остались трезвыми. Тоска опять накатила, самочувствие отвратительное.

31.07.2003.

Вот и последний день июля. Оказывается, уже больше двух суток свирепствует магнитная буря, так что моя хандра вполне объяснима. Я не стал вчера маяться понапрасну, съел таблетку димедрола часов в одиннадцать и залег. Проснулся около семи утра, не могу сказать, что полон сил, но самочувствие нормальное. Разобрал кое-какие инструменты (начал еще вчера), надо их теперь отмыть от смазки, высушить и убрать. Вообще здесь столько хирургического инструментария, хватило бы на полноценное отделение городской больницы, чтобы обеспечить бесперебойную работу двух бригад.

2.08.2003.

День воздушно-десантных войск. В пубертатном периоде я очень хотел попасть в ВДВ и заслужить боевые ордена в Афганистане. Этого не случилось – вскоре после того, как я принял присягу, вывели последние войска, но о празднике десантуры каждый год напоминают нетрезвые молодые (и не очень) мужчины в голубых беретах, шатающиеся по городу 2 августа. Помню, как-то лет 15 назад я стоял в очереди за мороженым возле метро «Площадь Восстания» и впервые обратил тогда внимание на эти демонстративные перемещения.

В прошлом году мы были в Москве в начале августа. Ходили в «Последние деньги» с нашими замечательными метрдателем Галей и парикмахером Светой. Там выступала малоизвестная группа «Green town» - они пели July morning, Steel loving you, старые хиты «Песняров» и «Синей птицы». Потом мы гуляли по ночному городу, погода была замечательная – настоящая бархатная августовская ночь. Отойдя недалеко от ресторана, присели покурить у памятника героям Плевны. Позже выяснилось, что это неофициальное место сбора московских гомосексуалистов, но тогда мы, конечно, ничего об этом не знали, и даже побеседовали с каким-то странными типами, один из которых утверждал, что в воздушно-десантном училище больше половины личного состава – голубые. Потом с трудом отвязались от каких-то гопников, хотевших с нами дружить и угощавших нас теплой водкой. Хохотали, негромко пели песни, танцевали на асфальте, даже писали под голубыми елями возле грозного дома на Лубянке. На пароход мы вернулись уставшие, пьяные и веселые, когда уже почти рассвело.

Теперь мне кажется, что это было не со мной. Третий день метет, «шторм-1» и «шторм-2» беспрестанно сменяют друг друга, иногда даже не видно соседнего дома из окон.

3.08.2003.

Сегодня день рождения у нашего начальника и еще одного упыря, в связи с чем намечается грандиозная пьянка. Я не уверен, что хочу принимать в ней участие. Только отошел от предыдущей – 31 июля вечером мы с моим старшим товарищем, замом и С.Г. не по-детски поддали на складе, отмечая выбор и начало установки нового унитаза – я все-таки сделал это. Потом пили водку у нас в ординаторской, и уже ночью, немного протрезвев, с коллегой прикончили припасенные на лучшие времена две бутылки шампанского.

Весь следующий день я болел, а вечером получил небывалое количество писем – целых пять! Писал ночью ответы и первый раз за время пребывания здесь почувствовал свою реальную отчужденность от прежней жизни. Как будто происходящее здесь – это не со мной, это не я живу в Антарктиде, скучая по дому и все время думая о возвращении.

Сегодня ясно, ветер стихает. Я встал пораньше и уже позавтракал замечательной воскресной яичницей. Никогда бы не подумал, что яйца могут храниться так долго – оказывается, коробки, в которые они сложены, надо каждые две недели переворачивать, и все будет в порядке, ну а прохладное место – это само собой.

Рассвет постепенно перемещается к югу, весна все же идет и к нам. Полярнички уже ждут похода. Васю, правда, последнее время не видно, но отголоски его подрывной деятельности, на этот раз направленные против С.Г., доносятся. Вот ведь неугомонная натура!

Сходили в баню со старшим товарищем – С.Г. занят приготовлением яств к праздничному ужину. Попарились отлично, народу было немного. Жаль, что сильный ветер за прошедшие дни утрамбовал снег до деревянной плотности – обтереться не получилось, пришлось довольствоваться только морозом. Когда я в очередной раз вышел охладиться, то увидел неторопливо бродящего внизу пингвина. Он крутил своей башкой, рассматривая станцию – один в один, наш анестезиолог с Востока. Походочка, ну точная копия; ножки раскорячены, голова набок, бретельки от комбинезона приспущены – поневоле залюбуешься. Мне кажется иногда, что если набраться смелости и вскрыть нашего Сережу, то под антропоидной биооболочкой окажется крупный пингвин.

Стены туалета в бане изнутри обильно оклеены вырезками из мужских журналов, из окна немного виден залив. Девушки и женщины различного возраста и комплекции на фотографиях демонстрируют свои половые органы, что в сочетании с запахом несвежих экскрементов вызывает непривычную гамму чувств. Только сегодня я заметил, что на дверях в обрамлении этих картинок приютился небольшой листочек с надписью: «Сел? Посмотри, не идет ли пароход!» Хорошая солдатская шутка. Я рассказал об этом С.Г. Он предложил приписать в начале заглавную букву «о», над буквой «е» поставить две точки, а вопросительный знак заменить на восклицательный.

После обеда прилег – слышу, кто-то тяжело вздыхает под дверью. Выглянул. Оказывается, это наш зам пришел жаловаться на свое самочувствие. Померил ему давление – 230/130! Ничего себе, думаю. Уколол живительную смесь, дал пару таблеток и отправил его спать, сам опять прилег. Но нет на свете счастья – только задремал, стук в дверь. На этот раз некто Адольф Нилович – пожилой полярник, весьма своеобразный экземпляр, по всем параметрам крайне напоминающий бегемота, или даже носорога. Он почти безапелляционно потребовал, чтобы я подписал открытки нашим новорожденным, а их, этих первенцев, оказалось целых четыре. Просто у начальника и одного из геофизиков с Востока день рождения сегодня, а двое наших механиков вписались, поскольку их даты совсем рядом. Я с некоторым недоверием отношусь к А.Н. и дружбы его не ищу. Он, ко всему прочему, считает, что умеет играть на трубе и таскает эту трубу повсюду с собой, а на алкогольных вечеринках наперекор всем пытается трубить. Самым подходящим мне кажется сравнение с эпизодом из фильма «Девять с половиной недель», когда к героям Мики Рурка и Ким Бессинджер подходит ватага пацанов, и один из них говорит, что его «брат за доллар может выпукать тему из Джойса». Мики Рурк соглашается, после чего толстый мальчик тужится и, действительно, что-то «выпукивает», но этого слишком мало, чтобы считаться «темой». Короче, написал и распечатал на принтере. А.Н. принес несколько открыток с нарисованными зверями, и я выбрал медведя, волка, куницы и ежика. Немного позже амбициозный старик зачитал мои стансы и вручил открытки с подклеенными текстами:

Ко дню рождения механика А.В. (на картинке изображен медведь).

Нелегко живется в Антарктиде бурому медведю.

Эх, не скоро он медведицу увидит и домой уедет.

А пока по воскресениям солянка,

Ну, еще рыбалка.

Эх, ядрена корень, жизнь моя, жистянка!

До чего ж себя бывает жалко!

Этот А.В. – немногословный человек с большим животом. По мнению наблюдателей, он раньше вполне мог быть каким-нибудь вторым секретарем горкома комсомола, судя по ухваткам. Я его совсем не знаю.

Ко дню рождения начальника станции (на картинке – волк).

Гляциолог гляциологу

Угодил ледышкой в голову.

Но гараж расчищен срочно

Силами врачей восточных.

Перекусив после работы понемножку,

Полярники играют в «мандавошку».

Не то, чтоб вожаку она в охоту,

О стае проявляет он заботу.

Про гараж я уже рассказывал. Еще у нашего начальника есть одно безобидное пристрастие – играть с другими полярничками в «мандавошку». Он в узких кругах мотивирует это замаскированным стремлением подспудно узнавать о жизни коллектива, но играет, тем не менее, с большим азартом.

Ко дню рождения восточного геофизика по прозвищу «Вагиныч» (на картинке – куница, жаль, хорька не было).

Берегитесь, слоны! Я по хоботу

Вмиг любому из вас надаю!

Мне ли, грозному зрелому хоббиту,

Прятать где-то отвагу свою?

С днем рожденья меня, ненаглядного!

Много счастья и радостных лет!

Юбилей – это дата приятная,

Возражений, я думаю, нет?

«Вагиныч» этот считается лучшим другом Васи. Как напьется, становится агрессивным и сулит каждому «по хоботу». Но, потому как его можно перешибить соплей, всерьез эти нападки никто не воспринимает. Он весьма начитан и имеет представление о многих вещах, должен знать, кто такие хоббиты.

Ко дню рождения механика Саши Виноградова (на картинке – ежик).

Что забыл я в краю этом снежном?

Где ни яблок, ни змей, ни грибов?

В этом холоде, злом и кромешном?

В отдалении от милых лесов?

Заработаю денег побольше!

Накуплю ребятишкам конфет!

А когда подрастет моя дочка,

Хватит даже на велосипед!

Этот Саша – один из молодых полярничков, в Антарктиде, да и, вообще в подобной поездке впервые. Он из города Рыбинска, даже не из самого, а из какой-то близлежащей деревни – сельский механизатор. Неплохой парень, кажется, у него дома семья – жена и дочь.

Ну, а дальше – продолжение программы в ленинской комнате. Иду на грозу.

В облака уйти не удалось. Полярники так нажрались, что перестали понимать друг друга. Дошло до мордобоя, но серьезных повреждений никто не получил. Наиболее трезвым кое-как удалось организовать доставку и конвой невменяемых жильцов дома геофизиков к месту постоянной дислокации. Подняли и увели даже полумертвого Васю, который, было, прицупился у нас в смотровой. Подвыпивший пингвинолог носился, как угорелый, сгоняя в кучу разбредшихся и не желающих уходить полярников, в результате чего чуть было не получил в голову от расходившегося Саши Голоулина. Я почти не пил – с самого начала шестым чувством определил, что не стоит. Под конец вроде неплохо присели у начальника, но он тоже перебрал, и приятной беседы не получилось. Говорили о какой-то лабуде, типа, какие мы, полярники, отличные ребята. Я забрал гитару и, вежливо попрощавшись, ушел.

4.08.2003.

Сегодня выяснились еще некоторые подробности вчерашнего торжества. Например, наш магнитолог, зимующий второй год подряд, славный и компанейский человек, веселый хитроватый хохол, которого обычно очень трудно напоить – он в этом смысле горазд, потерял спьяну очки и ориентацию в пространстве, завалился к повару Толе и уснул на его кровати, пользуясь отсутствием хозяина. Вернувшийся домой трезвый и злой Толя (начальник даже не поблагодарил их с Сашей за праздничный ужин, присудив все сахарные косточки своему лучшему другу номер 2 – главповару) принялся пинками выгонять незваного гостя, а тот стал плакать и говорить, что он уже пожилой человек, и к тому же, потерял очки.

Приходил один из механиков – наш полярный литератор – с жалобами на боль в спине. Они вчера боролись на радостях, и ему, похоже, сломали нижнее ребро справа. Я намазал его троксевазином и дал обезболивающее.

После обеда меня подловил Адольф Нилович, пожал руку и торжественно поблагодарил за содействие, заявив, что чужих лавров ему не надо – мои поздравления пришлись полярникам по вкусу.

Переслал письма на радиостанцию, можно ждать пятницы.

6.08.2003.

А потом произошло непредвиденное. Ближе к ночи мы с С.Г. решили, что необходимо выпить. Мой старший товарищ, как ни странно, участвовать отказался. Мы принесли с камбуза множество оставшихся от праздника закусок и устроили отличный дружеский ужин. Выпили две бутылки водки, после чего Саня принес пару упаковок баночного пива. Около 11 часов утра мы были настолько далеки от всяческих условностей, что, стоя на штормовом переходе между домами, запускали воздушного змея из туалетной бумаги. Это был самый натуралистичный змей, которого мне приходилось видеть в жизни. 50 метров энергично размотанной туалетной бумаги извивались на ветру, как бычий цепень в горячей воде. Нам хотелось поделиться своей радостью со всеми, но, к счастью, контакты удалось свести к минимуму.

Весь вчерашний день я пролежал в забытьи, окончательно придя в себя только сегодня к пяти утра. Почитал, вымылся, сходил на завтрак. Саню я пока что не видел, наверное, он еще спит.

Полгода назад первая партия полярничков улетела в Кейптаун, послезавтра будут мои полгода. Если все пойдет нормально, через десять месяцев я вернусь домой. Не так уж и много осталось. Бог за нас.

7.08.2003.

Час ночи. Мы с С.Г и моим старшим товарищем попили чаю с горячими бутербродами и разбрелись по каютам. С.Г. завтра работает и решил пораньше лечь спать, а ст. тов. читает, по своему обыкновению, какую-то мутоту. Вечер прошел, можно сказать, по-домашнему – посмотрели «Убойную силу» с большим удовольствием, сыграли на бильярде. И опять ночь, одиночество и тишина, беспокойство, тревога и грусть. Я, наверное, слишком много пью в последнее время и теперь попросту абстинирую между двумя попойками. Еще немного, и начну похмеляться по утрам, хотя это мы посмотрим.

Я думал, что буду здесь жить

В окруженье друзей,

Не зная печали, спокойно,

Без бед и забот.

И вот окружают меня

Злые морды зверей,

И все получается

Слишком уж наоборот.

8.08.2003.

Ну, вот и прошло полгода. Сейчас начало второго, родной аквариум спит. Мой старший товарищ перенял у меня эстафету пьянства и сейчас пребывает в глубокой коме.

Я долго не мог заснуть вчера, забылся часа на два, видел какие-то кошмары. Встал около шести и решил больше не ложиться. Сделал отличную зарядку, потом до обеда занимался личными и общественными делами. В частности, заказал в мастерской крепеж для нашего унитаза – выяснилось, что на главной антарктической станции России нет шурупов, найти болты для крепления бачка – целая проблема, ну а фановая труба и цемент – это вещи, упоминание о которых вызывает злорадный смех, настолько невероятным кажется бывалым полярникам наличие таких простых и необходимых предметов. Короче, все в худших советских традициях. Между тем, надо мной уже начинают посмеиваться, мол, что ж ты, доктор, до сих пор унитаз не поставил? Почему-то над тем, что из медсанчасти несло протухшей мочой и дерьмом на весь второй этаж, никто не смеялся – предпочитали делать вид, что не замечают, козлы. Сегодня Саша Голоулин должен выточить на токарном станке эти проклятые шурупы и вырезать деревянную подставку. Я предвижу еще некоторые трудности, но это пока впереди. Для чего я так подробно расписываю это ничтожное событие – замену унитаза? Можно ответить вопросом на вопрос: если такая пустячная манипуляция является здесь настоящей проблемой, как будет выглядеть этот сраный поход? Техника у нас такая, что смотреть страшно. А ведь на ней нужно пройти 3000 км в тяжелейших условиях с огромным грузом. Нужно жить в этих холодных коробках три месяца, спать на этих чертовых нарах, когда с потолка льется конденсат. Ладно, поживем – увидим.

Начальник, похоже, жутко обиделся на мою эпиграмму ко дню рождения. Еле здоровается. Смотрит так, что лишний раз попадаться на глаза не хочется. А мне теперь все равно - если ты такой мудак, пойди и удавись в туалете от злости. Должен признаться, ужасно надоели мне эти рожи. Так бы иногда и двинул между глаз. Толя говорит, что, по его многолетним наблюдениям, четыре месяца – самый тяжелый в психологическом плане период. Не знаю, с чем это связано, но, по-моему, он прав.