Динамика развития настроений

Одним из первых заметных показателей развития настроений является резкое уве­личение и массовое распространение новых слухов. Возникает своеобразный цикли­ческий механизм: слухи — настроения — слухи... Появляются толпы, возникают дру­гие формы спонтанного поведения. Подобного рода массовые состояния не только сплачивают людей в некое одинаково настроенное «мы». Люди вновь и вновь как бы говорят себе и друг другу, что они живут в «чужом», «ихнем» мире. Возникают осо­бые ситуации: люди испытывают горькое разочарование, убеждаясь, «что жизнь пол­на противоречий и что все еще существуют какие-нибудь "они"» (Поршнев, 1966).

Разочарование оказывается тем сильнее, чем больше люди поверили во что-то или кому-то: ведь «они верили», а «их обманули». Именно этот лозунг часто использует­ся для идеологического «оформления» возникающих оппозиционных, по отношению к власти, настроений. Люди, разочаровавшись в возможности реализации своих при­тязаний, испытывают потребность либо как-то изменить притязания, либо найти но­вые пути для удовлетворения старых притязаний. Если они чувствуют себя психоло­гически «чужими» в «обманувшем их мире», значит, им нужно обрести новое, соб­ственное, истинное «мы». Перед ними встает вопрос о том, где же «истинные» идеалы, нормы, ценности, смыслы жизни.

Иногда люди усматривают их в прошлом, и тогда возникает своеобразная носталь­гия по прошедшему «золотому веку». Иногда они связывают эти идеалы и смыслы с будущим, и тогда появляются различные варианты утопий. Наконец, возможен и та­кой вариант, когда нечто подлинное (точнее, кажущееся подлинным) усматривается в нынешнем времени, но выглядит как удаленное в пространстве, например в иной стране или иной социальной системе.

' См.: ПарыгиП Б. Д. Общественное настроение. М.: Мысль, 1966. С. 122.

Глава 2.3. Массовые настроения в политике 197

Если же говорить о начальной стадии развития, о появлении и распространении оппозиционных настроений, то их возникновение обычно представляется как резуль­тат своего рода «брожения масс». Под влиянием оппозиционных по отношению к вла­сти идейно-политических сил это брожение принимает уже осознаваемую направ­ленность, реализуясь в конкретных действиях. Это происходит на базе все того же расхождения притязаний людей, сформированных доминирующими в обществе кана­лами пропаганды, и реальной жизни, которая также зависит от сил, владеющих сред­ствами массовой коммуникации или обладающих реальной возможностью влиять на них. При увеличении разрыва между тем, что говорится, и тем, что делается, нару­шается политико-психологическая однородность общества, начинается отмеченное «брожение». И тогда, в сравнительно короткие сроки, возникают в противовес тем, «кто говорит одно, а делает другое», новые политико-психологические общности людей, объединяемые негативным отношением к таким силам. Вновь и вновь стрем­ление «обманутых» (связываемых чувством «мы») объединиться против «обманщи­ков» (неких «они»), «негативизм по отношению к "ним" стимулируют контагиозность среди "нас"» (Поршнев, 1966). Нарастающая заразительность усиливает распростра­нение настроений.

Переходя от истоков возникновения к динамике развития массовых настроений, следует остановиться на особом характере этой динамики, проявляющемся наиболее очевидно на уровне относительно конкретного субъекта таких настроений, в толпе. Развитие настроений в толпе носит все тот же, уже описанный в первой части книги, «циркулярный», спиралевидный характер, напоминающий своеобразное «эмоцио­нальное кружение»: одни и те же настроения, имеющие общую основу (чаще всего именно неудовлетворенные притязания, вызывающие психическое «напряжение»), воспроизводятся вновь и вновь, захватывая все большее число людей и усиливая свою интенсивность.

Циркулярный характер продемонстрировали настроения, развивавшиеся в тол­пах на главных площадях столиц восточно-европейских государств, Москвы, столиц союзных республик и ряда областных центров СССР в течение 1989-90 гг. В апреле 1989 г. наиболее драматично этот механизм проявил свое действие в Тбилиси. После­довавшие вслед за этим другие аналогичные примеры привели к своеобразному апо­феозу в августе 1991 г.

Общим в подобных случаях было то, что собравшиеся люди первоначально заве­домо не могли быть готовы к «решительным действиям», «штурмам» и т. п. Они были просто охвачены настроением недовольства, не имеющим какого-то конкретного вы­хода. Первоначально люди в такого рода толпах в самом буквальном смысле демон­стрируют свое настроение. Постепенно они начинают «заводиться», возбуждать друг друга, — иначе собравший их вместе настрой начинает терять силу. Циркуляция на­строений осуществляется за счет перечисления, по кругу, требований — нереализо­ванных притязаний. Шаг за шагом они обычно усиливаются, и, соответственно, не­довольство нарастает от их неосуществляемости. На определенном этапе от выраже­ния притязаний следует переход к поиску тех, кто, по мнению толпы, виновен в том, что притязания не реализуются. Далее идет процесс атрибутирования, приписывания «виновным» всевозможных отрицательных качеств. Нарастая при циркуляции, соот­ветствующие настроения достигают такого уровня, когда лишь немедленные дей-

198 Часть 2. Массовые настроения

ствия могут предоставить им возможность для разрешения. Начиная с этого момен­та, настроения «включают» соответствующее поведение.

Ситуации в Тбилиси и других городах показали, что от начала скопления людей до активных действий проходит не меньше нескольких часов, а иногда и дней. В част­ности, в нескольких эпизодах толпы людей в буквальном смысле дневали и ночевали на площадях как бы для того, чтобы не прерывалось циркулярное взвинчивание на­строений. Отдельные случаи (например, бесчинства в здании МВД в Кишиневе осе­нью 1989 г.) показали: даже после начала действий толпе может понадобиться свое­образная «митинговая пауза» для повторной стимуляции тех настроений, которые начинают угасать или разрешаться.