ГЛАВА СЕДЬМАЯ. В машине Карен о чем-то задумалась и молчала до самого моста

В машине Карен о чем-то задумалась и молчала до самого моста. Дел поглядывал на нее, но девушка, казалось, не замечала этого, и в конце концов он не выдержал.

— Что с тобой?

Она встрепенулась и непонимающе уставилась на него.

— Ты даже не сказала мне, куда ехать. Где твоя контора?

— Знаешь, поехали сначала ко мне, соберем вещи. Томми просил приехать к пяти. Или, если хочешь, просто забрось меня домой, я соберусь сама, а вечером заберешь меня с вещами.

— Да нет, я хочу, наконец, познакомиться с твоей Манци. Кстати, откуда такое имя?

— В детстве читала книжку, там котенка так звали, — она устроилась поудобнее и слегка задела рукой его бедро.

Дел сам не ожидал, что это мимолетное прикосновение так подействует на него, он чуть не подскочил. Ему казалось, что утром он выложился полностью, но в голове снова мелькнула абсолютно несвоевременная мысль и сосредоточиться на дороге удалось лишь усилием воли.

Подъехав к дому, Карен сказала, пожав плечами:

— Раз ты идешь со мной, надо поставить машину на стоянку. Такую шикарную тут в момент раздеть могут.

— А тебе долго собираться?

— Не знаю, пару часов. Вот я и боюсь, что тебе скучно будет.

— Ничего.

На самом деле он не был готов расстаться с ней даже на минуту. Скучно... Можно было смотреть на нее, слышать ее голос, вдыхать головокружительный аромат ее волос, разве это скучно?

У двери квартиры она обернулась.

— Заходи быстро, не держи дверь открытой.

— А что, кто-нибудь может прийти? — он шагнул внутрь.

Карен быстро вошла за ним и захлопнула дверь.

— Манци выскочит, у нее это бывает, а потом сама пугается, и приходится ловить ее по всей лестнице.

Комната была совсем маленькой, в ней едва помещались тахта, кресло, низкий столик и мягкая табуретка. В углу, изображавшем из себя кухню, виднелся холодильник и еще один столик с электроплиткой. Несмотря на тесноту, квартирка показалась ему обжитой и очень уютной. А главное, в ней все было пропитано знакомым нежным запахом. Дел прикрыл глаза, глубоко вдохнул и улыбнулся.

Звонкий голос Карен вырвал его из блаженного состояния:

— Устраивайся, — она кивнула ему на кресло, бросила сумку и прошла к холодильнику.

Внезапно почувствовав на себе чей-то взгляд, он резко обернулся. Покрывало на тахте шевельнулось и он увидел испуганные круглые голубые глаза, очень похожие по цвету на глаза Карен. Почувствовав, что на нее смотрят, кошка мгновенно исчезла под тахтой.

— А ты знаешь, что у тебя и у твоей кошки глаза одного цвета?

Карен рассмеялась, накладывая в тарелку что-то вкусно пахнущее мясом.

— Знаю. Ветеринар сказал, что она наполовину сиамская — у них часто голубые глаза.

Кошка снова высунулась из-под покрывала и проскользнула в угол. Дел наблюдал за ее маневрами краем глаза, не поворачивая головы. Она уставилась на него, сев на задние лапы, как суслик, и вытянув шею — маленькая, ушастая, вся в ярких рыжих и черных пятнах на белом фоне.

— А что это она делает?

Тем временем кошка прошла пару шагов в сторону, по-прежнему выдерживая дистанцию, снова села столбиком и внезапно запищала тонким голосом, глядя на Карен.

— Жалуется. Кошки любят порядок, а ты сидишь в моем кресле, — рассмеялась Карен и поставила тарелку с мясом на пол. Кошка сердито посмотрела на Дела, обойдя его по дуге, подобралась к еде и начала есть, то и дело вскидывая голову и недоверчиво поглядывая на него.

— Она боится чужих. У меня редко бывают гости.

— У тебя нет друзей?

— Есть. Но в гостях у меня они почти не бывают.

Карен достала из стенного шкафа большую сумку, открыла ее и смущенно улыбнулась, медленно садясь на тахту.

— Знаешь, я только сейчас до конца поняла, что со всем этим придется расстаться. Дай посидеть минутку.

— Боишься?

— Да, — неожиданно кивнула она.

Он подошел к ней, сел рядом и обнял ее за плечи.

— Ты мне веришь? Карен вздохнула.

— Пожалуй, да.

— Я сделаю все, чтобы тебе было хорошо со мной. Доверься мне, и ничего не бойся.

Закрыв глаза, она прижалась щекой к его плечу, посидела так несколько секунд — потом решительно встала и открыла шкаф.

— Ну ладно, давай, я буду собираться.

Она начала вынимать вещи и складывать их в сумку. Дел сначала попытался помочь, но быстро понял, что только мешает и снова перебрался в кресло.

Кошка доела, подкралась поближе, и, понаблюдав некоторое время за действиями хозяйки, внезапно издала странный вибрирующий звук. Карен обернулась и рассмеялась.

— На ручки?

При этих словах кошка внезапно прыгнула — как показалось Делу, прямо ей в лицо. Он вздрогнул, не успев вмешаться — но девушка подхватила ее, продолжая смеяться, обняла и потерлась носом о пушистый затылок, украшенный черненькой «шапочкой».

Дел еще никогда не видел на ее лице такой улыбки — самозабвенно-нежной, счастливой, беззаботной. Он замер, на секунду представив себе, что она улыбается так ему. Кошка протянула лапку и прикоснулась к щеке Карен, вызвав новый взрыв счастливого смеха.

— Ты ее очень любишь?

— Да, — она снова потерлась об кошку лицом и улыбнулась на этот раз Делу, словно делясь с ним своей радостью. Но стоило ему шевельнуться, как кошка, очевидно решив, что его привлекла именно ее пестрая шкурка, спрыгнула с рук и снова заняла безопасную позицию под тахтой.

— Она признает только тебя?

— Года полтора назад, она еще совсем маленькая была, ее поймали мальчишки, подвесили за хвост и попытались разжечь под ней костер. Развлекались, сволочи, им хотелось полюбоваться, как она будет корчиться. Ну, я увидела, заорала, налетела на них, дала пару оплеух и сумела ее отобрать. Она мне с перепугу все руки ободрала, пока я ее отвязывала. Поначалу она вообще всего на свете боялась, целыми днями под тахтой сидела. А теперь, видишь, только чужих побаивается, да и то уже меньше. Она очень любопытная, и если ты не будешь ее пугать, то через пару часов подойдет сама.

Вещей у Карен действительно оказалось немного — сумка осталась неполной. Правда, выяснилось, что вещей много у кошки, — куда больше, чем у самой хозяйки: корзинка, клетка, песочница (Дел поинтересовался, что это, и получил объяснение), две тарелки, запас консервов, сухой корм, мешок с песком и несколько игрушек. Карен сложила имущество Манци в центре комнаты, заявила, что поскольку им еще ехать в контору, она соберет все остальное потом, и заторопилась к выходу.

— Нужно еще плащ забрать из химчистки.

— Тот самый? — вспомнил Дел, вставая. Она, уже в дверях, кивнула.

Контора, как именовала это место Карен, располагалась всего в двух кварталах от ее квартиры, в шестиэтажном сером жилом доме. Судя по всему, в его нижних этажах было немало различных офисов — у входа красовалось больше дюжины разнокалиберных табличек и вывесок.

— Я постараюсь не очень долго, — пообещала она, выходя из машины.

Приготовившись к длительному ожиданию, Дел поискал в бардачке сигареты, как всегда, обнаружил, что их нет, и решил было перейти улицу и купить новые, как вдруг в стекло постучали. Обернувшись, он увидел миниатюрную смуглую девушку с огромной копной черных волос, облаком окружавших хорошенькое личико, и опустил стекло.

— Простите, вы приехали с Карен?

— Да, а что такое?

— Вас просили подняться наверх, я провожу. Недоумевая, он вылез из машины и пошел за девушкой, действительно, совсем невысокой, едва ли по плечо ему. Они поднялись на третий этаж и подошли к двери, из-за которой доносились звуки, напоминавшие птичий щебет.

За дверью оказалась ярко освещенная комната, в которой больше дюжины девушек столпились в углу и что-то делали на столе, при этом болтая и хихикая — именно эти звуки он и принял за птичий базар. Когда Дел вошел, все они, как по команде, замолчали, обернулись и уставились на него с явным интересом, подталкивая друг друга локтями. Несколько смутившись и не понимая, чего они все на него так вытаращились, он проследовал через комнату за своей проводницей, которая подошла к двери напротив, постучала, и, не дожидаясь ответа, пропустила его вперед, сама оставшись снаружи.

Человек, сидевший за письменным столом, был непомерно толст и уродлив — он напоминал бы раздутую жабу, если бы не пара черных умных глаз, прятавшихся в складках оплывшего лица. Это было первое, что заметил Дел, а затем — Карен, которая, уютно свернувшись в клубочек, сидела на огромном кожаном диване, забравшись туда с ногами. При его появлении она удивленно вскинула голову.

— Это я пригласил мистера Бринка, — раздался скрипучий голос.

— Но, Томми...

Человек-жаба, как мысленно окрестил его Дел, перебил ее:

— Проходите, мистер Бринк, садитесь. А ты будь хорошей девочкой, налей нам виски и пойди-ка в другую комнату, я хочу с ним пару слов перемолвиться.

Карен, казалось, хотела возразить, но молча встала, достала из шкафчика в углу кабинета бутылку и стаканы, налила и поставила на стол.

— Вот и умница, а теперь иди, иди — с этими словами он похлопал ее по заду. Дел еле сдержался, чтобы не вскочить, но она, ни слова не говоря, вышла из комнаты и прикрыла дверь.

— Ну что, парень, сманил ты у нас девочку? — спросил человек-жаба, отхлебывая виски и ухмыляясь.

У Дела возникло горячее желание перегнуться через стол и врезать по жирной морде за хамское обращение и за эту наглую ухмылку. Чтобы сдержаться, он взял со стола стакан и тоже глотнул, — надо сказать, виски было превосходным.

— Что вам от меня надо? — спросил он, стараясь сдерживаться.

— Посмотреть, поговорить... — этот наглый тип так и сверлил его своими пронизывающими глазками.

— Ну и как — налюбовался?

— А ты не горячись, парень, не горячись, пей вон виски. Мне ведь небезразлично, кто мою девочку уводит, — я за нее, вроде как, в ответе. Ты уж не обижайся, я у тебя тут кое-что спрошу.

Дел усмехнулся, взяв себя в руки.

— Ну, спрашивай.

— А я много спрашивать не буду — ты уж не обижайся, перед тем, как тебе адресочек-то дать, я тебя проверил, вроде, ты парень ничего. И за Джейка тебе спасибо, выручил девочку.

Уже понимая, что его собеседник намного умнее, чем казалось на первый взгляд, Дел молча отхлебнул виски, ожидая продолжения.

— Я вот что спросить хочу, ты на работу-то возвращаться собираешься?

Он ждал чего угодно, только не такого вопроса.

— А тебе-то что?

— Да вот что — смотри, девочку ты у меня уводишь — хорошую девочку. Запал ты на нее крепко, это я вижу, специально проверил — когда я ее хлопнул, ты меня чуть в клочья не порвал. Только вот когда на работе твоей узнают, что она с тобой живет — с ее-то биографией — тогда что?

— А ты что, знаешь, где я работал?

— Не знаю. Вот ты мне сейчас и скажешь. ЦРУ? АНБ? Секретная служба?

— ЦРУ — резко бросил Дел, — а ты откуда узнал?

— А из полицейского компьютера, — ухмыльнулся Томми, — там про работу пометка стоит — засекречено, код доступа такой-то. Значит АБН, АНБ, ЦРУ ФБР — что-то из этих, с тремя буквами — их обычно секретят так. Ну и сам знаешь — они своих людей, да и всех, кто вокруг них, проверяют почище, чем я, да и возможностей у них побольше. Ты уж не обижайся, что спрашиваю, девочке моей обид в жизни хватило, не хотелось бы добавлять. А если на работе проблемы начнутся, так сам понимаешь...

Дела кольнул мгновенный приступ ревности — какое, вообще, этот Томми имел право так называть Карен, да еще лезть в его личные дела? Он уже хотел высказаться на эту тему, но вспомнил то, что Карен рассказывала вчера, и понял, что человек, сидящий напротив него, действительно, совершенно искренне, беспокоится о «своей девочке».

Вопрос был непростой, Дел и сам еще не знал на него ответа.

— Не знаю, буду ли я вообще там работать, как получится. Пока у меня еще полгода есть, а потом посмотрю.

— А чего отпуск-то? Действительно больной? Памятка с Вьетнама?

Спрашивать, откуда этот тип знал про Вьетнам, было лишним, он явно знал многое.

— Да нет, нервы. Там обошлось, а в прошлом году, смешно сказать, развода не выдержал.

— А чего смешного-то, иной раз баба так может жизнь мужику испоганить, что хуже некуда.

Казалось,Томми приглядывается к нему, словно что-то вспоминая.

— А как ты добрался до полицейских файлов? — поинтересовался Дел.

— А я, парень, двадцать пять лет в полиции прослужил. Теперь вот тоже в отставке по состоянию здоровья, но друзей там пока хватает.

— Ты — полицейский? — теперь Дел понял, откуда этот профессиональный взгляд и умение вести допрос.

— Дослужился до лейтенанта. Ну да ладно, это в прошлом. А сейчас я о девочке беспокоюсь. Ты ей про себя что-нибудь говорил?

— Нет. Она не спрашивала.

— И не спросит. Захочешь, сам расскажешь. Характер у нее такой, в душу не лезет, не то, что я, верно?

— Верно, — усмехнулся Дел. — Ты о ней не беспокойся, я ее не обижу.

— Ну, дай бог. Пока она о тебе только хорошее говорит, не жалуется. В гости-то ее ко мне отпустишь?

Ревность снова кольнула Дела. Собеседник, казалось, понял, о чем он думает.

— Да ты не воображай себе всякого. Я ее больше года знаю, если уж за это время ничего такого у меня с ней не было, так уже и не будет. — Ухмыльнулся и добавил: — Девок тут и так хватает, есть чем полакомиться, да многие и сами не прочь. Не такой уж я старый, как ты думаешь, будь уверен, при случае своего не упущу. Только она сначала как котенок перепуганный была... сам знаешь, как с ней вышло. Так и получилось, что я к ней вроде как к дочке относиться начал. А сейчас вот, отпускаю... — вздохнул и с трудом встал. — Ну, пошли — девчонки ей там проводы устроили.

Они вернулись в приемную, где народу, казалось, стало еще больше. На этот раз при его появлении девушки не замолчали, а лишь слегка притихли и пропустили их в центр толпы. Он поискал глазами Карен, забеспокоился, не сразу заметив ее, но внезапно увидел, что она стоит у другого конца стола и встревоженно переводит взгляд с него на Томми, который плюхнулся в единственное в комнате кресло. Дел слегка улыбнулся и кивнул, на лице ее явно выразилось облегчение.

— Девчонки, дайте стул человеку, — рявкнул Томми.

Толпа девушек кинулась выполнять распоряжение, вереща, хихикая и сбивая друг друга с ног. Это дало Карен возможность подойти к ним, но Томми тут же перехватил ее и усадил на подлокотник своего кресла. Запыхавшиеся девицы тем временем притащили из кабинета стул.

— Садись, парень, — Томми сунул ему в руку стакан и хохотнул, заметив подозрительный взгляд, брошенный Делом на нечто розовое, плещущееся внутри. — Не бойся, не отравишься!

Он отхлебнул — это было что-то сладкое, с привкусом клубники, алкоголь там почти не ощущался. В руках у большинства девушек были стаканы с этим же странным напитком. На столе неизвестно откуда появилось блюдо с пирожными.

— Тихо! — снова рявкнул Томми.

Девушки явно были хорошо вымуштрованы, тишина наступила мгновенно.

— Ну, все уже знают — Карен от нас уходит. Удачи тебе, детка! — он поднял стакан. — Дел позавидовал, там явно плескалось виски! — и стукнул о стакан Карен.

Девушки снова заговорили, все разом, выпили, расхватали со стола пирожные и мало-помалу обступили его, очевидно, им хотелось посмотреть на него поближе. Делу стало несколько не по себе, он не привык, чтобы сразу столько привлекательных молодых женщин разглядывали его с таким неприкрытым интересом.

— Ну все, девочки, работать пора, — гаркнул Томми, вставая, и добавил, уже тише, — пошли, парень. Карен, ты тоже.

В дверях кабинета Дел оглянулся. За спинами тесно сгрудившихся девушек Карен видно не было, но ему показалось, что оттуда доносится знакомый звонкий голос.

— Сейчас придет, проходи. — Махнув рукой, Томми пошел к своему месту, но внезапно потерял равновесие и пошатнулся. Дел еле успел подхватить его и помог сесть.

— Спасибо, выручил, — плюхнувшись в кресло, Томми вздохнул и скривился, словно съел что-то кислое. — Ноги ни к черту не годятся, тушу уже не держат.

Не прошло и двух минут, как Карен, веселая и запыхавшаяся, вбежала в кабинет.

— Ну, вот и умница, — кивнул Томми. — Сейчас я вас через боковую дверь выпущу, девчонкам на работу пора, сама знаешь. Да и парню твоему вроде не по себе, что они ему смотрины устроили, так что хватит с него.

Дел усмехнулся, вспомнив девушек, с таким интересом разглядывавших его. Томми встал и тяжело вздохнул.

— Ну все, ступайте, пора уже. В гости-то заходи, детка, не забывай.

Карен подошла к нему, в глазах у нее блестели слезы. Она хотела что-то сказать, потом махнула рукой и просто поцеловала его в щеку. Он шепнул ей что-то на ухо, обернулся к Делу и протянул руку.

— Ну, пока, парень, береги ее.

Дел молча пожал ему руку, Томми прошел к боковой двери, отпер ее и кивнул. Выходя, Дел услышал тихие слова Карен: «Спасибо за все».