ГЛАВА ДЕСЯТАЯ. Утро было радостным и светлым, как в детстве, и началось оно забавно.

Утро было радостным и светлым, как в детстве, и началось оно забавно.

Еще в полусне, не открывая глаз, он попытался обнять Карен, не разбудить, а только положить руку на живот, только дотронуться и легонько погладить нежную кожу. На секунду в голове промелькнула мысль, что он еще спит и видит странный сон, — под пальцами оказалась шерсть. Нежная, теплая и мягкая но, несомненно, шерсть!

Спросонья Дел даже подскочил, помотал головой, тихо и опасливо откинул одеяло — Карен мирно лежала на боку, спиной к нему, поджав колени и подсунув руку под голову. Рядом, плотно прижавшись спиной к ее животу, точно в такой же позе лежала кошка. Увидев его, она перевернулась и потянулась, продемонстрировав беленькое пушистенькое брюшко. Поизвивалась, лежа на спине, явно вопросительно посмотрела на Дела, но, поняв, что больше ее гладить по животу никто не собирается, недовольно сморщила нос, зевнула, спрыгнула с кровати и удалилась, гордо задрав хвост.

Как выяснилось, удалилась она по важному делу. Стоило ему открыть дверь в уборную, как раздался отчаянный вопль: «Ме-е-е!» — нахальная тварь сидела в своем песке и таращилась на него с негодующим видом! Опешив, Дел отступил, машинально сказал: «Извините» и ошарашенно постоял у двери.

Вскоре пятнистая зараза выскользнула, повернув к нему голову, коротко вякнула: «Мя!» и побежала в сторону ванной. Все еще находясь в легком ступоре, Дел ответил: «Спасибо», зашел внутрь — и только тут, наконец, осознал, что всерьез разговаривал с кошкой! Приступ смеха настиг его внезапно, корчась от хохота, он привалился к стене, не в силах произнести ни слова.

Когда он вернулся к постели, Карен потягивалась, зевая и морща нос. Ему стало еще смешнее — сходство было несомненным.

— Она выгнала меня из уборной, представляешь? — все еще смеясь, Дел сел на кровать и погладил ее по щеке, розовой и теплой со сна. Его уже не смущало, что он совсем раздет, — в голове как-то не осталось места для подобных мыслей.

— Да, она очень стеснительная, — Карен ничуть не удивилась и прекрасно поняла, о ком идет речь.

— Ну, как ты спала? — он погладил ее по щеке.

— Я еще сплю, — мурлыкнула она, притянула его руку и сунула себе под голову — почему-то ей показалось, что так будет уютнее.

Рассмеявшись, Дел залез обратно под одеяло и вытянулся рядом. Она поцеловала его в плечо — за то, что вернулся, повозилась и устроилась, прижавшись лицом к его груди — он был такой теплый, надежный и крепкий, что к нему было приятно лишний раз прикоснуться. Ей нравилось, что у него на груди почти нет волос, и пахло от него приятно, чем-то вроде полыни.

Через минуту он понял, что Карен действительно спит, так крепко и сладко, что жалко было будить ее. Прикрыл глаза, уткнулся носом в теплую макушку и незаметно для себя тоже задремал.

Когда Дел окончательно проснулся, в постели никого не было и из ванной доносился плеск. «Как всегда», — подумал он и улыбнулся тому, что это уже третье «их» утро, и уже можно говорить: «Как всегда». И схватился за телефон, вспомнив вдруг, что есть одно неотложное дело.

Организовать все удалось быстро и к тому времени, как Карен вышла из ванной — по-прежнему босиком, свежая и порозовевшая от горячей воды — он уже спокойно сидел в кресле.

— Привет!

Она подошла, поцеловала его в висок и устроилась рядом, на подлокотнике. Правда, ненадолго, — Дел не удержался, чтобы тут же не стащить ее себе на колени.

— Ну, выспалась?

— Ты тоже спал, как убитый, — улыбнулась она, потрепав его по затылку.

Дел молча кивнул, уже вторую ночь он спал без кошмаров, не просыпаясь до самого утра.

— Я пойду делать завтрак? А то есть хочется. Это прозвучало так уютно и по-домашнему, что он не смог удержаться от улыбки. Его вообще все утро тянуло улыбаться, просто так, даже по пустякам.

— Есть только булочки, молоко и кофе — все остальное мы вчера доели. Правда, — (Карен заранее рассмеялась, прекрасно зная, что он скажет), — можно что-нибудь заказать.

— У меня, кажется, есть банка сосисок. И там еще оставался кусок торта. А на ужин надо будет что-нибудь купить, и я приготовлю — я умею, все что хочешь!

Среди кошачьих консервов действительно обнаружилась банка вполне «человеческих» сосисок, а булочки Карен разрезала, намазала остатками майонеза, посыпала засохшим сыром и запекла в духовке. Получилось вкусно и много.

Насытившись и допивая вторую чашку кофе, она откинулась на спинку дивана и оценивающе посмотрела на Дела. Спросила:

— А чего ты всегда не носишь джинсы? Тебе идет, у тебя фигура хорошая.

В футболке и джинсах он, по ее мнению, выглядел куда лучше, чем в костюме — моложе, веселее, более простым и доступным.

Дел хотел объяснить, что привык одеваться более-менее официально — там, где он работал, так было принято, но только пожал плечами.

— Я их только дома ношу, не забудь, сколько мне лет.

— Ну и что? Тебе же идет!

— И потом, слишком как-то... обтягивает, — он не имел ничего в виду, но Карен поняла это по-своему.

— Ну-ну, ты уж выбрал бы что-нибудь одно, или что по возрасту не подходит, или что... обтягивает, — она покосилась на выпуклость, предательски выступившую под тесными джинсами, и вопросительно приподняла бровь.

— Ладно, давай сменим тему, — усмехнулся он. — А то я не удержусь и снова затащу тебя в постель вместо всего, что мы запланировали.

— А что мы запланировали? — ее глаза загорелись предвкушением чего-то страшно интересного.

— Распаковать вещи. Купить сервировочный столик, — он помедлил, — и заняться любовью в душе. Это — после всего, а то мы потом разленимся и ничего не захотим делать.

— На сладкое? — рассмеялась Карен.

— Вот именно. А пока давай решим, что еще надо купить, кроме столика.

Пока что его квартира и правда выглядела почти пустой. Вдоль дальней стены располагалась кухня, казавшаяся маленькой на фоне остального пространства. В центре комнаты возвышалась «спальня», на которой едва помещалась кровать с маленькой тумбочкой, сбоку — кресло, диван и между ними небольшой прямоугольный стол на низких ножках. Вот и все — не считая, правда, коробок, громоздившихся одна на другой до потолка в углу.

— А что за вещи в этих коробках? — поинтересовалась Карен. — И куда мы их будем класть?

— Не знаю. Мои вещи. После развода она просто прислала их мне. Мэрион, моя бывшая жена, — тон Дела стал резче, чувствовалось, что ему неприятно об этом говорить. Вздохнув, он постарался взять себя в руки. — Сейчас, распакуем — посмотрим.

К обеду они распаковали только несколько коробок, выкладывая большинство вещей просто на пол, — больше класть их пока что было некуда.

За последние полгода Дел обходился без телевизора — как-то все не собрался купить, да и успел отвыкнуть от него. Поэтому он даже несколько удивился, найдя в одной из коробок вполне исправный аппарат с четырнадцатидюймовым экраном.

— Ты любишь смотреть телевизор? — спросил он, увидев, как Карен обрадовалась находке.

— Я люблю смотреть старые фильмы, знаешь, еще черно-белые. И про животных, только с хорошим концом.

Обнаруженная в очередной коробке деревянная маска-ягуар вызвала у нее целый шквал вопросов. Пришлось сознаться, что он привез эту маску из Южной Америки.

— А где ты там был? — ее глаза вспыхнули интересом.

— Да везде — в Мексике, Венесуэле, Аргентине, Панаме, Колумбии.

Голос его дрогнул, но Карен ничего не заметила и продолжала расспрашивать, сидя на полу и глядя на него с восхищением.

— А ты там долго был?

— Где как. По полгода, по году, а в Венесуэле пару лет прожил.

— А что ты там делал?

— Работал, — улыбнулся Дел и с удивлением понял, что ему не приходися притворяться и улыбается он вполне искренне, — а маску эту я купил в Мексике, когда первый раз приехал туда — лет двадцать назад. На маленьком рынке для туристов, около пирамид.

Он рассказывал, стараясь как можно лучше передать свои ощущения — каким новым и ярким все тогда казалось. Вспомнил все — жару, пыль, старуху, продававшую маски — даже то, как торговался с ней до хрипоты. Ослепительное солнце, небо — синее и яркое, серые выщербленные ступени пирамиды.

Про работу он рассказывать не стал, но Карен и без этого была в восторге. Дел никогда не думал, что умеет рассказывать, он вообще не любил много болтать, а сейчас она слушала его так, что хотелось говорить еще и еще.

Кошка принимала самое деятельное участие в распаковке. Она шуршала чем-то в пустых коробках, очевидно, проверяя, не забыли ли они что-нибудь, боролась с веревками, лежащими на полу, запрыгивала на шею Карен и заглядывала ей через плечо. Даже Дел удостоился великой милости, — его руку понюхали. В конце концов она обнаружила теннисный мячик, выпавший из одной из коробок, и погнала его по квартире, подпрыгивая и переворачиваясь.

Дел был уверен, что разобрать все вещи за полдня ничего не стоит, но работа шла медленно, а к обеду и вовсе застопорилась. Наткнувшись на альбом с фотографиями, он уселся на полу, прислонившись к коробке, а Карен растянулась рядом и положила голову ему на колени, разглядывая снимки.

Один из них ей особенно понравился, на нем Дел, совсем еще мальчишка, стоял около блестящего новенького спортивного автомобиля и смеялся.

— А-а, это, — заглянул он в альбом. — Тут мне исполнилось семнадцать лет. Это была моя первая машина, отец подарил на день рождения.

Она повернула голову, чтобы лучше видеть его лицо — он улыбался и смотрел на нее шалыми веселыми глазами — глазами мальчишки с фотографии.

— Карен, не крути головой! Ты что, нарочно дразнишься?

Сообразив, где именно лежит ее голова, Карен рассмеялась, вскинула руки и обняла его за шею, покрутив головой, теперь уже действительно нарочно. На этом все его благие намерения полетели к черту...

Он лежал, закрыв глаза и переводя дыхание. В голову почему-то лезла дурацкая мысль — последний раз он занимался этим прямо на полу еще в школьном спортзале.

Внезапно Карен фыркнула и заявила:

— Кажется, я знаю, что нужно купить и, похоже, побыстрее, если я, конечно, тебя не разорю.

— Что? — лениво приоткрыв глаза, поинтересовался Дел.

— Ковер, и потолще. Тебе-то сверху хорошо, а у меня по всей спине синяки будут!

Зажмурившись, Дел представил себе это зрелище — Карен лежит на ковре, нога чуть согнута, светлые волосы разметались по темному ворсу, тело мерцает перламутровым блеском... Идея была великолепной и требовала немедленной реализации.

— Ладно, бросаем все и поехали за покупками. Все равно весь пол уже завален, а ставить некуда!

Подъехав к универмагу, он припарковал машину и они вошли внутрь. Этот огромный, растянувшийся на целый квартал универмаг был выбран не случайно — в нижнем этаже находился банк, тот самый, в который Дел звонил с утра.

— Что-то мне хочется пить, — небрежным тоном сказал он, направляясь к маленькому, в три столика, кафе. — Давай выпьем чего-нибудь, — и, заказав кофе, вышел, пообещав вернуться через пару минут.

На самом деле вернулся Дел лишь через четверть часа и увидел сквозь стекло, что Карен уже встревоженно озирается. Увидев его, она просияла.

— Куда ты делся? Кофе остыл.

Одним глотком выпив тепловатый кофе, он взял Карен за руку и сказал:

— Закрой глаза.

Она честно зажмурилась и почувствовала, как что-то оказалось у нее на ладони.

— Открой!

В руке у нее лежала новенькая кредитная карточка и ключ.

— Вот, будешь покупать все сама, и ключ от нашего дома. Я потому и задержался, что они долго возились с ключом.

Дел был страшно доволен тем, как ловко сумел организовать сюрприз, и не сразу заметил, что она сидит, оцепенев, и растерянно смотрит на него.

— Ты что? Что-нибудь не так? — он дотронулся до мокрой щеки и осторожно стер большим пальцем сбегающую по ней слезинку.

— Все так, просто... ты... — не найдя нужных слов, Карен прижалась губами к его ладони.

Он почувствовал себя неловко и попытался улыбнуться.

— А раз все хорошо, хватит плакать и пошли разорять меня. И, ради бога, не беспокойся о деньгах — у меня их пока хватает, — усмехнувшись, добавил: — если не покупать слишком много бриллиантов и автомобилей.

Покупок оказалось много и без бриллиантов и автомобилей.

Ковер — самый толстый, мягкий и пушистый — бронзового цвета. Дел сначала хотел темно-синий, но Карен замотала головой и заявила, что это будет слишком мрачно, да и белая шерсть будет выделяться.

— Какая шерсть?

— Кошачья. Манци же линяет иногда, — вздохнула она.

Сервировочный столик на колесиках. Несколько разных светильников. Занавески. Вторую тумбочку — под пару уже имеющейся. Еще один столик на колесиках — под телевизор.

Карен сказала, что нужно еще самое главное — с полками и ящиками — но так и не могла объяснить, чего именно хочет. Они обошли два мебельных отдела, но то, что нужно, нашли совершенно случайно, в магазине антикварных вещей — это был большой секретер китайской работы, с откидной доской, инкрустированной изображением тигра. Судя по всему, этот тигр, сделанный из разноцветного перламутра, и покорил Карен, она не могла отвести от него глаз.

— Это будет очень хорошо смотреться, правда? И все туда влезет!

Дел кивнул, радуясь ее довольному виду и широко распахнутым глазам. Хотя голова уже начинала болеть от шума и обилия людей, он старался не подавать вида, чтобы не портить ей удовольствия.

Наверное, она заметила это, потому что вдруг обернулась и неуверенно сказала:

— Может, сейчас поедем домой? А остальное купим потом.

— Подожди, мы же хотели еще подушки? И торшер, и табуретки...

— Поздно уже. Поехали? Еще продукты на ужин купить надо.

Продукты Карен покупала сама и набрала полную тележку всякой еды. Он даже не присматривался, чего именно. Вид у нее был ужасно деловитый и хозяйственный.

Около дома она внезапно нахмурилась и спросила:

— А у тебя не будет неприятностей из-за нас с Манци? Мне на той квартире не хотели разрешать кошку, а потом даже повысили плату.

Дел расхохотался, головная боль прошла, на удивление быстро, настроение у него было легкомысленное, а ее нахмуренные светленькие бровки выглядели очень забавно.

— Не бери в голову, так ты, кажется, любишь говорить? Это кондоминиум, и пояснил, увидев, что она явно не понимает, о чем идет речь, — Это моя квартира, так что мы можем там хоть слона завести!

Поставив в духовку их будущий ужин, Карен сообщила, что готово все будет минут через сорок, не раньше, так что придется немного подождать, и пошла в ванную.

На пороге она с улыбкой оглянулась, но лишь через минуту Дел вдруг осознал, что так и не услышал щелчка задвижки, только шум воды и плеск. Помедлил, не зная, можно ли этим воспользоваться — искушение было весьма сильным. Вспомнил ее вопрос «на сладкое?» — понял, что улыбалась Карен именно поэтому, и шагнул к двери.