Ошибки в труде оператора

Важное значение в изучении труда оператора придается анализу ошибок [9, с. 151—186]. Ошибка — это факт, случай из практики. Концепция ошибки должна строиться на представлении о пози­тивном (правильном) функционировании, т. е. надо еще разобрать­ся, что есть позитивная работа (примерно как в патопсихологии — проблема «нормы» и «патологии»). Но сама ошибка определяется негативно, как отклонение от правильной работы.

Для определения (и понимания) ошибки решающее значение имеет время. Ошибочное действие уже совершено, т. е. оно всегда в прошлом (хотя ошибочное ориентировочное действие может и предшествовать реально совершенному действию). Это позволяет анализировать причины (причинно-следственные связи), привед­шие к уже совершенной ошибке.

В экспериментальной психологии различают такие виды оши­бок: 1) ошибки восприятия (не успел обнаружить, не сумел разли­чить и др.); 2) ошибки памяти (забыл, не успел запомнить, не сумел сохранить, воспроизвести и др.); 3) ошибки мышления (не понял, не сумел «схватить» суть, не предусмотрел, не разобрался, ^Не сопоставил и др.); 4) ошибки внимания (не сумел сосредото­читься, собраться, переключиться).

Страх и переживание вины выходят за пределы ситуации, где ^с°вершена ошибка. Переживание вины за прошлые ошибки долж-^Но предупредить ошибки в настоящем и будущем. Соответственно ^ПРИ подготовке операторов следует формировать такое чувство ^вины (но не страха).

Проблема метода исследования ошибок оператора. В основе —

становление цепи событий (через опрос операторов). Но «лю-

^Ям свойственно не признаваться в ошибках, либо эти признания

бывают ситуативными, поверхностными» [9, с. 163]. Субъект, ее вершивший ошибку, часто «сопротивляется», так как боится на казания. Реконструкция ошибки предполагает деление целого про цесса на части, но «дробление на шаги — искусственная опера ция»... Поэтому возникает проблема «признания соответствия пре; ставления, воспоминания о процессе и самого непрерывного прс цесса».

Важно развести разные позиции в ходе пошаговой реконстру ции ошибки: 1) взгляд субъекта (взгляд изнутри ситуации сове^ шения ошибки, где сам субъект был частью ситуации); 2) взгл: судьи или исследователя (взгляд со стороны). Между позиция* субъекта, совершившего ошибку, и судьи-исследователя «огроа ная разница», и если субъекту грозит наказание, то для призн^ ния им ошибки возникают «непреодолимые препятствия» [та' же, с. 165].

Действие субъекта, совершившего ошибку, протекает в планах: 1) в плане смысла и контекста выполнения задания (са этот план смысла определяется целостностью и непрерывность* 2) в плане отдельных операций, допускающих деление процес на дискретные части (эти операции часто бывают достаточно томатизированными и внешними по отношению к сознанию ог ратора). В связи с этим возникает проблема: где искать ошибку^ плане смысла или в плане отдельных операций?Обычно проще на" ти ошибку в плане отдельных операций. Но и в плане «предст лений о смысле также возможны определенные отклонения».

Интересно, что у опытных специалистов для выполнения ной и той же операции всегда находится множество спосоЕ кроме того, их действия достаточно освоены и автоматизиро! ны, т. е. опытный специалист скорее может ошибиться в пла смысла. Таким образом, у новичка больше ошибок из-за неос! енности операций, а у опытного работника — из-за пробле пониманием (или с извращением) смысла своей работы.

В целом же «путь к профессиональному мастерству лежит чепреодоление ошибок». Опыт не может возникнуть из одного толь знания правил. Сама ошибка — это «активность по освоению ~ ниц, пределов, внутри которых результат может считаться не мальным».

Если сложность профессиональных задач для работника выше] достигнутого «потолка», то для него это может стать началом И градации. Субъект уже больше не может работать выше достиг*™ того уровня сложности. «Это именно та ситуация, когда мо> сказать, что на ошибках учатся не все и не всегда» [там же, с.

Назовем основные методы исследования ошибок операторов. |

Метод полирефлекторного интервью (по Н. А. Носову). Суть ' тода — в многостороннем кольцевом опросе свидетелей и "' кто имел отношение к происшествию.

Метод построения фреймов (по А. М. Емельянову, М. А. Коти-_ку). Анализируются содержащиеся во фреймах «узлы» и «связи», в результате чего выявляются причины сбоев в деятельности.

Метод критических инцидентов (по Фланагану). Анализируют­ся ситуации, провоцирующие наибольшие сложности в трудовом процессе (где наиболее вероятны ошибки). Для обнаружения «уз-_ких мест» в работе обычно используют наблюдение, интервью и моделирование.

Метод выделения трех категорий действий, каждое из кото­рых подвергается особому анализу (по Дж. Расмуссену): 1) мо­торные навыки автоматизированы и часто не могут быть постав­лены в вину оператору; главная вина — на инструкторах, кото­рые не довели у обучающихся навык до автоматизма; 2) знания. Движение по цепи знаний редко соответствует движению по цепи операций (действий); это категория субъективная, особенно у высококлассных специалистов; пробел в знаниях — часто также на совести инструкторов; 3) творческая активность. Здесь субъект в гораздо большей степени сознательно берет ответственность на себя; соответственно повышается риск совершения им ошиб­ки; для снижения вероятности ошибок субъект сам должен за­благовременно позаботиться и о своих знаниях, и о моторных навыках (как основе импровизации и творчества).

Часть ошибок связана с неправильной диагностикой и прогно­зом со стороны психологов. За последние 25 лет получила распро­странение практика оценивания специалистов в специальных орга­низациях, известных под названием Центры ассесмента. Оцени­вание производится по специализированным профессиональным задачам и по психологическим показателям (личностным свой­ствам и характеристикам психических процессов). После оценива­ния специалиста аттестуют и направляют на службу. Через год Центр ассесмента делает запрос о том, насколько точен был прогноз успешности специалиста. Статистика показала, что точность про­гноза успешности — около 65 %.

В качестве примера можно привести типичные ошибки пилотов ^при реагировании на сигналы и показания приборов — по результа­там исследований П. Фиттса и Дж. Джонса 270 ошибок [цит. по: 9, с. 167-169]:

неправильный отсчет показаний приборов, индикаторное уст­ройство которых делает несколько оборотов. Ошибка в понима-^Нии двух стрелок и более или стрелки вращающейся шкалы;

неправильная интерпретация направления движения индика-°Рного устройства, ложное толкование показаний прибора;

Неправильная реакция на сигнальные жесты, огни и звуки или ^На Радиосигналы;

°Шибки различения, вызываемые недостаточной четкостью в: цифр, делений или стрелок;

ошибки идентификации показаний приборов. Ошибочный от| счет нужной величины по другому прибору или по другой шкал? многострелочного прибора;

использование неработающего прибора;

неправильная интерпретация цены деления;

ошибки, связанные с иллюзиями восприятия показаний при! боров и т. п.

Другим примером могут быть ошибки, совершаемые отечествен^ ными пилотами при полетах в зарубежные аэропорты, по данньп исследования Ю. К. Стрелкова и С. В. Фоломеевой [9, с. 179—180|

самолет направляется в зону, где полеты категорически запре' щены;

вместо выполнения команды диспетчера экипаж делает не¹ другое (например, приземляется на правую полосу вместо левой) либо вообще бездействует;

задержка при выполнении команды диспетчера;

вместо выполнения команды диспетчера экипаж начинает с ю обсуждать ситуацию, предлагать собственный вариант решения;

выполняя команды диспетчера в ходе «векторования» (когд диспетчер командует в определенных пунктах полета, с како! скоростью и в каком направлении двигаться), экипаж перестае понимать, где находится самолет;

полная или частичная утрата ориентировки (видимо, из-за не знакомых ситуаций);

самолет выходит в определенную точку схемы полетов на вь соте, отличающейся от той, что указана в летных документах.

Ю. К. Стрелков указывает также основные факторы, приводи щие к ошибкам пилотов в зарубежных полетах [там же, с. 181—18'

для новичка первые зарубежные полеты являются весьма слоз ной и напряженной деятельностью;

возникает конфликт между жесткостью требований выполнс ния правил и импровизацией, между самостоятельностью и а лютным подчинением;

в условиях «векторования» (см. выше) у экипажа, незнакомо! со схемой полета, возникает резкий временной дефицит в живании ситуации и проведении соответствующих расчетов;

система «экипаж—диспетчер» проявляет себя по-разному разных типах захода на посадку (в зарубежных полетах значит но повышается личная ответственность командира и каждого на экипажа);

в зарубежных аэропортах предъявляются иные требования! самостоятельности решений и действий командира, а также ~~ ет место иное отношение к ошибке и ее последствиям.

Интересно, что в Америке годовой заработок командира буса примерно равен заработку президента США (около 140 сяч долларов).

Выделяются также факторы, препятствующие освоению наши-^и летчиками зарубежных трасс [9, с. 184—186]:

1) стихийность предполетной подготовки экипажей (особенно
_Б плане индивидуальной работы с каждым пилотом);

2) недостаточное владение профессиональным английским язы­
ком;

3) отсутствие навыков визуальных заходов на посадку;

4) требования, предъявляемые к самолетам за границей, про­
тиворечат нашим требованиям: у нас часто разрешается то, что у
них запрещается; возникает парадокс: то, что человек хорошо ус­
воил при полетах у нас, там становится помехой;

5) отсутствует специальная профессиональная и педагогичес­
кая подготовка инструкторов (часто сами инструкторы во многие
зарубежные аэропорты не летали);

6) проблема «стаж и возраст»: молодые переучиваются легко,
но трудно переучивать тех, кому за сорок.