КАРТИНА ПЕРВАЯ. Драма в двух действиях, шести картинах

ВИКТОР РОЗОВ

ВЕЧНО ЖИВЫЕ

Драма в двух действиях, шести картинах

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

ФЕДОР ИВАНОВИЧ БОРОЗДИН врач, 57 лет.

ВАРВАРА КАПИТОНОВАНА его мать.

БОРИС его сын, 25 лет.

ИРИНА его дочь, 27 лет.

МАРК его племянник, 27 лет.

ВЕРОНИКА БОГДАНОВА 18 лет.

АННА МИХАЙЛОВНА КОВАЛЕВА преподавательница истории, 52 лет.

ВЛАДИМИР ее сын, 21 года.

СТЕПАН товарищ Бориса, 24 лет.

АНАТОЛИЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ КУЗЬМИН сослуживец Бориса, 29 лет.

ДАША, 17 лет } сослуживцы

ЛЮБА, 16 лет } Бориса.

АННА НИКОЛАЕВНА МОНАСТЫРСКАЯ, 33 лет.

ВАРЯ работница мыловаренного завода, 20 лет.

НЮРА хлеборезка.

МИША студент.

ТАНЕЧКА студентка.

НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ ЧЕРНОВ администратор филармонии, 48 лет.

АНОСОВА соседка Бороздиных.

ВАСИЛИЙ } ее

КОНСТАНТИН } сыновья.

ЗАЙЦЕВ старшина.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

КАРТИНА ПЕРВАЯ

Комната Вероники. В е р о н и к а сидит на диване, поджав ноги. Радио передает сводку Совинформбюро: «…на Минском направлении…» Вероника подходит к репродуктору и с силой ударяет по нему. Радио замолкает. Входит Б о р и с.

В е р о н и к а. Смотри на часы!

Б о р и с. Противовоздушные щели рыли на заводе, во дворе.

В е р о н и к а. Это меня не касается. Разлюбил ты меня, вот что.

Б о р и с. Глупая.

В е р о н и к а. Какие новости?

Б о р и с. Никаких.

В е р о н и к а. Это хорошо. Сейчас боюсь новостей. Ну, что ты мне подаришь завтра?

Б о р и с. Это секрет.

В е р о н и к а. Не скажешь?

Б о р и с. Ни за что!

В е р о н и к а. Можешь не говорить. Но если что-нибудь вкусное – я скоро съем и забуду.

Ты подари, чтобы было на долгую-долгую память. Чтобы до старости. Мы будем дедушка и бабушка – посмотрим на эту вещь и скажем: это подарено, когда Белке исполнилось восемнадцать лет. Доживу до ста лет, и у меня будет сто твоих подарков.

Б о р и с. Восемьдесят два!

В е р о н и к а. Обсчиталась.

Борис подходит к репродуктору, хочет его включить.

Не надо! На фронте дела идут не так, как передают по радио.

Б о р и с. С чего ты взяла?

В е р о н и к а. Говорят.

Б о р и с. Бабы в очередях.

В е р о н и к а. Ну, если я баба – пожалуйста.

Б о р и с. Вероника!

В е р о н и к а. Включай, включай!

Б о р и с. Мешать не будешь?

В е р о н и к а. Нет-нет. Хочешь, даже глаза закрою?

Б о р и с. Сиди и закрой глаза.

В е р о н и к а. А разговаривать можно?

Б о р и с. Можно.

В е р о н и к а. Я тебе стихи почитаю.

Б о р и с. Валяй.

В е р о н и к а.

«Журавлики-кораблики

Летят под небесами.

И серые, и белые,

И с длинными носами.

Лягушечки-квакушечки

По берегу гуляли.

Все прыгали, да шмыгали,

Да мошек собирали.

Журавлики-кораблики

Лягушек увидали,

Спустилися, садилися

И тыщи и пожрали.

Лягушечки-квакушечки,

Что ж вверх е поглядели?

Все прыгали да шмыгали –

За это вас и съели».

Нравится?

Б о р и с. Очень содержательно!

В е р о н и к а. Это, кажется, первое стихотворение, которое я выучила, когда была маленькая.

Б о р и с. И последнее.

В е р о н и к а. Ты у меня дождешься.

Борису удалось наконец наладить радио. По радио – сводка Совинформбюро.

Голос Левитана.

В е р о н и к а. Ты меня разлюбил, Борис.

Б о р и с. Глупая.

В е р о н и к а. Да-да. И глаза у тебя стали какие-то отсутствующие. Ну, что ты на меня так смотришь?

Б о р и с. Разглядываю.

В е р о н и к а. А я знаю, почему ты такой встревоженный.

Б о р и с. Интересно…

В е р о н и к а. Боишься, что тебя возьмут в армию. Да-да, заберут – и готово! Все боятся.

Б о р и с. Не все.

В е р о н и к а. Ты отчаянный, возьмешь и сам пойдешь?

Б о р и с. А что? Возьму и пойду.

В е р о н и к а. Хитрый, хитрый!.. Знаешь, Борька, это даже нехорошо. Отлично знаешь, что тебе дадут броню, вот и хорохоришься.

Б о р и с. Почему ты так решила?

В е р о н и к а. Знаю, всех умных забронируют.

Б о р и с. Значит, по-твоему, одни дураки воевать будут?

В е р о н и к а. Больше я с тобой не разговариваю.

Б о р и с. Если и будет броня, то одна на двоих. Или я, или Кузьмин.

В е р о н и к а. С кем ты себя равняешь?

Б о р и с. Практику он знает во сто раз лучше меня.

В е р о н и к а. Хватит, хватит!.. Пусть твой Кузьмин знает все на свете… А что к Первому мая премию получил? Ты или Кузьмин? Кому недавно благодарность вынесли? Тебе или Кузьмину? Ты работаешь на заводе государственно значения – ну и все! Конечно, Борька, я сама с ума схожу – вдруг тебя действительно возьмут? Нет, нет, все будет хорошо. Вот увидишь. Примут меня осенью в институт или нет?

Б о р и с. Вероника, это серьезнейший разговор. Я хотел с тобой поговорить…

В е р о н и к а. А я не желаю. И не смей меня называть «Вероника». Слышишь? Кто я?

Борис молчит.

Ну, кто я?

Б о р и с. Белка, Белка…

В е р о н и к а. А мне нравится затемнение: из окон, что напротив, всегда видно, что в комнате делается, а теперь… Поцелуй меня.

Борис целует.

Хорошо!.. И не видно.

Стук в дверь

Войдите, войдите!

Входит С т е п а н.

С т е п а н. Богдановы здесь живут?

Б о р и с. Степан!

В е р о н и к а. Я Богданова.

С т е п а н (Борису). А… та самая?

Б о р и с. Она.

С т е п а н (здороваясь с Вероникой). Степан. (Борису. Говорит все под запал, придыхая.) Получил повестку… Сейчас. Побежал к тебе… тоже лежит. Твои волнуются… Сказали, что здесь… Я побежал…

Б о р и с. На какое число?

С т е п а н. Чудаки, понимаешь, понимаешь, на сегодня, с вещами. Забеги в контору, возьми расчет… Я в бухгалтерии сказал… подождут… А то – доверенность оставь…

Б о р и с. Сегодня?

С т е п а н. В двадцать два часа. Глоточек выпью, все бегом… (Подходит к графину, пьет.)

В е р о н и к а. Что это?

Б о р и с. Видишь, Вероника, я думал, еще несколько дней пробуду здесь, а теперь… Пришла повестка в армию.

В е р о н и к а. Тебе?

С т е п а н. И мне тоже. Мы оба, добровольцами…

В е р о н и к а (Борису). Ты уезжаешь. Сам? А я? Как же я?

С т е п а н. Наклевывается разговорчик – я побежал. Не плачьте, девушка, ваш Борис – золото! Эх, у меня дома тоже!.. Ну что ты с ними поделаешь? Не горюйте! Всего! (Убежал.)

Вероника и Борис одни. Вероника смотрит на Бориса непонимающими глазами.

Б о р и с. Так надо… Иначе нельзя было.

В е р о н и к а. Нет-нет… Он же сказал, ты сам, добровольно. Что ты, ведь я люблю тебя!

Б о р и с. Пойми, война уже пришла. Я подал заявление сам, это верно. Я хотел тебе сказать… Завтра твой день рождения… И вот – надо идти. Как же я мог иначе? Если я честный, я должен быть там.

В е р о н и к а. Иди воюй, проявляй героизм, может быть, орден получишь. Как же! Славы хочется! Иди-иди!

Б о р и с. Ничего не случится, я знаю. Пойдем к нам. Ты все поймешь, ты умная…

В е р о н и к а. А что понимать, я все понимаю. Я не дурочка.

Б о р и с. Ты сердишься, что я тебе не сказал?

В е р о н и к а. Иди, дома волнуются.

Б о р и с. А ты?

В е р о н и к а. Я приду. Скоро. Очень скоро. Я хочу побыть одна… Немножко… несколько минут… Иди-иди… Нет-нет… (Вдруг бросается к Борису на шею). Боря! Боренька мой! Не уходи!

Б о р и с. Ну что ты, что? Не надо!

В е р о н и к а (отпуская Бориса). Не буду, не буду.

Б о р и с. Идем вместе.

В е р о н и к а. Нет-нет.

Борис подходит к Веронике, хочет ее обнять.

Б о р и с. Не могу так уйти…

В е р о н и к а. Ну… (Целует Бориса.) Иди…

Борис не уходит, смотрит на Веронику.

Что ты смотришь?

Б о р и с. Запоминаю тебя.

В е р о н и к а. Какую?

Б о р и с. Такую, какая ты есть. Только не опоздай, Белка! (Убегает.)