Скраджхолл

Твой меч на твоей стороне, но он не твой друг.

Флегматичная и неторопливая поступь лошадей успокаивала и умиротворяла. Предстоящий долгий переход превращался в увеселительную прогулку. Дул свежий, довольно прохладный ветер. Мухи и мошкара попрятались, а знойное солнце то и дело скрывалось за серыми облаками, рваными клочьями, разбросанными по всему небу. Все в жизни человека когда-то происходит впервые. Я, к примеру, впервые в жизни сел в седло и собрался преодолеть довольно приличное расстояние. У Иры был опыт верховых прогулок, но и она была не уверена, в себе.

Мы ехали сквозь седьмой уровень, который странным образом следовал сразу за четвертым, не самое приятное место, но только по той простой причине, что на карте оно было обозначено как пустыня. И действительно, пейзаж не отличался особым разнообразием. Ровная, как обеденный стол, степь, с мелкими и чахлыми клочьями травы, и ни одного деревца, ни озера, ни реки. Можно сказать, и, правда, пустыня.

На седьмом уровне не было гостиниц или кемпингов, баров и ресторанов. Была только одна игровая пещера. Полуразрушенный монастырь в самом центре, где, по утверждению карты и краткого описания, не было ничего, кроме огромных скорпионов, змей и ловушек. Развалины были видны издалека, но приближаться к ним нам не хотелось. Во всяком случае, мы не планировали лезть в эти развалины. Хоть и поговаривали, что там есть много подземных проходов, в которых можно неплохо поживиться. Говорили также о большом призе, который находится на одном из уровней, но вот что это за приз и как его найти, никто толком не знал. Даже Скрадж Стах, которого мы везли с собой на отдельной лошади, и тот не мог сказать ничего конкретного. Предупредил только, что место это гадкое и ловушек там раз в пять больше, чем обычно.

— «Рубиновая пещера», — сказал он, — требует отдельной команды, специально подготовленной, слаженной и уверенной в себе. Просто так, нахрапом, ее не возьмешь.

Меня успокаивал лишь тот факт, что через седьмой уровень достаточно было просто пройти, чтобы его засчитали. Задерживаться и выполнять какие-то миссии в нем не было необходимости. Так мы и собирались сделать, то есть пройти мимо, ни на что не отвлекаясь. Тем более что Стах уже настоятельно требовал, чтобы мы отвезли его в замок.

Дорога как назло проходила как раз мимо части этих развалин. Мы не спешили. Разговор как-то сам собой сплетался в причудливый узор историй, воспоминаний, анекдотов и шуток. Ира рассказала о своем городе, таком маленьком, что я и представить себе не мог, как люди живут в нем. Чтобы пройти весь ее город насквозь, достаточно было выйти на главную улицу, которая, естественно, называлась «улица Ленина», отсчитать пять автобусных остановок. Первая — начало города, пятая, соответственно, конец. Весь путь должен был занять что-то около получаса. Общественный транспорт в городе давно уже не ходил. Только маршрутное такси, которое вечно было переполнено и появлялось редко. В теплое время года самый распространенный вид транспорта — велосипед. В другие сезоны приходилось месить грязь ногами и скользить по узким тропинкам среди сугробов. Не самое веселое занятие, скажу я. Ее история прервалась как-то резко и на полуслове. Она остановила лошадь и спешилась.

— Что случилось?

— Хочу снять доспехи. Сегодня мы драк не планируем, а таскаться в этом железе мне уже надоело.

Я воспользовался случаем и отошел в сторону развалин, окинув беглым взглядом нагромождения камней и остатки стен. Немного прогулялся и вернулся обратно к нашей стоянке. Помог Ире собрать всю амуницию и уложить ее в сумку на седле, но тут Скрадж, сидящий на моей лошади, громко зашипел и резво спрыгнул вниз. И откуда только у этих роботов берется такая прыть?! Лошади встрепенулись. Стах метнулся в сторону, за камни руин. Секунду я был в полном недоумении, но машинально двинулся вслед за монстром, обнажая свой меч.

Скрадж размахивал своими лапами и, не переставая, шипел, клацая челюстью. Не стоило позволять ему зарядить свои батареи в гостинице. Уродливые когти колотили по каменной плите, под которой сидел перепуганный насмерть мальчишка лет восьми. Его глаза широко раскрылись от испуга, а губы дрожали. Пацан выронил из рук свое оружие и теперь как только мог глубже вжался в расщелину.

Первой отреагировала Ира. Она, как кошка, подскочила к Скраджу и приставила к его горлу свой клинок.

— Башку тебе сейчас оттяпать или сначала помучить?!

— Вор! — шипел Скрадж, надрывая свои внутренности.

— Это ребенок!

— Он украл фляжку с водой!

— Пошел вон! Дурак!

Вместо разговоров я просто оттащил Стаха на безопасное расстояние. Заслонив собой, проход в расщелину между камней, я нагнулся к мальчишке:

— Эй, не бойся. Мы тебя не тронем, и этот крокодил тоже, он с нами. Выходи.

Запуганный взгляд мальчишки скользил то по мне, то по Ире и время от времени останавливался на оброненном мече, который лежал довольно далеко.

— Я у вас украл воду.

— Вся проблема в том, приятель, что во фляжке, которую ты стащил, нет воды. Так что не воду ты украл, а вино…

— Ага! — возмутилась Ира. — Когда я тебя посылала набрать воды, ты налил вино?!

Я даже не повернулся, боялся потерять мальчишку из виду, с его габаритами он легко мог юркнуть еще в одну щель справа.

— Фляжка с водой висит у меня на поясе. В сумке были только виски. Эй, приятель, — обратился я к пацану, — давай меняться. Просто поменяем фляжки и все, коль тебе так сильно нужна вода.

Мальчишка только замотал головой. Пролезть к нему в укрытие я бы смог, вот только мешали щитки доспехов. Но я надеялся, что удастся выманить его без применения силы. Ира ничего не ответила, отошла немного в сторону и вложила меч обратно в ножны. Скрадж обиженно притих и отошел подальше. Ира быстро выхватила свой лук и вложила стрелу. Глаза, прищуренные от яркого солнечного света, внимательно оглядывали окрестность.

— В чем дело? — спросил я, невольно напрягаясь. — Что происходит?

— Мальчишке на вид лет восемь-девять, а в Игру можно только с четырнадцати. Значит, рядом есть еще кто-то. Это ловушка. Оставь его.

Я не был уверен, что это действительно ловушка, но первое впечатление было именно такое. Демонстративно сняв перевязь с ножнами, я сел на песок, поближе к расщелине, в которой спрятался испуганный пацан. Для команды, устроившей ловушку, он слишком натурально изображал страх. Любой, кто бы ни наблюдал за нами, не мог не заметить жуткого монстра, который сопровождал нас и не проявлял агрессии, словно член команды. Неужели они способны бросить своего товарища на произвол судьбы? Наученные горьким опытом, мы теперь были готовы ко всему. Хотя в этом месте поведение людей странным образом преображалось и не всегда поддавалось логическому обоснованию.

— Расскажи мне, что случилось.

— Очень пить хочется. — Мальчишка быстро пришел в себя и теперь сидел под камнями, поджав ноги к груди. Доспехи на нем были паршивые. Из оружия только кинжал. Его меч лежал ближе ко мне.

— Только вино не пей, еще хуже будет. Возьми воду.

Я протянул ему фляжку, не стал ждать, когда он за ней потянется, просто положил на землю. Следом протянул его меч, чтобы тот не думал, будто мы выманиваем его безоружным.

— А можно я воды себе немного отолью?

— Забери все, если надо. У тебя проблема?

— У меня нет. А вот родители влипли.

— Ну, давай, рассказывай.

Ира немного успокоилась, ослабила натяжение тетивы, но стрелу убирать не спешила. Присела на корточки возле меня.

— Мы пришли сюда три дня назад. Долго бродили по подземелью. Заблудились и не могли найти выход. Папа и мама убили двух скорпионов, они охраняли пещеру с сокровищами. Хотели забрать весь сундук, но только тронули его, как из земли поднялась решетка. Мама с папой оказались в ловушке. Сокровища они вытащили и передали мне. Но вот сами выбраться не могут. Когда они уснули, я пошел искать выход. Нашел почти сразу. Но здесь нигде нет воды. Папа прочитал в книге и сказал, что эту решетку можно как-то открыть, я искал, но не нашел как.

Ира смотрела на меня очень внимательно, ее пальцы нервно теребили оперение стрелы. В ней чувствовалось напряжение. Она следила за тем, как я отреагирую на рассказ мальчишки. Я чувствовал это.

— Как тебя зовут? Меня Алексей, можно просто Леша. Мою спутницу зовут Ира, Скраджа зовут Стах, он не злой, просто прикидывается.

— Сережа, — сказал мальчишка, присосавшись к фляжке с водой.

— Вот и познакомились. Послушай, Серега, если ты перестанешь там прятаться и станешь немного доверчивей, то мы обещаем, что постараемся помочь. И тебе, и твоим родителям. Ведь так? — сказал я и взглянул на Иру. Она только одобрительно кивнула мне в ответ, а Сережка подтвердила мои слова.

— Леша прав, не бойся нас, выходи и скорей отведи нас к тому месту.

— Вы, правда, меня не убьете?

— Если бы мы хотели это сделать, то не стали бы останавливать нашего знакомого монстра. И ты бы не только получил красный сигнал браслета, но еще бы и остался заикой на всю жизнь.

— Он кукольный, я его не боюсь.

— Вот и правильно. Идти нам далеко?

— Я покажу, нет, не очень далеко. Сережка вылезал медленно и с опаской.

В первую очередь его беспокоил Скрадж, притихший у камней напротив, маяча на их фоне черным пятном. Заплаканные Сережкины глаза чуточку припухли и покраснели. Костяшки пальцев были содраны в кровь. Половина лица в пыли, на лбу огромная царапина. Густые черные волосы были аккуратно подстрижены, ровные пряди висели прямо и ровно, вот только покрылись густым слоем пыли.

Ира подтянула мальчишку к себе, внимательно осмотрела с ног до головы и, взяв из его рук фляжку с водой, стала распечатывать аптечку. Пока она промывала и заклеивала пластырем царапины на Сережке, я вернулся к лошадям, снял наши сумки и привязал поводья к куску арматуры, торчащему из камня.

Повизгивая своими моторчиками, Скрадж подошел ко мне сзади:

— Я с вами не пойду. Сил не хватит, останусь здесь стеречь. Буду ждать два дня, если не вернетесь, съем лошадей и сам доберусь до Скраджхолла.

— Шутник ты, однако, ну ладно, оставайся. Снова таскать тебя на загривке ну совсем нет желания.

Мальчишка уже приобрел человеческий вид и стал похож на нормального ребенка. Не тот запуганный волчонок, который стащил у нас фляжку.

На лице появилась улыбка, глаза высохли. Мы собирались недолго. Сразу отправились в сумрачное и холодное подземелье, вход в которое находился совсем близко. Сережка некоторое время привыкал к темноте, которая там царила, нерешительно и осторожно шагнул в глубь коридора, уходящего вниз под углом. Дальше появились тусклые светильники, и пацан пошел уверенней и быстрей. Он без ошибок находил дорогу по меткам, которые оставлял на стене куском кирпича.

Идти действительно пришлось недолго.

В общей сложности метров пятьсот, не больше.

Я всю дорогу был крайне внимателен, несколько раз пытался остановить разбежавшегося мальчишку, но тот только соглашался с моими требованиями и все равно продолжал торопиться. Угодить в примитивную ловушку не хотелось — попасться на элементарной неосторожности, в то время как на более простых уровнях был предельно внимателен.

Если пауки, которые мне попадались прежде, были размером чуть больше домашнего телевизора, то скорпионы на этом уровне легко могли поспорить по своим габаритам с автомобилем средних размеров. В большом и темном зале мы наткнулись на два обездвиженных тела таких скорпионов. Сережка, забыв про всякую безопасность, заскочил на спину одного из них и подпрыгнул.

— Этого гада папа убил первым. Отрубил ему две лапы и хвост.

— А второй умер от страха? — спросил я, разглядывая с виду неповрежденный механизм.

— Нет, этого мама копьем заколола, прямо в пасть, я ей тоже помогал. У него почти все брюхо разодрано.

Зал с сокровищем и ловушкой, в которую угодили родители пацана, находился сразу за местом битвы. Услышав наши шаги и голоса, пленники стали громко кричать и звать на помощь.

Ловушка действительно оказалась крепкой, да еще и раздельной. Оба родителя сидели в разных клетках, прутья которых выросли словно из земли.

— Сережа! — воскликнула мать мальчишки, увидев его входящим в зал. — Где ты был! ?

— Я ходил за водой и встретил этих людей, они хорошие.

— Дай бог, если это так, — сказал отец, вставая в полный рост. — Мы уж и не знали, что думать.

Я прошел поближе к клеткам, а Ира встала у входа в зал и, как обычно, зарядила сразу две стрелы в свой лук.

— Мы постараемся вам помочь, если вы не против.

— Очень любезно с вашей стороны, молодой человек, но что нам это будет стоить? Да и есть ли возможность выбраться отсюда?

— Насчет стоимости вы, конечно же, пошутили, а вот про возможности ничего определенного сказать не могу.

— Я не шутил, правду сказать, мне сейчас не до шуток, в нашей жизни ничего не бывает бесплатно.

— Дима, прекрати! — вмешалась его супруга. — Ребята действительно хотят нам помочь, а ты ведешь себя так неблагодарно.

— Да, пожалуй, ты права. Простите меня.

— Воды хотите?

— Если только немножко.

Я протянул мужчине фляжку с водой, и тут в куполе зала что-то звякнуло, клетки стали подниматься вверх. Я не сразу понял, что происходит, но когда понял, то ужаснулся. Вспыхнули одновременно все факелы, развешанные по стенам. Сережка заметался по залу, его родители начали трясти клетки, которые уже успели подняться над полом. Ира, не говоря ни слова, выстрелила во что-то два раза. Отступила на несколько шагов и снова изготовила лук для стрельбы.

Отец мальчишки присел в своей клетке и обратился ко мне:

— Скорее всего, это скорпионы. Ловушка сейчас закроется, и для нас игра будет закончена. Прошу вас, присмотрите за Сережей. Можете распоряжаться по своему усмотрению всеми призами, которые мы смогли добыть, но только не бросайте сына.

— Папа! — Сережка выхватил меч и что есть сил стал колотить по железным прутьям ползущей вверх клетки. — Я тебя не брошу! Папа!

— Не надо паниковать, Сережа. Мы будем ждать тебя на первом уровне, будь мужчиной, ты уже взрослый! Слушайся этих людей!

Мама мальчишки тихо плакала, выставив одну руку навстречу сыну. Сказать хоть слово она была не в состоянии. Сережка отбросил меч и обеими руками ухватился за мамину руку. Решетка продолжала подниматься. Не было заметно ни одного механизма, который можно бы было заблокировать или остановить, только длинная цепь. Мы все были не в состоянии хоть чем-то помочь этим людям, кроме как попытаться вытащить из этой передряги их сына.

Неизвестно откуда отец ребенка достал арбалет и стал поспешно его заряжать. Поняв, наконец, что он бессилен спасти родителей, Сережка вновь подобрал меч и бросился к выходу из зала. Ира едва успела поймать его за ворот, и очень вовремя: как раз в то самое место, куда он собирался наступить, ударил огромный хвост скорпиона, вооруженный большим жалом. Мальчишка с ужасом отпрянул, замешкался на долю секунды и почти сразу ударил наотмашь, выбивая искры из каменных плит.

Ира больше не могла отступать. Упрямый пацан никак не хотел выйти из боя, и тогда настала моя очередь.

Спокойствию моей спутницы можно было только позавидовать. Вся пасть скорпиона была уже нашпигована стрелами, но он продолжал наступать. Я занял позицию справа от монстра и, не раздумывая, стал сечь мечом.

Надо сказать, что стрелы действовали намного эффективней. Даже редкие выстрелы отца мальчишки из арбалета внесли свою лепту в наш успех.

Но финальный удар был все-таки моим. Скорпион нелепо изогнулся и ударил хвостом. Острое жало скользнуло по полу в нескольких сантиметрах от меня, место для маневра еще оставалось. Я рискнул, встал в опасном месте между телом твари и сводом арки и что есть силы рубанул по хвосту. Удар оказался на редкость точным, хоть и загубил мой меч окончательно. Пройдя насквозь какие-то сочленения и трубки, меч с треском врезался в колонну и мгновенно рассыпался сверкающими осколками. Огромное насекомое рухнуло на пол и, судорожно извиваясь, уже через минуту перестало подавать признаки жизни.

Когда мы обернулись, родителей мальчишки, попавших в ловчие клетки, уже не было.

Сережка беззвучно ревел, истекая слезами, а Ира, словно бы не замечая его тихой истерики, взяла его за руку и повела к поверженному монстру вытаскивать из того стрелы. Хлюпая носом, мальчишка все же быстро делал все, что от него требовалось. В глубине тоннеля слышался скрежет еще одной твари, приближающейся к нам.

— Не спи! — крикнула Ира и, сдернув с пояса меч, бросила его мне.

То, что к нам приближалось, было не просто скорпионом, которого мы только что завалили, а несуразной тварью, более огромной, красной, с парой десятков мелких провожатых.

Красный скорпион был неповоротливый и медлительный. Мелкие, размером с крупную собаку, не казались очень опасными. Первых двух я рассек пополам первыми же ударами. Сережка не отступал от меня ни на шаг и тоже бился изо всех сил.

Ира встала позади нас на выступ стены и взяла на себя большого монстра. Как же точно она все-таки стреляла. Несмотря на то, что тварь двигалась, все стрелы били прямо по глазам и довольно-таки кучно. Мелкие скорпионы окружили нас со всех сторон, и один умудрился ужалить меня в ногу. По бедру потекла ярко-синяя жидкость, и один индикатор в браслете мгновенно стал желтым. Сережка оказался более проворным: под его мечом полегли уже штук восемь ползучих гадов. Некоторых из них я просто топтал ногами. Это было не сложно.

Мальчишка сразу сообразил, что это удобно, и тоже последовал моему примеру. Он придавливал мелких пауков ногой к полу и, ни секунды не мешкая, разрубал на части, первым делом отсекая ядовитый хвост. Большой красный скорпион уже оттеснил нас к центру зала, и теперь у него появилась возможность размахнуться своим жалом в полную силу. Первый удар был нацелен в Иру, но она оказалось хитрей и проворней, отпрыгнула в сторону за секунду до удара. Мы с Сережкой тем временем изрубили в хлам, у всю мелочь и смогли отрубить одну ногу этой твари, лишая ее маневра и скорости. Меняя позицию, Ира промчалась мимо нас, прямо на ходу выдирая из рыхлой и скользкой оболочки монстра стрелы. Ее боезапас стремительно уменьшался.

Руки гудели от напряжения, я рубил сплеча, не забывая при этом, что рядом мальчишка, приходилось быть очень внимательным. Сережка ловко увертывался от толстых лап скорпиона и потрошил их с диким остервенением. В пылу драки я не успел заметить, как пацан оказался перед самой мордой этого чудища, в опасной близости от огромных челюстей.

— Вот тебе, гадина! — завопил он пронзительно и со всей силы вогнал лезвие меча прямо промеж глаз механического паука.

Несколько секунд ничего не происходило. Конечности монстра все еще двигались и были Опасны, но тварь явно падала на пол, сраженная таким отчаянным ударом. Огромные челюсти замерли в нескольких сантиметрах от испуганного детского лица.

Я обернулся. Ира стояла сразу за нами на одном колене с натянутым луком в руках. Оставшиеся две стрелы она держала зубами. Перехватив мой взгляд, она выплюнула стрелы и спокойно сказала:

— Если это еще не конец, то из этой пещеры я выйду с копной седых волос.

— Ты молодец.

Оттащив Сережку на безопасное расстояние, я тряхнул его за плечи, выводя из ступора.

— Если мы действительно не хотим ждать продолжения, то нам следует поторопиться. Быстренько собираем свои пожитки и валим отсюда.

Мальчишка соображал медленно, но все же направился в сторону, туда, где недавно стояли клетки с его родителями.

Ира стала вытаскивать из дохлого скорпиона стрелы, вытирать их кончики о сгиб локтя и снова складывать в колчан.

Я подобрал с пола сломанный меч и внимательно его осмотрел. Жаль его. Хорошее было оружие, красивое, но вот испытания в бою не выдержало. Сережка приволок большую сумку, набитую драгоценными камнями и золотыми монетами. Поверх раскрытой сумки лежал еще один клинок. На вид ничуть не хуже того, который сломался в моих руках.

— Тебе должен подойти, он почти такой же, как твой, чуточку длинней.

Сережка смотрел на меня спокойно. Теперь в его глазах была только усталость.

— Спасибо, — только и сказал я, сбрасывая с пояса старые ножны.

— Мне кажется, есть возможность его проверить. — Ира внимательно изучала рваную рану на гладком, слизистом брюхе.

— О чем ты говоришь?

— Здесь под панцирем что-то светится. Рубани поглубже.

Я подошел к обездвиженному телу и пристально осмотрел указанное место. Действительно, под грудой проводов, шлангов и силиконовых уплотнителей что-то светилось призрачным алым цветом. Долго не думая, я ударил мечом, надрывая шланги и силиконовые перетяжки, просунул руку в пульсирующую слизь.

— Бутафория сделана замечательно, но уж очень правдоподобно, меня просто тошнит от этого запаха.

— Что там?

— Пока не знаю, но, без сомнений, что-то есть. Нащупав рукой угловатый предмет, который удивительно легко сместился в сторону, я как можно сильней зажал его в кулак и попробовал выдернуть. Весь перепачканный ошметками этой гадостной твари, я извлек на свет большой кристалл. Драгоценный камень красного цвета сверкал в моих руках даже при тусклом освещении.

— Круто! Никогда даже не слышал, что бывают камни такого размера.

— Потом будем любоваться трофеями, пошли отсюда.

Прихватив Сережку и сумку с сокровищами, набранными его родителями, я направился вслед за Ирой, прокладывающей нам обратный путь.

Тот проход, по которому мы пришли в большой зал подземелья, оказался закрытым. Большая плита выдвинулась из стены, стоило нам только почувствовать свежий воздух. Пришлось возвращаться к развилке. Поиск новой лазейки отнял еще часа два, пока мы, наконец, не измотались окончательно в очередном тупике. Сережка держался. Ира хоть и была на взводе, старалась сохранять спокойствие. Я прикидывал в уме весь пройденный маршрут и пытался определить, где мы могли пропустить выход.

— Ну и чего? Приплыли? — спросил Сережка, облокачиваясь на стену.

— Черта с два! Безвыходных ситуаций не бывает. Подумайте, что мы могли пропустить.

— Остается только потолок, а так уже все облазили.

— Блин! И как я сразу не догадался!

Не сговариваясь, мы быстро поднялись на ноги и отправились в обратную сторону. На пути был зал с огромным каменным изваянием в самом центре. Скульптура напоминала индейского идола, она была вся изрезана крупной резьбой.

Первый раз, когда мы проходили сквозь зал, он был пустой и еле освещенный. Теперь же всю пещеру заполняли мелкие скорпионы. Факелы на стенах полыхали вовсю. Сразу над каменной статуей виднелась веревочная лестница, уходящая куда-то в вертикальный тоннель под куполом.

— Ненавижу тараканов! — сказал Сережка, выхватил из ножен меч и пошел вперед.

— Бойкий пацан попался. — Ира сбросила с плеча сумку и быстрым движением зарядила лук.

Я взялся за оба меча и, сделав шаг, наступил на одного из скорпионов, который в свою очередь не замедлил меня ужалить. Было больно. И как только эта пакость пробила кожаные штаны! ? Первый кристалл в браслете стал красным, второй и третий пожелтели.

Рубить этих тварей казалось просто. Хоть они и были размером чуть меньше, чем пауки в пещере на первом уровне, яд в их жалах был опасен. Хорошо еще, что они не додумались плеваться этим самым ядом. Выкосив половину всей стаи, мы немного поубавили пыл. Я сам сдерживал оставшихся тараканов с одной стороны статуи, Ира с другой. Сережка втащил все наши пожитки на уступ и стал взбираться выше. Из потайных нор вылезали все новые и новые кибер-насекомые. Уж и не знаю, кто ими управлял, но их было очень много. Даже не пытаясь убить их всех, мы забрались на изваяние и поспешно карабкались к веревочной лестнице. Скорпионы атаковали без устали. Они взбирались на тела уже поверженных сородичей и били своими жалами, не очень-то разбирая цели.

Сережка, как самый легкий из нас троих, стал взбираться первым. Следом Ира, взяв обе тяжелые сумки. Я шел последним. Каким-то странным образом скорпионы могли двигаться по почти вертикальной плоскости каменных стен и статуи. Кого успел, я смёл вниз, но взбесившихся тварей прибывало все больше. Те, что были внизу, карабкались на стены, срывались, переворачивались на ноги и снова лезли вверх.

Я уже взобрался на несколько ступеней, когда мне в ногу впился еще один ядовитый хвост. Индикатор на руке судорожно замигал. Из трех камней два стали красными, третий пульсировал оранжевым цветом. Отброшенный мною скорпион свалился в общую массу, увлекая за собой еще парочку таких же.

Душный и пыльный воздух поднимался из пещеры прямо к светлому пятну неба над нами. Скорпионы умудрялись лезть даже по веревочной лестнице вслед за нами, но быстро срывались и падали. Я отбивался только одним мечом, стараясь при этом не сбавлять темп. Последние метры казались просто непреодолимыми. Ира с Сергеем буквально выдернули меня из узкого лаза.

Оттащили в сторону. Скорпионы больше нас не преследовали. Я даже успел осмотреться.

Находясь в самом центре развалин, среди нагромождения камней, я увидел тусклое солнце, клонящееся к закату под покровом рваных туч. Заметил Скраджа, притихшего возле лошадей. Понял, что беспокоиться больше не о чем, и рухнул, словно подкошенный, в душную пыль.

Мне снился сон. Я знал, что это сон, и спокойно воспринимал все то, что в нем происходило. Мне снилась какая-то незнакомая квартира, но не было никаких сомнений, что она моя. Все в ней было знакомо. Вот стоит на полке музыкальный центр, помигивает лампочками приборной панели. Странно, но я даже помню момент, когда покупал его в магазине. Рядом длинная стойка с компакт-дисками. Все, что мне нравится. Хорошая подборка любимых мелодий и исполнителей. Я не могу разобрать той мелодии, которая звучит из динамиков, но она приятная и тихая.

— Привет.

Голос Иры звучал так спокойно, так знакомо. Она стояла в проеме двери в коротком и легком платье, очень выгодно подчеркивающем ее изящную фигуру. Волосы были острижены, не очень коротко, чуточку не доставая плеч немного загнутыми кончиками. Ровно уложенные и расчесанные, они отражали свет солнца, бьющего в большое окно теплым золотом.

— Я ждала тебя.

Сон оборвался, вспыхнув болью и жжением в левой руке. В уши дует холодный ветер, в лицо пышет жар от костра. Боль в мышцах вспыхивает по мере того, как я пытаюсь развернуться и лечь на спину. Левая рука затекла и теперь покалывает словно сотнями игл, безвольная и тяжелая.

Ира сидит рядом, прижав колени к груди, ее плащ укрывает меня. Сережка пристроился поближе к костру между седлом и когтистыми лапами Скраджа. Спит. Неподвижный монстр смотрит прямо на нас. Помимо отблеска костра заметен еще и тусклый красный свет в глубине его глаз.

Ира коснулась моего лба, ее рука была холодной.

— Как ты?

— Я видел тебя во сне. Ты такая красивая.

— Во сне или наяву? — спросила она, устало, прищурив глаза.

— Везде красивая…

Ее рука у меня на лице еле заметно дрогнула, сдержанная улыбка тенью промелькнула на лице.

— Ну а с тобой что?

— Живой. С чего это меня вдруг так сплющило?

— Покусали скорпионы, Скрадж говорит, это нормально, еще один укус, и тебя бы замели черные рыцари.

— Их браслет меня и спас, а то бы уже давно ласты склеил. Долго я спал?

— Скоро утро. Часов десять был без сознания. Долго.

Я посмотрел на браслет. Все камни светились изумрудно-зеленым, но чувствовал я себя не больше чем на желтый с оранжевым пятнышком.

— Есть две новости…

— Хорошая и плохая, — предположил я.

— Нет, обе хорошие.

— Ну, тогда начни с той, что похуже.

— Стах говорит, если мы отвезем его в замок, то он попробует уладить все дела и девятый уровень для нас станет открытым.

— Звучит неплохо.

— Ну, разумеется, если не знать, что дальше, до последнего уровня, нет ни одной гостиницы, ни одного магазина, и даже водопровод там большая редкость. Где-то в холмах есть маленькая деревушка, но соваться туда он не рекомендует.

— Он и сюда нам лезть не советовал, мы же полезли.

— И вот что из этого вышло.

— А очень хорошая новость?

— Тот камень, который ты вытащил из большого красного скорпиона, сам по себе огромная ценность. Это главный приз седьмого уровня.

— Вот это действительно радует. У нас еда какая-нибудь осталась?

— Сережка уничтожил почти все запасы. Мальчишку разобрало, видимо на нервной почве. Есть шоколадный батончик и почти полная фляжка виски.

— Надо обмыть такую победу, не то сглазим.

— К черту тебя, накаркаешь еще! Наливай. Я снял с себя плащ и, присев рядом с Ирой, накинул его на нас обоих. До этого момента неподвижный, монстр вдруг оживился, плавно подтянул к себе большую ветку и подкинул ее в костер. В ответ на это я только улыбнулся, но ничего не сказал.

Ира выпила совсем немного. Отставила кружку и, еще больше натянув на себя полог плаща, прижалась ко мне в попытке уснуть. Я старался не шевелиться. Пил виски прямо из горлышка, вслушиваясь в звуки уходящей ночи.

Над головой пронеслась ночная птица, тяжелые крылья хлопнули в темноте и стали удаляться. Оживились в траве цикады, мелкая мошкара кружила у огня, подпаливая себе крылья. Я всматривался в светлеющее небо, в яркие звезды, которые быстро тускнели. Вспоминал сон, ярким пятном засевший в памяти. Его образы так прочно впились в мое сознание, я точно знал, что больше не забуду его. Все вплоть до запахов находило отклик в моих чувствах. Воспоминания толпились, перебивая друг друга пестротой красок. Я думал о том, как мало времени прошло с того момента, когда мы впервые встретились. Я был совсем другим человеком. Она была другой. Такой же монстр, что сидит напротив, воспринимался мной как лютый враг. Мальчишка, уснувший в его уродливых лапах, вообще, словно с неба свалился. Как быстро меняется все. Иногда человеку требуются годы, чтобы осознать те перемены, которые с ним происходят. А в моем случае всего лишь дни. Враг может оказаться другом. Друг врагом. Самое безопасное на первый взгляд место вдруг оборачивается полем битвы. И среди битвы внезапно находишь успокоение. Не знаю — радоваться этому или бежать от таких перемен. Бросить все или глубже нырнуть? Кто может ответить на этот вопрос? Только я сам. Только мои собственные чувства и принципы, которые, надо сказать, тоже заметно пошатнулись. Значит, все в этом мире может измениться быстрей, чем я думаю. А если при этом я еще и чувствую? А я точно знаю, что чувствую нечто такое, чего не было во мне прежде. Что-то настолько особенное и большое, что никак не удается увидеть и понять все это в целом.

Не помню, как я снова уснул. Просто в какой-то момент перестал воспринимать одну реальность и погрузился в другую. Темную, глубокую, лишенную времени, цвета, форм и очертаний. В пустоту, которая всех нас окружает незримо от рождения и до самой смерти.

Болело все, что только могло болеть в моем теле. Честно говоря, я даже передвигался с большим трудом. Как и в первый день, мои доспехи вновь приобрели вес и стали какими-то неестественно тесными. Поездка верхом на лошади прежде мне казалась не более чем увеселительной прогулкой, но теперь я понял, что без этих мирных животных наш путь превратился бы в сущую пытку. Я даже перестал считать расстояние, которое мы преодолели. Пустошь седьмого уровня осталась далеко позади. Приближалась граница восьмого, не менее сложного уровня, но, к сожалению, карта не давала исчерпывающей информации. Если верить этому лживому куску пестрой глянцевой бумаги, то восьмой уровень как раз и можно было назвать пустыней, хоть и с рекой, протекающей через все этапы. В центре уровня был обозначен мост, и ни одного полигона, где бы можно было помахать мечом. Хотя если поискать, то наверняка найдешь.

— Неужели восьмой уровень такой пустой? — спросил я Стаха, притихшего за Сережкиной спиной.

— Сам-то ты как думаешь? Неужто не найдется там забавы?

— Что за дурацкая манера отвечать вопросом на вопрос?

— Какой вопрос, такой и ответ.

— Но на карте то ничего не обозначено.

— Ты еще на кофейной гуще погадай, авось точнее будет.

— Ох, и язвительная же вы порода, много зубоскалите и думаете. Голова шею не трет?

— Восьмой уровень игры, наверное, самый трудный и непредсказуемый, — снизошел Скрадж до ответа. — Мы называем его сумеречной зоной. Не без оснований, как ты можешь, понять. Там золото становится пылью, а пыль — золотом. Там все переворачивается с ног на голову. Прямых дорог там не существует, простых вещей там не бывает.

— Ну, запел песенку…

Сережка только хмыкнул и сказал:

— А мне нравится, как он бормочет, Стах такой прикольный.

— А кто от этого прикольного парня под камнями прятался?

— Папа всегда говорит, что осторожность — это не трусость. Спрятаться и испугаться — не одно и то же.

— Эх, как он тебя! — съязвил Скрадж и злобно засмеялся.

— Папаня у тебя что надо, прислушивайся к его советам.

— Он утром звонил, спрашивал, как мои дела.

— Как звонил, у тебя же вроде в телефоне батарейка села?

— А я телефон к Скраджу подключил.

— А ты что, Леша, не знал, что мы ходячие батарейки?

Ира тоже безмолвно смеялась, прикрыв лицо рукой. Разумеется, она была на моей стороне, а пацан с этим хилым монстром просто спелись. Не стоило их сажать на одну лошадь вместе.

— Ну и что ты ему ответил?

— Сказал, что все в порядке, рассказал, как мы выбрались. Они живут в гостинице на первом уровне, у них все хорошо. Сказали, будут ждать моего возвращения.

— Что ж, это хорошая новость.

— А еще они сказали, что на тебя ставки были невысокие, а после вчерашней драки со скорпионами выросли до двадцати пяти к одному.

— Я разве лошадь, чтобы на меня ставить?!

— А ты как думал, — вмешался в разговор Скрадж. — Это игра. Здесь все играют.

Новостей на это утро было предостаточно. Я больше не старался завести дружескую беседу, просто молча ехал, созерцая окрестности. В конце концов, я знал, что это произойдет. С того самого момента, когда в трактире на первом уровне показали, как я отрубал головы несчастным монстрам, сам безумно увлеченный игрой. У всех тогда челюсти отвисли ниже пола. Чего еще оставалось ждать, кроме как ставок, ну разве что зависти.

Дорога в этом месте тянулась вдоль реки пыльным полотном. Берег был обрывистый и крутой. Маловероятно, что нам удастся найти брод и форсировать эту водную преграду. В тяжелом железе ее не переплыть, остается только двигаться к указанному на карте мосту. Просто другого выбора не остается.

Ира была не в настроении. Я мог себе представить, как она устала. Столько времени в постоянном напряжении, в рваном режиме, недосып, переутомление, колоссальные физические нагрузки, масса впечатлений, не каждый способен это выдержать. В попытке ее развеселить я подъехал ближе и легонько толкнул ее в плечо:

— О чем задумалась?

— О том, сколько в жизни еще предстоит пройти дорог. Сколько уже пройдено, и ради чего все это? Знаешь, я никогда не летала на самолете. Ну, просто не приходилось. Не думаю, что испугаюсь этого, просто всякий раз, когда видела летящий в небе лайнер, задавала себе вопрос, что чувствуют люди, сидящие на борту. Какие испытывают ощущения. Вообще я из дома редко уезжала. Хоть отношения там были еще те, я все равно всякий раз бежала под крышу, в уютную комнату. К своему дневнику, к своим книгам, фильмам. Я домоседка. Во всяком случае, так я раньше о себе думала, но теперь понимаю, что это не так. Я далеко от дома, я вспоминаю его, и отношения в нем уже не кажутся такими напряженными. Но мне все равно хорошо здесь. Даже если бы ничего вокруг не происходило, была бы только дорога и я. Все равно я бы шла по ней, куда глаза глядят. Спокойно, не спеша.

— Я сам давно заметил, здесь все чувства обостряются и меняются ценности. Все, что было дорого там, здесь сущий пустяк.

— Ты не жалеешь, что вошел в игру?

— Ни минуты. Уверен, в моей жизни игра — это нечто особенное и важное. Единственное, чего я опасаюсь, это похмелья.

— В каком смысле?

— Боюсь того момента, когда придется снова возвращаться к нормальной, человеческой жизни. И не быть уже игроком, на которого делают ставки, словно на гончего пса.

— Для этого всего лишь нужно везде оставаться человеком.

— В том-то и дело. Проблема лишь в том, что, судя по всему, прежде, до того как попасть сюда, я был именно гончим псом.

Дорога плавно поднималась вверх на чахлый холмик. Стоило нам только подняться, как взору предстал огромный мост, возведенный над рекой, и лагерь, поставленный на ровной площадке у самого берега.

— Это кочевники, — сказал Скрадж, вжимая голову в плечи. — В этом году они что-то рано встали на зимовку.

— Кочевники?!

— Да. Они живут здесь всегда, редко берут к себе кого-то из игроков. Дорога, по которой мы едем, ведет в Скраджхолл, но кочевники контролируют ту ее часть, что кончается возле моста.

— И чего нам опасаться?

— Всего. Кто знает, что у них на уме. Они могут встретить тебя как гостя и снабдить всем необходимым в дорогу, а могут и обобрать до нитки и бросить в степи голым, сам будешь рад выключить браслет и дождаться черных рыцарей.

— Что посоветуешь делать?

— Посоветуешь! Они все лето только и делают, что осаждают стены Скраджхолла. Они наши заклятые враги! Единственный совет — это связать мне лапы и быть наглей, быть может, и пронесет.

— Сережка, сделай, как говорит Стах. Боюсь, наши приключения еще не закончились.

— В принципе я смогу долго удерживать их и с такого расстояния.

Ира в очередной раз поразила меня своим спокойствием. Привычно вложив стрелу в свое грозное оружие, она внимательно изучала место возможной битвы.

— Думаю, не стоит. Там все-таки люди. Притворимся усталыми путниками и попробуем проскочить мимо, не вступая в долгую полемику.

— Не удастся. — Ира указала на десяток всадников, галопом несущихся в нашу сторону.

Сережка закончил связывать монстра и, обнажив свой короткий меч, заерзал в седле. Неужели будет драться? Упаковал монстра он на совесть, как следует. Мало того, что он связал ему лапы старой перевязью от меча, он еще умудрился заткнуть ему пасть какой-то рваной перчаткой и обмотал ее ремнем.

— Чтоб не ляпнул лишнего, — сказал Сережка, пожав плечами.

Кочевники приближались. Самый резвый из них на пятнистом коне размахивал саблей и что-то громко выкрикивал. Когда до них оставалось меньше двадцати метров и каждого из всей этой конной группы можно было внимательно рассмотреть, Ира натянула лук, а я поднял меч над головой.

Кочевники резко, словно по команде развернулись и завопили еще громче. В гомоне их голосов можно было разобрать лишь отдельные фразы. Тогда тот лихой джигит на пятнистом коне поднял руку, придержал своего резвого скакуна и громко крикнул:

— Уберите оружие! Мы не сделаем вам ничего плохого. Просто поговорим. Я один к вам подъеду.

Спорить мы не стали. Продемонстрировав свои решительные намерения, мы все же послушали его совета и почти синхронно спрятали свои клинки и стрелы.

Всадник, как и обещал, приблизился к нам один и, щурясь от яркого солнечного света, внимательно осмотрел всю нашу троицу.

— Хорошие игроки, крепкие, — резюмировал он и подъехал еще ближе. — Куда это вы собрались, такие красивые?

— Мое имя Алексей, девушку зовут Ира, парнишку Сергей. Мы едем в Скраджхолл.

— Ты тот, о ком я сейчас подумал? — спросил кочевник, браво гарцуя возле нас.

— Да, я тот, о ком ты подумал.

— Добро пожаловать в наш лагерь.

Стегнув лошадь короткой нагайкой, кочевник погнал что есть духу к своим юртам, выкрикивая на ходу:

— Лихоруб! Это Лихоруб!

Его спутники соображали гораздо медленней, но не отставали от лидера и тоже стали спускаться с холма, улюлюкая и вопя во всю глотку.

Среди кочевников было мало девушек и женщин. Несколько мальчишек примерно такого же возраста, что и наш Сережка, да и те вооружены до зубов. Воинов было много. Все вышли из уютной тени своих юрт, чтобы встретить нас. Агрессии никто не проявлял. На лицах были видны только приветливые улыбки.

— По-моему, не так все плохо.

Со словами Иры я готов был согласиться. По мнению Скраджа, нас должны были, чуть ли не растерзать на части. Ничего подобного пока не предвиделось. Вот поэтому пасть Стаха сейчас была заткнута кляпом и обмотана ремнем.

Какой-то важный старик, с виду действительно похожий на кочевника, в длинном халате, в тюрбане вышел нам навстречу. Бравый джигит, тот, что встретил нас на холме, сейчас стоял возле него, что-то нашептывая на ухо улыбающемуся старцу.

— Добро пожаловать в наш стан, Лихоруб, я знал, что рано или поздно мы все же встретимся. Это непременно должно было случиться. Заходите в мой дом, будьте гостями, прошу.

— Добрый день, меня зовут Алексей.

— Знаю, знаю, но для всех нас ты герой Лихоруб, это честь — принимать тебя. Заходите.

Отказываться от приглашения было глупо, тем более в нашем положении. По истечении вторых суток путешествия мы остались совершенно без запасов.

Все жители этого странного кочевого стана, как и игроки, носили браслеты-индикаторы, но только у них было по два камня в каждом браслете. Сразу становилось ясно, что они не совсем игроки и в то же время не штатные сотрудники компании. Нечто среднее. Отсюда, видимо, и непредсказуемость их поведения. Как бы там ни было, приняли в этом месте нас неплохо. Главарь кочевников, старик, пригласивший нас в свою юрту, называл себя Али. На мой взгляд, не самое подходящее имя для степного бродяги, но не мне судить. Его сын, лихой джигит на резвом коне, называл себя Хусейн. Многие в игре придумывали себе странные имена и легенды о себе. Эти степняки были не исключение. Быть может, им казалось, что восточное имя больше подчеркнет их род занятий, что касается меня, то я так не думал. Мне все равно, как зовут человека. Если он говорит о себе, что кочевник, с чего, собственно, мне ему не верить?

— Скраджи в этом году совсем распоясались, — вымолвил старик, подливая нам чай. — Уж скольких мы порубили, а их все не убавляется. И ведь умудряются, паршивцы, просачиваться мимо наших дозоров. У них множество потайных проходов под землей. Множество пещер. Некоторые нам известны, но они как назло больше ими не пользуются. А пленные ничего не говорят, хоть ты режь его, хоть бей. Все одно молчат. Твой пленный Скрадж, похоже, слишком много болтал, коль скоро ты ему рот кляпом заткнул.

— Все больше огрызался.

— Это они умеют. Мы давно с ними воюем. Все их повадки знаем. Скольких ты зарубил, а Лихоруб?

— Не считая этого — трех.

— Хусейн зарубил пятерых, у него на шее ожерелье из зубов Скраджей, в больших поселках за такой трофей дают много золота. Он часто подрабатывает проводником, бывает в поселках на всех уровнях.

— И на двенадцатом тоже?

— А ты хитрец, Лихоруб! Нет, там нам делать нечего. Мост — это граница нашего кочевья. Если Скраджи еще нам по зубам, то в тех местах дела обстоят не так ладно.

— Мы едем в Скраджхолл. Хотим поторговаться за голову этого пленника. Пока он жив, стоит дороже; быть может, на что и выменяем.

— Мысль хорошая, да вот только дальше моста вам не пройти. Сейчас нарастает новая луна, а это значит, что спустились сумерки, которые оберегают их земли, так что до полнолуния никак нельзя.

— А при чем здесь луна?

— В замке скраджей есть колдун, он их повелитель и господин. Поговаривают, будто он может их воскрешать. Вся его власть в силе луны. Как только луна начинает расти, открываются потайные пещеры и на свет выходят страшные создания. Ходят слухи, что они не щадят даже самих скраджей. И так до полнолуния. Потом наступает наше время. Мы приходим к замку и берем свою дань. Если они не хотят ее платить, то мы собираем большую армию из игроков и осаждаем крепость. Свою дань все равно получаем.

— Что за колдун в замке?

— Да кто ж его знает. Мы его никогда не видели, только и знаем, что он есть, и всего-то.

— Хотелось бы с ним познакомиться.

— Ты упрям, как мой сын. Что ты будешь делать с головой колдуна?!

Вокруг собралось много людей, было, кому посмеяться над этой шуткой. Складывалось такое впечатление, что игроки забредали сюда слишком редко. Или только нас встречали так приветливо? Трудно сказать. Наш разговор проходил, словно на сцене. Боковые стены юрты из мягкой кошмы были подняты вверх, много людей сидели рядом с нами, остальные снаружи и тоже принимали активное участие в беседе, выкрикивая со своих мест какие-то шуточные фразы.

Ира, видимо, решила, что нам ничего не грозит, и нашла себе укромное место для сна. Сережка расспрашивал местных воинов об особенностях верховой езды и владения кривой саблей. Стах, похоже, совсем отключился и вообще не реагировал на происходящее.

Кочевники оказались очень добродушными и веселыми людьми. Они поили и кормили нас щедро, часть припасов дали с собой в дорогу, часть продали за символическую цену. По моим подсчетам, провизии должно было хватить дней на пять, это на тот случай, если вдруг мы не сможем добраться до Скраджхолла или договориться с ними. В любом случае запас не помешает.

Не поддаваясь на уговоры кочевников и их атамана, мы все же двинулись в путь через мост. День близился к концу, солнце уже катилось к закату, но наш путь продолжался.

Первые часа два все было в порядке. Мы двигались неспешно и уже видели на горизонте темные очертания высокой крепости Скраджхолла, когда я вдруг обратил внимание на то, что браслет Иры мигает тусклым желтым цветом.

— Что случилось с твоим браслетом?

— Видимо, он реагирует на мое самочувствие, а чувствую я себя просто отвратительно.

— И давно это началось?

— Еще утром, но я не придала значения легкому недомоганию.

— Все-таки ты замерзла этой ночью. Уверен, причина именно в этом.

— Я выпила две таблетки аспирина, к утру все будет в порядке. Обычно я болею не очень тяжело.

— Еще одна ночь возле костра на пользу не пойдет, мы немедленно вернемся в стан к кочевникам.

— Нет! Назад я не пойду.

— Глупая, ну почему ты капризничаешь? Там теплый и уютный шатер, там безопасно. Отдых нам всем не помешает. Я был дураком, что отказался от их гостеприимства.

Ира смотрела на меня чуть не плача. Я не мог понять, в чем дело. Чувствовал, ее что-то тревожит, но вот что?

— Неужели ты не понимаешь! Если я вернусь, я вообще не смогу никуда больше идти. Я устала. Мне очень паршиво. Я хочу домой, мне все надоело. Леша! Давай все бросим. Мы смогли сделать даже больше, чем планировали. Мы добились больших успехов. Нам ни разу не пришлось начинать с первого уровня снова. Это большая удача. Сколько можно еще ее испытывать? Мы же не железные! Давай отступим.

Как бы в подтверждение ее слов, индикатор на браслете стал оранжевым. Сережка напрягся, не понимая толком, что происходит. Я лихорадочно соображал, как выпутаться из этой ситуации. Расстояние до моста, где стоит лагерь кочевников, и до самой крепости было примерно одинаковым. Я принял решение идти обратно в стан. В любом случае нас там приютят и обогреют. В крепости за прошлые мои подвиги могут и вовсе искромсать на части. Хотя, возможно, это тоже было бы правильное решение.

Путь шел под гору. Слабый уклон почти не чувствовался, и лошади шли быстро. Ира скисла окончательно. Она уже еле сидела в седле. Голова все время заваливалась набок, и я вынужден был ехать так близко, чтобы в любую минуту смог ее подхватить. Во мне смешался целый калейдоскоп чувств: жалость и безмерная благодарность к своей спутнице, которая, спасая меня от холода, укрыла своим плащом и при этом сама промерзла до костей. В тот момент я был без сознания и если бы простудился, последствия вообще могли быть непредсказуемыми. Тем не менее, я сожалел, что мы не можем продолжать путь, и хотя я пытался подавить в себе сожаление, во мне все равно кипела досада.

Сумерки сгущались. Реку было видно издали, но доехать до нее нам было не суждено. На фоне ярких пятен костров к нам приближался большой отряд всадников. Их было не меньше трех десятков. Сережка деловито осмотрел приближающуюся кавалерию и на всякий случай вынул из ножен свой короткий меч. Не могу себе представить, что бы он смог сделать с его помощью, сидя в высоком седле, но смотреть на это было забавно.

К сожалению, он единственный, кто в тот момент поступил правильно. Конница налетела на нас так стремительно, что я даже не успел сообразить, что произошло. Первый удар выбил меня из седла. Грудой железа и костей я шваркнулся о землю и очень сильно ушиб голову, не защищенную шлемом. Выхватил меч, но его тут же выбили из моих рук. В сгущающемся мраке кочевники кружили, словно порывы ветра. Лишь их возбужденные голоса да храп коней, вот все, что я способен был услышать. Все три камня в моем браслете мигнули желтым. Сережка бился рядом остервенело, молча, изо всех сил. Ему долго удалось продержаться в седле, пока кто-то не подкрался сзади и не стащил его на землю. Но и на земле мальчишка создавал массу проблем, орудуя мечом наотмашь. Удары сыпались один за другим. Я не знал, куда можно бить, а куда нельзя. В наступившей темноте было плохо видно, да еще к тому же ушибленная голова кружилась, и я то и дело терял равновесие. Ира сопротивлялась рьяно и немного надрывно. Ее меч то и дело вспарывал воздух, находя в полной темноте свою цель. Снарядить лук и стрелы она даже не пыталась. Вся проблема заключалась в том, что нас не пытались убить. Нас просто грабили. Самым простым и доступным способом. Трое бьют, четвертый тащит наши скромные пожитки. Так мы лишились лошадей, обеих сумок, части доспехов и оружия. Я точно знаю, что смог выбить жизни до красной пульсации браслета как минимум из троих кочевников, орудуя только кинжалом. Одного своими отчаянными выпадами отправил в гости к черным рыцарям Сережка. Ира смогла ранить одного, и то из неудобного положения. По всей видимости, скрадж тоже саданул кому-то из налетчиков, и тот теперь находится в предсмертном состоянии. Славная битва, и это все при том, что у каждого кочевника браслет с двумя камнями. Наверное, все-таки я не зря получил свое прозвище.

С вершины холма послышался раскат боевого рога. Кочевники бросились восвояси, унося с собой раненых и павших. На фоне все еще светлой полоски неба я увидел целую армию скраджей, сидящих верхом на отарках. Неповоротливые медведи шли размеренно и спокойно. Некоторые из скраджей шли пешком. Все в тяжелых латах, хорошо вооруженные. Эти точно с нами церемониться не будут. Что не успели сделать кочевники, то закончат скраджи. Такой конец даже лучше. Красивый финальный бой. Красивая смерть. На экране это будет смотреться особенно ярко, ведь все это время Стах был рядом и тоже участвовал в битве. А значит, запись велась непрерывно. Уже готовый принять последний бой, я встал в полный рост с мечом в руках. Уверен, что после того, как меня убьют, я не буду снова возвращаться в игру. Это будет плохим тоном, да и Ира меня поддержит.

К сожалению, драки не вышло. На нас набросили огромную сеть, которую мне так и не удалось разрубить. Тащили в крепость словно скот, волоком, как охотничий трофей. Из сети выуживали по одному. Растаскивали по каким-то закоулкам и все время зычно вопили и трубили в огромные рога, видимо своих собственных сородичей. От их постоянных криков голова просто раскалывалась на части. С меня содрали и срезали все доспехи и кольчугу, заковали в цепи и спустили в самое мрачное подземелье, которое я только мог себе представить. Вопреки ожиданию оно оказалось не сырым и холодным, а совсем наоборот, сухим и очень жарким, словно сауна. Сначала это казалось не так плохо, но потом я стал просто изнывать от этого пекла. Словно сам ад разверзся под этими мрачными стенами. Монстры кричали, что им наконец-то представится возможность отомстить за смерть своих соплеменников, и всякий желающий мог взять в лапы шланг с водой и долго полоскать меня под упругими струями. И здесь все было не без подвоха. Первые два часа еще можно было стерпеть. Но потом такая настойчивая водная процедура откровенно раздражала, превращаясь в болезненную муку, Мне давали буквально минут десять, чтобы прийти в себя, а потом снова и снова повторяли свои водные забавы. По истечении суток я уже валился с ног от усталости, и тогда меня подвешивали на ржавых цепях и опять поливали из шланга. Спать хотелось невыносимо, но пятеро охранников решили сыграть в кости. Смысл игры был простой: любой из монстров, кто выигрывал, мог подойти ко мне и огреть палкой по ногам. Не скажу, чтобы это было больно, но неприятно. Да и палка была какая-то облегченная. Колотили до той поры, пока один из камней в браслете не становился красным. Естественно, после того как меня избивали, уснуть некоторое время было практически невозможно. В начале вторых суток они придумали другую забаву. Они прикрепили к обратной стороне своих копий длинные перья и попеременно щекотали меня. Веселье стояло такое, что передать невозможно. Уходили одни, им на смену приходили другие. Новички в свою очередь придумали для меня новое истязание. Перетащив в другой подвал, стали окунать меня с головой в жуткую слизь, которая сливалась из множества труб, торчащих в стенах. На сточные воды она похожа не была, но вид был отвратительный. Слизь пахла чем-то тухлым и была ужасно горячая. Пар от чана заполнял большую часть подземелья. Большой монстр, скрадж-переросток, видимо одна из первых версий, таскал в лапах длинную розгу и все время колотил меня ею, выкрикивая угрозы. Надеюсь, что весь мат, который я из себя изрыгал, после монтажа тщательно заглушат длинным, писклявым сигналом. Ласковых слов бестии от меня так и не добились. Спать мне не давали уже вторые сутки подряд. Окунали до той поры, пока я не начинал дергаться от удушья. В конец измотанного и вялого, они вернули меня в первый, жаркий подвал и, пристегнув к горячей каменной стене, к которой невозможно было прислониться, бросили одного в политой темноте. Я наконец-то поспал. Быть может, час или больше, но мне все равно было недостаточно того времени, что было отведено на сон. Снова пришли охранники. Теперь они отрабатывали на мне точность своих бросков. В меня летели гнилые овощи, фрукты и помои. Прикованный к стене, я вертелся, как мог, но рогатое отродье бросалось слишком метко. Когда овощи закончились, они открыли в полу большой сточный люк и вновь повторили полный курс водных процедур, смывая всю грязь.

Браслеты наручников натерли мне запястья до крови. Я вот уже в третий раз за день был полностью измазан помоями, гнилью от овощей и фруктов, весь в зловонной слизи. На этот раз они решили, что мне отмываться не следует. Бросили все как есть до утра, хотя я не уверен — до утра ли, просто потерял счет времени.

Безвредные на вид пытки стали раздражать и совсем не веселили. Вся проблема в том, что меня совершенно не кормили. Это добавляло чувства опасности и реальности событий, но совсем не радовало.

Ночью я проснулся от настойчивой тряски. Сразу не смог сообразить, что происходит, но когда пригляделся, то увидел Сережку, сидящего рядом со мной прямо на каменном полу.

— Ты откуда взялся?

— Тихо, — прошептал тот еле слышно. — Только не ори. Охранник у входа в подвал уснул, а дверь закрыть забыл. Я, как только это увидел, сразу побежал тебя искать.

— С вами то что?!

— Мы с Ирой в одной комнате живем. Стах ее лечит, и еще какой-то дядька приходил. Она уже совсем хорошо себя чувствует, вот только скандалит и шумит все время. Всю посуду в комнате перебила. Одного охранника чуть подсвечником не зашибла. У нас все оружие отобрали.

— Это на нее похоже.

— Я тебе яблоко принес, будешь?

— Не откажусь.

Сережка воровато, с опаской вытащил из-под рубашки яблоко и сунул его мне в руку. Чутко вслушиваясь в каждый звук, он сказал еще тише:

— Стах оказался в здешних местах большой шишкой. Он тут пытается командовать, но его никто не слушается. Он говорит, что он король этого замка. Ему только отарки подчиняются. Это такие большие медведи с седлами. Они все его слушаются.

— Я это знаю.

— Стах говорит, что вытащит нас из плена. Ты чего яблоко не ешь? Ешь, давай, у меня еще мандаринка есть. Ну и вонища же здесь.

— Эти твари меня по сто раз на дню в канализацию окунают и забрасывают гнилыми фруктами. И где они их только берут в таком количестве?

— Извини, я не знал, принес, бы тебе тогда печенья или хлеба.

— Ты долго здесь не торчи, дуй в свою комнату и скажи Ире, что со мной все в порядке, мелкие подробности можешь опустить. Беги.

Сразу было видно, что мальчишка боялся. Уговаривать его два раза не понадобилось. Шмыгнув беззвучной тенью между створок тяжелой двери, он скрылся в глубине коридора.

Вот уже в который раз я слышал звон колокола где-то высоко над головой. То ли он был у них вместо будильника, то ли собирал всех «сотрудников» этого аттракциона на утреннюю планерку, не знаю, но колокол звонил часто и громко несколько раз в день. Возможно, были моменты, когда я его просто не мог слышать: уши в это время были забиты помоями.

Утром приперлись трое охранников и притащили мне еду. Это было немного забавно. Но самое мерзкое было впереди. Когда я поел, меня снова подвесили за руки и ноги и стали бить электрическим током. Не знаю, каким образом, но сам ток почти не чувствовался, просто все мышцы сводило судорогой, и, естественно, весь мой завтрак снова оказался снаружи. Такой поворот событий меня совсем не радовал. Не знаю, чем нам собирался помочь Стах, но я больше терпеть таких издевательств не буду. Немного изучив логику поведения скраджей, я понял, что во время пыток они словно получали удовольствие от всего содеянного. Как только я переставал реагировать на их дебильные шуточки, они тут же теряли интерес к этому роду развлечения и спешно придумывали что-нибудь новенькое. Надо сказать, что фантазия у них была богатая. После очередной водной процедуры я совершеннейшей рухлядью свалился на пол и, как только мог, притворился, что полностью скис. Все трое охранников от души повеселились, надрывая воздух своим диким шипением. Двое из них ушли, а третий остался, чтобы снять меня с дыбы, на которой все это время держали.

Как только натяжение цепей перестало сковывать движения, я молниеносно вскочил и набросил тяжелые звенья монстру на шею. Обмотал два раза, одно звено зацепил за крюк в стенке, а другую часть рванул со всей силы. Наверное, шейный отдел этих механизмов устроен таким образом, что голову очень легко отделить от туловища.

Не успев издать ни звука, голова скраджа подлетела метра на три и с этой высоты рухнула на каменные плиты. В рогатом черепе что-то хрустнуло, и кукла умолкла навсегда.

Я не просто так выбрал именно этого бедолагу. Возможность с ними расправиться была и прежде, но именно этот носил при себе ключи от наручников.

Избавившись от цепей, я поднял с пола его рогатую голову и алебарду. К сожалению, оружие было чистой бутафорией, сделанной из пластмассы. Осталось немного — добыть меч и кольчугу. Тогда я смогу прорубить себе путь в комнату, где сидели под арестом Ира с Сережкой, а уже оттуда, вместе с ними, за ворота замка.

Проходя по пустому коридору, я обнаружил целый оружейный склад. Связка ключей, отобранная у охранника, оказалась очень кстати, как рояль в кустах. Те доспехи и оружие, что там хранилось, были куда лучше железа, надетого на нас прежде. Искусная работа многих мастеров, более изящный изгиб всех щитков, просто шедевры. Я выбрал себе самое тяжелое вооружение. Два меча. Один на пояс, другой за спину. Кинжал, который смотрелся ну просто как музейный экспонат. Нашлась там и рубашка, и кольчуга, и латное плечо с нагрудником, и перчатки. Весь закованный в броню, полный ярости и уверенности в себе, я вошел в большой зал подземелья. Швырнув голову первого охранника в самый центр, я не тратил время зря, тут же подскочил к следующему и уже заученным движением рубанул что есть сил. Монстры шипели и орали. Их визг под каменными сводами казался нежной музыкой для моих ушей. Головы летели, срываясь с хилых плеч, словно спелые фрукты с деревьев. Большой и неуклюжий скрадж выпустил из загона двух скорпионов. Не самых крупных, но таких, с которыми спорить опасно. Мне тоже доставалось в драке. Все камни браслета мигали желтым. Доспехи на мне сдерживали большую часть ударов. Если я правильно все понимал, то в рейды на игровое поле отправляли только тех монстров, кто был более подготовлен и управлялся опытным оператором. Все остальные были просто чайниками. Не побоюсь этого слова. Уверен, управлять подобным механизмом довольно сложно. Вся их медлительность — это не изъяны конструкции, это просто бездарное управление. Головами был усеян весь пол. А также когтистые лапы и зубастые челюсти, все это хрустело под моими сапогами. Стены забрызгались зеленой жижей, которая заменяла им кровь, а может, служила наполнителем в системе гидравлики, какое это теперь имеет значение. Обезглавленные тела мешали другим эффективно нападать, образуя настоящие завалы. Вбежав по широкой лестнице, я уклонился от жала скорпиона и, выждав момент, прыгнул ему прямо на спину, как делал это прежде, с пауком, прямо в полете занес меч для удара. Жало было отрублено очень красиво, а главное быстро. Не тратя впустую сил, я стал подниматься дальше, снова вскочив на ступени, оставляя внизу беспомощных тварей, не способных даже броситься в погоню. Планировка замка не отличалась особой оригинальностью, я без труда нашел вестибюль, где у дверей, ведущих в главный зал, стояли всего-то два охранника.

Катиться, словно мячики, их головы не хотели даже от хорошего пинка, но прекрасно скользили, пачкая начищенный мраморный пол своим зеленым содержимым.

В самом конце зала был трон. На троне сидел человек, на вид пожилой, в какой-то бесформенной, пестрой одежде.

Рядом с троном стоял Стах и еще двое скраджей в странных, вытянутых головных уборах. Человек поднял руку и встал мне навстречу. Скраджи молчали.

— Стой, Алексей. Мы знаем, что поступили с тобой не должным образом, и я надеюсь, теперь ты удовлетворен тем, что уже сделал.

— Ты еще кто такой?

— Я Драх, регент короля.

— Тот злобный колдун, о котором мне рассказывали кочевники?

— Те самые, что вас ограбили? Да, они могли рассказать нечто подобное.

— Где мои друзья?

— Там же, где и всегда, в своей комнате.

— Я до этого момента тоже был в своей комнате, да вот только вышел прогуляться. Засиделся, знаете ли, жирком заплыл.

— Постойте-ка, по-моему, мы уже решили этот вопрос…

— Ни черта мы не решили! В первую очередь я жду объяснений, во вторую извинений.

— Головы наших соплеменников — недостаточные извинения?

— Это зависит от того, как скоро я увижу своих друзей.

В разговор вмешался молчаливый до сих пор Стах:

— Уверяю тебя, Леша, там они в полной безопасности. Даю тебе слово. Проблема гораздо больше, чем ты думаешь. Видишь ли, я никак не мог повлиять на то, чтобы тебя освободили, и остановить эти бессмысленные издевательства. Дело в том, что совет не признает моего права на трон.

— Так, значит, все-таки ты король?!

— Да, вот только пока непризнанный.

— Покажи мне, кто из них член совета. Этот? В дурацком колпаке? Или этот?! — Я указал кончиком меча на регента.

— Вот корона, — сказал Драх, показав рукой на чудовищное нагромождение золотых и серебряных колец, похожих на моток проволоки. — Она принадлежит истинному королю, и тот, кто вставит в нее рубин, будет королем, которого мы с радостью признаем. Если этот камень есть у тебя, королем будешь ты.

— А можно было сказать это просто, без гестаповских застенков! Сразу, чтоб не случилось всего этого. Мол, ребята, нужен камень, и разойдемся миром.

Я с силой пнул голову одного из стражников, и она докатилась до самого трона, стуча рогами по мрамору.

— Ты знаешь, где взять камень?

— До этого момента знал. И еще два дня назад было не поздно. Теперь не уверен.

— Что ж, это не меняет сути дела, — заключил Драх, лениво усаживаясь обратно на трон. — У нас тут небольшая патовая ситуация. Отарки признали в Ста