СВЯЗЬ ПОТУСТОРОННЕГО МИРА СНАМИ

Это тема очень большая. Я могу дополнить только на основании того, что пережила моя знакомая матуш­ка, Мария Борисоглебская, Она была с нами вместе на Кавказе, где мы скрывались, и нас на вертолете поймали. Опустили с вертолета собак, и нас стали травить собаками за то, что мы оказались беспаспортными. Мы, так сказать, поме­шали Северному Кавказу жить тихо, мирно.

Ну и вот, одна из них была Мария. Матушка Фессалоникия и три ученицы ее - Ирина, она жила потом в Ставрополе, устроилась печь просфоры, а мне достались Фессалоникия, Луша и Маша - Мария.

И вот, в двадцать девятом году, когда меня взяли, она жила с Фессалоникией в Борисоглебске. Потом она заболела грип­пом и была парализована. Когда я вернулся, в сорок шестом году, я ее застал. Она только недавно проснулась из летарги­ческого сна, она засыпала на восемь суток. Подробно она мне рассказывала: где ее водили, каково там, где она была. За ней обещали придти через год. И вот этот год мне удалось жить в Борисоглебске, и я часто навещал ее и причащал. Мы ожида­ли этот день и час. Я ее последний раз поисповедовал, прича­стил, и она умерла - точно в это время!

А интересно - как. Она стала плохо себя чувствовать и го­ворит: "Сейчас за мной должны придти, я чувствую". И она стала засыпать, умирать стала, точь-в-точь. "Вот, за мной при­шли, Епифаний и Андрей, прощайте!" Сложила руки, пере­крестилась и умерла. Они, те самые, которые ее водили эти восемь суток, они же за ней и пришли. Она мне поведала, что когда она разлучалась с телом, ей было очень трудно выйти из тела. Когда она вышла из тела, она увидела около себя двоих, в белых балахонах. Один с большой бородой, а другой юноша, но она побоялась спросить, кто они такие, видимо, не было права ей говорить. Она увидела на хитонах имена: Андрей и Епифаний. И они ее повели: "Не бойся, никто не будет тебя тревожить". Она увидела демонов. Подробности рассказала, каких демонов. Они прошли по краю земли, по самому краю. Ее быстро увели куда-то, и она очутилась перед воротами. Постучали в ворота. Это был дом или владения Святителя Николая Чудотворца. Вышел какой-то диакон в стихаре, объя­вил, что Святителя Николая дома нет, он на земле. Пошли дальше. Она была в доме, в селениях апостола Иоанна Бого­слова. Его дома не оказалось, Андрея Первозванного. Прошли дальше. Были еще у кого-то. В конце концов, пришли в какой-то огромный дворец сверкающей белизны - Дом Божией Ма­тери. Ее тоже дома не оказалось. Потом показались селения умерших сестер ее монастыря, и многих она опознала - Вве­денского монастыря, Ставропольского. И увидела игумению, замученную за ценности; та ее встретила, поклонилась. Так же и все, видимо, нельзя было подходить близко. Попали они в какое-то большое селение, где стоят длинные узкие столы, и монахини сидят, читают синодики. Она эти длинные столы прошла, и многих из монахинь, живущих на земле, увидела здесь. И кто-то ей сказал: "Об этом никому не говори, кого ты видела."

Вот это мне интересно! Прежде разлучения с телом, неко­торые из нас уже там. Видимо, мы бываем записаны, что ли, в Книгу Жизни? А потом ее вернули обратно. Когда ее стали возвращать обратно, она страшно плакала. Когда прибежали за мной, сказали, что Мария плачет и плачет горькими слеза­ми, но еще не проснулась. Но я уже больше не отходил от нее. Она страшно плакала! Вся мокрая была от слез, рыдала! Ока­зывается, она потом говорила: "Когда мне объявили, что надо вернуться обратно на землю, я стала плакать - я не хочу туда возвращаться, в свое тело". Когда она подходила к телу, она увидела свое бренное тело, увидела всех, кто сидел около нее. Видела свою руку обнаженную, левую, в которую только что сделали укол кофеина. Врачи дежурили здесь, поддерживали ее здоровье все время уколами. Сердце надо было проверять все время. Искусственное питание не применяли по моей просьбе, чтобы не оскорблять ее, а только уколами, Специаль­ные медсестры приезжали в определенные часы, ее кололи, и так восемь суток. И очень хорошо, без воды, без всего. И она проснулась краснощекая, неутомленная.

И жила ровно год. Она прямо сказала: "Там я была в селе­ниях преподобных", - то есть, только монашествующих, Это еще раз доказывает вечность жизни и то, что есть две жизни - на земле, и, второй отрезок, - до Второго Пришествия; и третий отрезок - после Второго Пришествия, когда мы полу­чим окончательное определение места, так? Вот почему у тех, у кого есть родственники неверующие, атеисты, то о них нам страшно и думать!

Между прочим, Мария имела дар исцеления. Она изгоняла бесов, будучи парализованной, прикованной к постели шест­надцать лет. У нее не работали ни руки, ни ноги. Приводили к ней больных и просили, чтобы она приложила руку или палец. Сейчас с ее могилы берут землю во исцеление. Я был свидете­лем ее похорон. Весь город хоронил. Скандал был страшный с властями, потому что ничто не работало - все пошли смотреть, как хоронят Машу. Землю очень часто приходилось вновь насыпать - разбирали по домам ее холмик.

Преподобный Серафим, умирая, за несколько дней ска­зал: "Будете приходить ко мне на могилку, я буду каждый раз стоять за крестом и буду видеть, кто ко мне придет". И это же подтвердила Маша во сне: "Когда вы приходили на могилку ко мне, - как-то так говорила, - я стояла за крестом и видела, как вы ко мне подходили". Именно за крестом, только неизве­стно, с правой стороны или с левой. Я думаю, с левой, потому что правой рукой она молится. И вот, между прочим, когда я бываю на кладбище, у меня всегда такое ощущение, что слева за крестом, стоит тот, к кому я пришел.