КАТЕГОРИИ:
АстрономияБиологияГеографияДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника
IV. ЭКЗАМЕН ПО ГЕОГРАФИИ
-- Повелевай мною! -- продолжал Хоттабыч, глядя на Волькупреданными глазами. -- Нет ли у тебя какого-нибудь горя, оВолька ибн Алеша? Скажи, и я помогу тебе. Не гложет ли тебятоска? -- Гложет, -- застенчиво отвечал иолька. -- у меня сегодняэкзамен по географии. -- Экзамен по географии? -- вскричал старик и торжественноподнял свои иссохшие волосатые руки. -- Экзамен по географии?Знай же, о изумительнейший из изумительных, что тебе неслыханноповезло, ибо я больше кого-либо из джиннов богат знаниями погеографии, -- я, твой верный слуга Гассан Абдуррахман ибнХоттаб. Мы пойдем с тобой в школу, да будут благословенны еефундамент и крыша! Я буду тебе незримо подсказывать ответы навсе вопросы, которые будут тебе заданы, и ты прославишься средиучеников своей школы и среди учеников всех школ твоеговеликолепного города. -- Спасибо, Гассан Хоттабыч, -- тяжко-тяжко вздохнул Волька.-- Спасибо, только никаких подсказок мне не надо. Мы -- пионеры-- принципиально против подсказок. Мы против них организованноборемся. Ну откуда было старому джинну, проведшему столько лет взаточении, знать ученое слово "принципиально"? Но вздох,которым его юный спаситель сопроводил свои слова, полныепечального благородства, утвердили Хоттабыча в убеждении, чтопомощь его нужна Вольке ибн Алеше больше, чем когда бы то нибыло. -- Ты меня очень огорчаешь своим отказом, -- сказалХоттабыч. -- И ведь, главное, учти: никто моей подсказки незаметит. -- Ну да! -- горько усмехнулся Волька. -- У СергеяСеменовича такой тонкий слух, спасу нет! -- Теперь ты меня не только огорчаешь, но и обижаешь, оВолька ибн Алеша. Если Гассан Абдуррахман ибн Хоттаб говорит,что никто не заметит, значит так оно и будет. -- Никто-никто? -- переспросил для верности Волька. -- Никто-никто. То, что я буду иметь счастье тебеподсказать, пойдет из моих почтительных уст прямо в твоивысокочтимые уши. -- Просто не знаю, что мне с вами делать, Гассан Хоттабыч,-- притворно вздохнул Волька. -- Ужасно не хочется огорчать васотказом... Ладно, так и быть!.. География -- это тебе нематематика и не русский язык. По математике или русскому я быни за что не согласился на самую малюсенькую подсказку. Нопоскольку география все-таки не самый главный предмет... Ну,тогда пошли побыстрее!.. Только... -- Тут он окинул критическимвзором необычное одеяние старика. -- М-м-м-да-а-а... Как бы этовам переодеться, Гассан Хоттабыч? -- Разве мои одежды не услаждают твой взор, о достойнейшийиз Волек?-- огорчился Хоттабыч. -- Услаждают, безусловно услаждают, -- дипломатично ответилВолька, -- но вы одеты... как бы это сказать... У нас несколькодругая мода... Ваш костюм слишком уж будет бросаться в глаза... Через минуту из дома, в котором с сегодняшнего дня проживаласемья Костыльковых, вышел Волька, держа под руку Хоттабыча.Старик был великолепен и новой парусиновой пиджачной паре,украинской вышитой сорочке и твердой соломенной шляпе канотье.Единственное, что он не согласился сменить, была обувь.Сославшись на мозоли трехтысячелетней давности, он остался всвоих розовых туфлях с загнутыми носками, которые в свое времясвели бы, вероятно, с ума самого большого модника при дворекалифа Гаруна аль Рашида. И вот Волька с преобразившимся Хоттабычем почти бегомприблизились к подъезду 245-й мужской средней школы. Стариккокетливо посмотрелся в стеклянную дверь, как в зеркало, иостался собой доволен. Пожилой швейцар, солидно читавший газету, с удовольствиемотложил ее, завидев Вольку и его спутника. Ему было жарко ихотелось поговорить. Перескакивая сразу через несколько ступенек, Волька помчалсявверх по лестнице. В коридорах было тихо и пустынно -- верный ипечальный признак, что экзамены уже начались и что Волька,следовательно, опоздал! -- А вы, гражданин, куда? -- благожелательно спросил швейцарХоттабыча, последовавшего было за своим юным другом. -- Ему к директору нужно! -- крикнул сверху Волька заХоттабыча. -- Извините, гражданин, директор занят. Он сейчас ваэкзаменах. Зайдите, пожалуйста, ближе к вечеру. Хоттабыч сердито насупил брови: -- Если мне будет позволено, о почтенный старец, я предпочелбы подождать его здесь. -- Затем он крикнул Вольке: -- Спеши ксебе в класс, о Волька ибн Алеша, я верю, ты потрясешь своимизнаниями учителей своих и товарищей своих! -- Вы ему, гражданин, дедушкой приходитесь или как? --попытался швейцар завязать разговор. Но Хоттабыч, пожевав губами, промолчал. Он считал нижесвоего достоинства беседу с привратником. -- Разрешите предложить вам кипяченой воды, -- продолжалмежду тем швейцар. -- Жара сегодня -- не приведи господь. Налив из графина полный стакан, он повернулся, чтобы податьего неразговорчивому незнакомцу, и с ужасом убедился, что тотпропал неизвестно куда, словно сквозь паркет провалился.Потрясенный этим невероятным обстоятельством, швейцар залпомопрокинул в себя воду, предназначенную для Хоттабыча, налил иосушил второй стакан, третий и остановился только тогда, когдав графине не осталось ни единой капли. Тогда он откинулся наспинку стула и стал в изнеможении обмахиваться газетой. А в это время на втором этаже, как раз над швейцаром, вшестом классе "Б", происходила не менее волнующая сцена. Передклассной доской, увешанной географическими картами, за столом,по-парадному покрытым сукном, разместились учителя во главе сдиректором школы Павлом Васильевичем. Перед ними сидели напартах чинные, торжественно подтянутые ученики. В классе стоялатакая тишина, что слышно было, как где-то под самым потолкоммонотонно гудит одинокая муха. Если бы ученики шестого класса"Б" всегда вели себя так тихо, это был бы безусловно самыйдисциплинированный класс во всей Москве. Нужно, однако, подчеркнуть, что тишина в классе была вызванане только экзаменационной обстановкой, но и тем, что выкликнулик доске Костылькова, а его в классе не оказалось. -- Костыльков Владимир! -- повторил директор и окинулнедоумевающим взглядом притихший класс. Стало еще тише. И вдруг из коридора донесся гулкий топот чьих-то бегущихног, и в тот самый момент, когда директор в третий и последнийраз провозгласил "Костыльков Владимир!", с шумом распахнуласьдверь и запыхавшийся Волька пискнул: -- Я! -- Пожалуй к доске, -- сухо промолвил директор. -- о твоемопоздании мы поговорим позже. -- Я... я... я болен, -- пробормотал Волька первое, что емупришло в голову, и неуверенным шагом приблизился к столу. Пока он размышлял, какой бы из разложенных на столе билетовему выбрать, в коридоре прямо из стены появился старик Хоттабычи с озабоченным видом прошел сквозь другую стену в соседнийкласс. Наконец Волька решился: взял первый попавшийся билет,медленно-медленно, пытая свою судьбу, раскрыл его и судовольствием убедился, что ему предстоит отвечать про Индию.Как раз про Индию он знал много. Он и давно интересовался этойстраной. -- Ну что ж, -- сказал директор, -- докладывай. Начало билета Волька даже помнил слово в слово по учебнику.Он раскрыл рот и хотел сказать, что полуостров Индостаннапоминает по своим очертаниям треугольник, что омывается этотогромный треугольник Индийским океаном и его частями:Аравийским морем -- на западе и Бенгальским заливом -- навостоке, что на этом полуострове расположены две большие страны-- Индия и Пакистан, что населяет их добрый, миролюбивый народсо старинной и богатой культурой, что американские и английскиеимпериалисты все время нарочно стараются поссорить обе этистраны, и так далее и тому подобное. Но в это время в соседнемклассе Хоттабыч прильнул к стенке и трудолюбиво забормотал,приставив ко рту ладонь трубкой: -- Индия, о высокочтимый мой учитель... И вдруг Волька, вопреки собственному желанию, стал поротьсовершенно несусветную чушь: -- Индия, о высокочтимый мой учитель, находится почти насамом краю земного диска и отделена от этого края безлюдными инеизведанными пустынями, ибо на восток от нее не живут низвери, ни птицы. Индия -- очень богатая страна, и богата оназолотом, которое там не копают из земли, как в других странах,а неустанно, день и ночь, добывают особые, золотоносныемуравьи, каждый из которых величиной почти с собаку. Они роютсебе жилища под землею и трижды в сутки выносят оттуда наповерхность золотой песок и самородки и складывают в большиекучи. Но горе тем индийцам, которые без должной сноровкипопытаются похитить это золото! Муравьи пускаются за ними впогоню, и, настигнув, убивают на месте. С севера и запада Индияграначит со страной, где проживают плешивые люди. И мужчины иженщины, и взрослые и дети -- все плешивые в этой стране, ипитаются эти удивительные люди сырой рыбой и древеснымишишками. А еще ближе к ним лежит страна, в которой нельзя нисмотреть вперед, ни пройти, вследствие того, что. там внеисчислимом множестве рассыпаны перья. Перьями заполнены тамвоздух и земля: они-то и мешают видеть... -- Постой, постой, Костыльков! -- улыбнулся учительгеографии. -- Никто тебя не просит рассказывать о взглядахдревних на географию Азии. Ты расскажи современные, научныеданные об Индии. Ах, как Волька был бы счастлив изложить свои познания поэтому вопросу! Но что он мог поделать, ее уже больше не былвластен над своей речью и своими поступками! Согласившись наподсказку Хоттабыча, он стал безвольной игрушкой в егодоброжелательных, но невежественных руках. Он хотелподтвердить, что, конечно, то, что он только что сказал, ничегообщего не имеет с данными современной науки, но Хоттабыч застеной недоуменно пожал плечами, отрицательно мотнув головой, иВолька здесь, перед экзаменационным столом, вынужден был такжепожать плечами и отрицательно мотнуть головой: -- То, что я имел честь сказать тебе, о высокочтимый,основано на самых достоверных источниках, и на более научныхсведений об Индии, чем те, которые только что, с твоегоразрешения, сообщил тебе. -- С каких это пор ты, Костыльков, стал говорить старшим"ты"? -- удивился учитель географии. -- И прекрати, пожалуйста,отвечать не по существу. Ты на экзамене, а не накостюмированным вечере. Если ты не знаешь этого билета, точестнее будет так и сказать. Кстати, что ты там такое наговорилпро земной диск. Разве тебе не известно, что Земля-шар! Известно ли Вольке Костылькову, действительному членуастрономического кружка при Московском планетарии, что Земля --шар! Да ведь это знает любой первоклассник! Но Хоттабыч за стеной рассмеялся, и Волька толькоусмехнулся: -- Ты изволишь шутить над твоим преданнейшим учеником! Еслибы Земля была шаром, воды стекли бы с нее вниз и люди умерли быот жажды, а растения засохли. Земля, о достойнейший иблагороднейший из преподавателей и наставников, имела и имеетформу плоского диска и омывается со всех сторон величественнойрекой, называемой "Океан". Земля покоится на шести слонах, а тестоят на огромной черепахе. Вот как устроен мир, о учитель! Экзаменаторы смотрели на Вольку со все возрастающимудивлением. Тот от ужаса и сознания своей полнейшейбеспомощности покрылся холодным потом. Ребята в классе все еще не могли разобраться, что такоепроизошло с их товарищем, но кое-кто начинал посмеиваться. Ужочень это забавно получилось про страну плешивых, про страну,наполненную перьями, про золотоносных муравьев величиной ссобаку, про плоскую Землю, покоящуюся на шести слонах и однойчерепахе. Что касается Жени Богорада, закадычного Волькиногоприятеля и звеньевого его звена, то он не на шуткувстревожился. Кто-кто, он-то отлично знал, что Волька --староста астрономического кружка и уж во всяком случае знает,что Земля -- шар. Неужели Волька ни с того, ни с сего вдругрешил хулиганить, и где -- на экзаменах? Очевидно, Волькозаболел. Но чем? Что это за странная, небывалая болезнь? Ипотом, очень обидно за звено. Все экзамены шло первым по своимпоказателям, и вдруг все летит кувырком из-за нелепых ответовКостылькова, такого дисциплинированного и сознательногопионера! -- Ты все это серьезно, Костыльков? -- спросил учитель,начиная сердиться. -- Серьезно, о учитель -- отвечал Волька. -- И тебе нечего добавить? Неужели ты полагаешь, чтоотвечаешь по существу твоего билета? -- Нет, не имею, -- отрицательно покачал головой там, застенкой, Хоттабыч. Н Волька, изнывая от чувства своей беспомощности передсилой, толкающей его к провалу, также сделал отрицательныйжест. -- Нет, не имею. Разве только, что горизонты в богатой Индииобрамлены золотом и жемчугами. -- Невероятно, -- развел руками экзаменатор. Не может быть, чтобы Костыльков хотел подшутить над своимиучителями. Он нагнулся и шепнул на ухо директору: -- По-моему, мальчик не совсем здоров. -- Очень может быть, -- согласился директор. Экзаменаторы, искоса бросая быстрые взгляды па Вольку, сталитихо совещаться. Потом Сергей Семенович, учитель географии,прошептал: -- Попробуем задать ему вопрос исключительно для того, чтобыон успокоился. Разрешите задать из прошлогоднего курса? Все согласились, и Сергей Семенович обратился к Вольке: -- Ну, Костыльков, успокойся, вытри слезы, не нервничай.Можещь ты нам рассказать для начала о том, что такое горизонт?Это из курса пятого класса. -- О горизонте? -- обрадовался Волька. -- Это, СергейСеменович, очень просто: Горизонтом называется воображаемаялиния... Но снова за стеной закопошился Хоттабыч, и Волька снова палжертвой подсказки. -- Горизонтом, о высокочтимый учитель, -- поправился он, --горизонтом я назову ту грань, где хрустальный куполсоприкасается с краем Земля. -- Час от часу не легче! Как прикажешь понимать твои слованасчет хрустального купола небес: в буквальном или переносномсмысле слова? -- В буквальном, о учитель, -- подсказал из соседнего классаХоттабыч. И Вольке пришлось вслед за ним повторить: -- В буквальном, о учитель. -- В переносное! -- прошипел ему кто-то с задней скамейки. Но Волька снова промолвил: -- Конечно, в буквальном. -- Значит, как же? -- все еще не верил своим ушам учительгеограафии.-- Значит, небо, по-твоему, твердый купол? -- Твердый. -- И, значит, есть такое место, где Земля кончается? -- Есть такое место, о высокочтимый мой учитель. За стеной Хоттабыч одобрительно кивал головой иудовлетворенно потирал свои сухие ладошки. В классе наступила напряженная тишина. Самые смешливыеребята перестали улыбаться: с Волькой определенно творилосьнеладное. Директор встал из-за стола, озабоченно пощупал Волькин лоб.Температуры не было. Но Хоттабыч за стеной растрогался, отвесил низкий поклон,коснулся, по восточному обычаю, лба и груди и зашептал. ИВолька, понуждаемый той же недоброй силой, в точности повторилэти движения: -- Благодарю тебя, о великодушнейший Павел ибн Василий!Благодарю тебя за беспокойство, но оно ни к чему. Оно излишне,ибо я, хвала аллаху, совершенно здоров. Это получилось на редкость нелепо и смешно. Но так великабыла уже тревога ребят за Вольку, что ни у кого из них и тениулыбки на лице не появилось. А директор ласково взял Вольку заруку, вывел из класса и погладил по поникшей голове: -- Ничего Костыльков, не унывай... Видимо, ты несколькопереутомился... Придешь, когда хорошенько отдохнешь, ладно? -- Ладно, -- сказал Волька. -- Только, Павел Васильевич,честное пионерское, я нисколько, ну совсем нисколечко невиноват! -- А я тебя ни в чем и не виню, -- мягко отвечал директор.-- Знаешь, давай заглянем к Петру Иванычу. Петр Иваныч -- школьный доктор -- минут десять выслушивал ивыстукивал Вольку, заставил его зажмурить глаза, вытянуть передсобой руки и стоять с растопыренными пальцами, постучал по егоноге ниже коленки, чертил стетоскопом линии на его голом теле.За это время Волька окончательно пришел в себя. Щеки его сновапокрылись румянцем, настроение поднялось. -- Совершенно здоровый мальчик, -- сказал Петр Иванычдиректору. -- То есть, прямо скажу: на редкость здоровыймальчик! Надо полагать, сказалось небольшое переутомление.Переусердствовал перед экзаменами... А так здоров,здо-о-о-ро-о-ов! Микула Селянинович, да и только! Это не помешало ему на всякий случай накапать в стаканкаких-то капель, и Микуле Селяниновичу пришлось скрепя сердцепроглотить их. И тут Вольке пришла в голову шальная мысль. А что, еслиименно здесь, в кабинете Петра Иваныча, воспользовавшисьотсутствием Хоттабыча, попробовать сдать Павлу Васильевичуэкзамен? -- Павел Васильевич! -- обратился он к директору. -- Вот иПетр Иваныч говорит, что я здоров. Разрешите, я вам тут же навсе вопросы отвечу по географии. Вот вы увидите... -- Ни-ни-ни! -- замахал руками Петр Иваныч. -- Ни в коемслучае не рекомендую. Пусть лучше ребенок несколько денечковотдохнет. География от него никуда не убежит. -- Что верно, то верно, -- облегченно промолвил директор,довольный, что все в конечном счете так благополучно обошлось.-- Иди-ка ты, дружище Костыльков, до дому, до хаты и отдыхай.Отдохнешь хорошенько -- приходи и сдавай. Я уверен, что тыобязательно сдашь на пятерку... А вы как думаете, Петр Иваныч? -- Такой богатырь? Да он меньше чем на пять с плюсом ни зачто не пойдет! -- Да, вот что... -- сказал директор. -- А не лучше либудет, если кто-нибудь его проводит до дому? -- Что вы, что вы, Павел Васильевич? -- всполошился Волька.-- Я отлично сам дойду. Не хватало только, чтобы провожатый столкнулся носом к носус этим каверзным стариком Хоттабычем! Волька выглядел уже совсем хорошо, и Павел Васильевич соспокойной душой отпустил его домой. В коридоре за Волькиной спиной возник из стены сияющийХоттабыч, но, заметив директора, снова исчез. А Волька,простившись с Павлом Васильевичем, спустился по широкойлестнице в вестибюль. Ему бросился навстречу швейцар. -- Костыльков! Тут с тобой дедушка приходил или кто, такон... Но как раз в это время из стены появился старик Хоттабыч. Онбыл весел, очень доволен собой и что-то напевал себе под нос. -- Ой! -- тихо вскрикнул швейцар и тщетно попытался налитьсебе воды из пустого графина. А когда он поставил графин на место и оглянулся, в вестибюлене было ни Вольки Костылькова, ни его загадочного спутника. Ониуже вышли на улицу и завернули за угол. -- Заклинаю тебя, о юный мой повелитель, -- горделивообратился Хоттабыч, нарушив довольно продолжительное молчание,-- потряс ли ты своими знаниями учителей своих и товарищейсвоих? -- Потряс! -- вздохнул Болька и с ненавистью посмотрел настарика. Хоттабыч самодовольно ухмыльнулся.
Дата добавления: 2015-09-13; просмотров: 142; Мы поможем в написании вашей работы!; Нарушение авторских прав |