Конца дворянской управленческой элиты

Почему же относительно легко был сокрушен монархичес­кий строй в России? Среди главных причин нужно назвать десакрализацию верховной власти, потерю ею своего авторитета. Власть царя продолжала оставаться единоличной. Он играл главную роль в определении курса правительства. К 1917 г. углубился разрыв единения между царем и народом. В период кризиса власти нега­тивную роль сыграло отсутствие у монарха качеств государствен­ного лидера. При всей его образованности, личной честности, скромности и приветливости все знавшие его отмечали также слабоволие, упрямство, застенчивость и равнодушие к людям. В результате верховная власть и управление продолжали оставать­ся аморфными, кризис постоянно углублялся. В 1915 г. царь стал главнокомандующим (сделал шаг, который в войсках не привет­ствовался), уехал в Ставку и потерял управление страной.

Для дискредитации Романовых и левые, и правые использова­ли придворного целителя Распутина. Последний имел безгранич­ное влияние на супружескую чету, ибо лечил гемофилию (несвер­тываемость крови) царевича Алексея. Распутин лично не играл самостоятельной политической роли, но использовался силами, боровшимися за влияние на власть, для компрометации последних Романовых, особенно императрицы Александры Федоровны. Тут слухи (а ничего большего просто не могло быть) достигли чудо­вищных масштабов: двор представлялся вместилищем ужасного разврата. Отмечалось, что вмешательство «старца» в дела государ­ственного управления стало настолько серьезным, что по его воле назначались и смещались министры. Г.З. Иоффе приходит к вы­воду, что «ужас русской жизни состоял в том», что вор, пьяница и дебошир Распутин «сумел добраться до трона, а силы, стоявшие по левую и правую стороны от него, превратили его в запальник костра, в котором погибли почти все»[276]. Убийство Распутина мо­нархистами в ночь на 17 декабря 1916 г. было еще одним доказа­тельством глубины кризиса самодержавия, побудившего его сто­ронников возрождать для устранения противников методы XVIII в.

Способствовать стабилизации могло в какой-то мере окруже­ние царя, но кто же окружал самодержца в то кризисное время? С.Ю. Витте был отстранен, а П.А. Столыпин убит террориста­ми. Реакция отсталой страны на реформы определила судьбу ре­форматоров. Продвижение к власти осуществлялось по крите­рию личной преданности царю. К престолу пробивались люди, лишенные твердых политических и моральных принципов, но занесенные в разряд «своих». Член Чрезвычайной следственной комиссии известный поэт А.А. Блок, который после отречения царя занимался расследованием деятельности министров и дру­гих высших чинов, был поражен ничтожеством и безыдейнос­тью многих из них. В январе 1917 г. председатель Думы поме­щик М.В. Родзянко с горечью признавался царю: «Вокруг Вас, Государь, не осталось ни одного надежного и честного человека: все лучшие удалены или ушли. Остались только те, которые пользуются дурной славой». Теоретические знания интеллектуа­лов либеральной оппозиции и практический опыт представите­лей местного самоуправления оказались невостребованными.

Назреванию кризиса самодержавной власти способствовала мировая война, кровавый воз которой Россия тянула с августа 1914 г. К 1917 г. было убито, искалечено и находилось в плену 6 млн. человек; началось дезертирство (в 1916 г. дезертировало 1,5 млн. человек). Было истреблено огромное количество пред­ставителей командного состава армии. До 1 марта 1917 г. царь не думал уступать революции, он согласился на отречение лишь в тот день, когда его покинули генералы. Начальник штаба вер­ховного главнокомандующего генерал Алексеев направил теле­грамму председателю Государственной думы М.В. Родзянко с требованием отречения царя. Такое требование он направил и всем командующим фронтами и флотами. Все они поддержали отре­чение. Это дало повод монархистам называть генералов Алексе­ева, Рузского, Колчака и других генералами-предателями. Вой­на, таким образом, вызвала озлобление в армии, разложила этот важнейший атрибут государственной власти.

Поражения на фронте расшатали весь старый правительствен­ный механизм. В работе механизма власти и системы управления страной начались перебои. Ведомственная разобщенность и тре­ния, отсутствие однородного кабинета были старыми недугами царизма. С 1914 г. они усилились нарушением прежних сфер ком­петенции ведомств и созданием межведомственных органов с не­четко определенными функциями. Проявилась несогласованность действий военного и гражданского управления, обострились поли­тические разногласия в правящих кругах. В течение 1916 г. одни некомпетентные министры заменялись на других. За год смени­лось 5 министров внутренних дел, 4 министра сельского хозяйства, 3 военных министра. Министерская чехарда дополнилась губернской — только за 1916 г. были заменены 43 высших пред­ставителя власти в губерниях. В январе 1917 г. были удалены 16 чле­нов Государственного совета, их заменили крайне правые, что яви­лось вызовом общественному мнению[277]. Самодержавие потеряло способность управлять страной и вести войну.

Раздражение у народа вызывала и царская охранка, система политического сыска, доведенная до таких масштабов, что пре­вращалась в свою противоположность. Не будет сильным пре­увеличением сказать, что под подозрение были взяты все госу­дарственно мыслящие люди. 11 января 1917 г. земским собрани­ям и городским думам было запрещено обсуждение политичес­ких вопросов. Даже царская семья роптала против охранки, сде­лавшей ее главным объектом наблюдений. Охранное отделение, ставшее наиболее одиозной составляющей царской власти и дис­кредитировавшее себя в глазах населения, было первым из атри­бутов государственной власти, разбитым революционным наро­дом.

В стране назревал голод. Продовольственный крах последо­вал из-за сокращения урожая и саботажа помещиков, выступив­ших против твердых цен, введенных в сентябре 1916 г. Министр земледелия Риттих ввел продразверстку на хлеб, но самодержа­вие оказалось неспособным ее осуществить. В январе — феврале 1917 г. продовольственное положение промышленных центров стало катастрофическим. Петроград и Москва получили 25% по­ложенных поставок продуктов, что создало предпосылки для массовых выступлений рабочих.

Определенный вклад в расшатывание государственной влас­ти внесла и российская буржуазия, ее прогрессивный блок в Го­сударственной думе (лидер П.Н. Милюков), а также фракция трудовиков (лидер А.Ф. Керенский), социал-демократов мень­шевиков (лидер Н.С. Чхеидзе). За отказ поддержать войну были осуждены 5 социал-демократов большевиков — депутатов Госу­дарственной думы.

Дисбалансировка действий властей объективно вела к поли­тической дестабилизации в стране. Депутаты Государственной думы требовали замены царского правительства правительством народного доверия страны. Но 25 февраля 1917 г. (10 марта) ука­зом царя заседания Государственной думы были прерваны. Нео­жиданный революционный обвал большой силы в феврале — мар­те 1917 г. подвел черту под историей конфронтации парламента и царской власти, начавшейся еще в 1906 г. Это противоборство двух центров управления завершилось гибелью обеих конфлик­тующих сторон.

Таким образом, в условиях мировой войны усложнились от­ношения и обострились противоречия между главными состав­ляющими государственной самодержавной власти. Началось раз­ложение верховной власти, официального правительства, помест­ного дворянства, армии, полиции и чиновничьего аппарата, став­шее характерной особенностью российского общенационального кризиса 1915—1917 гг.

Министры царского правительства и другие высшие царские сановники, всего около трех десятков человек, были арестованы и с марта 1917 г. находились в Трубецком бастионе Петропавлов­ской крепости.

27 февраля 1917 г. на заседании Думы был создан Времен­ный комитет Государственной думы «для восстановления поряд­ка и для сношений с лицами и учреждениями». 1 марта было образовано Временное правительство, которое должно было до созыва Учредительного собрания осуществлять исполнительно-распорядительные функции. Так как полномочия Временного правительства не были определены, оно фактически стало и за­конодательным органом страны.

27 февраля состоялись выборы в Петроградский совет, который вскоре объединился с Советом солдатских депутатов. Под давлением широких масс Советы действовали как революцион­ная власть. Таким образом, в Петрограде установилось двоевлас­тие в лице Временного правительства, у которого вначале не было власти, и Совета рабочих и солдатских депутатов, обладавшего реальной властью, но не имевшего четкой программы действий.

2 марта 1917 г. Николай II подписал Манифест об отречении от престола в пользу своего брата Михаила, который не осмелил­ся принять российскую императорскую корону. С самодержави­ем в России было покончено.

IV Государственная дума фактически прекратила свое суще­ствование, более 200 ее членов, известных своими связями с мо­нархией, порвали с Думой, притихли и выжидали. 60—70 членов Думы собирались на ее частных совещаниях. Однако это не дава­ло Думе никакого права претендовать на роль представительного органа России. Прекратили свою деятельность и монархически настроенные партии: «Союз русского народа», «Союз 17 октября» и др. Была парализована активность помещиков — основы адми­нистративно-управленческой элиты.

* * *

В конце XIX — начале XX вв. Россия стала на путь модерни­зации и одновременно преодолевала традиционализм. Однако она не превратилась в страну либерального типа, а «застряла» между основными суперцивилизациями: традиционной и либеральной. Именно в этом промежуточном состоянии общества, достигшего цивилизационной значимости, и состоит специфика ситуации, сложившейся в России, сердцевину которой составил раскол[278].

Самодержавная власть стремилась создать антикризисное управление: она сформировала в 1915 г. особые совещания по обороне и др.; в Думе был образован «Прогрессивный блок», раз­работавший программу смягчения политического кризиса; в 1916 г. была введена продразверстка и др. Однако это были ма­лоэффективные меры, антикризисного управления создать не уда­лось. Недовольство народа неправильным распределением зем­ли, революционность рабочего класса, мировая война, а также несостоятельность попыток царизма приспособиться к развиваю­щимся капиталистическим отношениям — все это важные при­чины кризиса государственного управления и гибели админист­ративно-управленческой дворянской элиты.

Приспособление к буржуазному развитию в начале XX в. тре­бовало от «исторической власти» достижения по крайней мере двух целей: