Я приветствую своих земляков в Америке

Незаметно пролетели первые десять дней пребывания в Лос-Анджелесе, и не успел я оглянуться, как надо было ехать на вокзал встречать нашу олимпийскую команду. Из газет, которые уделяли много внимания нашей команде, я мог узнать все новости. В олимпийском костюме, в сопровождении семьи Даниэльских я поехал на вокзал. Как же я радовался, что через несколько минут смогу обнять своих товарищей! Только теперь я понял, как мне их не хватало...

Повинуясь инстинкту, я безошибочно разыскал вагон, в котором ехали наши спортсмены. Утомленные дорогой, немного помятые, ноши спортсмены высыпали на перрон. Девушки вручили им цветы, а потом все направились к автобусам. Кругом раздавались шутки, смех, восклицания.

Я взял Клумберга и Хелиаша под руки и провел их к автомобилю Даниэльских. Больше всего на свете мне хотелось им показать, как хорошо я научился водить машину. Увидев мои умоляющие глаза, Даниэльский улыбнулся, подмигнул и уступил место за рулем. От радости я так лихо повел машину, что мы чуть не попали в катастрофу. Мыехали по прекрасному шоссе с непривычно для нас оживленным движением. Вдруг какой-то мулат, вопреки всем правилам, резко вырулил прямо перед моим автомобилем. Я резко затормозил и чудом избежал столкновения. Сразу же, как из-под земли, появился полицейский и стал составлять протокол (в Америке очень строго карают нарушителей правил уличного движения), нас же он быстро отпустил. В Олимпийскую деревню, несмотря на задержку в пути, мы прибыли первыми. Только через полчаса приехали остальные члены команды, и мы, к нашему удовольствию, выступали уже в роли хозяев. У меня было прекрасное настроение, я много шутил, смеялся, и поэтому меня обидело замечание одного из руководителей нашей делегации:

— Видно, Кусочинский слишком весело провел время в Лос-Анджелесе. Как бы это не отразилось на результатах нашей команды...

Это было тем более неприятно, что я достаточно серьезно отнесся к своей миссии и ни одного дня у меня не пропало даром. Но уже через несколько минут я забыл о неприятном разговоре, погрузившись в хлопоты, связанные с размещением моих товарищей в домиках. Немного отдохнув, мы все отправились на тренировку. Первые минуты на стадионе показали, что наши спортсмены, особенно легкоатлеты, не в лучшей форме и на хорошие места рассчитывать не могут. Судя по тому, что мои коллеги избегали говорить о последних результатах, достигнутых на родине, я понял, что похвастаться им особенно нечем. Хелиаш показал не такой хороший результат, как перед своим отъездом. Плавчик же не смог показать даже свой минимум, несмотря на то, что старался выложиться до конца, Седлецкий тоже разочаровал.

Ничего удивительного, что руководство главное внимание уделяло легкоатлеткам Вайс и Валасевич, которые находились в прекрасной форме и могли рассчитывать на призовые места.

Сравнивая возможности нашей и других команд, невольно хотелось спросить: почему, снаряжая спортсменов в такой далекий и ответственный путь, нельзя было приложить максимум усилий для того, чтобы включить в команду лучших атлетов? Почему не увеличить таким образом шансы нашей команды? Клумберг, которого я, и не только я, считаю пророком, пребывал в отвратительном настроении, но старался скрыть его и ни с кем, кроме меня, не делился своими пессимистическими прогнозами.

Вечером наши спортсмены отдыхали. Моментально появились вездесущие фоторепортеры и журналисты, которые в основном очень дружелюбно отнеслись к нашим спортсменам.

После непродолжительного отдыха мы все принялись за работу. Команда тренировалась на выделенном специально для нас стадионе, я же, верный своей давней привычке, тренировался в одиночестве, выбирал иногда даже неурочное время и тренировался один. Прежде всего меня интересовали мои основные соперники — финны, но, к сожалению, ничего конкретного об их тренировке я узнать не мог. Правда, доходили слухи, что с утра до вечера они на беговой дорожке, но результаты свои тщательно скрывали. Даже журналисты и фоторепортеры не допускались наих стадион. Клумбергу все же удалось выяснить, что Исо-Холло, Лехтинен и Виртанен тренировались по нескольку раз в день, а Лехтинен иногда даже четырежды! Пожалуй, неудивительно, что при таком перенапряжении Лехтинену не удалось на Олимпиаде показать высокие результаты.