Лехтинен – плохой пророк

С 15 мая Польский союз легкой атлетики организует на Белянах второй предолимпийский сбор, куда собрались наши лучшие легкоатлеты. Пользуясь опытом Познаньского сбора, Союз уже внес целый ряд изменений в режим спортсменов, и мы чувствовали себя на Белянах великолепно. Правда, было нам скучновато, особенно страдали наши коллеги из других городов. Что же касается меня, то этот сбор не был мнетак уж необходим. Я находился в такой форме, что индивидуальная тренировка гарантировала мне достижение необходимого олимпийского минимума для поездки в Лос-Анджелес. На Белянах я оказался только потому, что, во-первых, там был Клумберг, уделявший мне всегда много внимания, а на этот раз он даже сам массировал меня. А во-вторых, чтобы не говорили, будто я зазнался.

Результаты работы Клумберга сказались уже через несколько дней. Вайс, Плавчик и Хелиаш, наши олимпийские надежды, вошли в прекрасную форму и показывали все лучшие и лучшие результаты. Мне тоже было грех жаловаться: самочувствие было прекрасное, и тренировки под руководством Клумберга давали уверенность, что я покажу не самые плохие результаты на Олимпиаде. В отличие от некоторых моих коллег, я вовсе не скучал на сборе.

Воспользовавшись любезностью руководителей сбора, я довольно часто езжу в Варшаву, чтобы с друзьями слегка развлечься и забыть, хоть ненадолго, выматывающие тренировки.

Результаты, показываемые легкоатлетами на сборе, очень оптимистично настраивали наше руководство, и прежде всего Клумберга, который предсказывал нашей команде в Лос-Анджелесе большой успех, особенно Вайс, Хелиашу и мне.

Тогда же в польском спортивном мире было много откликов на интервью с одним из популярнейших стайеров Финляндии — Лехтиненом, моим самым грозным соперником на Олимпиаде. Как известно, Лехтинен, Исо-Холло и Виртанен считаются в Финляндии если не равными Нурми, то, во всяком случае, стоящими на том же уровне, и потому ничего удивительного, что интервью вызвало сенсацию и много шума. Вот что говорил Лехтинен:

— Кусочинский — самый опасный и грозный соперник в мире для наших стайеров, и уже сегодня у него есть все шансы завоевать одно из первых мест в Лос-Анджелесе, по крайней мере четвертое место уж точно у него в кармане. Никто, кроме финнов, не сможет его победить...

НаОлимпиаде в беге на 10 000 м, безусловно, победит Нурми (тогда еще не было точно известно, будет ли дисквалификация Нурми утверждена) с результатом 30.15,0. Второе и третье места мы разделимт с Исо-Холло. Кусочинский же покажет 30.40,0, что обеспечит ему четвертое место...

Кусочинский, несомненно, спортсмен высокого класса,— говорил далее Лехтинен,— но думаю, что свое слово он скажет в 1933 и 1934 годах. Тогда он наверняка приобретет свою лучшую форму и сможет пойти на побитие мировых рекордов.

На вопрос журналиста, до какого уровня могут быть повышены рекорды Нурми и где кончаются человеческие возможности, Лехтинен ответил:

— Я думаю, что 10 000 метров можно пробежать за 30 минут, а границу человеческих возможностей в беге на 5000 метров обозначил бы временем 14.20,0. Рекорд Лядумега в беге на 1500 метров я считаю совершенным, и побить его можно, видимо, лишь на какую-то долю секунды. (Сегодняшние рекорды в беге на эти дистанции значительно выше тех, что предсказывал Лехтинен. Рекорды мира и Польши в беге на 5000 и 10 000 м представлены в конце книги — Прим. ред.)

На вопрос, почему финны показывают великолепные результаты в беге на длинные дистанции, Лехтинен ответил:

— Своими успехами финны обязаны вовсе не особым талантам, а большой популярности и культуре спорта в финском обществе. Вообще в Финляндии физическая культура находится на очень высоком уровне. Своими успехами мы обязаны рациональным тренировкам, проводимым в течение многих лет, а уверенность в своих силах и самообладание являются лишь вспомогательными факторами, позволяющими побеждать соперников...

— Я сам, продолжал Лехтинен,— в 1925 году в беге на1500 метров показал время 5.25,0, в 1928 году — 16.20,0 в беге на 5000 метров. Надо мной посмеивались, но я не перестал тренироваться, не потерял веры в свои силы и благодаря своему упорству заметно повысил результаты.

Самыми грозными соперниками в беге на 10000 метров я, конечно же, считаю Нурми, затем Исо-Холло и Кусочинского. На 5000 метров моими соперниками являются Исо-Холло, Кусочинский, Виртанен и Лермон.

Приводя здесь интервью с одним из лучших стайеров мира, проведенное накануне Олимпиады, я хотел прежде всего подчеркнуть, как интересуются за рубежом нашей легкой атлетикой и даже моей скромной особой.

Приблизительно в это же время ко мне обратился финский корреспондент с просьбой высказаться о моих возможных стартах на Олимпиаде. Без колебаний я сказал ему, что самым грозным моим соперником в беге на 10 000 м я считаю Нурми, на 5000 м — Лехтинена. «Во всяком случае,— заявил я,— если я проиграю, то проиграю только на последних метрах. Бороться же буду до конца, до последнего дыхания».

Приблизительно на половине срока сбора специальный врач Союза легкой атлетики провел обследование спортсменов, чтобы проверить общее состояние здоровья. Когда Клумберг через несколько дней под большим секретом сообщил мне результат обследования, я очень огорчился. Врач нашел, что сердце у меня не в порядке, и даже запретил мне в ближайшие несколько дней тренироваться.

Как я уже говорил, такая новость меня весьма опечалила, и я был удивлен, потому что чувствовал себя прекрасно, а сердце у меня никогда не болело.

Пренебрегая выводами врача и замечаниями Клумберга, я продолжал тренироваться. И что же оказалось? Когда через несколько дней на первенстве Варшавы в беге на 10 000 м я одним из первых достиг олимпийского минимума, заботливый Клумберг сразу же после бега отвел меня к врачам проверить сердце, и, как ни странно, несмотря на большое физическое напряжение, сердце работало нормально. Все удивились, а особенно врач, нашедший у меня отклонения в сердечной деятельности. Я же был очень рад. Время мое 30.31,4 в этом году было лучшим результатом Европы. Нурми на этой же неделе показал время на девять секунд хуже моего.