Последний этап жизни

На доме № 6, что стоит по улице Ясной в Варшаве, имелась доска со скромной надписью: «Под петухом — Корчма спортсменов». Чтобы попасть в корчму, надо было спуститься по неудобной лестнице в полутемный, узкий зальчик. До войны здесь был ночной бар. Теперь здесь все изменилось, подвал стал местом встречи варшавских спортсменов, которые скрывались под землей от гестаповцев.

Стены помещения были украшены спортивными фотографиями и карикатурами на популярных чемпионов и рекордсменов. Надпись под дружеским шаржем гласила: «Забег Кусого с подносом к клиенту».

Именно эта надпись говорила обо всем. В корчме спортсмены обслуживали клиентов. Здорово придумано! Надо ведь войну как-то пережить, надо что-то зарабатывать, что-то есть.

В Варшаве появились кафе, где обслуживали артисты, киноактеры. Почему так же не могли поступить и спортсмены?

Идея принадлежала Александру Ольховичу, тренеру по теннису. Владелец корчмы вошел в пай со спортсменами. Официантками стали Ядвига и Зофия Енджеёвские и Марыся Квасневска — чемпионка по метанию копья. Им в помощь определили Януша Кусочинского и Игнация Тлочинского.

Корчму ежедневно посещало много клиентов. Приходили спортсмены, их друзья, которые не могли жить без постоянного контакта со спортом.

«Под петухом» видела и таких спортсменов, которые собирались через Словакию и Венгрию пробраться в польскую армию.

В этой корчме Януш провел свои последние дни на свободе. Мог ли он предположить, что ему придется прислуживать в помещении, которое он когда-то так любил посещать? К усый залечил раны, полученные при обороне Варшавы. Война застала Кусого, когда он переживал свою вторую молодость и находился в превосходной спортивной форме. Он готовился к Олимпиаде в Хельсинки, к решающей борьбе со своими многолетними соперниками-финнами.

Януш был оптимистом, верил, что война скоро кончится, гитлеровская Германия будет разбита. Он всей душой ненавидел фашистов. Однако он не мог понять сущности гитлеризма, не мог поверить, что немцы, всегда благоговейно относившиеся к спортсменам, могут причинить вред популярному спортсмену. Януш не осознавал перемен, происшедших в стране в результате влияния фашизма, гитлеровского режима. Может быть, поэтому он был так неосторожен внелегальной работе, в которой с первых дней оккупации принял активное участие. Кусочинский слишком много и громко говорил о своем отношении к оккупантам, часто при распространении подпольных изданий не проявлял элементарной бдительности.

Олимпийский чемпион был слишком заметной фигурой, чтобы гестапо не обратило на него внимание. Корчма «Под петухом» находилась под постоянным наблюдением.

26 марта 1940 года по Варшаве молниеносно пронеслось известие: Кусочинский арестован! Его арестовали в воротах дома № 16 по улице Новаковского, где жил с семьей Януш. Можно предположить, что у него с собой была пачка листовок. В этот день у Януша на квартире должны были собраться спортсмены — участники Сопротивления. В последний момент явка была отменена.

Видимо, гестапо рассчитывало провести большую облаву, пригнав к дому на Новаковской два грузовика.

В воротах к Кусому подскочили несколько агентов гестапо, одетых в штатское. Дворник, находившийся неподалеку, бросился на помощь Янушу, но его ударом ноги сбил один из гестаповцев, и дворник потерял сознание. Кусочинского бросили в кузов автомобиля. Гестаповцы вошли в дом, чтобы произвести обыск.

— Они тщательно обыскали комнату Януша,— рассказывала его сестра Госьцицка.— Но ничего компрометирующего найти не удалось. Они забрали все фотографии с Берлинской олимпиады и пишущую машинку, потом опечатали кабинет. Я знала, что у Януша в письменном столе было спрятано несколько документов, относящихся к нелегальной деятельности. Бумаг этих немцы не нашли, и когда комнату разрешили открыть, они лежали на прежнем месте.

После обыска гестаповцы увезли племянницу Януша и ее мужа на допрос, несколько месяцев их продержали в гестапо. Из допроса племянница сделала вывод, что в конспиративной группе был предатель, он донес гестапо, что в тот вечер была назначена встреча членов группы.

На следующий день к корчме «Под петухом» подъехал «черный ворон» и забрал весь обслуживающий персонал на допрос в гестапо на Аллее Шуха. Там всех поставили лицом к стене. Кто осмеливался повернуться, получал удар ногой. К счастью, после допроса всех отпустили на свободу. С того момента корчма перестала существовать: никто не хотел рисковать и посещать подозрительное заведение.

Но вернемся на улицу Новаковского. Мать Януша, уже совсем старенькая, была убита горем. Когда гестаповцы уходили из квартиры, она лишь спросила:

— Что вы собираетесь сделать с моим сыном?

Ей цинично ответили:

— Хотя он и был великим спортсменом, придется его укоротить на голову... Он стал больше заговорщиком, чем спортсменом...

Первые известия об арестованном пришли из Мокотовской тюрьмы. Один из надзирателей принес записку: «Я здоров, не беспокойтесь обо мне». На словах надзиратель передал просьбу прислать расческу и дать 20 злотых посланцу.

Со слов надзирателя узнали, что в действительности все обстояло иначе. Янушана допросах страшно пытали, унего выбили все зубы, отбили легкие и почки. На все вопросы гестапо он давал один ответ:

— Ничего вы от меня не узнаете.

С Раковецкой улицы Януша перевезли на Аллею Шуха, где он провел две недели в подвалах гестапо. Там он прошел самые страшные испытания.

Наконец пришло известие с Павяка. На улице Новаковского появилась какая-то женщина, она была надзирательницей в женском отделении тюрьмы (в то время в тюрьмах еще оставался польский персонал). Оказалось, Кусого почему-то поместили в женское отделение, в камеру № 4. Руки и ноги у него в кандалах. Его, как мешок, бросили в камеру, сам ходить он уже не мог.

— Я дала ему кружку кофе и хлеб,— рассказывала женщина.— Оннабросился наеду, как будто не ел неделю.

Та же надзирательница рассказывала, что однажды на Павяке появился сам Гиммлер, вошел в камеру № 4, посмотрел на закованного и полуживого Кусочинского и сказал лишь: «Ну и ну!», тем самым как бы желая похвалить хорошую работу гестапо. После этого Гиммлер быстро вышел из камеры.

И еще одна весть просочилась сквозь толстые стены тюрьмы. На Павяке в тюремном коридоре Януша случайно встретила его племянница.

— Я увидела сгорбленного, больного старика, он едва мог передвигаться, в глазах его застыло равнодушие.

В июне 1940 года в Варшаве стало известно, что Кусочинского расстреляли в лесу на Пальмирах.

Как сообщили его сестре из достоверных источников, последними словами ее брата были:

— Не знаю, куда вы меня везете, но, наверное, я уже оттуда не вернусь.

Потом он выпрямился и воскликнул:

— Да здравствует Польша!

Так погиб великий спортсмен и патриот. Он боролся до конца и пал на поле боя.

Официальное уведомление о смерти пришло только в феврале 1941 года. Получила его Госьцицка, сестра Януша. Оно было кратким: «Ваш брат умер в июне 1940 года в концентрационном лагере в Варшаве».